Соучастие в преступлениях, совершаемых военнослужащими ВВ МВД России.

Оглавление


Введение
Глава 1. Основания выделения видов соучастников
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика соучастников
2.1. Исполнитель
2.2. Организатор
2.3. Подстрекатель
2.4. Пособник
Глава 3. Особенности ответственности соучастников
3.1. Индивидуализация и дифференциация ответственности
соучастников
3.2. Индивидуализация наказания соучастников
Заключение
Список использованной литературы

Соучастие в преступлениях, совершаемых военнослужащими ВВ МВД России.

Вторым видом исполнителя, выделяемого законодателем, является соисполнитель.
В законе он определен как лицо, непосредственно участвовавшее в совершении преступления совместно с другими лицами (соисполнителями).
В. Сергеев, первым выделивший фигуру соисполнителя, под соисполнительством понимает непосредственное совместное совершение двумя или более лицами одного и того же преступления60. Он, как и большинство авторов, не разграничивал понятия исполнителя и соисполнителя, рассматривая его как разновидность (частный случай) непосредственного исполнителя61.
Отдельные авторы высказывали мнение, согласно которому общественная опасность исполнителя, как правило, выше, чем соисполнителя, ибо соисполнитель, по сравнению с исполнителем, является второстепенным лицом, поскольку при совершении преступления исполнитель выполняет состав преступления, а соисполнитель содействует этому каким-либо способом в момент совершения преступления, либо выполняет частично объективную сторону состава (элемент объективной стороны), предлагая выделить соисполнителя в самостоятельную фигуру62.
Законодатель рассматривает соисполнителя как вид исполнителя-соучастника, поэтому нельзя согласиться с мнением А. Кладкова, предлагающего "изложить понятия исполнителя и понятие соисполнителя преступления в разных частях ст. 33 УК, указав, что под соисполнителем понимается лицо, выполнившее полностью или частично совместно с другим (другими) объективную сторону преступления"63, поскольку, как справедливо отмечает Д. В. Савельев, "реализация подобного предложения приведет к противопоставлению данных понятий, выделению соисполнителя в качестве самостоятельного вида соучастников"64.
Как может проявляться непосредственное участие при совершении преступления совместно с другими лицами?
Авторы, поддерживающие позицию В.В. Сергеева, закрепленную ныне законодателем, предлагали под соисполнительством понимать, во-первых, совершение преступления двумя или несколькими лицами, каждое из которых полностью реализует состав преступления, описанный в законе65. Например, наносит смертельную рану потерпевшему.
Во-вторых, совершение преступления, когда каждый участник осуществляет только часть состава66, скажем, при изнасиловании, один человек применяет насилие к потерпевшей, а другой совершает с ней насильственный половой акт.
В-третьих, совершение преступления, когда один соучастник полностью выполняет состав, а второй, находясь вместе с другими исполнителями на месте совершение преступления, оказывает им непосредственную помощь, тем самым, участвуя в совершении преступления67. Например, один держит потерпевшего, либо связывает потерпевшего, зажимает ему рот, а другой ножом ударяет в сердце и убивает его.
На наш взгляд, если непосредственный исполнитель выполнит объективную сторону преступления частично, то нельзя будет говорить об оконченном преступлении в его действиях, то есть встанет вопрос о привлечении его к ответственности за покушение на преступление. Если же два лица будут полностью или частично совершать одно преступление, тогда важное значение будет играть совместность их действий при выполнении объективной стороны.
Таким образом, при анализе понятия соисполнителя как вида исполнителя-соучастника необходимо сделать акцент на совместности его действий с другими лицами (соисполнителями).
Совместность означает, что общественно опасное деяние должно быть совершено объединенными усилиями соисполнителей. В преступлениях с материальным составом совместность заключается в том, что: а) деяния соисполнителей согласованы друг с другом; б) последствия от действий (бездействия) соисполнителей являются общими для всех; в) деяния каждого соисполнителя находятся в причинной связи с последствиями.
Совместность в преступлениях с формальным составом определяется согласованностью действий (бездействия) соисполнителей68.
В качесвте примера обычного соисполнительства можно привести следующий пример.
14 июня 2009 года около 2 часов 30 минут С. и А. придя в помещение КПП войсковой части 00000 увидели, что рядовые М. и Х., несущие там службу, спят.
Будучи недовольными этим, а также желая показать свое мнимое превосходство над сослуживцами, С. и А., в нарушение требований ст. ст. 9, 16, 160 и 161 Устава внутренней службы ВС РФ и ст. 3 Дисциплинарного устава ВС РФ, избили М. и Х.
При этом С. и А. нанесли Х. по несколько ударов кулаками в область груди и плеч, а М. - множество ударов руками и ногами по туловищу и конечностям.
Затем А. приказал М. и Х. принять положение "упор лежа" и выражая совместно с С. недовольство по поводу отказа тех отжиматься от пола, вновь применили к ним насилие и нанесли находившемуся в положении "упор лежа" М. несколько ударов ногами и руками по различным частям тела, а С., кроме того, один удар кулаком по спине Х.
В это же время С. и А., потребовали от М. и Х. купить пиво, и, будучи недовольными спустя некоторое время невыполнением их требования, избили М., нанеся ему множество ударов руками и ногами по различным частям тела.
Позже С. и А. завели М. в помещение столовой войсковой части 00000, где предъявляя надуманные претензии по службе, вновь избили его, и нанесли М., каждый в отдельности, множество ударов руками и ногами по туловищу и конечностям.
В этот же период прибывший в столовую З., узнав, что М. намерен сообщить командованию о неправомерных действиях, в нарушение требований ст. ст. 9, 16, 160 и 161 Устава внутренней службы ВС РФ и ст. 3 Дисциплинарного устава ВС РФ, нанес ему удар черенком швабры по спине, а С. несколько ударов кулаками в область груди, спины и плеч М. Затем, повалив М. на пол, З. нанес потерпевшему несколько ударов ногами по различным частям тела.
В результате совместных действий С. и А., а также С. и З. рядовому М. нанесены побои в виде 3 кровоподтеков на передней поверхности левого плеча и 3 ссадин в их проекции, кровоподтека на левой боковой поверхности таза, в области правого и левого бедра, 2 кровоподтеков в ягодичной области, 3 ссадины в области левого предплечья и ссадины на задней поверхности левого предплечья.
Кроме этого С., действуя из корыстных побуждений, под угрозой избиения, потребовал от рядового М. передать ему очередное денежное довольствие, положенное тому ежемесячно к выплате69.
Третьим видом исполнителя-соучастника в законе выделен посредственный исполнитель, под которым понимается лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом.
Наиболее подробно посредственное причинение исследовал в своих работах М.И. Ковалев. Аккумулируя позиции ученых, он относил к посредственному причинению случаи: использования при совершении преступления невменяемых и несовершеннолетних; ошибки другого лица, исключающей его ответственность либо допускающей наказуемость лишь за неосторожное преступление; склонения к совершению преступления при физическом или психическом насилии; использования особых отношений между посредственным причинителем и исполнителем, в силу которых первый приобретает возможность оказывать давление на волю последнего (исполнение приказа и т.п.)70. Идентично к рассмотрению посредственного причинения подходят П.Ф. Тельнов71, Р.Д. Сабиров72, а также И. Соломоненко. Указанные лица осуждены к реальным наказаниям в виде лишения вободы73.
М. И. Ковалев, рассматривая посредственное причинение в виде привлечения несовершеннолетнего к преступной деятельности, писал, что такие случаи "должны квалифицироваться по данной статье74 лишь тогда, когда в результате посредственного причинения совершено преступление менее общественно опасное, чем это предусмотрено ст. 150 УК. Если же совершается более общественно опасное преступление, то действия посредственного причинителя должны квалифицироваться уже по этой статье без всякой совокупности"75, поскольку при коллизии общего и специального состава никакой совокупности не требуется76.
На наш взгляд, здесь коллизия общего и специального составов отсутствует. Как справедливо отмечал П.Ф. Тельнов: "о конкуренции норм может идти речь, если одно и то же преступление подпадает под две (либо более) статьи Уголовного кодекса, одна из которых полно и более точно отражает его юридические признаки.
По своему содержанию конкурирующие нормы находятся в отношениях логического подчинения, одна из которых шире другой. Задача квалификации в подобных случаях к тому и сводится, чтобы избрать более узкую статью, конкретнее, точнее отражающую признаки совершенного преступления"77. Если есть как таковое "вовлечение" несовершеннолетнего в совершение преступления, то лицо должно привлекаться к ответственности за состав преступления, в совершение которого вовлекался несовершеннолетний, - как посредственный причинитель (если несовершеннолетний не достиг возраста уголовной ответственности, так как налицо посредственное причинение), либо как подстрекатель (если возраст уголовной ответственности достигнут), а также и по ст. 150 УК за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления78.
А.В. Шеслер, анализируя приведенные выше позиции о посредственном причинении, поддерживает мнение об исключении из такового использования неосторожно действующих лиц и лиц, самостоятельно отвечающих при физическом либо психическом принуждении, при исполнении приказа или распоряжения и предлагает к посредственному совершению преступления "отнести все случаи использования виновным других лиц, действовавших при всех видах обстоятельств, исключающих преступность деяния (ст.ст. 37-42 УК)"79.
А.П. Козлов предлагает вместо термина "посредственное" использовать термин "опосредованное", "которое прямо свидетельствует о связи со средствами"80.
Интересно, что позиция большинства авторов по вопросу посредственного причинения непоследовательна.
Например, А.Н. Трайнин считал, что "...исполнитель мыслим лишь в составе соучастников. Исполнитель, пособник и подстрекатель — понятия соотносительные: они взаимно определяют друг друга как носители разных функций в едином соучастии. Поэтому быть исполнителем одному также невозможно, как одному быть пособником или подстрекателем"81.
С подобным пониманием исполнителя преступления соглашался М.И. Ковалев82, а также соглашаются И. X. Хакимов83, Ф. Г. Бурчак84 и другие авторы.
Тем не менее, указанные авторы, вслед за М.И. Ковалевым, верно отметившим, что "нет соучастия там, где орудием в руках преступника оказался малолетний ребенок или душевно больной"85, относят посредственного причинителя к исполнителю преступления86.
Такой же позиции придерживается и законодатель, выделяя посредственного причинителя в качестве вида исполнителя - соучастника.
Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, действия лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК, при всей их связи с умыслом использующего их лица не образует соучастия в преступлении87. В указанных случаях посредственного причинения нет ни объективных (совместность действий), ни субъективных (совместность умысла) признаков соучастия в преступлении88.
В теории уголовного права наметилось несколько тенденций при взгляде на посредственного исполнителя (причинителя).
Ю. Солопанов отмечает: "Лицо, которое совершает деяние "посредством использования", не является исполнителем. Это лицо, совершившее преступление, субъект преступления. Исполнителем лицо становится только при соучастии, только в компании с другими и в отличие от других соучастников: организатора, подстрекателя, пособника"89.
А. Арутюнов полагает, что "именовать исполнителем совершителя посредством использования лица, не являющегося субъектом преступления, при отсутствии соучастия вряд ли правомерно", - по его мнению, -"совершитель посредством может быть признан исполнителем только в случаях, когда он совершает преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК, в соучастии с организатором, подстрекателем или пособником", предлагая соответственным образом изменить редакцию ст. 33 УК90.
Известный питерский профессор Сергей Федорович Милюков предлагает дополнить ст. 32 УК дефиницией о посредственном причинении, а ч. 2 ст. 33 УК подвергнуть редакционным изменениям91.
По мнению А.П. Козлова, "...категория посредственных исполнителей вообще урегулирована в ст. 33 УК совершенно необоснованно... Она в существе своем не может быть урегулирована в нормах о соучастии"92. Однако решение проблемы автор видит в том, чтобы вынести понятие исполнителя в гл. 4 УК93 за рамки института соучастия.
И. Гонтарь напротив считает, что «проблема посредственного исполнения является искусственной, порожденной отрывом юридических догм от реальных социальных явлений», - предлагая, - «привести институт соучастия в соответствие с социальной реальностью; ...в его основе должны лежать вопросы уголовной ответственности за соучастие не в совершении преступления, а за соучастие в совершении деяния, предусмотренного статьями Особенной части УК»94.
На наш взгляд, точка зрения А. Арутюнова, с небольшими дополнениями, является наиболее приемлемой. Поскольку предложение И. Гонтарь полностью игнорирует теоретические положения о субъекте преступления, как обязательного элемента состава, а попытка вынести исполнителя за рамки института соучастия приведет к смешению понятий "исполнитель" и "субъект", а также необоснованному сужению функций индивидуально действующего лица до функций только исполнения, тогда как ему присущи и другие более широкие функции, в частности по организации и подготовке преступления, которые при совершении преступления в соучастии обычно рассредоточиваются между соучастниками: организаторами, подстрекателями и пособниками.
На наш взгляд институт посредственного причинения существенно отличается от соучастия, поэтому следует согласиться с мнением авторов, которые полагают, что он нуждается в самостоятельном закреплении95, тем более что теория уголовного права и судебная практика выделяют несколько видов посредственного причинения, в том числе годные и негодные96.
С учетом изложенного полагаем возможным поддержать предложение О.Л. Цвиренко об изменении редакции УК:
1) дополнить УК ст. 23 УК, которую сформулировать следующим образом:
"Лицо, обладающее признаками субъекта преступления, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных Уголовным кодексом, либо совершивших преступление по неосторожности, признается посредственным причинителем".
2) ч. 2 ст. 33 УК изложить в следующей редакции: "Исполнителем признается лицо, непосредственно полностью или частично совершившее деяние, образующее объективную сторону преступления, закрепленного в Особенной части Уголовного кодекса либо полностью или частично выполнившее объективную сторону преступления совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, обладающее специальными признаками субъекта преступления, и совершившее преступление посредством использования лица, на стороне которого указанные специальные признаки субъекта преступления отсутствуют. Посредственный причинитель признается исполнителем преступления, если вместе с ним в совершении преступления принимают участие организатор, подстрекатель, либо пособник"97.
2.2. Организатор
В отличие от зарубежного в российском уголовном законодательстве выделяется фигура организатора преступления, а также дается его понятие.
Организатором преступления в соответствии с ч. 3 ст. 33 УК является лицо, которое: 1) организовало совершение преступления; 2) руководило его исполнением; 3) создало организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию); 4) руководило организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией). Законодатель, таким образом, выделяет четыре разновидности организационной деятельности. Для признания лица организатором преступления достаточно выполнения любого из указанных действий. Следует отметить, что по результатам проведенного Рыжовым Р.С. выборочного исследования доля организаторов в общем количестве соучастников составила 11%98.
Однако прежде чем переходить к рассмотрению сущности деятельности организатора, необходимо сначала обратить внимание на само определение организатора, которому присущи некоторые недостатки. Прежде всего, оно страдает тавтологией «в силу установления того же через то же»99 (организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления). Также вызывает сомнение необходимость, в том числе правильность, подобного разделения организационной деятельности. Во-первых, спорным является деление организаторов на организовывающих и руководящих лиц, будто возможна организация преступления без руководства либо руководство без организации. Во-вторых, в данном определении об организаторе говорится как о лице, руководившем именно совершением преступления. А что делать, если лицо руководило только приготовлением к преступлению? Об этом в рассматриваемой норме ничего не отмечается. Ведь возможна ситуация, когда исполнитель выполняет объективную сторону преступления без чьего-либо руководства, которое было уже осуществлено до этого (на стадии приготовления). Правильным ли будет непризнание организатором преступления лица, руководившего приготовлением к нему, в то время как мы признаем таковым лицо, руководившее его исполнением? Думается, на данный вопрос невозможен положительный ответ. И, в-третьих, непонятно выделение таких организаторов преступления, которые создают организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководят ими. Зачем в определении организатора указывать на отдельные разновидности соучастия. В этом случае, как отмечает А.П. Козлов, попросту «идет постепенное наращивание организаторских функций, постепенное их усложнение и соответствующее повышение общественной опасности»100. Он совершенно справедливо пишет по этому поводу: «Закон ... создает ложное впечатление, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество, не организует совершения преступления»101.
Данные факты, несомненно, указывают на необходимость изменения понятия организатора преступления, закрепленного в ч. 3 ст. 33 УК.
Рассматривая понятие организатора, мы должны учитывать, что его функции весьма сложны и многогранны. Его действия «могут слагаться из огромного многообразия поведенческих актов человека»102. К организационной деятельности относят: подыскание и вовлечение соучастников в совместную преступную деятельность, распределение функциональных обязанностей, разработка плана действий, создание благоприятных условий для последующего совершения преступления, обеспечение соучастников орудиями и средствами совершения преступления, направление совместных усилий на совершение преступления, непосредственное руководство действиями участников в момент совершения преступления и т. д.103 Причем A.M. Царегородцев пишет: «виды организационной деятельности нельзя строго типизировать для всех без исключения преступлений, совершаемых в организованном порядке. Объем и сочетание их может быть самым разнообразным, зависящим от характера совершаемого преступления, важности объекта посягательства, «сложности» осуществления преступного замысла и других показателей»104. Иными словами, для организатора преступления нет строго установленного перечня действий, которые он должен выполнить. Вследствие этого организатор является самым неоднозначно понимаемым видом соучастников.