Латиноамериканский аболиционизм

Содержание:

1. Аболиционизм – движение за отмену рабства
2. Аболиционизм и борьба за независимость
Список литературы:

Латиноамериканский аболиционизм

Важной вехой в развитии латиноамериканского аболиционизма становится последнее десятилетие XVIII века, отмеченное подъемом негритянского освободительного движения, приведшего к первой в Испанской Америке революции, осуществленной рабами-неграми во французской колонии Сан-Доминго.
И здесь нужно отметить одно важное обстоятельство: несмотря на стремление к одной общей цели (отмене рабства, как социального явления), аболиционизм в Латинской Америке существенно отличался от американского и западноевропейского варианта этого движения, так же как политический, социальный и экономический фон, на котором он развивался, был не похож на тот, что складывался в США. Достаточно указать на тот факт, что в странах Латинской Америки отмена рабства происходила в ходе национально-освободительного движения,образования независимых государств и установления республиканского строя, начиная с восстания в Сан-Доминго (1791) и провозглашения независимости Гаити (1804) и заканчивая «Золотым законом» 1888 года и ликвидацией империи в Бразилии (1889). В то время как в североамериканских Штатах война за независимость и окончательная отмена рабства оказались разделены более чем полувековым промежутком.
Освободительная борьба в Латинской Америке стала освободительной в полном смысле этого слова. Как особо подчеркивает Марчук, «нигде латиноамериканские революционеры не проявили якобы присущую буржуазии трусость, непоследовательность и т.п…. нигде они не стесняли себя в выборе средств и ради быстроты, полноты и чистоты воплощения либеральной доктрины, ради торжества цивилизации и, разумеется, своих классовых интересов не останавливались ни перед чем…».
Каким образом борьба за освобождение от колониальной зависимости пересеклась с движением за отмену рабства, рассмотрим далее.
2. Аболиционизм и борьба за независимость
К концу XVIII века страны в мире уже сложилась система, основу которой составляла идеология либерализма4 – новой философской, политической и экономической теории. В странах Латинской Америки либеральные идеи охотно подхватывались и распространялись прежде всего потому, что соответствовали устремлениям прогрессивной части общества, представленной креольскими землевладельцами, предпринимателями и армейскими чинами. Для них колониальный режим с его политическими и экономическими ограничениями становился преградой, которую необходимо было разрушить ради дальнейшего развития страны в духе прогрессивных идей развивающегося капитализма. Однако согласно той же либеральной теории личные свободы человека (включая право на жизнь и свободу личности) являлись его естественными не отторгаемыми правами, а потому включение в новую систему мировой экономики требовало не только внешних, но и внутренних социально-экономических и политических преобразований. Таким образом война за независимость страны должна была неминуемо соединиться с борьбой за свободу личности.
Первая революция в Латинской Америке, слившись с войной за независимость, в итоге привела к образованию независимого государства Гаити и отмене рабства. Специфика революции на Сан-Доминго заключалась в том, что рабы-негры составляли одновременно и абсолютное национальное большинство, а рабовладельческое плантационное хозяйство являлось основой экономики острова: «Раб, трудившийся на плантации, был основным производителем, рабовладелец-плантатор – собственником раба, продуктов его труда, орудий и средств производства. Полмиллиона рабов возделывали землю, находившиеся в руках 4-5 тыс. плантаторов»5. Поэтому революционное стремление к свободе органично соединилось здесь со стремлением к личной свободе – свободе от хозяина-рабовладельца. Об этом говорит весь ход Гаитянской революции: до тех пор, пока Франция (метрополия) декларировала отмену рабства в колониях6, гаитянцы продолжали считать остров частью Французской империи; но как только со стороны наполеоновской Франции возникла угроза восстановления рабства, немедленно был провозглашен лозунг о территориальной и политической независимости.
На примере революции в Сан-Доминго принцип слияния аболиционистского движения и национальных интересов проявил себя наиболее ярко. Развернувшаяся следом война за независимость 1810-1826 годов, имевшая результатом ликвидацию колониального режима и образование независимых государств практически во всех странах Латинской Америки, хотя и привела к отмене рабства в большинстве из них, но была в этом отношении куда более сложным и противоречивым явлением. Несмотря на то, что в ней принимали участие различные классы и слои общества: крестьяне-индейцы, негры-рабы, крупные и мелкие землевладельцы-креолы, а также интеллигенция, мелкая городская буржуазия, чиновники и т.д., каждая группа, по сути, преследовала собственные интересы. Там, где эти интересы пересекались, возникало взаимодействие групп, там, где расходились – противостояние. Следует отметить, что также как и на Гаити, рабы в первую очередь боролись со своими непосредственными угнетателями, а ими в большинстве своем являлись крупные помещики-латифундисты, заинтересованные в наличие дешевой рабочей силы – и в сохранении рабского труда. Поэтому неудивительно, что в ходе освободительной борьбы испанских колоний, рабы нередко становились на сторону колонизаторов, помогая им одерживать крупные победы. Тем не менее общая система либеральных преобразований, к которой так стремилась Латинская Америка, затрагивая одну сторону жизни общества, не могла оставить в стороне и другие, и рано или поздно правительства молодых государств вставали перед необходимостью отмены рабства.
Казалось бы, установление республиканского строя и принятие конституции буржуазного типа подразумевало уничтожение института рабовладения, коль скоро речь шла о всеобщей свободе и равенстве, но на практике это происходило не сразу, а постепенно. Ассамблея тринадцатого года, проходившая в Буэнос-Айресе (1813), провозгласила независимость Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы и издала ряд постановлений социально-экономического характера, призванных закрепить осуществленные буржуазные преобразования. К числу этих постановлений относился и декрет о «свободном чреве», по которому дети рабов, родившиеся после открытия Генеральной конституционной ассамблеи, объявлялись свободными. Однако последовавшие за этим декреты внесли свои поправки, указывая, что освобожденные дети рабов должны были оставаться в хозяйстве помещика до 20 лет, из них 15 работая на хозяина бесплатно, а остальные за ежемесячный оклад в размере 1 песо, который вносился в Филантропическую казну7. Аналогичным образом действовали правительства и других стран Латинской Америки. Так в Перу окончательной отмене рабства предшествовал декрет об освобождении всех детей рабов, родившихся после провозглашения независимости (1821)8, в Чили запрет на рабовладение был официально закреплен лишь конституцией, принятой в 1823 году9, в Мексике – законом 1825 года10, в Колумбии – законом 1851 года11, в Венесуэле – законом 1854 года12, в Бразилии – «Золотым законом» 1888 года.
Таким образом становится ясно, что лица, более всех желавшие освобождения от колониальной зависимости (а к таким в первую очередь следует отнести креолов – землевладельцев и предпринимателей), не были заинтересованы в отмене рабства как такового, напротив, для них оно представляло выгоду, ибо в первую очередь обеспечивало бесплатной рабочей силой. Однако аболиционистские тенденции соответствовали устремлениям либералов – в конечном итоге оказалось, что отмена рабства является необходимым условием для создания нового государственного устройства. Ярким примером тому является освободительная борьба на Кубе, в ходе которой война за независимость и борьба с рабовладением шли рука об руку13 и Бразилии, в которой отмена рабства фактически подвела итог длительным либеральным преобразованиям, после чего конституционная монархия превратилась в республику.
Подводя итог вышесказанному, приведем еще одну цитату: «Либеральные революции и реформы второй половины XIX столетия везде довершили ликвидацию неотчуждаемых форм собственности майоратов, церковного и монастырского, государственного, муниципального и большей части общинного землевладения, заменив их настоящей буржуазной частной собственностью. Иными словами, путь буржуазного прогресса на континенте пролегал через дальнейшее укрепление крупного частного землевладения, т.е. латифундизма. Революции сокрушили также церковную десятину, цеховую организацию ремесла, монополии, запреты и протекционистские пошлины, возведенные провинциями внутренние таможни, барьеры на пути иностранных инвестиций, словом, обеспечили максимально полную свободу торговли и предпринимательства. Они отменили остатки рабства и других форм внеэкономического принуждения там, где это не подрывало производство, повсеместно ужесточили законы против "бродяг", значительно удешевили рабочие руки и многократно подняли дисциплину наемного труда»14.
Исходя из этого, можно сделать следующие выводы.