Ответы на вопросы

Содержание

1. Философия и жизненный мир человека
2. Функции философии в обществе
3. Философия и наука
4. Философия и другие формы мировоззрения: мифология и религия
Заключение
Список использованных источников

Ответы на вопросы

Понятие «философские основания науки» выражает основания, выходящие за пределы конкретной предметной области знания в область предельных оснований, это философские идеи и принципы, которые содержатся в данной науке (научной дисциплине, концепции и т. п.) и дают самые общие ориентиры для познавательной деятельности.
Философские обоснования науки обеспечивают:
1) своеобразную «стыковку» нового научного знания с господствующим мировоззрением, культурой, включая его в социокультурный контекст эпохи;
2) функцию обоснования уже добытых знаний. Приведем пример. Когда Фарадей обнаружил в опытах электрические и магнитные силовые линии и попытался на этой основе ввести в научную картину мира представления об электрическом и магнитном поле, то сразу же столкнулся с необходимостью обосновать эти идеи. Его предположение, что силы распространяются в пространстве с конечной скоростью от точки к точке, приводило к представлению о силах как существующих в отрыве от их материальных источников (зарядов и источников магнетизма). Но это противоречило принципу: силы всегда связаны с материей. Чтобы устранить противоречие, Фарадей рассматривает поля сил в качестве особой материальной среды. Философский принцип неразрывной связи материи и силы выступал здесь основанием для введения в картину мира постулата о существовании электрического и магнитного полей, имеющих такой же статус материальности, как и вещество;
3) эвристическую функцию, участвуя в постройке новых теорий, перестройке нормативных структур науки и картин реальности. Это обусловлено тем, что философия не только рефлексия над наукой, но и над основаниями всей культуры.
В структуре философских оснований можно выделить, по меньшей мере, две взаимосвязанные подсистемы:
1) онтологическую, представленную сеткой категорий, которые служат матрицей понимания и познания исследуемых объектов (категории «вещь», «свойство», «отношение», «процесс», «состояние», «причинность», «необходимость», «случайность», «пространство», «время» и т. п.);
2) эпистемологическую, выраженную категориальными схемами, которые характеризуют познавательные процедуры и их результат (понимание истины, метода, знания, объяснения, доказательства, теории, факта и т. п.).
Обе подсистемы исторически развиваются в зависимости от типов объектов, которые осваивает наука, и от эволюции нормативных структур, обеспечивающих освоение таких объектов. Развитие философских оснований выступает необходимой предпосылкой экспансии науки на новые предметные области. Очень часто от исходных философских идей зависит степень обоснованности гипотезы и концепции.
Философские идеи и представления объективно присутствуют в научном исследовании и существуют независимо от того, осознает это исследователь или нет.
Анализируя историю развития научной мысли, А. Койре утверждает, что:
научная мысль никогда не была полностью отделена от философской мысли;
великие научные революции всегда определялись катастрофой или изменением философских концепций;
научная мысль развивалась не в вакууме, это развитие всегда происходило в рамках определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных аксиоматической очевидностью, которые, как правило, считались принадлежащими собственно философии5.
По мнению А. Уайтхеда, философское умозрение не только вырабатывает картину мира и строит на этой основе мировоззрение, оно имеет и научно-эвристическое значение, оказывает обратное влияние на ход научного исследования, когда выработанные с его помощью категории становятся стимулами и ориентирами теоретического поиска. Метафизика не «болезнь» в теле науки, не беспочвенные грезы наяву или излияние чувств, облеченных в философские понятия, утверждает Уайтхед. Она не что иное, как чистое и сильное выражение спекулятивного (объясняющего, а не прагматически-операционного) духа науки с ее вечным стремлением к рационализации «грубой фактичности» непосредственной данности.
Кроме того, философское обобщение научных идей из разных областей знаний способно наметить междисциплинарные связи наук, выявить и обосновать намечающуюся интеграцию наук, ранее далеко отстоящих друг от друга.
По мнению акад. А.Б. Мигдала, серьезная научная работа невозможна без прикладной философии, качественной стороны исследований, помогающей наметить очертания предполагаемого решения и в конце работы осмыслить полученные результаты и дать им правильную интерпретацию6.
Но философская позиция ученого не гарантирует, а значит и не обеспечивает нахождение им истины. Успех научного познания, прежде всего, определяется компетенцией ученого как специалиста в определенной области. Но при этом следует подчеркнуть, что философское знание формирует общую культуру мышления исследователя.
В историческом развитии естествознания особую роль в разработке проблематики, связанной с формированием и развитием философских оснований науки, сыграли выдающиеся естествоиспытатели, соединившие в своей деятельности конкретно-научные и философские исследования. Глубокие физические идеи всегда плод философского осмысления физики. Об этом свидетельствует творчество В. Гейзенберга, А. Эйнштейна, Н. Бора, М. Планка. Например, на физические идеи В. Гейзенберга повлияла философия Платона; на фундаментальные разработки в области квантовой механики Э. Шредингера – диалектические идеи древнеиндийской философии; на формирование концепции дополнительности Н. Бора эвристическое влияние оказывали его симпатии к экзистенциальной диалектике С. Кьеркегора.
Влияние философско-мировоззренческих предпосылок на научное творчество, на инновации в области науки нельзя трактовать чрезмерно упрощенно и категорично. Философские размышления над наукой формируют самосознание науки, способствуют лучшему пониманию ее возможностей и перспектив, механизмов и движущих сил роста научного знания, характера его взаимоотношений с другими формами общественного сознания, образом жизни.
Философские основания науки наряду с функцией обоснования уже добытых знаний выполняют также эвристическую функцию. Они активно участвуют в построении новых теорий, целенаправляя перестройку нормативных структур науки и картин реальности. Используемые в этом процессе философские идеи и принципы могут применяться и для обоснования полученных результатов (новых онтологий и новых представлений о методе). Но совпадение философской эвристики и философского обоснования не является обязательным. Может случиться, что в процессе формирования новых представлений исследователь использует одни философские идеи и принципы, а затем развитые им представления получают другую философскую интерпретацию, и только так они обретают признание и включаются в культуру. Таким образом, философские основания науки гетерогенны и допускают вариации философских идей и категориальных смыслов, применяемых в исследовательской деятельности.
Формирование и трансформация философских оснований науки требуют как философской, так и специальной научной эрудиции (понимание особенностей предмета соответствующей науки, ее традиций, образцов деятельности). Они осуществляются путем выборки и последующей адаптации идей, выработанных в философском анализе, к потребностям определенной области научного познания, что приводит к конкретизации исходных философских идей, их уточнению, возникновению новых категориальных смыслов, которые после вторичной рефлексии эксплицируются как новое содержание философских категорий. Весь этот комплекс исследований на стыке между философией и конкретной наукой осуществляется совместно философами и учеными-специалистами в данной науке.
В настоящее время этот особый слой исследовательской деятельности обозначен как философия и методология науки. Утверждая влияние философии на науку, следует отметить, что ученый в своем научном творчестве относительно независим от того, какую позицию он занимает по отношению к тем или иным философским доктринам: 1) философия не должна навязывать естествознанию априорные, оторванные от реальности принципы и гипотезы или отвергать бездоказательно те или иные научные концепции; 2) философия не должна принимать образ идеологического ментора, обладающего полномочиями отвергать или, напротив, утверждать в правах, давать возможность развития тем или иным научным гипотезам и теориям; 3) философские положения не могут выступать критериями истинности или ложности каких-либо результатов научного познания7.
4. Философия и другие формы мировоззрения: мифология и религия
В современной литературе мировоззрение рассматривается как «система взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе, а также обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции людей, их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности, ценностные ориентации».
Субъектом (носителем) мировоззрения может быть отдельный индивид, социальная группа, общество на данном этапе и даже цивилизация. В выработке стратегии поведения и в осознании своих коренных интересов нуждается не только та или иная личность, но и отдельные группы людей, объединенных общими интересами, социальные слои, классы, этносы и т. п.
Каждая культурно-историческая эпоха − времена египетских фараонов или Античность, Возрождение или Просвещение − характеризуется определенным типом переживания и понимания бытия, отношением к ценности человека и самой жизни. Для того, чтобы понять «дух эпохи», необходимо найти ключевой, системообразующий элемент культуры, предопределяющий способ видения человеком реальности, тот или иной тип нацеленности на мир и на самого себя. Таким элементом является мировоззрение как некий неразложимый, интегральный комплекс представлений о мире и человеке. Комплекс этот образует мировоззренческие координаты бытия людей. Их составляющими являются: «образ себя» как исходной данности (осознание субъектом мировоззрения своих жизненных потребностей, интересов и первичных ценностей); глобальная модель всего сущего («картина мира»); модель «социума» и сущностный «образ» человека; жизненная стратегия (целевые установки субъекта, идеалы и нормы жизнедеятельности, программа действий и выбор средств достижения целей)8.
Мировоззренческие координаты «выстраиваются» на основе трех «строительных материалов»: знаний (представления о мире, обществе и человеке), ценностей (осознание и оценка себя как ценности, отношение ко всему существующему через призму своих целей и интересов), стратегем деятельности (жизненные планы, программа деятельности, целеполагание).
В формировании мировоззренческих знаний решающая роль принадлежит разуму, для формирования же ценностей требуется не только интеллектуальная работа, но и «труд души», активность нашей эмоциональной сферы. При выработке стратегии деятельности человек подключает еще и свою волю.
Центральный вопрос мировоззрения − это вопрос об отношении человека к миру во всех возможных его измерениях. Человек находится в трех сущностных отношениях к миру − практическом, духовно-практическом, теоретическом. Соответственно, мы встречаем три основные формы освоения мира человеком − материально-преобразовательная, ценностно-экзистенциальная (художественно-эстетическое, моральное, религиозное, философское освоение мира) и информационно-познавательная. В этом смысле мировоззрение есть духовно-практический способ освоения мира, но одновременно оно включает в себя и рефлексию (размышление) над практическим и теоретическим отношением к миру.
Первой исторически сформировавшейся целостной системой мировоззрения была мифология. Мы встречаем мифы во всех культурных регионах Древнего мира.
Мифология − систематизированная, универсальная форма общественного сознания и духовно-практический способ освоения мира первобытного общества. Это − исторически первая попытка дать связный ответ на мировоззренческие вопросы людей, удовлетворить их потребность в мироуяснении и самоопределении.
Любой миф построен как повествование на ту или иную мировоззренческую тему − о мироустройстве, о происхождении человеческого рода, о стихиях, богах, титанах, героях9.
Миф – это не сказка, не чистая фантазия, как считают многие. Сказка может быть литературно обработанным мифом (чем и является большинство народных сказок), но сказки, как и художественная литература в целом, являются другой формой духовной деятельности человека, а именно искусством. Искусство только отображает реальность, а миф – это сама реальность.
Миф – это не чистая фантазия, миф – это реальность, в которой живет человек мифологического сознания, причём реальность самая живая и непосредственная. Пребывая в ней, сообразуясь с ней, человек мифологического сознания совершает соответствующие поступки, идёт даже на кровавые жертвы или на самопожертвование.
Существование представления о том, что миф – это нечто очень далёкое от реальности, обусловлено тем, что на некий конкретный миф взирает представитель другого мифа. Суждение о мифе как о сказке или фантазии является оценочным, но не сущностным суждением. Оно простительно для обыденного сознания, но никак не может быть философским.
Второе заблуждение о мифе (существующее не только в обыденном сознании, но даже в серьезных теоретических работах): миф – это выдумка древнего человека, который пытался понять законы природы. Миф – протонаука. Однако древний человек не думал, а просто жил: интеллектуальная функция не была выделена в особую деятельность, а была аспектом целостной жизнедеятельности (даже шаманы и жрецы были не «интеллектуалами», а скорее, «практиками»). Миф возникает не на основе рационального постижения реальности, а как результат интуитивно-чувственного восприятия действительности. В мифе мы имеем дело с чувственной интуицией. Нужны ли нам доказательства, что это стол, если мы видим стол? Нет. Так и древнему человеку не нужны были доказательства бытия бога Гелиоса, когда он грелся на солнце.
Почему он видел не просто солнце? Потому что они подвижны и изменчивы, потому что они могут быть полезны или вредны для человека. По-аналогии с собой человек воспринимал мир живым и одушевлённым, своё эмоциональное отношение к объекту путал со свойствами, объективно присущими самому объекту. Таким образом, для мифа характерен анимизм – одушевление природы, а также антропоморфизм – перенесение на природу своих человеческих качеств.
Третье заблуждение о мифе обусловлено внешним, поверхностным его восприятием. Это даже не заблуждение, а историко-филологический аспект рассмотрения мифа. В рамках такого аспекта миф рассматривается как совокупность преданий, сказаний о богах и героях. Это описательное, а не сущностное определение: оно может удовлетворить историка или филолога, но не философа. Философские исследования мифа в ХХ веке вскрыли удивительно много совпадений в мифах разных времён и народов. Это привело философов к выводу, что миф, в сущности своей, есть специфический способ мышления, с собственной – мифологической – логикой, со своим набором стереотипов10.
Происхождение мира. Все космогонические мифы повествуют о происхождении мира (космоса) из хаоса путем его упорядочивания. В древней мифологии хаос часто олицетворяет вода. Таким образом, космос – это антитеза хаосу, то есть упорядоченный, гармоничный, прекрасный мир.
Мифологическое пространство организовано иерархически: оно имеет сакральный центр (место, где живут боги) и перифрию, граничащую с хаосом. Чем дальше от сакрального центра, тем больше хаоса, беспорядка. Таким образом, пространство космоса ограничено и чувственно обозримо. Границы космоса совпадают, как правило, с границами национальными или политическими.
Мифологическое время основано на циклической модели, что обусловлено аграрным характером древних культур, вовлечённостью человека в бесконечно сменяемый цикл повторений: весна-лето-осень-зима, жизнь-смерть.
Время делится на два периода – сакральное и профанное. Сакральное время – это время становления космоса, это время богов и героев, «золотой век». Именно об этом времени повествует миф. Всё остальное время – профанное, в нём не происходит ничего особенного: космос уже принял свои нынешние очертания, все драконы и гиганты побеждены, поэтому у жителя профанного времени нет повода для геройства. Главная его задача – удержание космичности мира, не в последнюю очередь – через сохранение памяти о сакральных событиях.
Представление о богах и природе. Мифологические божества – это предельно обобщённые и олицетворённые природные стихии. Например, китайский дракон есть олицетворение обобщенной водной стихии: он олицетворяет все надземные, подземные и все земные воды. Иногда боги олицетворяют (покровительствуют) еще какой-нибудь вид деятельности (ремесла или искусства).
Природа – это тело богов. Боги имманентны миру (космосу): они находятся внутри мира, а не вне его. Мифологический космос – это неразрывное единство природного и божественного, он есть совокупность материально-чувственных одушевлённых вещей. Вещей неодушевлённых в мифе просто нет.
Все природные объекты равноценны. Боги, люди и животные тесно взаимодействуют друг с другом. Боги могут принимать животный облик, а звери могут оказаться богами.
Представление о человеке. Человек в мифе – исключительно природное существо: он «зверь среди зверей и вещь среди вещей». Он одушевлённое тело в ряду других одушевлённых тел космоса.
Отношение человека к богам носит в мифе однозначно прагматический характер: я тебе – жертвоприношение, ты мне – помощь в делах.
Нередко в литературе мифологический человек представляется как существо раболепствующее перед богами и силами природы. Однако именно потому, что у него не было представления об объективно существующих законах природы, для него не было ничего невозможного. Было возможно пожелать все, что угодно, а также обо всем, что угодно, попросить у богов. Дело было только за адекватным жертвоприношением. Если боги, несмотря на щедрые жертвоприношения, как говорится, «не шли навстречу», древний человек мог даже рассердиться на богов и угрожать им.
Однако человек был все-таки вынужден покоряться высшей силе космоса – судьбе. В греческой мифологии этой силе покоряются не только люди, но и младшее поколение богов, следующее после Зевса. Отменить предначертания судьбы невозможно. Попытки убежать от судьбы лишь выявляют её неизбежность. Поэтому человек, согласно мифу, не несёт ответственности за содеянные поступки. Главное, не что делает человек в своей жизни, а как делает. Виноватым человек может быть только в том, что у него не хватит мужества достойно принять свою судьбу. Он должен выйти на сцену жизни и талантливо сыграть отведенную ему судьбою роль.
Таким, образом, миф − это не просто фантазия, а особая реальность, через призму которой преломлялись не только представления и переживания, но и поступки древнего человека. Древние мифы всех народов выражают отношение к миру у человека, который еще не видит существенной разницы между своими субъективными желаниями и объективными процессами внешней реальности. Такой человек еще не способен выделять себя из окружающего мира.
Но если подобное отношение к миру вполне органично для людей, живущих в родовой общине, то иначе начинают осознавать себя и мир граждане древнегреческих городов-полисов, где развитие торгово-хозяйственной инициативы на почве классического рабства, а также эволюция форм государственной власти создают основу для Логоса, бросающего вызов Мифу. Этот вызов мифу бросили первые греческие философы, которые, подобно мыслителям «осевого времени» в Индии и Китае, заговорили об основе мира не на языке поэтических образов и иносказаний, а на языке логики, логического анализа. Философия начинается с выяснения причинно-следственных связей и стремится создать теорию как систему логических рассуждений.