Ответственность за бездействие в уголовном праве России и зарубежных стран

Введение
1.Вопросы квалификации преступлений, посягающих на личную безопасность путем бездействия
2. Сравнение норм зарубежного уголовного права и российского и анализ исторических изменений
Заключение
Список использованной литературы

Ответственность за бездействие в уголовном праве России и зарубежных стран

Немаловажным представляется вопрос о способности преступного бездействия вызывать негативные изменения охраняемых интересов. Как отмечает И.М. Тяжкова, "оно (бездействие.), так же как и действие, способно объективно оказывать воздействие и вызывать изменения во внешнем мире, невыполнение отдельными лицами возложенных на них обязанностей может повлечь за собой наступление тяжких вредных последствий"16. В данном случае можно констатировать, что способность наносить вред объекту охраны у бездействия такая же, как и у действия.
В уголовно-правовой литературе относительно типа состава преступления, предусмотренного ст. 190 УК РФ, до недавнего времени царило практически единодушие: данный состав безоговорочно относили к формальным. Преступление, по мнению различных авторов, будет окончено с момента неисполнения обязанности по возвращению предметов преступления на территорию РФ или, иными словами говоря, по истечении срока, в течение которого эти предметы могли находиться за пределами страны. Однако, по мнению В.В. Вершкова, целью ст. 190 УК РФ является прежде всего сохранение культурных ценностей. Следовательно, вред от преступления будет выражаться в уменьшении фондов культурных ценностей, в неполучении тех культурных ценностей, которые должны были быть возвращены в Россию. Ценности эти могут быть безвозвратно утеряны для нее, что еще только усугубляет опасность рассматриваемого преступления17. Как видим, в данном случае последствия преступления выражаются в отсутствии необходимого результата - в ненахождении на территории РФ временно вывезенных культурных ценностей (предметов преступления), обладающих в том числе и материальными характеристиками, например стоимостью. В этом отношении интересна позиция Н.Ф. Кузнецовой, которая отмечает следующее: "Формулировка общественно опасных последствий определяется объектами и предметами, которым они причиняют вред, ущерб. В преступлениях, в которых предмет является элементом состава, общественно опасные последствия называются и, как правило, дифференцируются по тяжести (крупный, значительный и прочий ущерб"18.
В свою очередь, уничтожение или повреждение памятников истории и культуры безоговорочно относят к преступлениям с материальным составом, поскольку последствия в виде повреждения или уничтожения памятников являются обязательными, указанными в законе признаками. Если уничтожение или повреждение совершено путем бездействия (а это, как было показано выше, вполне возможно), то налицо наступление вредного результата.
Для того чтобы нести ответственность за бездействие, обязанное активно действовать лицо должно иметь реальную возможность совершить такие действия. Если лицо должно было, но не могло их совершить, то бездействия также нет19. Как верно подмечает А.В. Наумов, бездействие носит уголовно-правовой характер лишь тогда, когда оно является волевым. Бездействие, лишенное волевого характера, не влечет за собой уголовной ответственности. Поэтому ответственность за бездействие не наступает, если оно совершено под влиянием непреодолимого физического принуждения. Психическое насилие также может выступать и в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Не имеет уголовно-правового характера и бездействие человека, допущенное им под влиянием непреодолимой силы природы. Под непреодолимой силой понимается такое воздействие объективных факторов (стихийных сил природы, животных, болезненных процессов), в силу которых человек лишен возможности физически действовать.
2. Сравнение норм зарубежного уголовного права и российского и анализ исторических изменений
Сравнительный анализ законодательных актов дореволюционной и послереволюционной России, уголовных кодексов Франции, Болгарии, Белоруссии, Латвии и др. позволил установить, что в большинстве случаев оставление в опасности и неоказание помощи признаются преступными, независимо от того, была ли на виновного возложена специальная обязанность заботиться об оставленном без помощи или нет. При наличии специальной обязанности иметь заботу о находящемся в опасности предусматривается более строгое наказание. Подобное положение способствует дифференциации уголовной ответственности и наказания и подлежит включению в действующее уголовное законодательство России.
В ситуации существования и других заболеваний, которые также является неизлечимым и не менее опасным, чем ВИЧ, предлагается изменить статью 122 УК РФ. На сегодняшний момент более полно обеспечит охрану жизни и здоровья человека ст. 122 УК РФ, имеющая следующую формулировку:
«Ст. 122 Заражение неизлечимым инфекционным заболеванием
1.  Заведомое поставление другого лица в опасность заражения неизлечимым инфекционным заболеванием - наказывается ...
2. Заражение другого лица неизлечимым инфекционным заболеванием лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, - наказывается...
3. Деяние, предусмотренное частью второй настоящей статьи, совершенное в отношении двух или более лиц либо в отношении заведомо несовершеннолетнего, - наказывается...
4. Заражение другого лица неизлечимым инфекционным заболеванием вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, а также из корыстных или других низменных побуждений - наказывается...».
Диспозиция статьи 124 УК РФ «Неоказание помощи больному» не уточняет характера помощи, в которой нуждается больной.
При рассмотрении в историческом аспекте законодательства России о преступном бездействии, посягающем на личную безопасность, было установлено, что уголовная ответственность за некоторые виды преступлений, которые можно считать разновидностями оставления в опасности была предусмотрена уже во время царствования Алексея Михайловича Тишайшего по Соборному Уложению 1649 года. В дальнейшем уголовная ответственность за подобные деяния была предусмотрена в «Уставе благочиния или полицейском» от 8 апреля 1782 г., в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных от 15.08.1845 г., в «Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» от 20.11.1864 г., в Уголовном уложении 1903 г. В уголовном законодательстве России после 1917 года ответственность за оставление в опасности и неоказание помощи была установлена Уголовным кодексом 1922 года, Уголовным кодексом 1926 года, Уголовным кодексом 1960 года, Уголовным кодексом 1996 года.
На сегодняшний день ряд современных статей сохранил некоторые признаки ранее существовавших аналогичных статей законодательных актов до и послереволюционной России. В процессе развития данные составы менялись по содержанию в зависимости от субъекта и круга лиц, безопасность жизни и здоровья которых выступала в качестве объекта. Следует отметить, что во все Уголовные кодексы России включались нормы об оставлении в опасности, в раздел «преступления против личности». Сущность уголовного законодательства об оставлении в опасности в русском и советском праве оставалась практически неизменной. Объектом выступала безопасность жизни и здоровья потерпевшего, обладающего определенными свойствами. Субъект - специальный либо общий (при введении ответственности за неоказание помощи). Нормы конструировались с формальным составом и содержали в санкциях сравнительно мягкое наказание.
При рассмотрении исторического развития законодательства зарубежных стран о преступном бездействии выявлены различные подходы к определению нормы в зависимости от сторон правоотношения, времени действия закона. Достаточно большое количество исторических источников зарубежного уголовного права до середины XIX века предусматривали ответственность за неоказание помощи лицу, находившемуся в опасном для жизни состоянии. Но уже со второй половины XIX века в уголовном законодательстве стал внедряться принцип невмешательства, что постепенно вело к исключению ответственности за оставление в опасности, если виновник не имел обязательств по заботе о потерпевшем.
При анализе уголовных кодексов стран бывшего Советского союза, выявлено, что уголовная ответственность за преступное бездействие предусмотрена в УК Кыргызской Республики, в УК Республики Казахстан, в УК Республики Беларусь, в Уголовном Кодексе Республики Украина, Республики Молдова, Эстонии, Азербайджана и др. Сопоставляя уголовные кодексы некоторых бывших республик Советского Союза с уголовным кодексом России, автор выявил определенную тенденцию. Некоторые кодексы имеют статью об оставлении в опасности, соответствующую ст. 125 УК России (УК Эстонии и Азербайджана); другая группа кодексов имеет ч. 1, аналогичную ст. 125 УК России, но также содержит части с квалифицирующими признаками (УК Казахстана и Узбекистана); в следующую группу можно отнести кодексы, повторяющие конструкцию формального состава, похожую на ст. 127 УК РСФСР (ст. 159 УК Белоруссии или ст. 141 УК Латвии). Почти во всех кодексах предусматривается ответственность специального субъекта, т.е. лица, который имеет обязанность заботиться о потерпевшем. При этом конструкция ч. 1 ст. 141 УК Латвии содержит материальный состав, а ч. 1 ст. 159 УК Беларуси - формальный. Таким расширением категории субъекта преступления в рассмотренных кодексах законодатель обеспечил наиболее полную уголовно-правовую защиту безопасности жизни граждан.(6)
Уголовные кодексы стран дальнего зарубежья также имеют статьи об оставлении в опасности, причем самой различной конструкции. Мы рассмотрели это на примерах некоторых уголовных кодексов: Франции, Австрии, Голландии, Испании, Болгарии, ФРГ, Польши, Швеции, США, Индии, Японии, КНР и др. При этом было установлено, что наиболее прогрессивными с позиции нравственности и максимального обеспечения защиты личности законодательствами об оставлении в опасности являются УК Франции и Болгарии, вследствие того что в них устанавливается ответственность общего субъекта за неоказание помощи.
В разных штатах США действуют различные законы и правила по защите детей. Соответственно различаются и методы применения этих законов. Однако во всех штатах любой человек имеет право сообщить соответствующим органам (как правило, полиции) о своих подозрениях в отношении дурного обращения с детьми.
Детей, которым угрожает серьезная опасность, направляют в приют, к родственникам или отдают под опеку другой семьи на время расследования и суда. В менее серьезных случаях за провинившимися родителями устанавливается наблюдение, причем родители обязаны пройти обязательные консультации с психологом.
Большинство детей, которые были отобраны у беспечных родителей, переселяются к родственникам или в семьи опекунов (те получают государственные пособия на ребенка). Если это невозможно, дети попадают в детские дома и дома для совместного проживания "трудных" и бездомных подростков (для их обозначения используется термин "групповые дома"/group home).
В Великобритании оставление детей в возрасте до 14 лет одних без присмотра взрослых считается уголовным преступлением. Создано специальное государственное Агентство по защите детей, которому поручено заботиться о том, чтобы несовершеннолетние британцы не испытывали финансовых трудностей, не голодали и не подвергались насилию ни дома, ни на улице. Большую роль играют также британские социальные службы, которые следят за тем, чтобы маленькие дети не оставались без присмотра взрослых.
В Германии предусмотрена уголовная ответственность за оставление ребенка до 14 лет одного (без присмотра родителей или взрослых) даже на 10‑15 минут.
Уголовная ответственность за преступное бездействие имеет продолжительную историю в российском и зарубежном уголовном законодательстве. По мнению автора, нормы российского законодательства о преступном бездействии, посягающем на личную безопасность, требуют совершенствования в соответствии с доктриной российской уголовной политики, направленной на всестороннее обеспечение защиты безопасности жизни и здоровья каждого человека с учетом передового опыта зарубежных стран.
Французские юристы Ф. Конт и П. Мэстр дю Шамбон характеризуют материальный элемент деяния через три категории: поведение, результат и причинность. Поведение, как отмечают эти авторы, может быть активным (действие) или пассивным (бездействие). Большая часть преступных деяний, согласно их определению во французском уголовном праве, могут быть совершены только путем действий.
Действие предполагает «физическую инициативу» исполнителя (например, изъятие имущества при краже, дачу ядовитого вещества при отравлении и т.д.). Вместе с тем, как замечают исследователи, в некоторых случаях действия исполнителя ограничиваются «простым состоянием ума», или сознания. Так, например, действием признается заговор (ст. 412-2), который фактически состоит в самом решении совершить преступное деяние. Это «решение», выраженное вовне, и представляет собой то необходимое действие, которое служит основанием для привлечения к уголовной ответственности.
Что касается бездействия, проблему уголовной ответственности за него не обходит вниманием ни один французский исследователь.
Суть этой проблемы ученые-юристы Левассер, Шаван и Монтрей сформулировали следующим образом: «Если умышленное бездействие лица повлекло последствия, подобные тем, что были бы причинены действием, запрещенным уголовным законом, может ли такое лицо быть привлечено к уголовной ответственности?».
Далее авторы приводят интересный пример. Прогуливающийся по лесу человек видит начало пожара, возникающего от небрежно брошенной спички гулявшим до этого курильщиком. Имея возможность наступить на спичку и немедленно пресечь распространение пожара, прохожий с любопытством наблюдает за его развитием. Авторы задаются вопросом: «Можно ли наказывать такое, в целом антиобщественное, поведение в качестве умышленного поджога? Ведь данное лицо вело себя пассивно, хотя его пассивность и привела к вредным последствиям.»
Отвечая на поставленные вопросы, названные ученые-юристы ссылаются на известный афоризм Луазеля: «Кто может и не препятствует, тот грешит». Вместе с тем, они полагают, что «принципы законного установления уголовной ответственности и наказания, с одной стороны, и строгого толкования уголовного закона, с другой, привели на практике к отказу от уподобления позитивному действию какого-либо, пусть виновного, уклонения от действия».
УК Франции содержит ряд норм, предусматривающих ответственность за бездействие. Количество преступных деяний, которые могут быть совершены путем бездействия, ограничено. Речь идет, в основном, о тех случаях, когда с бездействием связано наступление существенного вреда.
Французские профессора Конт и Мэстр дю Шамбон полагают, что подобные преступные деяния по самой своей природе «непричиняющие» (поп causal), поскольку «невоспрепятствование представляет собой полную противоположность причинению». В подтверждение этому приводится следующий пример: тот, кто «содействует», бездействуя, утоплению человека, не причиняет ему смерти, поскольку и при отсутствии такого лица на месте события наступил бы аналогичный результат. С точки зрения причинно-следственных связей устранение причины должно повлечь исчезновение следствия, здесь же этого не происходит. Значит, поведение лица в приведенном примере, не является причиной наступившего результата в виде смерти другого человека. Увеличение числа преступных деяний, совершаемых путем бездействия, по мнению авторов, привело бы к уподоблению уголовного права морали.
В рассуждениях французских профессоров содержатся те доводы, которые учитывались французским законодателем при установлении уголовной ответственности за бездействие. Она следовала лишь за наиболее грубые, правда, с точки зрения морали, виды бездействия, при которых ненаказуемость их исполнителей существенно затрагивала общественное мнение. Подобные виды бездействия, по мнению других французских юристов, имеют свои собственные, специфичные последствия, пусть и косвенные. В качестве примеров таких видов бездействия во французской юридической литературе приводятся следующие: непротиводействие совершению преступления или проступка против человека (абз. 1 ст. 223-6 УК); неоказание помощи (абз. 2 ст. 223-6 УК); бездействие свидетеля, достоверно знающего о невиновности лица, заключенного под стражу до судебного заседания, или лица, которое предано суду (ст. 434-11 УК); несообщение об известном преступлении (ст. 434-1 УК); несообщение о жестоком обращении с несовершеннолетним в возрасте до 15 лет (ст. 434-3 УК).(5)
Во французской юридической литературе выделяют такие виды бездействия, которые реализуются в рамках определенной деятельности, в связи с чем, по мнению французских правоведов, в этих случаях нельзя говорить о «чистом» или простом бездействии. К подобным ситуациям относятся такие виды бездействия, которые представляют собой невыполнение обязанности действовать надлежащим образом. При этом установление уголовной ответственности вызвано не тем, чтобы обязать какое-либо лицо противостоять определенной ситуации, возникновение которой не связано с его поведением, а тем, чтобы потребовать от этого лица осуществления своей деятельности без создания социальной опасности. Примером такого преступного деяния может служить предусмотренное в ст. 432-5 УК: умышленное уклонение от пресечения незаконного лишения свободы, совершенное лицом, обладающим государственной властью. Другой пример: неисполнение обязанности лицом, профессиональная деятельность которого предполагает продажу движимого имущества, по ведению реестра (ст. 321-7 УК).
Заключение
В действующем Уголовном кодексе произошло существенное сокращение области применения ответственности за оставление в опасности в связи с исключением уголовной ответственности за неоказание помощи любому лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии. Основным аргументом юристов выступающих за отмену наказания за неоказание помощи является то, что данное деяние относится к нравственным нормам, а не уголовно-правовым. Это произошло из-за недостаточности исследования нравственных основ уголовного закона, взаимосвязи норм морали с правовыми нормами, что отрицательно сказывается на нормотворчестве, так как оно не позволяет в полной мере выразить в уголовном законе нормы морали и не обеспечивает перспективы нравственного развития уголовного закона.
Приоритетным направлением современного российского права является всесторонняя охрана личности, поэтому отмена уголовной ответственности за неоказание помощи человеку, находящемуся в опасном для жизни состоянии, выглядит нелогично. Такая позиция со стороны законодателя отражает моральное состояние современного российского общества, которое все более смещается в сторону индивидуализма и разделения, сопровождающегося утратой и деградацией многих нравственных ценностей. Автор разделяет позицию законодателя, что нельзя возлагать ответственность за обеспечение безопасноста отдельного человека на неограниченный круг лиц, если не имеется правовой обязанности заботы, которая предусматривалась ранее ч. 1 ст. 127 УК РСФСР. Однако соискатель полагает, что в действующий Уголовный кодекс следовало бы ввести норму, предусматривающую уголовную ответственность за неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии и лишенному возможности принять меры к самосохранению только тогда, когда конкретная опасность угрожает непосредственному объекту - жизни и требуется оказание неотложной помощи для спасения потерпевшего. Субъект данного преступления - общий. Конструкция нормы должна содержать материальный состав. Ответственность должна наступать только за такое бездействие, которое для обязанного лица рассматривается как умышленное допущение смерти, т.е. убийство путем бездействия.