Аппология современной архитектуры, на примере модернизма и пост-модернизма.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
АРХИТЕКТУРА МОДЕРНА И ПОСТМОДЕРНА. КРИТИКА И АПОЛОГИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ИЛЛЮСТРАЦИИ

Аппология современной архитектуры, на примере модернизма и пост-модернизма.

В ответ на критику односторонности функционализма возникали попытки дальнейшей теоретической разработки и совершенствования его концепции за счет внимания к психической и биологической функциям.
Так же, как в теории архитектуры, с 40-х годов усиливалась дифференциация и в практике. С одной стороны, последовательно развивался техницизм, который своими композиционными чертами и другими особенностями вызывал снова ассоциации с новым классицизмом. С другой стороны, увеличивалось количество построек, которые динамикой и пространственной иллюзорностью своего решения оказывались ближе к художественным принципам барокко и романтизма.
В начале 50-х годов обратили на себя внимание сооружения, которые, видимо, в то время были наиболее ярким проявлением существования двух полюсов в развитии архитектуры и одновременно своей стилистической цельностью превосходили все остальные. В 1952 г. по проекту Мис ван дер Роэ строится капелла в Чикаго. Одновременно Ле Корбюзье строит во Франции капеллу в Роншане, в которой со скульпторским чувством формы использованы все возможности железобетона, позволяющего создавать любую форму, исходя непосредственно из замысла творца. (4)
Столкновение архитектуры Мис ван дер Роэ, которая является источником одного из чистейших и долговечных стилистических проявлений, завершающих рационалистические побуждения технологической культуры XX в., со скульптурными представлениями формы у Ле Корбюзье стало символическим выражением двух различных принципов современной архитектуры.
Стиль Мис ван дер Роэ, представленный послевоенными реализациями комплекса Массачусеттского технологического института и пары металлических башенных домов в Чикаго (1952—1956) или полностью остекленного дома Фарнсворс Хаус (1947—1950), получил широкое распространение и стал в мире почти общепринятым. Этот стиль нашел наиболее яркое проявление в архитектуре высотных административных зданий. Ближе всего к нему некоторые работы Ф. Джонсона, группы СОМ, У. К- Гаррисона и М. Абрамовица в США, а в Европе постройки Э. Эйермана, Г. Печнига (конторское здание фирмы «Тиссен» в Дюссельдорфе, 1960) и А. Якобсена. (1)
Ле Корбюзье благодаря силе своего таланта сделал шаг к освобождению архитектуры из почти служебного положения по отношению к функции, и это нашло поддержку со стороны многих архитекторов мира. Пластические возможности железобетонной конструкции, которые были продемонстрированы в его «коллективном доме» в Марселе (1946—1952), или архитектура Капитолия в индийском городе Чандигарх нашли немало последователей, например Ж. Жил-ле и Б. Зерфюса во Франции, Э. Кастильоне в Италии, Г. Бема в ФРГ, М. Брейера и Л. Серта в США. (2)
К наиболее широкой шкале точек зрения и выразительных средств приходит в 50—60-е годы архитектура США во главе с П. Рудольфом — автором здания школы архитектуры и изобразительных искусств в Нью-Хейвене и лаборатории «Эндо» в Лонг-Айленде, которые отличаются компактной формой, дифференциацией пространств и всесторонней выразительной активизацией объема сооружения.
Передовое место в послевоенном развитии архитектуры занимает Япония, где современное творчество опирается на собственные исторические традиции. Ярким примером служит японский жилой дом, историческая форма которого, пространственная гибкость, материал, а также принцип применения типовых элементов без существенных изменений используются до сегодняшнего дня, о чем свидетельствуют многочисленные примеры и прежде всего работы К- Танге, например префектура Кагава (1958), культурный центр Согетсу или олимпийские стадионы в Токио (1964) с вантовыми перекрытиями. Приход новой волны связывают с работами К. Маекавы — автора культурного центра в Токио, Ю. Сакакуры, С. Отани и И. Ашихары.
Современная архитектура при поиске форм собственного стилистического проявления не скрывает, что пользуется и историческим наследием. Чаще всего она обращается к тем теоретическим концепциям и принципам формообразования, которые в прошлом достигли наибольшей стилистической чистоты. Иногда даже кажется, что все, чем ранее жило человечество, в новом виде возвращалось и быстро повторялось заново. Здесь можно увидеть черты и барокко, и классицизма, и модерна.
В 50-е годы снова вновь возросло влияние Баухауза в Европе. Попытку прямого обновления Баухауза сделал швейцарский архитектор М. Билл, который в Ульме основал Высшую школу формообразования. Идейные традиции Баухауза взяли на вооружение также школы в Веймаре и в Галле.
На рубеже 50—60-х годов возникает волна неосецессии, чему способствовали выставки в Нью-Йорке и Париже. Большое значение имела также организованная в Нью-Йорке в 1960 г. выставка «фантастической архитектуры», которая еще больше подчеркнула наличие индивидуалистических оттенков во взглядах на архитектуру будущего. Архитектура становится больше похожа на скульптуру, возвращается к натуралистическим формам или приобретает стереометрические формы, создающие недоступные пониманию пространственные иллюзии.
В современном творчестве эта тенденция представлена архитектурными композициями француза А. Блока, почти полностью совпадающими с архитектурными фантазиями Г. Финстерлина или Ф. Кейслера, относящимся к началу 20-х годов. Экспериментами в области формы занимается итальянец Д. Микелуччи. Увеличивается число попыток развивать изобразительный кубизм. Появляются многочисленные модификации экспрессионизма, к которому после войны более всего приблизился в Германии Г. Шарун архитектурой жилых домов в Штутгарте и здания концертного зала в Западном Берлине (1956—1963), и еще в большей степени Г. Бём кристаллическими формами многочисленных церквей и Новой ратуши в Бенсберге.
К этим тенденциям нужно отнести и те направления, которые ранее находились в тени, а теперь оказываются в центре интересов. О возвращении к формам, заимствованным у природы, что было связано и с широким использованием традиционных природных строительных материалов, свидетельствуют работы Б. Гоффа — американского архитектора, вышедшего из школы Ф. Л. Райта.
Другую ветвь современного романтизма представляет воздушная и декоративная архитектура Э. Стоуна (Харфордский музей искусства в Нью-Йорке, 1961) и постройки М. Ямасаки, постоянно проживающего в США, например здание компании «Рейнольде» в Детройте (1958), архитектура которого почти возвращается к тонкой художественной декоративности, напоминающей романтизм прошлого века. Романтический подход характерен и для архитектуры современных памятников, в которой находят отражение черты местной культуры.
Одним из интереснейших разделов архитектуры постмодерна является архитектура будущего или «фантастическая» архитектура. Это направление развилось из благого стремления – построить максимально удобные и комфортные города будущего.
К фантастической архитектуре можно отнести и некоторые предложения ведущих архитекторов мира. Так, в конце 50-х годов известный американский архитектор Б. Фуллер выступил с предложением перекрыть Нью-Йорк геодезическим куполом и создать под ним искусственный климат. На Всемирной выставке в Монреале этим способом он реализовал павильон США в виде огромного шара, образованного из легких стержней, обтянутых прозрачным стеклом. Структура пространственных перекрестно-ребристых конструкций оказала воздействие на архитектурные представления К. Ваксмана. Неосуществимым до сих пор представляется дом высотой в одну милю, запроектированный Ф. Л. Райтом еще в 1956 г. Перекрытые города с искусственным климатом часто встречаются в перспективных проектах советских архитекторов, например проекты микрогородов в Якутии (М. П. Грязное) или Снежнегорска. Это повторение большого периода утопических предложений, относящегося к XIX—XX вв., снова открывает дискуссию о границах реальности в современном и будущем развитии архитектуры и градостроительства.
Несмотря на разнородность концепций и продолжающуюся дифференциацию принципов формообразования, что характерно для архитектуры второй половины XX в., в ее развитии есть все же много общего. Характерно стремление найти новый архитектурный строй, в котором строительный объем и его форма не были бы только простым выражением назначения сооружения. Импульсы к новому архитектурному мышлению возникли с приходом послевоенного поколения, представители которого придали некоторым архитектурным элементам новый смысл, независимый от их предшествующего значения, в новых изобразительных символах выразили функциональную динамику отдельного современного сооружения и целого города.
Композиция пространства, объема и плана, основанная на утилитарных принципах, заменяется художественной композицией, однако при этом не закрывается существо сооружения. Над горизонтальной системой организации объемов и функции начинает преобладать вертикальный принцип членения: в его пространственной структуре ясно различаются отдельные составные части, для которых создаются новые архитектурные символы и которые служат функциям статичным и динамичным или устойчивым и изменяющимся. Показательно эта тенденция проявляется в творчестве американского архитектора Л. И. Кана (например, в университетской лаборатории в Филадельфии), а также в системе изменяющейся группировки частей сооружения, которая представлена проектами Д. Лэсдуна и его же реализованным в натуре жилым домом в Лондоне. (4)
Таким образом, можно сделать вывод. Основной упрек современной архитектуре – её сложность, местами даже вычурность. Зачастую – неудобство. В городах с богатым историко-культурным наследием – неуместность. Но при этом, важно понимать, что именно идеи современной архитектуры формируют то пространство, в котором человек будет жить. Современная архитектура использует новые способы организации пространства и выявления функциональных отношений, полностью обнажает основную функциональную структуру и использует ее изменчивый характер.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современные архитекторы стремятся найти новые архитектурные средства выражения непрерывных изменений в жизни людей. К принципу изменяющегося функционального и физического существа сооружения приходит архитектура постмодерна. Возможно в будущем, психологи будут объяснять, почему некоторые инфраструктуры, кажется, выходят далеко за рамки своих физических форм. Но не надо ждать того момента, чтобы пережить модернистской или постмодернистский эффект. Получается, что архитектура во всех своих проявлениях, таких как, проекты, здания, улицы и города по-прежнему интересны в глобальную эпоху цифровой информации.
Соединение машинообразных и строительных форм — следующая характерная черта современной архитектуры. Источником такого подхода к формообразованию является серийное промышленное производство в области строительства.
Одновременно с выдвижением названных направлений, которые ориентированы главным образом на поиск новой пространственной организации и новых форм, возникает новое понимание роли архитектуры в деле создания материальной жизненной среды. Поэтому понятие «архитектура» теперь связывается не только с отдельным сооружением или даже градостроительным комплексом. Именно архитекторы вносят значительный вклад в создание междисциплинарной науки о жизненной среде.