Философский аспект заболевания Шизофения

Содержание
1.Введение
2. Основная часть
2.1. Определение шизофрении. Краткие сведения о причинах, клинических проявлениях, формах шизофрении. Современные методы лечения шизофрении
2.2. Философские аспекты шизофрении
2.3. Философские аспекты лечения шизофрении
3. Заключение
Список используемой литературы

Философский аспект заболевания Шизофения

Параноидный тип: присутствуют бредовые идеи и галлюцинации, но нет расстройств мышления, дезорганизации поведения, и аффективного уплощения.
Дезорганизованный тип: в МКБ назван «гебефренической шизофренией». Характерно сочетание расстройств мышления и уплощения аффекта.
Кататонический тип: бросающиеся в глаза психомоторные нарушения. Симптомы могут включать кататонический ступор и восковую гибкость.
Недифференцированный тип: присутствуют психотические симптомы, но не выполняются критерии параноидного, дезорганизованного или кататонического типа (DSM 295.9, МКБ F20.3).
Остаточный тип: есть позитивные симптомы, но они слабо выражены (DSM 295.6, МКБ F20.5)
В МКБ выделены ещё два подтипа:
Постшизофреническая депрессия: депрессивный эпизод, возникающий после редукции шизофренической симптоматики, с возможным наличием некоторых симптомов шизофрении в ослабленной форме (МКБ F20.4).
Простая шизофрения: развивающиеся исподволь негативные симптомы, постепенно принимающие тяжелую форму, в отсутствие истории психотических эпизодов (МКБ F20.6)3.
Лечение шизофрении сводится в настоящее время к следующим мероприятиям 4:
1. Медикаментозное лечение – применение антипсихотических препаратов, подавляющих позитивные симптомы заболевания.
2. Психологическое воздействие – когнитивно-поведенческая терапия и когнитивная тренировка, семейная терапия.
3. Инсулинкоматозная, атропинкоматозная и электросудорожная терапия.
2.2. Философские аспекты шизофрении
Несколько научных школ, работающих в области психологии и психиатрии в США, Англии, Франции, России и Японии, пришли практически к единому выводу: шизофрения — это загадка и, вполне возможно, не болезнь, а совокупность явлений, ключ к которым пока не найден.
В последнее время многие специалисты в области психиатрии отмечают, что в некоторых случаях поведение людей, не укладывающееся в рамки общественных норм, на самом деле не является шизофреническим, как это принято считать. Профессор Оксфордского университета, главный редактор журнала Философия, психология и психиатрия Билл Фул-форд организовал движение «Философия и психиатрия», целью которого стало исследование психического здоровья. Он подчеркивает духовный, философский аспект проблемы — переживания и субъективный опыт каждой конкретной личности, на который наука часто не обращает внимания5. 
Изучая философские проблемы заболевания шизофрении и проблемы отношения к таким больным в обществе, кандидат психологических наук Рамиль Гарифуллин пришел к следующим заключениям (2010). Автор полагает, что больные шизофренией не должны быть дискриминированы в обществе, так как на основании своеобразного и необычного восприятия окружающего мира они способны создавать гениальные произведения, в том числе философского направления.
Исследователь полагает, что шизофрения — это не нарушение функций мозга, а иное восприятие мира. Больной принимает информацию, знаки и сигналы, которые мы не принимаем. Он лучше видит неясные и неорганизованные стороны окружающей действительности и хаос, которые действительно существуют в окружающем мире.
Нельзя оставить без внимания творчество больных шизофренией. Картины и рисунки больных отражают специфическое мировосприятие и иллюстрируют внутренний мир. Зачастую эти работы свидетельствуют об одаренности и незаурядности автора.
 Все созданные философские теории, с точки зрения Р. Гарифуллина, можно разделить на две группы:
А) Философии, основанные на психологии приборного видения мира (Гегель).
Б) Философии, основанные на шизофреноподобном восприятии, т.е. без субъект-объектного взаимодействия. Истинная философия всегда шизофренична. Только в этом ее истинность. Компьютерное обучение — материализованная форма ухода человека от реального мира в мир субъективных реальностей. Это особая приборная форма шизофренизации сознания. Истинно писательское искусство и научное философствование без элементов шизофренизации сознания и открытия “сверхценных идей”, пожалуй, невозможно. Именно эти элементы стимулируют мотивации писателя и способствуют раскрытию сущности вещей, которые описываются в творениях. Очевидно, что это лишь некое мерцание шизофрении — проявление шизоидности, после которой личность погружается в нормальное обывательское восприятие мира, дабы не прослыть умалишенным и не остаться навсегда в шизосостоянии. Умение восхищаться миром, выражать его, восхищаться мыслям, - все это элементы шизофрении, а не заболевание.
В философии есть элементы, способствующие шизофренизации мышления. Разделы философии, в которых имеет место научность, уже не являются философией. Это уже логика, математика или когнитивная психология.  В любой философской концепции есть элемент бредовой шизофренической концепции, носящей функцию катализатора. Если бредовая концепция имеет функцию главного двигателя личности, то автор концепции рискует заболеть шизофренией.  Большинство шизофреников —- интеллектуалы.  Гениальность — контролируемая шизофрения. Поэтому будущее нашего искусства и науки в руках психоаналитиков, занимающихся шизофренией. Для некоторых мерцание шизофрении — источник истинного философского творчества 6.
А. Кемринский в своей работе «Философия шизофрении» полагает, что богатство и необычность переживаний, впечатлений и мыслей шизофреников, с одной стороны, а с другой — таинственность этого мира и бесплодность исследовательских усилий, направленных на постижение сущности этой болезни, несомненно, оправдывают попытки новых теоретических подходов к этой проблематике.
Общение с шизофрениками создает впечатление, что они «философствуют» свою жизнь. Дела повседневной жизни отходят у них на дальний план; они не важны в сравнении с огромностью их переживаний и общих проблем, которые целиком завладевают ими. Они поглощены проблемами сущности бытия, смысла мироздания и своей миссии в нем, борьбы добра и зла, истинного обличия вещей, которые скрываются за видимостью, катаклизма конца света и т. д. Ввиду разнообразия и богатства шизофренических переживаний трудно представить их полную картину. Индивидуальный и неповторимый характер истории жизни каждого из пациентов, влияние среды и культуры, конфликты, травмы, деформации линии развития и т. д. обусловливают то, что в каждом случае болезненные переживания различны. Несмотря на эти индивидуальные и социальные различия, в шизофреническом мире существуют общие черты, позволяющие ставить диагноз независимо от исторической эпохи, культурного круга, социального слоя, образования, а также индивидуальных факторов, которые в сумме влияют на дифференциацию картины болезни.
Одну из основных черт можно определить названием «философичность». Такое определение людям, посвятившим свой труд философии, может показаться оскорбительным, однако, по существу, если мы вспомним, что шизофренический мир является миром страданий, а смерть иногда избавлением, и что этот мир открывается в озарении, ужасность и красоту которого передать невозможно, сравнение с ним для так называемого «нормального человека» было бы в определенном смысле почетным.
Психиатр должен был бы располагать достаточной дисциплиной философского мышления и знанием философских систем, чтобы суметь правильно представить философию шизофреника (шизофреническую философию). Человеку «нормальному» трудно оторваться от конкретности жизни. Философия требует, однако, такого отрыва, ибо только в абстракции может твориться общая картина действительности.
В шизофрении иерархия ценностей подвергается инверсии и сводится к выражению: «Царство мое не из этого мира». Благодаря этому, может быть, философия шизофреников значительно удобнее философии нормальных людей или невротиков, так как они не погружены в проблемы борьбы за власть, интриг, зависти.
Способность отрываться от конкретной ситуации – наиболее типичные признаки мышления типа математического и философского. В клинике  шизофрении это понятие превращается в черту патологическую, которую Е. Блейлер, а за ним и многие другие психиатры считают одним из ее осевых симптомов. Аутизм заключается в отделении от конкретности жизни. Процесс взаимодействия с окружением, в котором под влиянием сигналов внешнего мира собственные структуры подлежат непрерывному преобразованию, изменяется в автономное развитие собственных структур, независимое как от окружения, так и от самого больного7.
Иллюстрацией сосуществования шизофрении и гениального математического мышления является личность знаменитого ученого Джона Нэша, у которого ещё в колледже проявлялись первые симптомы параноидной шизофрении. Несмотря на отказ от медикаментов, Нэш продолжал свои исследования. В 1994 году за свои ранние работы награждён Нобелевской Премией. История жизни Нэша легла в основу биографии и художественного фильма «Игры разума».
Джон Нэш, американскийматематик
В повседневной жизни примером такого автономного развития является сновидение. Во время сна контакт с окружением также прерывается. Образы сновидения, вопреки своей чувственной конкретности, становятся абстрактными, будучи не связанными с окружающей действительностью. А если даже с ней связываются, то сигналы из окружения подвергаются полному преобразованию и перерабатываются в более или менее фантастическое содержание сновидения.
Определенная степень аутизма — необходимое условие абстрактного мышления. Абстрактная установка — специфически человеческая. В мире животных доминирует установка конкретная. При шизофрении граница, отделяющая собственный мир от мира окружающего и дающая человеку чувство собственной отдельности, оказывается разрушенной. Собственные мыслительные построения, чувства и т. д. свободно проникают вовне более абстрактным или более чувственным способом; в первом случае говорят о бреде, во втором — о галлюцинациях. В слабой степени такая проекция случается также и у так называемых нормальных людей, когда под влиянием, например, страха они видят несуществующие вещи, либо когда собственные эмоциональные состояния приписывают персонажам из своего окружения. Чувство границы, отделяющей собственный мир от окружающего — существенный элемент переживаний каждого человека. Границы сокращаются в состоянии печали, когда человек остается один на один со своими переживаниями, и расширяются в состоянии радости («мир принадлежит радостному»), они более проницаемы, когда глаза и уши па все открыты, либо более замкнуты, когда человек погружается в собственные мечтания и мысли. Всегда, однако, остается чувство, что есть нечто вовне и нечто внутри. То, что вовне, не может проникнуть к нам вовнутрь, и, наоборот, мы должны удовлетворяться только внешним присутствием предметов окружения.
Человек стремится, однако, обнародовать и даже навязать окружению то, что он сам переживает, свою собственную структуру, и не довольствуется только внешним видом предметов, а стремится их «просветить», «проникнуть внутрь их». Обычно при этом он их повреждает, подобно ребенку, который уничтожает игрушку, чтобы посмотреть ее изнутри. Его возбуждает мысль, которая, возможно, является важным моментом в развитии науки и искусства, что то, что он видит и слышит, это еще не все, что под внешним образом действительности скрывается иной, истинный образ. Его тянет также к выходу из замыкающих его границ, к слиянию с окружающим миром, то ли в форме любви к другому человеку, мистического переживания, то ли в состоянии озарения, художественного или научного и т. п. Мир шизофреника наполняется тем, что не составляет обычного содержания мира: таинственными силами, невидимыми лучами, следящими глазами, приказывающими голосами, необычными персонажами — духов, ангелов, дьяволов, умерших. С лиц близких ему людей спадают маски, он видит их «истинное» обличие, иногда по-прежнему прекрасное, иногда — страшное. Нет необходимости добавлять, что все это — творения его собственного мира, которые в результате прорыва границы спроецировались во внешний мир и приобрели свойства объективной действительности.
Среди разнообразной тематики бреда относительно часто повторяются три мотива, которые можно бы определить как космологический, эсхатологический и харизматический. Шизофреническая космология основывается на том, что больной поглощен проблемами вселенной, человечества, народов. Создает собственные концепции сущности и смысла вселенной. В особенности борьба добра со злом выдвигается в этих концепциях на первый план. Проблемы окончательные, апокалиптические видения конца света, последнего суда, рая или ада, кровавых войн, яростной борьбы между сторонниками добра и зла и т. п. занимают значительную часть шизофренического бреда. Возможно, что шизофреническая эсхатология возникает из распада собственного мира: с собственным миром гибнет весь космос.
В шизофреническом озарении больной вдруг видит смысл собственной жизни и свое мессианство. Все становится неважным в сравнении с этой наивысшей целью, которая отныне будет ему светить. Иногда эта цель бывает социально позитивной. Больной посвящает все мысли созданию великого произведения своей жизни, например, харитативного, как брат Альберт, художественного, как Стриндберг, Монсель, либо философского, как, предположительно, Конт. Чаще шизофреническая харизматика производит на окружение впечатление безвредного либо вредного чудачества (странности), как в случае одного больного, который для спасения человечества от грозящего конца света отрубил себе палец ноги8.
Возникает вопрос, имеют ли бегло представленные здесь проблемы шизофренического мира что-нибудь общего с тематикой и методом философского мышления. Психиатру трудно ответить на этот вопрос, ему необходима помощь философа. Представляется, что следующие моменты могут оказаться согласующимися.
1. Отрыв от конкретности и благодаря этому большая легкость перемещения в пространстве и времени.
2. Стремление к преодолению границы, отделяющей человека от его окружения, отсюда — поиски сущности вещей, неудовлетворенность их внешней картиной.
3. Склонность к созданию интегрирующих структур и к навязыванию их окружающему миру, благодаря чему действительность приобретает логические черты причинных связей.
4. Большая заинтересованность проблемами фундаментальными и окончательными в ущерб делам обычным и повседневным.
Никто не сомневается, что шизофрения — болезнь; за это говорит уже хотя бы огромная степень страданий таких больных. Однако нельзя отрицать, что есть в этой болезни нечто возвышенное, а именно то, что специфически человеческие особенности подвергаются в ней катастрофическому возрастанию.
2.3. Философские аспекты лечения шизофрении