Экстрадиция

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Раздел 1. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью: сущность, роль и значение экстрадиции
1.1. Становление и развитие института экстрадиции
1.2. Взаимодействие международного и национального права в области регулирования института экстрадиции
Глава 2. Особенности правового регулирования экстрадиции
2.1. Правило двойного вменения
2.2. Non bis in idem
2.3. Невыдача собственных граждан
Заключение
Список использованной литературы

Экстрадиция

Также в Конвенциях, упоминавшихся выше, закреплены следующие правила: государство обычно не выдает своих граждан. Нельзя выдавать преступников, если в стране, которая требует выдачи, им грозит более строгое наказание, чем в стране, где они находятся. Те страны, которые не применяют смертную казнь, не выдают преступников тем странам, где им грозит такое наказание. Выдача не допускается также, если истек срок давности привлечения к уголовной ответственности за совершенное преступление, и в ряде других случаев.
Все вопросы международного сотрудничества в рассматриваемой области решаются на основании норм указанной Европейской конвенции. В связи с этим необходимо учитывать, что не все положения Минской конвенции отвечают содержащимся в Страсбургской конвенции о выдаче стандартам, соблюдать которые Российская Федерация обязалась при их ратификации. Прежде всего это относится к судебному порядку обжалования решения о выдаче лицом, в отношении которого оно было принято, поскольку Минской конвенцией 1993 г. не предусмотрена такая процедура защиты прав лиц, подвергаемых экстрадиции. В отличие от Минской конвенции 1993 г. Конвенция 1957 г. предусматривает возможность отказа в экстрадиции ввиду политического характера преступления, по поводу которого поступил запрос о выдаче, или угрозы применения к запрашиваемому лицу смертной казни, пыток или жестокого обращения.
При ратификации Европейской конвенции о выдаче 1957 г. Российская Федерация в соответствии со ст. 1 Конвенции оставила за собой право отказать в выдаче:
а) если выдача лица запрашивается в целях привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства либо в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, когда имеются основания полагать, что в ходе такого судопроизводства этому лицу не будут или не были обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. ст. 2, 3 и 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. При этом в понятия «чрезвычайный суд» и «порядок упрощенного судопроизводства» не включается какой-либо международный уголовный суд, полномочия и компетенция которого признаны Российской Федерацией;
б) если имеются серьезные основания полагать, что лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания либо что этому лицу в процессе уголовного преследования не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. ст. 2, 3 и 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод;
в) исходя из соображений гуманности, когда имеются основания полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья.
Российская Федерация также оговорила за собой право не выдавать лиц, выдача которых может нанести ущерб ее суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам. Преступления, в связи с которыми выдача не может быть произведена, устанавливаются ФЗ. Кроме того, в соответствии с этими оговорками Российская Федерация не несет ответственности: а) по искам о возмещении материального и (или) морального ущерба, вызванного применением в РФ временного ареста лица в соответствии со ст. 16 Конвенции; б) по искам о возмещении материального и (или) морального ущерба, связанным с отсрочкой или отменой передачи лиц, в отношении которых принято решение о выдаче.
В настоящий момент институт экстрадиции встречает множество проблем при реализации его на практике: конфронтация государственных интересов превращает данный институт в простые лозунги. Зачастую государства, стремясь показать свое превосходство в демократизации своего общества, пренебрегают международными договорами, в связи с чем многие лица, обвиняемые в совершении преступлений, уходят от наказания. Особенно это проявляется в отношении лиц, обвиняемых в совершении экономических преступлений.
Вопросам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства большое внимание уделяют и субъекты Российской Федерации. Так, например, в прокуратуре Кемеровской области 22 декабря 2005 г. был рассмотрен ряд вопросов, касающихся международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, в связи с чем для более продуктивной работы в этом направлении выдвинуты ряд требований прокурорам городов и районов, транспортных и специализированных прокуратур: 22 декабря 2005 г. состоялась коллегия прокуратуры Кемеровской области «О состоянии законности при исполнении органами прокуратуры Приказов Генерального прокурора Российской Федерации от 3 августа 1998 г. N 50 «Об организации международного сотрудничества прокуратуры Российской Федерации» и от 26 июня 2002 г. N 35 «Об организации работы Генеральной прокуратуры Российской Федерации по международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства». Придавая важное значение сотрудничеству прокуратуры Российской Федерации с правоохранительными органами других государств в целях совершенствования практики применения международных договоров и соглашений о правовой помощи, борьбе с преступностью, защите прав и свобод граждан, коллегия решила в приказах о распределении обязанностей предусмотреть лиц, ответственных за организацию и осуществление деятельности по исполнению законодательства, регулирующего международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства, о проделанной работе по данному вопросу информировать прокурора области отдельным разделом в годовых докладных записках.
По результатам проведенного анализа прокурорско-следственной практики «Об исполнении требований ч. 3 ст. 96 УПК РФ» прокуратура области 1 июля 2005 г. направила письмо, содержащее требование о предоставлении копий уведомлений посольств и консульств иностранных государств. Анализ докладных записок за 2005 г. показал, что прокуроры не отражают практику исполнения требований международных договоров и соглашений в сфере уголовного судопроизводства, УПК РФ, приказов и указаний Генерального прокурора Российской Федерации. В ряде прокуратур в приказах о распределении служебных обязанностей не указаны должностные лица, на которых возложены обязанности по организации и осуществлению деятельности за исполнением законодательства, регламентирующего международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства. Также установлено, что не все прокуратуры направляют в прокуратуру Кемеровской области копии уведомлений посольств или консульств о задержании подозреваемого, являющегося гражданином или подданным другого государства, в связи с чем заместителем прокурора Кемеровской области В.В. Сыроватко был выдвинут ряд требований, одним из которых было предоставление копий уведомлений посольств и консульств о задержании иностранных граждан по подозрению в совершении преступлений (в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 96 УПК РФ) в прокуратуру Кемеровской области, в отдел по надзору за процессуальной деятельностью органов внутренних дел, Госнаркоконтроля и юстиции.42
Следует отметить тот факт, что в процессе взаимодействия не только международные нормы влияют на национальное законодательство, но и национальные нормы играют основополагающую роль в отношениях по выдаче, выработке двусторонних соглашений и многосторонних конвенций. В качестве примера можно привести бельгийский закон об экстрадиции 1833 г.43, который сыграл существенную роль в формировании обычных и конвенционных экстрадиционных норм.44
Однако следует отметить, что при всех позитивных тенденциях, взаимодействии государств избежать противоречии между ними не удастся. Несмотря на данные тезис международно-правовые обязательств государств должны быть выполнены даже при наличии коллизии между ними и национальными законами. Таким образом, можно говорить о преимущественном характере международно-правовых норм, которые для национального права сопровождаются использованием международных принципов, норм и понятий в национальном праве.
Таким образом, сотрудничество государств в вопросах экстрадиции основывается на общепризнанных нормах и принципах международного права. В частности, в Российской Федерации эти принципы нашли свое отражение в главе 54 Уголовно-процессуального кодекса РФ.45 К ним относится принцип «взаимности», который заключается в том, что запрашивающее государство должно предусматривать возможность выдачи лица, совершившего преступление, в аналогичных ситуациях. Указание на возможность такой выдачи может содержаться в международном договоре с участием этого государства, в его национальном законодательстве, а при отсутствии такой регламентации в запросе о выдаче либо в сопровождающих его документах должна быть выражена готовность к выдаче. Следующим принципом является принцип «двойного вменения», заключающийся в том, что лицо выдается в тех случаях, когда совершенное им деяние признается преступлением законодательствами запрашивающей и запрашиваемой сторон. При этом не обязательно должны совпадать названия преступлений, главное - установить идентичность основных признаков составов преступлений. В соответствии с принципом «конкретности» выдаваемое лицо не должно подвергаться уголовному преследованию за преступления, которые не были указаны в запросе. В запросе следует указывать все преступления, которые подлежат вменению данному лицу.
В международном договоре или законодательных актах государства могут содержаться и иные обязательные условия выдачи.
Формирование и развитие уголовной политики в сфере борьбы с организованными формами преступной деятельности, связанной с международным сотрудничеством, предполагает проведение комплекса мер, направленных, с одной стороны, на систематизацию и кодификацию источников международного права, с другой - на сближение (гармонизацию, унификацию) внутреннего законодательства государств - участников такого сотрудничества.
Глава 2. Особенности правового регулирования экстрадиции
2.1. Правило двойного вменения
Конституция РФ непосредственно регулирует ряд обстоятельств, относящихся к экстрадиции: устанавливает абсолютный запрет выдачи граждан России иностранному государству и гарантирует им защиту и покровительство за пределами страны, не допускает выдачу иностранных граждан и лиц без гражданства, которым предоставлено политическое убежище в соответствии с общепризнанными нормами международного права или которые преследуются за политические убеждения либо за действия, не признаваемые в России преступлением; определяет, что выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора РФ.
Существуют два основных вида норм: один условно можно назвать европейским, другой - англо - американским. Первый присущ странам «гражданского права» не только в континентальной Европе, но и в Латинской Америке, а также бывшим колониям европейских стран, за исключением британских. Он опирается на принципы «двойной криминальности», специализации, невыдачи за политические преступления. Принцип «двойной криминальности» требует, чтобы деяние квалифицировалось как преступное правом и запрашиваемого, и запрашивающего государств. Принцип специализации означает, что привлечение к уголовной ответственности может иметь место лишь за то преступление, которое послужило основанием для выдачи. Для привлечения за другие преступления необходимо получить согласие выдавшего государства. Эти принципы соответствуют общим принципам уголовного права.
Второй вид института выдачи, присущий странам «общего права», основан на непризнании непреложности указанных принципов. Его главная задача - обеспечить неотвратимость наказания даже путем «либерального» толкования договоров и законов.
Оба вида имеют свои положительные и отрицательные стороны. Европейская система обеспечивает законность и права выдаваемого. Вместе с тем, она подчас дает преступнику возможность избежать наказания. В свою очередь, англо - американская снижает роль общих принципов и предоставляет суду право решать каждое дело с учетом конкретных обстоятельств, имея перед собой цель обеспечения наказания преступника.
В целом ряде европейских стран собственное право является достаточным основанием для выдачи и при отсутствии международных договоров (Италия, Франция, ФРГ и др.). Для стран «общего права» характерно считать наличие международного договора необходимым условием выдачи. Из этого исходит и УК РФ (ч. 2 ст. 13).
Показательно, что Великобритания с ее консерватизмом и высоким удельным уровнем прецедентного права выдачу предпочитает регулировать при помощи законов, в частности Закона о выдаче 1989 года. До этого Закона соответствующим отношениям со странами Британского содружества был посвящен Закон о беглых преступниках 1967 года. В Канаде действует Закон о выдаче 1985 года. В США нет специального закона; соответствующим отношениям посвящен 18-й раздел Свода законов, параграфы 3181 - 3196 (1988 г.) и Приложение (1992 г.). В решении вопроса о выдаче принимает участие суд. Но если суд не препятствует выдаче, последнее слово принадлежит исполнительной власти, которая и после решения суда о допустимости выдачи может отказать в ней.
Суды этих стран отрицают существование обычной нормы международного права о выдаче собственных граждан. Эта особая позиция объясняется, прежде всего, тем, что система «общего права» придерживается принципа территориальной юрисдикции, в соответствии с которым суд обладает юрисдикцией лишь в отношении лиц, совершивших преступления на территории государства суда. В результате гражданин государства, совершивший преступление за рубежом и вернувшийся в свою страну, может оказаться ненаказанным.
В судебной практике стран «общего права» не раз утверждалось, что принцип «двойной криминальности» является договорным, а не принципом общего международного права. Подобная позиция юридически уязвима, она противоречит общему принципу уголовного права: «нет наказания без закона». Если право выдающего государства не квалифицирует деяние как преступное, то едва ли можно оправдать выдачу.
Классическим в этом отношении считается решение Верховного Суда США по делу «Фактор против Лаубенгеймера» (1933 г.).
Международные нормы о выдаче, основанные на европейской системе, были кодифицированы Европейской конвенцией о выдаче, принятой Советом Европы в 1957 г.46
Конвенция признает особый статус унифицированных норм права государств о выдаче. «Стороны свободны регулировать свои взаимные отношения касательно выдачи исключительно в соответствии с такой системой независимо от положений настоящей Конвенции» (ч. 3 ст. 28). Иначе говоря, унифицированное законодательство рассматривается как более совершенная форма сотрудничества государств.
Конвенция закрепила современное понимание выдачи как охватывающей и начало уголовного преследования, и приведение приговора в исполнение. Она распространяет свое действие на случаи, когда органы запрашивающей стороны ведут уголовное преследование, когда они выносят постановление о задержании и когда речь идет об исполнении приговора (ст. 1).
Подтвержден принцип «двойной криминальности»: выдача осуществляется в отношении преступлений, наказуемых по законодательству как запрашивающей, так и запрашиваемой стороны. Если закон одной из сторон не предусматривает возможности выдачи за определенные преступления, то она может исключить их из сферы действия Конвенции.
Таким образом, встает вопрос, как определить экстрадиционное преступление. Безусловно, определение преступности деяния – вопрос внутренней компетенции государства. Однако различный подход к оценке деяния влечет за собой различия в мерах правового реагирования, режиме отбывания назначенного наказания. Поэтому международная практика идет по пути выработки единообразных норм и правил экстрадиции.
Чрезвычайная важность «двойного вменения» связана с тем, что оно, по существу, имеет определяющее значение для экстрадиции лица. Подтверждением тому является международно-правовая практика выдачи.
О том, какое значение имеет правило «двойного вменения», свидетельствует, в частности, дело Эйслера.
Герхард Эйслер, опасаясь уголовного преследования, в 1948 г. бежал из США в Великобританию. Соединенные Штаты обратились с запросом о выдаче к Соединенному Королевству, в порт которого должно было зайти судно, на котором находился Г. Эйслер. Как только судно вошло в английский порт, власти арестовали Г. Эйслера, и вопрос о его выдаче рассматривался британским судом. Правовые основания для экстрадиции при этом предусматривал Договор о выдаче между США и Великобританией от 1931 г. Однако суд отказал в выдаче, поскольку лжесвидетельство, в совершении которого обвинялся Г. Эйслер, не было включено в список экстрадиционных преступлений и не являлось уголовно наказуемым по законодательству Великобритании.47
Говоря о значении рассматриваемого правила, Ю.Г. Васильев отмечает, что относительно запрашивающего государства «...принцип двойной подсудности содействует поддержанию общего духа социального правосознания в обществе через уверенность в том, что оно не связано обязательством выдать лицо, которое по его внутригосударственным стандартам законности не является виновным в совершении актов, заслуживающих наказания. Таким образом, принцип двойной подсудности обеспечивает соблюдение справедливости в аспекте должного поведения как по линии права, так и по линии моральных категорий».48
С другой стороны, роль «двойного вменения» заключается в том, что оно определяет преступность деяния. При этом возможные различия, которые неизбежно присущи определению составов преступлений по законодательству запрашивающего и запрашиваемого государств, не должны препятствовать экстрадиции лица, если нет предусмотренных международными договорами либо национальными законами иных оснований для отказа от экстрадиции. Так, для выдачи лица является достаточным, если по законам запрашивающего и запрашиваемого государств совершенное им деяние будет признаваться преступлением. Иные особенности деяния не должны приниматься во внимание. Совпадение основных элементов состава преступления в принципе позволяет осуществить экстрадицию, невзирая на некоторые несущественные различия.
При определении двойной преступности следует исходить не из совпадения наименований деяний, а из их сущности, правовой природы. При этом не требуется идентичности всех признаков соответствующих составов преступлений, дело не в деталях квалификации деяния, а в том, что оно в принципе признается преступным в обоих государствах. Это обстоятельство непосредственно оговаривается в международных актах, двусторонних договорах и т.д., учитывается судебной практикой.
Правоохранительными органами Туркменистана С. обвинялся в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, связанном с сопротивлением лицу, пресекающему нарушение общественного порядка, и в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, совершенном группой лиц, из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 279 и ч. 2 ст. 107 УК Туркменистана).
В Постановлении Президиума Верховного Суда РФ, которым отменено определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, признавшей экстрадицию С. незаконной, сказано: «...Суд оставил без внимания, что ст. 462 УПК РФ регламентирует исполнение запроса о выдаче лица, находящегося на территории Российской Федерации, и не содержит формулировку о точном соответствии уголовного закона иностранного государства уголовному закону Российской Федерации, а также требований о необходимости указывать квалифицирующие признаки преступления.
Признаки того или иного преступления могут не совпадать. Важно, что конкретное преступление преследуется как в иностранном государстве, так и в Российской Федерации и наказывается лишением свободы на срок не менее одного года.49