Демографический фактор и его влияние на политическую ситуацию Косова.

Содержание

Введение
Глава I. Основные этапы этнической истории Балкан
I.1. Балканские народы в составе Османской Порты
I.2. Борьба за независимость и проблемы становления национальных государств
Глава II. Демографическая ситуация в Косово и Метохии
II.1. Сербско-албанское противостояние в конце XX века
II.2. Косово под управлением ООН и провозглашение независимости
Заключение
Список источников и литературы
Приложения

Демографический фактор и его влияние на политическую ситуацию Косова.

Отчетливее, чем в начале рассматриваемого периода, преобладает доля первого и второго по очередности рождений (около 90%), тогда как четвертое и следующие рождения почти отсутствуют. В соответствии со сдвигом возрастной границы начала и окончания рождения детей заметна тенденция незначительного снижения деторождений до 30-летнего возраста. Увеличивается средний возраст матери при рождении первого ребенка. Изменения в динамике повозрастного коэффициента фертильности и коэффициента суммарной фертильности, а также остальных характеристик репродуктивного поведения в Центральной Сербии и Воеводине указывают на существование посттранзитной современной модели фертильности в начале 1990-х гг.
Низкая рождаемость - закономерный процесс, которого не удалось избежать ни одному развитомуобществу. В детерминистской основе этого феномена преобладают факторы, относящиеся к репродуктивным нормам, и так называемые структурные препятствия. Особенности факторов, которые определяют участие населения в репродукции, - продукт современной культуры и образа жизни, социальных и экономических условий. Среди них все более важное место занимают цивилизационные факторы, которые "оказывают давление на институты брака и семьи через идеи о свободе личности... распространение потребительского менталитета и гедонизма вплоть до альтернативных стилей жизни"28. Современная модель сожительства подразумевает: брак менее универсален и вступают в него позднее, чем прежде; разводы стали более частыми, повторные браки редкими и кратковременными, а альтернативных форм совместной жизни мужчины и женщины всё больше.
Чувство недостаточной безопасности в семье, функции родительства и профессиональной деятельности, а также удовлетворение различных интересов и структурные препятствия (безработица, нерешенный жилищный вопрос, проблемы присмотра за детьми, неудовлетворительный экономический уровень) являются как причиной низких репродуктивных норм, так и существенной помехой реализации представления индивида об идеальном количестве детей.
Низкая рождаемость в Сербии вписывается в объяснение этого феномена. В Центральной Сербии и Воеводине наблюдается недостаточная рождаемость при значительно более низком уровне общего развития, чем в европейских странах. Кроме того, рождаемость на этой территории колебалась на низком уровне в течение 1970 - 1980-х гг. без тенденции роста, которая отмечалась до восьмидесятых годов в восточноевропейских странах, или дальнейшего снижения, которое было характерным для западноевропейских стран в течение 70 - 80-х гг. прошлого века.
Социалистический тип ускоренного процесса модернизации, резкое переселение из деревни в город, выход большой доли женщин на рынок труда с полным рабочим днем и непрерывной активностью во время репродуктивного периода, трудности при решении жилищной проблемы в городской среде, безработица или недостаточная занятость, стремительная секуляризация - важные факторы снижения рождаемости в Сербии. Кроме того, в отличие от остальных социалистических стран югославское общество было гораздо более открытым для западной системы ценностей и в большей мере обеспечивало удовлетворение индивидуальных потребностей, что повлияло на возрастание экономической и психологической ценности ребенка.
Для Косово и Метохии значительно сложнее определить в какой именно момент началась трансформация фертильности. Хотя есть основания считать, что это произошло в двадцатых и тридцатых годах прошлого века, более поздние показатели свидетельствуют, что если в 1930-е гг. транзиция и началась, то она была остановлена и возвращена на дотранзитный уровень до конца 1960-х гг. Следующие годы характеризуются медленным падением фертильности. Суммарный коэффициент рождаемости в начале 1990-х составлял 4, т.е. был вдвое больше, чем в остальных районах Сербии, и наиболее высоким в Европе.
В начале пятидесятых годов прошлого века тип фертильности населения Косово и Метохии был полностью традиционным: рождение детей в течение всего репродуктивного периода и большая доля рождений высокой очередности. В последующие два десятилетия происходит сокращение рождаемости в возрастных группах старше 30 лет, сначала наряду с возрастанием, а затем со стагнацией в младших возрастных группах, что замедлило падение уровня суммарной фертильности и совпало со снижением среднего возраста женщин при рождении первого ребенка. С 1970-х гг. происходит сокращение рождаемости во всех возрастных группах, когда начался процесс увеличения среднего возраста матери при рождении первого ребенка и уровень суммарной фертильности сокращается быстрее, чем в предшествующий период. Существенным отличием модели рождаемости в Косово и Метохии является сохранение рождений высокой очередности. Так, в конце 1980-х гг. почти каждый третий ребенок был по порядку рождения четвертым или более высокой очередности. Согласно этому концентрация рождаемости на возрастном интервале до 30 лет у женщин была все еще низкой. Анализ указанных особенностей показывает, что население Косово и Метохии вступило в последнее десятилетие XX в. с моделью фертильности переходного типа, имеющей четкие элементы традиционного29.
В первых рядах тех, кто принимает современный тип репродукции, находятся высшие слои общества, городское население, более образованные и экономически независимые женщины. Кроме социальной дифференциации фертильности в Косово и Метохии в рассматриваемый период выражена и этническая.
Албанское, мусульманское и турецкое население характеризует более высокий уровень рождаемости. Если сравнить репродуктивную модель сербского и албанского населения, то существенных различий в начале послевоенного периода не было. По результатам переписи 1953 г. сербки в конце репродуктивного периода (возраст 40 - 49 лет) имели в среднем 5,9, а албанки - 6,3 ребенка на одну женщину. Однако в последующие десятилетия фертильность сербок в отличие от албанок существенно сократилась: в 1991 г. итоговая фертильность сербок в возрасте 45 - 49 лет составляла 2,8 ребенка, а албанок - 6,2].
Исследования показывают, что индикаторы уровня экономического развития и образованности населения по сравнению с другими регионами перешли тот уровень, который должен стать стимулом более быстрого изменения фертильности. Так, суммарный коэффициент рождаемости в Черногории был почти на 25% ниже, чем в Косово и Метохии на том же уровне экономического развития в конце 1980-х гг., а в Воеводине и Центральной Сербии - почти на 50% ниже [3]. Эти результаты подтверждают большое значение социальных, антропологических, культурных факторов и тех, которые имеют политическое содержание в детерминистской основе фертильности населения Косово и Метохии.
На уменьшение влияния общественно-экономического развития в области рождаемости конечно же воздействует постоянство традиций и обычаев. Влияние консервативного сознания и традиционных норм на репродукцию весьма эффективно. Так, форсирование зависимости от мужчин, навязывание роли родителя как единственной роли в жизни, ограничение автономности и мобильности – важные элементы статуса женщины в патриархальном обществе, которые способствуют высокой фертильности населения. Большое число женщин имеет ограниченные возможности для выбора жизненных опций, что часто не позволяет ей даже выразить недовольство своим статусом. В культурной модели, которая характеризуется суприорностью мужчин, даже образованные и работающие женщины сталкиваются с проблемами. Нежелание вступать в брак и рожать детей считается девиантным и патологическим поведением. Поэтому можно предположить, что существует своеобразный социальный контроль в области рождаемости, который осуществляется посредством автономных формальных и неформальных организаций. Вследствие этого принятие решения о рождении детей является, как правило, не активным процессом, который подразумевает выбор между различными стратегиями, а результатом рутины.
Очевидным примером сильного влияния традиционных институтов в Косово и Метохии в конце 1980-х гг. является высокая доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака (12,8% в 1989 г.), поскольку часть албанского населения состояла в гражданском браке, который признает местная исламская община. Есть основания предполагать, что мусульманская культура содержит элементы, препятствующие падению уровня рождаемости. Это может быть сопротивлением или меньшей готовностью к переменам, которые являются составной частью модернизации. Одним из возможных объяснений может быть и то, что противоречивые и регрессивные реакции населения возникают в ситуациях, когда процесс модернизации не вытекает из системы общественных структур одного сообщества, а вторгается извне30.
Пример Косово и Метохии в рассматриваемый период указывает на значение изменений репродуктивного сознания в индивидуальном плане, а также в обществе, поскольку изменение демографического режима это не только неизбежное последствие модернизации, но и опция общества в процессе модернизации, в первую очередь к новым идеям в современной культуре, включая и изменившийся статус женщины. Однако и традиционные и современные виды репродукции населения осуществлялись в рассматриваемый период времени в Сербии без вмешательства государства, подчиняясь спонтанному развитию и влиянию субъективных факторов.
Рождаемость может выражаться не только в относительных, но и в абсолютных единицах, т.е. численностью новорожденных. С конца периода компенсации, связанного с возмещением отсутствия деторождений непосредственно перед и во время Второй мировой войны, с 1950 г. - в Центральной Сербии и с 1949 г. - в Воеводине до 1989 г. численность новорожденных сократилась с 120 412 до 68 223 (на 56,7%) и с 43 101 до 23 047 (на 53,5%), соответственно. В Косово же и Метохии число рождений постоянно возрастало с тенденцией к стабилизации в 1980-х гг. С 1947 (первый год, о котором имеются сведения) по 1989 г. (последний год надежной регистрации гражданских состояний) численность новорожденных возросла вдвое.
Отмеченные тенденции в уровне рождаемости прямо или косвенно через возрастную структуру населения решающим образом влияли на изменение естественного прироста населения. Численность жителей в Центральной Сербии благодаря естественному компоненту в начале 50-х гг. прошлого века увеличивалась в среднем ежегодно на 65,2 тыс., а в 1989 г. - всего на 8,1 тыс. В Воеводине соответствующие показатели в период 1950 - 1954 гг. составляли 18,5 тыс. и 2,1 тыс. в конце 1980-х. С 1992 г. большое число умерших детей регистрируется и в Центральной Сербии. Единственной европейской страной, в которой в первой половине последнего десятилетия XX в. отмечен отрицательный естественный прирост, была Венгрия.
С другой стороны, в Косово и Метохии постоянно увеличивались абсолютные показатели годового естественного прироста с почти 20 тыс. человек в начале 1950-х, свыше 37 тыс. за пятилетку 1970 - 1974, вплоть до 44,3 тыс. в среднем в год во второй половине 1980-х гг. Так, в 1989 г. на Косово и Метохию приходилось почти 90% совокупного естественного прироста населения Сербии. Коэффициент естественного прироста на 1000 человек в 1989 г. составил 22,4 промилле, т.е. больше всего в Европе, тогда как в Центральной Сербии этот коэффициент был исключительно низким -1,4 промилле, а в Воеводине и вовсе отрицательным (-1,0 промилле). С 1948 до 1991 г. численность населения в Воеводине увеличилась с 1,6 до 2 млн. (индекс роста 123), а в Косово и Метохии - с 728 тыс. до 1956 тыс. (индекс роста 269).
Исследования демографического будущего иллюстрируют масштабы и глубину демографической проблемы Сербии, показывая, что отрицательные последствия могут ожидаться и в будущем, особенно в условиях спонтанного демографического развития при отсутствии постоянного политического воздействия. Это подтверждают данные трех прогнозов. По результатам первого, в который включен компонент миграций, тогда как из второго и третьего миграции исключены, численность населения в Центральной Сербии и Воеводине до 2050 г. существенно уменьшится, а в Косово и Метохии увеличится почти вдвое. Следует подчеркнуть, что миграции населения, если бы их сальдо было положительным, как это представлено в прогнозе I, могли бы в значительной мере сгладить в будущем сокращение численности населения в Центральной Сербии и Воеводине (табл.).
Если бы существующие до сих пор тенденции сохранились и во второй половине XXI в., то демографическая картина Сербии претерпела бы ощутимые изменения. Точнее, как показывают результаты третьего прогноза, численность населения в Центральной Сербии и Воеводине в 2100 г. уменьшилась бы более чем на 60% по сравнению с 1991 г., тогда как за тот же период в Косово и Метохии увеличилась бы более чем в два раза. В то же время это в значительной мере увеличило бы региональные демографические диспропорции, так как в Косово и Метохии в конце следующего века проживало бы на 50% жителей больше, чем в Центральной Сербии и Воеводине вместе взятых. Результаты прогнозов, предполагающие введение популяционной политики с целью добиться простого воспроизводства населения на уровне 1991 г., указывают в частности на всю сложность демографического вопроса в Сербии.
Недостаточная и чрезмерная рождаемость в Сербии стала и основной причиной столкновения двух абсолютно различных возрастных моделей населения. В рассматриваемый период в возрастной структуре населения Центральной Сербии и Воеводины происходило сокращение доли молодых поколений при одновременном увеличении доли старших возрастов. Так возрастная модель обеих популяций в 1991 г. имела характеристики стационарного типа с ясными регрессивными элементами. Средний возраст населения в обеих областях составлял почти 38 лет. В возрастной структуре населения Косово и Метохии в период 1953 - 1991 гг. изменений не зарегистрировано. Этот район и в 1991 г. имел все характеристики прогрессивного типа возрастной структуры с большой долей молодежи до 19 лет (48,3%) и с незначительной долей лиц старше 60 лет (7%). Средний возраст населения там составлял 25,4 года. По результатам прогнозов в условиях спонтанного развития более интенсивным станет процесс старения населения Центральной Сербии и Воеводины. Возрастная структура населения Косово и Метохии в 2015 г. будет, судя по всему, уравновешенной с равномерным распределением населения по возрастнополовым группам вне зависимости от того, является ли репродукция населения спонтанной или испытывает влияние популяционной политики. Это положительная тенденция, но в обоих вариантах прогноза предвидится большой абсолютный рост почти во всех возрастных группах населения как следствие возросшего демографического потенциала Косово и Метохии.
II.2. Косово под управлением ООН и провозглашение независимости
Принятие албанцами Косово декларации о независимости 17 февраля 2008 г. (кстати, подобные заявления принимались ими уже неоднократно) отнюдь не является следствием развития их национального самосознания или почти полутора вековой борьбы за независимость. Все то, что происходило и происходит вокруг косовского вопроса – есть столкновение не цивилизаций, и даже не государств. Роль финансово-промышленных групп капсистемы, умело использующих социо-культурные и исторические противоречия балканских народов в раскрутке этой проблемы - прав был Гюстав Лебон: "Над народом проще властвовать, возбуждая его страсти, чем, угождая его интересам»31 - несомненна и очевидна.
Ирредентистская агрессивность албанцев в соответствующей литературе объясняется «исторической несправедливостью», причиненной по отношению к этому народу решениями Берлинского конгресса 1878 г., который, как известно, закрепил новый расклад сил в Европе, но не предоставил ни малейшей автономии албанцам (тогда европейцы знали, что делали). Однако эта «несправедливость» вскоре была восполнена с лихвой32. На конференции в Лондоне (1913 г.) великими державами была признана независимость албанского государства в современных границах, а в декабре 1920 г. Албания стала членом Лиги Наций, причем исключительно благодаря…США (Вудро Вильсон тогда решительно отклонил франко-британский план раскола этой страны). Однако иметь признанное мировым сообществом государство не стало пределом мечтаний албанцев. К тому же нашлись спонсоры и идеологи новых мечтаний – теперь о естественных границах «Великой Албании», т.е. объединения всех территорий, на которых, проживают албанцы33.
С момента возникновения собственного государства албанцы продолжали активно мигрировать в поисках лучшей доли, богатой земли. Как писал Тим Джуда, "албанцев скорее занимает проблема собственного благосостояния, нежели территориальный вопрос и проблема достаточного для воспроизводства жизненного пространства; при этом они всегда стремились к существованию за счет других»34.
Действительно, в социалистической Югославии Косово постоянно дотировалось из Фонда Федерации, имело льготы при распределении республиканских валютных средств и кредитов МБРР, отдельные ассигнования из бюджета федерации для финансирования образования и здравоохранения. Сегодня косовары также живут за чужой счет - за счет Всемирного Банка, Международного валютного и иных фондов, а еще на средства от торговли оружием и наркотиками.
«Независимость Косова» означает зависимость Европы от дикого капитала и черных рынков наркотиков и оружия. Неужели Европа мечтала о таком будущем? Видимо, да. Потому что признание «государства Косово» – лишь очередная верста большого пути прямиком в гоббсовское состояние «войны всех против всех».
И еще. Признанием Косова мировое сообщество заменит уничтоженное «международное право» албанским ирредентистским правом. Имеется в виду не рост сепаратистских настроений среди национальных меньшинств, не имеющих своих государств. Речь идет о создании прецедента на второе, третье, пятое государство одного народа. Если следовать логике косоваров, в современном мире скоро будет несколько десятков, к примеру, китайских, армянских, еврейских и других государств («где живем, там и наше государство»). В связи с этим уместно вспомнить и «теорию размера» Леопольда Кора, который полвека назад прославлял уничтожение и дробление крупных европейских государств: «малый размер – основа стабильности и прочности, изящного гармоничного существования, которое не нуждается в хозяине»35.
Согласно логике Л.Кора, малая единица – единственная реальная основа социальной организации, которая лежит в основе всякого успешного управления. «Иными словами, малая единица представляет собой не один из принципов управления, а единственный принцип управления, и политика…может игнорировать ее не больше, чем физика – принцип тяготения»36.
Здесь мы подошли, пожалуй, к самому важному. Для сценаристов «балканизации» косовский прецедент лишь очередной шаг в реализации не только «теории размера», но и теории «управляемого хаоса», возвращение к классическому принципу: divide et impera – «разделяй и властвуй»?
Косовский прецедент не стал бы столь значимым событием, а тем более точкой бифуркации системы международных отношений, если бы не позиция России. Отсутствие единства в поддержку отделения Косова, на которое рассчитывали США, есть прямое следствие изменившейся политики российского руководства. Если в начале 90-х гг. Россию, буквально, вышибли с Балкан (почему это произошло – отдельный разговор), то сегодня у нас есть серьезные шансы вернуть утраченный международный авторитет и защитить свои национально-государственные интересы. Более того, расклад сил по поводу признания/непризнания Косово - прямая заслуга России. Ряд специалистов считает сложившуюся ситуацию не только нашей заслугой, но и победой. И вот почему:
1. Благодаря российскому твердому «нет» планам по отделению Косова, период международного политико-правового бесправия, который длился 17 лет, подходит к концу.