Политика Китая в отношении Индии (конец 80-хгг XX в - начало XXI в)

ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Основные этапы и тенденции эволюции политики Китая в отношении Индии (конец 80-х гг. XX в. - начало XXI в.)
1.1. Роль и место Индии во внешней политике КНР
1.2. Начало улучшения китайско-индийских отношений (90-е гг.)
1.3. Последствия индийских ядерных испытаний 1998 г. для китайско-индийских отношений. «Декларация о принципах отношений и всестороннего сотрудничества между КНР и Индией» 2003 г
Глава 2. Политика КНР в территориально-пограничном споре с Индией
2.1. История китайско-индийского пограничного спора. Аргументация сторон
2.2. Изменения в подходах Пекина к урегулированию пограничного спора с Индией (середина 80-х - начало 90-х гг. XX в.)
2.3. Процесс выработки мер взаимного доверия на линии фактического контроля (90-е гг. XX в.). Ситуация на пограничных переговорах в конце 90-х гг. XX в.- начале XXI в
Глава 3. «Тибетская проблема» в китайско-индийских отношениях
3. 1. Предпосылки возникновения и сущность «тибетской проблемы». Ее место в китайско-индийских разногласиях (до конца 80-х гг. XX в.)
3.2. Эволюция позиции Индии по правовому статусу Тибета
и международной деятельности «тибетского правительства
в изгнании» (80-90-е гг. XX в.)
3.3. Взаимное признание позиций сторон относительно государственной принадлежности Тибета и Сиккима и проблема «тибетского правительства в изгнании» в начале XXI в
Заключение
Список использованных источников и литературы

Политика Китая в отношении Индии (конец 80-хгг XX в - начало XXI в)

Индия считает, что граница Ладака с Синьцзяном и Тибетом, также как и остальная северная граница Индии, была естественной и традиционной границей. Этот факт признавали обе стороны на протяжении многих веков. Далее, по мнению индийской стороны, западный участок границы был определен несколькими международными договорами: в первую очередь это тибето-ладакский договор 1684 года, а также мирный договор, подписанный в сентябре 1842 года правителем Джамму и Кашмир Гулаб Сингхом и тибетскими представителями – с другой, в котором четко разграничивались Ладак и Тибет.
Наиболее важным пунктом с точки зрения формирования границы в договоре от 1684 года был пункт, в котором отмечалось что «границы, установленные прежде… должны сохраняться» (Е.Д. Степанов. 1996г. С. 30).
Но китайская сторона категорично отвергала существование данного договора: в договоре нет ни одного слова, которое бы устанавливало границу. К тому же Китай со своей стороны не считал Ладак независимым государством.
Что касается договора 1842 года, то здесь стороны ссылались на давно существующие традиционные межгосударственные границы и совершенно не указывали пределы своих территорий («Формирование границ Китая. Китай на западных и южных рубежах. 1977г. С.34).
Китай настаивает на следующих фактах: во-первых, в договоре 1842 года не было никаких установлений о конкретном прохождении границы, во-вторых, сам договор был подписан между властями Кашмира и местными властями тибетского района Китая, а преобладающая часть спорного района принадлежит Синьцзяну Китая, который не являлся участником этого договора. Что касается границы между Ладаком и Кашмиром с одной стороны, и непосредственно Синьцзяном с другой, то «в 1899 году поступило предложение от английского правительства определить ее, однако никаких результатов не было» («К вопросу о китайско-индийской границе». 1962 г. С.61-62).
Индийская сторона в своих аргументах ссылается еще на договор 1852 года, заключенный между местными властями Тибета и Ладака, в котором делается акцент на том, что граница между Ладаком и Тибетом будет оставаться прежней. Но китайская сторона и тут отрицает и указывает на отсутсвие в статьях договора положений о конкретном прохождении границы.
Немаловажную роль в формировании границы сыграли планы размежевания 1899 года: английская сторона ознакомила китайскую сторону с вариантом размежевания, по которому она предложила передать Аксайчин и бассейн Каракаша Китаю. В результате граница пролегла бы по хребту Каракорум. В случае согласия к Пекину на законном основании отходила бы огромная территория, охватывающая большую часть района между Кашмиром и Синьцзяном, которую КНР в настоящее время оспаривает у Индии. Но англичане не получили даже формального ответа от Цинского двора на свое предложение (Там же. С.54-55).
После предложения о пограничном размежевании 1899 года ни одна из сторон больше не делала аналогичных предложений. В результате десятки тысяч квадратных километров оставались неразграниченными и на деле не принадлежали ни одной из сторон. Спорные вопросы начали возникать с 1957 года, когда построили шоссейную дорогу, связавшую Синьцзян с Тибетом. Отстаивая свои права на строительство этой дороги, Китай и выдвинул свои претензии на Аксайчин. Со своей стороны, правительство Индии оспаривает принадлежность Китаю Аксайчина.
В своем споре китайская и индийская стороны интерпретировали и цитировали предложение Британии каждый в свою выгоду. Так, китайская сторона делает ложное заявление, будто по предложению 1899г. «Аксайчин присваивался англичанами Китаю», однако не деле все было не так (Там же. С.55-56).
В настоящее время Китай занимает большую территорию Аксайчина с той лишь целью, чтобы сохранить за собой дорогу из Синьцзяна в Тибет, проходящую через Аксайчин. Хотя кроме этой существуют еще две дороги из Китая в Тибет, аксайчиновская дорога является дорогой с наилучшей проходимостью и связана с железной дорогой в Синьцзяне (Там же. С.95).
Для Индии этот район ввиду своей малонаселенности и труднодоступности, какой-либо ценности не имеет. Здесь преобладает вопрос национального престижа после неудачной войны с Китаем («Формирование границ Китая. Китай на западных и южных рубежах». 1977г. С.27).
Еще один фактор, осложняющий урегулирование границы между Китаем и Индией – это пакистанский фактор. Практически одна пятая часть западной границы находится под юрисдикцией Пакистана (общая граница Китая с частью территории Кашмира). Более того, Пакистан согласно соглашению с Китаем от 1963 г. отдал последнему часть территории Джамму и Кашмира, которую Индия считает принадлежащими ей (Там же. С.27).
Центральный участок спорной границы представляет собой территории индийских штатов Химачал Прадеш и Уттар Прадеш с Тибетом. Граница на данном участке проходит вдоль Гималайского хребта вплоть до границы с Непалом, общей протяженностью около 640 километров (Там же. С. 28).
Индия указывает в качестве обстоятельств, позволяющих считать данные территории пограничными, а саму границу установленной, на подписанное в 1954 году соглашение о торговле и связях между Индией и Тибетским районом Китая, в котором были обозначены перевалы-переходы, через которые продвигались торговцы и паломники из одной страны в другую (Там же. С.28).
Китайское правительство отвергает и эту аргументацию. В соглашении между Китаем и Индией 1954 года и в процессе переговоров по поводу этого соглашения совсем не был затронут вопрос о границе между двумя странами. В договоре указана формулировка, что «торговцы и паломники обеих стран могут использовать для своих поездок следующие горные перевалы и маршрут». Таким образом принадлежность этих перевалов затронута не была. А следовательно, никто не может трактовать данное соглашение как установление границы между двумя странами на этом участке. Китайская сторона всячески выдвигает доказательства в пользу того, что шесть перевалов находятся не на самой границе, а в глубине принадлежащей по праву Китаю территории. Более того, в апреле 1954 года заместитель министра иностранных дел КитаяР Чжан Ханьфу в беседе с индийским послом господином Рагхаваном категорично заявил, что в ходе переговоров китайская сторона не желает касаться вопроса о границе. Посол Рагхаван не высказал никаких возражений («К вопросу о китайско-индийской границе». 1962 г. С.64-65).
Наконец, еще одним моментом в спорах между Китаем и Индией является восточный участок границы. Территорию этого участка между границами с Бирмой и Непалом в исторической литературе принято называть линия Макмагона. Эта пограничная линия, протяженностью более 1100 километров, получила свое название по имени представителя Англии на трехсторонней англо-тибето-китайской конференции в 1913-1914 годах.
В 1913 году в городе Симле проходила англо-китайско-тибетская конференция по определению статуса Тибета («Формирование границ Китая. Китай на западных и южных рубежах. 1977г. С.28). Сэр Генри Макмагон от английской стороны представил заявление по вопросу территории Тибета с картой, на которой были обозначены «исторические границы Тибета»: красной линией выделялись границы Индии и Бирмы с Тибетом от Бутана до перевала Ису Рази; от перевала Ису Рази на восток и далее на север. Таким образом были наглядно обозначены пределы Тибета, где китайцам запрещалось размещать вооруженные силы. Помимо красной линии, на карту была нанесена и синяя линяя, указывавшая рубеж между Внешним и Внутренним Тибетом. Между красной и синей линиями была так называемая «буферная зона, гарантировавшая Тибету безопасность от китайских вторжений» (Степанов Е.Д. 1996г. С. 76).
Китайское правительство указывает на незаконность Линии Макмагона. Во-первых, сама Симлская конференция не обладает юридической силой. Представитель Китая Чень И-фань, действуя по инструкции китайского правительства, отказался подписать Симлскую конвенцию и официально заявил о непризнании китайским правительством никаких договоров, заключенных между Англией и Тибетом. Также, на Симлской конференции обсуждался вопрос о границе между Тибетом и остальной частью Китая и о границе между внешним и внутренним Тибетом, и совершенно не поднимался вопрос о границе между Китаем и Индией. Указанная выше пограничная линия Макмагона между Китаем и Индией появилась в итоге обмена секретными письмами между представителями Англии и местных властей Тибета. Данный факт не был доведен до китайского руководства. И, конечно, китайцы акцентируют внимание на том обстоятельстве, что Англия не имела права вести переговоры с Тибетом без ведома Китая («К вопросу о китайско-индийской границе». 1962 г. С. 65-67).
Таким образом, анализируя вышесказанное, можно сделать следующие выводы. Китайско-индийский территориальный спор берет свое начало с середины прошлого столетия. В результате длительных переговоров стороны вносили свои толкования по вопросу пролегания границы. В спорах о пограничных территориях индийская сторона приводила более аргументированные доказательства и стремилась выполнить поставленную перед переговорами задачу – обосновать притязания между правительствами двух стран в пограничном вопросе. Делегация Китая продемонстрировала полное равнодушие и отсутствие заинтересованности в сути переговоров, о чем явно свидетельствуют ее неосновательные аргументы. В целом, свою позицию китайская сторона мотивирует исходя из тех обстоятельств, что китайско-индийская граница никогда не была официально установлена, и фактически обвиняет Индию в незнании «традиционной и привычной границы».
2.2. Изменения в подходах Пекина к урегулированию пограничного спора с Индией (середина 80-х - начало 90-х гг. XX в.)
В феврале 1972 г. Дэн Сяопин на встрече с министром иностранных дел Индии отметил возможность разрешения пограничного вопроса между двумя государствами путем мирных консультаций. В последующем Дэн Сяопин подчеркивал, что в отношении пограничного вопроса между Китаем и Индией Китай придерживается его разрешения на основе «взаимопонимания и взаимных уступок»,что означает необходимость уважения интересов двух сторон, когда страны должны пойти на некоторые уступки по отношению друг к другу, и не должны только стремиться к односторонней выгоде (Степанов Е.Д. 1996г. С.49).
Китай, следуя намеченному курсу, начиная с декабря 1981 года провел с правительственными чиновниками Индии множество раундов переговоров, касающихся пограничного вопроса. Китайская сторона однозначно стоит за то, что до разрешения пограничного вопроса стороны должны соблюдать линию фактического контроля на границе, и не предпринимать каких-либо действий, которые могут помешать разрешению пограничного вопроса (Малевич Ю.И. 2009. С.73).
С 1981 по 1987 гг. прошло несколько регулярных встреч официальных делегаций двух стран с целью обсуждения территориально-пограничной проблемы. В результате переговоров стороны пришли к общему заключению, что «усилиями одних экспертов решить пограничную проблему невозможно, ее необходимо рассматривать в связи со всем комплексом двухсторонних отношений, а для этого необходим диалог на самом высоком политическом уровне» («Границы Китая: история формирования». 2001 г. С. 335).
Основополагающим моментом в переговорах по пограничной проблеме было то, что линия фактического контроля между Китаем и Индией совершенно не подвергалась изменениям с 1962 г. с момента окончания военных действий.
Немаловажным событием, способствовавшим укреплению позиции индийского премьер-министра Раджива Ганди в переговорах с Китаем, явилось принятие в 1988 г. Всеиндийским рабочим комитетом Конгресса резолюции к правительству с требованиями разрешать пограничную проблему путем «мирных переговоров», на основе «взаимных интересов». С точки зрения индийских экспертов, значимость этой резолюции была прежде всего в том, что в ней не использовалась формулировка парламентской резолюции, принятой ранее – в 1962 г., и призывавшей к возврату «священной индийской земли», захваченной или требуемой Китаем вплоть до «последнего дюйма» («Границы Китая: история формирования. 2001 г. С.337).
Событием, определившим последующее развитие китайско-индийских отношений, стал визит индийского премьер-министра Раджива Ганди в Китай в декабре 1988 г. Дипломатическая подготовительная работа перед визитом длилась на протяжении года, осуществлялись неоднократные попытки совершить «прорыв» в главной пограничной проблеме, но добиться этого не удалось ни до, ни после визита (Е.П. Бажанов. 1990 г. С.318-319).
Еще до посещения индийским премьер-министром Китая в апреле 1988 г., пресс-секретарь МИДа КНР в своем выступлении отметил, что Китай не признает линию Макмагона, считает ее незаконной, и также не признает так называемый «Штат Аруначал Прадеш», а также стремится разрешить китайско-индийский пограничный вопрос при помощи консультаций на основе принципа взаимопонимания и взаимных уступок (Чжунго Вайцзяо. 1988 г. № 4. С.59).
Вместе с тем, визит Раджива Ганди имел огромное значение. Был нанесен удар по «параллельной политике» Индии в отношении Китая, был сделан рывок к возобновлению и развитию двусторонних отношений (Ван Хун-вэй «Мань Сян 21 шицзи де гуаньси». 1993г. № 4. С. 45).
В совместном информационном коммюнике от 23 декабря 1988 г. Китай и Индия заявили, что руководители обоих государств согласны пойти на решение пограничного вопроса путем мирных и дружественных консультаций. Параллельно с поиском выгодных для обеих сторон способов разрешения пограничной проблемы, страны стремились развивать отношения в других областях. С этой целью стороны создали Совместную рабочую группу по пограничному вопросу (СРГ), а также Совместную группу по торгово-экономическим и научно-техническим вопросам.
Таким образом, глобального решающего прорыва в разрешении пограничного вопроса не произошло. Но налицо однозначно была положительная динамики. Несмотря на то, что в ходе визита китайская сторона не приняла предложенный Индией принцип «взаимных интересов» в качестве основы урегулирования пограничной проблемы, а индийская сторона не приняла китайский принцип «взаимопонимания и взаимных уступок», но бесспорным было совместное сближение позиций – в коммюнике стороны условились искать такие способы разрешения пограничной проблемы, которые не ущемляли бы интересы другого государства, подтвердили и готовность в сохранении мира и стабильности на границе. Это обстоятельство имело важное значение.
Таким образом, произошли важные изменения в позиции Индии по пограничному спору и двусторонним отношениям: если раньше разрешение пограничного вопроса было первостепенной задачей, а уж потом Индия рассматривала развитие отношений с Китаем, то теперь два процесса происходили одновременно.
Первое заседание СРГ состоялось в Пекине летом 1989 г. Урегулирования погранично-территориальной проблемы ставилось главной задачей совместной группы. Участникам СРГ необходимо было найти способы, снижающие военное противостояние вдоль границы и создающие обстановку мира и спокойствия в пограничных районах («Границы Китая: история формирования». 2001 г. С.338).
На рубеже 80-х – 90-х годов активным изменениям подверглась внешнеполитическая концепция Китая. Причины изменения кроятся в событиях, произошедших в указанный период в восточноевропейских странах, с которыми Китай налаживал близкие отношения. В Пекине опасались, что падение режимов соцстран может не самым хорошим образом отразиться на Китае. Поэтому на передний план была выдвинута «задача защиты мирового социализма, которая напрямую перекликалась с одной из главных целей китайского руководства – обеспечение внутренней стабильности» (Свешников А.А. «Внешнеполитические концепции КНР и концептуальные представления китайских специалистов-международников». 1999 г. С.80-81).
Задача сохранения внутренней стабильности для руководства КНР стала еще более важной после крушения коммунистического режима в Советском Союзе.
Конечно же, в этой ситуации обеспечение мира и стабильности на границе с Индией было для Китая далеко немаловажно. С одной стороны, спровоцировать восстание в приграничных районах КНР мог конфликт между Китаем и Индией, что вызвало бы негативную реакцию среди развитых стран Запада. С другой стороны, обострить ситуацию на границе могла и нестабильность внутри Китая. Любой из этих вариантов однозначно грозил распадом самого китайского государства.
В конце 80-х – начале 90-х в своей южноазиатской политике Китай все больше склонялся к признанию за Индией статуса ведущей державы Южной Азии. Поэтому Китай стремился выстраивать свои отношения с Дели в определенной степени с учетом его интересов и устремлений в этом районе. Китайская сторона проводила политику за мир и сотрудничество в Южной Азии, за разрешение спорных вопросов между странами на основе пяти принципов мирного сосуществования и равенства («Китайская Народная Республика в 1990 г. Политика, экономика, культура». 1990 г. С.204).
Таким образом, в последнем десятилетии прошлого века Китай начал проводить более осторожную и продуманную внешнюю политику в Южной Азии в целом, и по отношению к Индии в частности, выступал за предотвращение возникновения новых конфликтов и разрешение существующих политическими средствами, а также избегал прямой собственной вовлеченности в конфликты соседних государств.
2.3. Процесс выработки мер взаимного доверия на линии фактического контроля (90-е гг. XX в.). Ситуация на пограничных переговорах в конце 90-х гг. XX в.- начале XXI в
Для улучшения ситуации на границе в начале 90-х гг. ХХ века Китай и Индия пришли к необходимости взаимного сокращения численности войск по обе стороны границы, особенно на восточном участке (Шаумян Т.Л. 2001 г. С.31).
В конце августа – начале сентября 1990 г. в Дели проходило второе заседание СРГ. По итогам заседания было принято соглашение о регулярных встречах между представителями вооруженных сил, чтобы исключить вероятность военных инцидентов на китайско-индийской границе. («Китайская Народная Республика в 1990 г. Политика, экономика, культура». 1990 г. С.204-205).
Важнейшим событием, оказавшим влияние на дальнейшие китайско-индийские отношения, стал первый после 31 года перерыва визит главы правительства КНР Ли Пэна в Индию (декабрь 1991 г.).
В целом, несмотря на небольшие разногласия, встреча прошла в доброжелательной атмосфере. Итогом встреч стал совместный коммюнике, в котором стороны снова подтвердили намерение достигнуть способа разрешения пограничного вопроса посредством дружеских консультаций (Чжунго вайцзяо 1991 № 12 С.26). Это означало, что стороны не следовали оговоренным ранее принципу «взаимных интересов» и принципу «взаимопонимания и взаимных уступок», (Чжао Вэй-вэнь. 2000 г. С.334).
Другим немаловажным событием в развитии китайско-индийских отношений стал визит в Китай президента Индии Р. Венкатарамана в мае 1992 г. Особое место на переговорах было отведено пограничному вопросу, для решения которого Р. Венкатараман отметил на необходимость создания позитивной и эффективной обстановки для урегулирования пограничной проблемы (Чжунго Вайцзяо. 1992. №5. С.15).
Как отметит позже в своей работе «Рассуждения о китайско-индийских отношениях в новом веке» Чэн Жуй-шэн – бывший посол КНР в Индии: «Китайско-индийский пограничный вопрос весьма сложный, разногласия между сторонами достаточно велики, и разрешение этой проблемы довольно неоднозначно, требуется еще много времени. Но необходимость в поддержании мира и спокойствия вдоль линии фактического контроля китайско-индийской границы не допускает ожидания. В такой ситуации руководители двух стран выработали новую внешнеполитическую стратегию: первый шаг предусматривал поддержание мира и стабильности вдоль линии фактического контроля путем заключения соответствующих соглашений, второй – полностью разрешить пограничный вопрос, когда для этого созреют условия» (Чэн Жуй-шэн. 2002 г. С.46).