Культура советского периода

Содержание


Введение
Основная часть
Заключение
Приложения
Список использованной литературы

Культура советского периода

Для Фалька – пишет он в своей работе «Портретная живопись Фалька» - как для каждого мастера реалистического портрета, проблема сходства была основой основ. Но, конечно, сходство в его портретах – особое.
В мировой истории портретной живописи можно условно выделить два типа мастеров. Одни представляли свои работы в определенной объективности, особенно в передаче как внутреннего, так и внешнего сходства с моделью. Среди них такие выдающиеся художники как Ян Ван Эйк, Дюрер, Гольбейн, Веласкес, Репин. Другие привносили в создаваемый ими образ очень большую долю субъективности. В частности таковы работы Эль Греко, Рембрандта, Ван Гога, Сезанна, Врубеля.
Фальк безусловно следовал вторым, особенно Рембрандту и Сезанну.
Но в том следовании не было ни малейшего подражания, потому что Фальк разрабатывал свою собственную концепцию портретного сходства. Она как и всякая другая система менялась, в зависимости от общей эволюции творчества мастера.
Однако можно четко выделить фундаментальные, незыблемые характеристики в его работах. Они определялись глубоко личностной, собственной природой дарования Фалька, обладающего самым поэтическим воображением и в то же время тяготевшего к аналитическому мировоззрению.
«Во многих своих портретах, не нарушая внутренней логики модели, художник наделял образ своими, сугубо личными, подчас идеальными представлениями о ней. «Таких представлений было, по меньшей мере, столько, сколько было моделей.
Фальк очень часто одну и ту же модель писал многократно, в разные периоды, иногда с большими перерывами, по разным техническим и личным причинам»6.
Поэтому часто одни и те же модели находились в различных состояниях, относительно прошедшего. Исключительность была именно в том, что каждый раз представление о натуре у художника было другим. Сам Фальк недаром называл каждый портрет «пластическим событием».
Самохвалов Александр Николаевич (1894–1971), русский художник, живописец и график, причудливо соединивший в лучших своих вещах черты модерна и символизма с соцреалистической идейной программой.
Особенно удавались художнику образы «героинь труда и спорта» (Кондукторша, 1928; Девушка в футболке, 1932; обе – там же; Девушка с ядром, 1933, Третьяковская галерея; знаменитая акварельная серия Метростроевки, 1933–1934, в основном – Русский музей) – образы, полные мажорного пафоса и в то же время по-своему сюрреального, почти «мифологического» обаяния; это своего рода таинственные современные богини, окруженные романтическим ореолом. Успешно выступал также как художник театра и в особенности книги. Примечательны артистичные детские книжки, в том числе с текстами самого мастера (Наш город, 1927; и др.), но в первую очередь – цикл трагически-гротескных, в полной мере экспрессионистских литографий к Истории одного города М.Е.Салтыкова-Щедрина (1935).
Наряду с этим исполнил и большое число всецело триумфально-«тоталитарных» полотен (С.М.Киров принимает парад физкультурников, 1935; Появление В.И.Ленина на Всероссийском съезде Советов (1939; обе картины – в Русском музее); С.М.Киров и И.В.Сталин на Волховстрое, 1950, частное собрание, Лондон; и др.). В поздние годы стремился выразить свой мощный потенциал художника-романтика в автобиографической прозе (книга Мой творческий путь, издана в 1977; повесть В годы беспокойного солнца).
В отличие от живописи Фалька, Самохвалов изображал человека реального, не иллюзорного. Он рассматривался как крутой портретист. Самохвалов пытался придать лицу особое выражение.
Самохвалов рисовал картины во Время блокады Ленинграда и делал документальные фотографии. Выставки работ художника прошли в Третьяковской галерее.
Надо отметить, что в музыке, как и в живописи, Фальк не очень почитал романтиков, отдавая предпочтение классикам (Бах, Моцарт). У этих композиторов он ценил отрешенную от бытовой суетности душевность и духовность. По утверждению Леонида Зингера (1986), эти качества составляют основу, «главный нерв» сходства в лучших портретах Фалька.
Главное впечатление было - блистательная натура. Вот кого он страстно захотел написать. Но уговорить старушку ему не удалось. Первая попытка провалилась.
Старушка поспешила скрыться в лесу так же неожиданно, как и появилась перед. Хозяйка квартиры, у которой художник снимал комнату, знала эту старушку и дала ему адрес.
Какого же было его удивления, когда вместо избушки на курьих ножках, которую он ожидал увидеть, Фальк увидел огромный двухэтажный дом, окруженный со всех сторон высоким каменным забором.
Но не поверив тогда, что такой дом может принадлежать старушке, Фальк все же не решился войти и вернулся ни с чем. Фальку пришлось предъявить старушонке пачку денег, чтобы она согласилась побеседовать с ним. Она впустила его.
Дом оказался настоящей крепостью. Он уже знал от хозяйки, что в молодости старушка была очень привлекательной девушкой и унаследовала эту крепость от своего богатого мужа.
Но к старости стала жить отшельницей. Ни с кем не общалась и замкнулась в себе. Она не обращала внимания на свой внешний вид и походила на старую ведьму. Кое- как Фальк уговорил ее позировать за деньги.
Неповторимо передает это ощущение и кажется, что эти четыре женщины представляют целую палитру переживаний, создающую общую тему, но в то же время, здесь мы ясно видим четыре плана собственных внутренних погружений в свое сокровенное пространство.
Этот эскиз, так же как и портреты старух, написан в очень экспрессивной манере. Очень интересно, что картина по этому эскизу так и не была написана.
Старушка позировала не охотно, не очень прилежно. Во время сеансов живописи она дремала, экономя время, хотя он платил ей. Но Фальк был упорен.
Своим фантастическим обликом, которым она пленила его в лесу, она продолжала вдохновлять его. Он представлял ее каким-то сказочным персонажем. Но при ближайшем знакомстве с ней его охватывали чувства ужаса и сострадания к ней, поскольку он знал тяжкую судьбу и превратности этой женщины.
Книга «Неужели кто-то вспомнил, что мы были…» упоминает о забытых именах.
Автор цитирует декларацию художественных групп «Бытие», «Маковец», «Общество молодых», «4 искусства».
Яркий пример: в статье о художнике Павле Сурикове, бывшем красном командире, впоследствии ученике Александра Шевченко много неточностей, связанных с деятельностью художника. Он не считается у нее слишком славным мастером.
Еще один персонаж Леонид Зусман. Известна его картина «Утром». Картина простая по исполнению и навевает уныние на тех, кто ее рассматривает мрачными красками.
Врач по специальности Михаил Алшибая в 1986 году начал собирать картины художников. Современная живопись была ему очень близка. Нравились произведения Анатолия Зверева.
Г. Каждан написал «Автопортрет с гитарой» (1968). Это портрет демонстрировался в 2005 году на персональной выставке Алшибая.
Выставка «Другое искусство» в Государственной Третьяковской галерее состоялась в 1990 году. Среди известных имен запомнилась Ганна Каждан. Художники-лианозовцы: Л. и Е. Л. Кропивницкие, О. А. Потапова. А. Зверев «Женский портрет» воспринимал молодую женщину как хранительницу домашнего очага.
Важнее всего то, что за ними стоит – судьба художника, которая часто драматична, или художник выражает драматичность в своих работах. Это и есть важная составляющая работы человека вездесущего.
Блистательный Игорь Пальмин согласился принять участие в выставке художественной фотографии.
Известно, что с 1960-х годов Н. А. Пархоменко создавала удивительные по совершенству работы.
Выставка «Жар-птица» покорила всех своими проблемными моментами. Она хорошо представлена людьми искусства. Здесь были и женские и мужские портреты и много другого превосходного материала.
Потом можно было увидеть и производственную тему. Это было связано с Нэпом. Известна картина Я. Г. Лихтенберга «Промышленный цех цементного завода в Донбассе» (1927).
В 1931 году было принято решение о начале строительства Московского метрополитена. Делали художественные фотографии «Станция «Дворец советов»» (1935).
Станция «Дворец Советов» признана как выдающееся произведение и получила высокую оценку критиков.
Архитекторам-авторам и конструктору станции Н. А. Кабанову удалось в полной мере использовать эти преимущества, создав свободное, легкое пространство.
Это действительно был дворец, но поражал он не пышностью декора, а удивительной гармонией, безупречностью пропорций и ясностью тектонического решения – органичным единством архитектуры и конструкций.
Это несомненно было новаторское произведение, но и интерес к историческому наследию наблюдался острый.
Вспоминается наследие восемнадцатого столетия. В 1969 году некто Красилин устроил выставку акварелей Белавина в «Архангельском». Художник в благодарность сделал акварель «Антониев монастырь» в Новгороде.
«Приблизительно в это же время у него появилась работа Николая Закуталина «Московский дворик» и несколько литографий Анатолия Крынского. Среди картин выделяется М. Иванов «Большая Ордынка» (1996).
Одним из известных авторов был Марк Шагал («Вербы. Вологда», 1981; «Красный еврей», 1980).