Идеологическая лексика в журнале NEWSWEEK

Введение
1. Лингвокультурологическая характеристика политической лексики
1.1. К определению понятия «идеологическая лексика»
1.2. Проблемы классификации политической лексики
1.3. Политический дискурс в СМИ
1.4. «Политическая корректность» как специальное тематическое поле идеологической лексики
Выводы
2. Исследование идеологической лексики на материале журнала «Русский Newsweek»
2.1. Характеристика источников и методологии исследования
2.2. Контекстно-тематический анализ идеологем
Заключение
Список использованной литературы
Приложение

Идеологическая лексика в журнале NEWSWEEK

4) некоторые политические термины (фашист, экстремист).
Отличительной особенностью этой группы является закрепленное употребление ярлыков в качестве шаблонных прозвищ. Обычно инвективы-ярлыки несут негативную окраску и их употребление в речи направлено на принижение заслуг и значимости оппонента. Н.А. Резникова указывает, что «Подобные наименования навязывают человеку, их употребляющему, определенную позицию, и в то же время с их помощью ораторское суждение приобретает характер окончательного, не подлежащего переосмыслению и обсуждению»19.
Обилие и разнообразие в употреблении инвективов-ярлыков наблюдается в случаях обострения политических проблем, как это было в России в 1990-х годах, когда выступления политиков содержали в себе большое количество подобной лексики.
Современные требования политкорректности направлены, прежде всего, на удерживание политических деятелей от резкой и не всегда обоснованной критики своих политических противников.
1.3. Политический дискурс в СМИ
По политическим языком А.Н. Баранов и Е.Г. Казакевич понимают «особую знаковую систему, предназначенную именно для политической коммуникации: для выработки общественного консенсуса, принятия и обоснования политических и социально-политических решений»20.
Весь корпус знаков, составляющих семиотическое пространство политического дискурса, есть то, что обычно называют языком политики. Он включает в себя специализированные знаки – как вербальные (политические термины, антропонимы и пр.), так и невербальные (политические символы и пр.), а также неспециализированные знаки, изначально номинативно не ориентированные на данную сферу общения, однако, вследствие устойчивого функционирования в ней, приобретающие свою содержательную специфику (это, в частности, относится к личным местоимениям).
Особенностью языка политики как специального подъязыка является его доступность для понимания практически всеми членами языкового сообщества как следствие деспециализации политических терминов. Именно эта черта и позволяет некоторым исследователям отрицать существование языка политики. Масштабная деспециализация в политической коммуникации связана с тем, что политика – единственная профессиональная сфера, общение в которой ориентировано на массового адресата. Политическая коммуникация не просто опосредована средствами массовой информации, но СМИ фактически являются основной средой ее существования, вследствие чего язык политики оказывается лишенным свойства корпоративности, присущего любому специальному языку.
Процесс деспециализации терминов (детерминологизации) обычно описывается как проходящий три этапа:
1) расширение употребления; при этом термины, используемые средствами массовой коммуникации, сохраняя свои терминологические характеристики, обнаруживают тенденцию к некоторому упрощению смысловой структуры;
2) употребление термина в неспециальных текстах и связанное с этим его переосмысление; такие нестандартные употребления, как правило, бывают экспрессивно маркированы;
3) новое нетерминологическое значение утрачивает свою экспрессивность, становится узуальным и фиксируется в словарях как производное, преимущественно нейтральное значение.
Особенностью деспециализации в языке политики, в отличие от других профессиональных сфер, является масштабный, практически универсальный характер первого этапа детерминологизации основной массы специального словаря. Вероятно, это является одним из факторов смысловой неопределенности политического языка.
А.Н. Баранов и Е.Г. Казакевич считают, что политический дискурс образует «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом»21.
Мир политического охватывает широкий диапазон явлений: в него входят политические сообщества людей, политические субъекты (агенты), институты и организации, нормативные подсистемы, традиции и ритуалы, методы политической деятельности, политическая культура и идеология, средства информации, и пр. Все элементы поля политики, так или иначе, опосредованы дискурсом, отражаются в дискурсе, реализуются через дискурс: они либо составляют собственно предмет общения (его референциальный аспект), либо выступают в качестве элементов прагматического контекста, в том числе и прагматических пресуппозиций. Вследствие прозрачности границ дискурса нередко происходит наложение характеристик разных видов дискурса в одном тексте. Так, например, интервью с политологом сочетает в себе элементы масс-медиа, научного и политического дискурсов. Политический и рекламный дискурс пересекаются в жанре политической рекламы.
1.4. «Политическая корректность» как специальное тематическое поле идеологической лексики
Феномен политической корректности является базовой составляющей политической культуры всех развитых стран. В рамках лингвистического анализа политкорректность также является довольно интересным языковым явлением.
Изначально политическая корректность ассоциировалась, в основном, с англоязычной лингвокультурой. Этот термин был введен в лингвистический обиход в 1975 году Карен де Крау. Его базовая дефиниция за прошедшие 35 лет не изменилась: под политической корректностью понимают такую форму речевого поведения, которая позволяет избежать дискриминации любых групп населения (меньшинств по национальному, религиозному, сексуальному и другим признакам, женщин, инвалидов и т.д.).
Вслед за С.Г. Тер-Минасовой под «политической корректностью» в языке мы будем понимать «стремление найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинство индивидуума, ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.д.»22
Понятие политической корректности связано с понятием нормы языкового поведения. Как и культурологические нормы, норма языкового поведения предполагает соответствие речевого поведения индивида определенному набору правил, закрепленному за определенным социальным статусом. Следовательно, политкорректность, являясь набором ограничительных правил, также предполагает, что соблюдение этих правил относит говорящего к определенному статусу политика.
Как уже было отмечено, политкорректность связана с ограничением речевого поведения. К примерам идеологической лексики поля «политкорректность» Е.В. Кипрская относит, например, аблеизм (от англ. ableism) – притеснение лиц с физическими недостатками; этноцентризм (от англ. ethnocentrism) – дискриминация культур, отличных от доминирующей; гетеросексизм (от англ. heterosexism) – дискриминация лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией; лукизм (от англ. lookism) – создание стандартов красоты и привлекательности и ущемление прав тех, кто этим стандартам не соответствует23.
Е.В. Кипрская указывает, что основными способами проявления дискриминации являются действие и слово, следовательно «главной целью политической корректности является стремление избежать дискриминации в словесных формах посредством политически корректных терминов»24.
С.Г. Терминасова предлагает генерализировать понятие «политическая корректность» на другие сферы общения, понимая под ней языковой такт как особый способ поведения.
В связи со все более усложняющейся этноконфессиональной картой мира стремление никого не обидеть, т.е. соблюсти политкорректность высказывания, приводит к появлению т.н. инклюзивной лексики, которая заменяет собой дискриминирующую лексику.
Выводы
Основным признаком политической лексики является ее связь с идеологией. Политическую лексику можно классифицировать на такие группы, как политические термины (политемы), идеологемы, социологемы, политические аффективы и ярлыки. Политическая терминология отличается от любых других терминосистем многозначностью, не снимаемой контекстуальным употреблением, и наличием коннотаций. Большая часть политической лексики хорошо известна благодаря частому употреблению в СМИ, поэтому достаточно трудно разграничить ее терминологическое и нетерминологическое употребление.
Быстрое развитие социально-политической структуры, смена руководства государств приводит к изменению политической лексики, в то время как в условиях относительно стабильной политической ситуации политическая лексика, как правило, кардинально не меняется, происходит лишь расширение значений понятий, обозначаемых политемами.
2. Исследование идеологической лексики на материале журнала «Русский Newsweek»
Целью данной главы является проверка теоретических наблюдений над идеологической лексикой на материале журнала «Русский Newsweek».
2.1. Характеристика источников и методологии исследования
В качестве материала для исследования были выбраны тексты статей журнала «Русский Newsweek». Данный журнал является СМИ общественно-политического направления широкой тематики. Основными рубриками являются «Страна» (политика, государство), «Деньги» (финансовая политика государства), «Глобус» (мировой обзор), «Наука» (государственная политика в области науки), «Общество» (социальные статьи). Кроме того, каждый номер имеет общую тему. В рассматриваемых номерах главными темами были «Ош во спасение» (о революции в Киргизии) и «Старик и город» (об отставке мэра Москвы Ю. Лужкова и назначении на его место В. Ресина). Кроме того, каждый номер сопровождается небольшой вступительной статьей «От редактора». В целом, содержание журнала – это анализ государственной политики в самых разнообразных областях.
Целью практической части исследования является отбор, анализ и классификация идеологем в материалах статей журнала «Русский Newsweek». Как было отмечено в теоретической части, идеологемы являются лишь одной из частей политической лексики языка. Наряду с ними выделяются политемы, референтные знаки, политические аффективы и инвективы-ярлыки. Кроме того, в теоретической части было указано, что слова общенационального языка могут также входить в состав политической лексики.
Одной из проблем лингвистического рассмотрения политической лексики является размытость внутренних и внешних границ этой группы. В зависимости от контекста слово может выступать и как политема, и как идеологема. Кроме того, экстралингвистические причины также в значительной мере влияют на определение принадлежности лексемы к той или иной группе, причем такая принадлежность не будет являться универсальной для всех языков. В одном языке слово может быть «любимым» у какого-либо политика и в результате войти в политический обиход как символ политической эпохи (и тогда это идеологема), а в другой стране то же слово может остаться вообще вне поля политической лексики.
Таким образом, одной из наиболее сложных задач является адекватный отбор лексических единиц для анализа. Критерием для такого отбора мы выбрали сопоставление семантики данного слова в синхронном аспекте с его общеязыковым значением доперестроечной эпохи. Если значение слова изменилось, мы отнесли его в идеологемам.
Принцип дальнейшего анализа идеологем – контекстуально-тематический. Мы распределяли слова в группы по их семантике исходя из употребленного контекста. Несмотря на то, что, как было указано в теоретической части работы, политическая лексика слабо поддается тематической классификации в силу своей многозначности и размытости семантики, мы предприняли попытку провести подобную классификацию на небольшом количестве примеров и проверить данное утверждение на практике.
Для анализа было отобрано 50 лексем-идиологем (см. Приложение).
2.2. Контекстно-тематический анализ идеологем
В процессе анализа отобранной группы примеров идеологем нам удалось выделить следующие тематические группы:
1) Номинативы;
2) Общеполитические идеологемы с национальным контекстом;
3) Переосмысленная советская лексика;
4) Нейтральная лексика в политическом контексте;
5) Лексика силовых структур;
6) Лексика эпохи модернизации (с подгруппой «национальная идентичность»).
К номинативной группы мы отнесли наименования партий и политических организаций, политических элит, а также наименования людей, принадлежащих к этим организациям, например:
Когда Лужков вступал в партию – объединял «Отечество» с «Единством», – это был ход в его политической игре. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 2.
Выдавая приезжающим в столицу чиновникам жилплощадь, Ресин перезнакомился со всеми поколениями ельцинской, а позже и путинской элиты. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 16-17
Интересно отметить, что вообще помимо этих примеров в журнале встречается только наименование партии «Единая Россия», обо всех остальных партиях журнал вовсе не упоминает, а названия «Отечество» и «Единство» связаны исключительно с историческим контекстом. На наш взгляд, это очень яркое отражение кризиса многопартийности в стране, когда в двух не связанных номерах журналов, содержащих около 20 статей каждый, не упоминается никакая другая партия, кроме правящей.
Мы выделили отдельную группу общеполитических идеологем с национальным контекстом. Мы имели в виду, что подобный общеполитический термин, будучи употреблен в России, получает некий национальный оттенок смысла или коннотацию, которой он не имеет в мировом контексте, например:
Стоило ему отойти в сторону и на авансцену вышел Владимир Ресин, как стало ясно: сам Лужков – идеолог, политик, лидер. Пусть консерватор и ретроград, но лидер. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 2.
Коммунистическую Кубу ожидает экономическая либерализация. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 12.
Прокомментируем эти два примера. Слово «консерватор» обладает в России помимо общеполитического мирового смысла частным оттенком ‘тормоз перестройки’, т.к. этим словом часто оперировал Б. Ельцин, обращаясь к своим политическим противникам. Слово «либерализация» помимо общего значения «освобождение» в России устойчиво связано со словосочетанием «либерализация цен». Это словосочетание имеет негативную окраску, т.к. фактически означает рост цен, поэтому приведенный узкий контекст у Русского читателя скорее сформирует негативные предположения о ситуации на Кубе.
В эту группу мы также отнесли такие идеологемы, как: ретроград, демократ, анархист, лидер партии, единый экономический курс. Хотелось бы прокомментировать последнюю идеологему. Как уже было неоднократно отмечено, при анализе политической лексики особенно важен контекст:
Правительство и президент проводят единый экономический курс. Русский Newsweek. 21-27 июня. 2010. № 26 (294). С. 8.
Для любой другой страны подобное утверждение не имеет смысла, потому что президент и правительство просто не могут проводить не единый экономический курс – это невозможно ни законодательно, ни чисто технически. Кроме того, очевидна бессмысленность отсутствия единого курса у президента и правительства. Однако в текущей экономической ситуации двоевластия это словосочетание приобретает смысл именно для России: в нашей стране возможны и совершенно разнонаправленные курсы президента и премьер-министра.
Самая крупная тематическая группа – это переосмысленная советская лексика. До сих пор мы часто используем в речи советизмы, однако, если в первые годы перестройки это была просто привычка, то сегодня использование советизма часто связано с негативом, например:
Ресин заявил, что фото подделаны «товарищем Шанцевым» и что лучше бы он не вмешивался в дела стройкомплекса. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 17.
Гельтман так говорит, потому что у нас личные отношения неприязненные: мне не нравится, что он под крылом партии «Единая Россия» работает, ведет себя как чиновник-функционер. Русский Newsweek. 21-27 июня. 2010. № 26 (294). С. 9.
Оба эти примера демонстрируют крайне негативное отношение говорящего к оппоненту, которое выражается в использовании советского штампа (в первом случае он даже взят в кавычки).
Другая особенность советизмов – специфическое понимание общемировых экономических и политических терминов в рамках советской социалистической идеологии:
Несмотря на очевидный капиталистический характер заявленных перемен, Granma обещает, что все пройдет в рамках «социалистических принципов конституции». Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 12.
В данном примере идеологема «капиталистический» до сих пор несет на себе определенную негативную коннотацию, унаследованную из советского прошлого.
Наконец, в этой группе встречаются стершиеся советизмы, которые уже практически утратили свою историческую окраску, например:
25 сентября мои соседи-анархисты потащили меня на какую-то демонстрацию – а то профсоюзные деятели и работяги довольно скучные и надо помочь им развеселиться. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 42.
Ресин вступает в «Единую Россию» и получает партбилет в городской партийной организации. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 18.
Можно сказать, что в современной лингвокультуре русского человека, особенно такого, который уже не успел стать членом советского профсоюза, слово «профсоюз» будет, скорее, ассоциироваться с информацией о забастовках в Европе (именно о такой демонстрации в Испании и идет речь в статье), а не с отечественными реалиями.
В группу переосмысленных советизмов мы отнесли такие идеологемы, как хозяйственник, вступить в партию, коммунистический, капиталистический, социалистический, революционный, товарищ, партбилет, партийная организация, профсоюзные деятели, либеральный курс, госсобственность, под крылом партии, чиновник-функционер.
Следующая группа – нейтральная лексика в политическом контексте. Как мы уже отмечали, в силу специфики национальных условий некоторые слова общеязыкового узуса могут приобретать политический смысл. Например, пять лет назад слово «тандем» устойчиво ассоциировалось с велосипедом, но никак не с политикой, сегодня же тандем – одна из самых употребительных идеологем:
Как и в случае с мэром, поводом к обострению стали размышления Лукашенко о российском тандеме. Русский Newsweek. 11-17 октября. 2010. № 42 (309). С. 8.