Русская идея по Н.А.Бердяеву.

Содержание
Введение
Русская идея по Н.А. Бердяеву: уникальность, причинность, осмысление
Заключение
Литература:

Русская идея по Н.А.Бердяеву.

Н.А. Бердяев отмечает и то, что на формирование «духа народа» повлияла географическая среда, подчеркивая, что «Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа была огромная сила стихий и сравнительная слабость формы» [1].
Н.А. Бердяев пишет: «Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. У народов Западной Европы все гораздо более детерминировано и оформлено, все разделено на категории и конечно. Не так у русского народа, как менее детерминированного, как более обращенного к бесконечности и не желающего знать распределения по категориям» [1]. Это отсутствие чувства меры и ощущение бескрайности привело к тому, что «в России не было резких социальных граней, не было выраженных классов. Россия никогда не была в, западном смысле страной аристократической, как не стала буржуазной» [1].
Следовательно, именно «два противоположных начала легли в основу формаций русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически-монашеское православие» [1]. Определение этих противоположностей позволило Н.А. Бердяеву открыть ипротивоположные свойства в русском народе, к ним он отнес: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм; вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт [1]. При этом важно заметить, что «никогда русское царство не было буржуазным, и определении характера русского народа и его призвания необходимо делать выбор, который я назову выбором эсхатологическим по конечной цели» [1]. Н.А. Бердяев считает, что по этой причине «неизбежен также выбор века, как наиболее характеризующего русскую идею и русское призвание» [1]. Для Н.А. Бердяева таким веком является век XIX – «век мысли и слова и, вместе с тем, век острого раскола, столь для России, характерного, как внутреннего освобождения и напряжённых духовных и социальных исканий» [1].
Для понимания русской идеи по Н.А. Бердяеву важно рассмотреть также категорию подвижничества. И здесь проводя параллели с Европой, Н.А. Бердяев говорит о том, что рыцарство не развилось на духовной почве православия, а в мученичестве св. Бориса и св. Глеба он не видит героизма, так как здесь «преобладает идея жертвы» [1]. Таким образом Н.А. Бердяев приходит к формулировке следующих характеристик русской жизни: «Подвиг непротивления – русский подвиг. Опрощение и уничижение – русские черты». Здесь же философ вскрывает еще одну самобытную черту русского люда православного: «характерно для русской религиозности юродство – принятие поношения от людей, посмеяние миру, вызов миру» [1]. И здесь постижение русской идеи по Н.А. Бердяеву наталкивается на еще одно парадоксальное умозаключение: в то же время, согласно Н.А. Бердяеву, «русское мышление имеет склонность к тоталитарным учениям и тоталитарным миросозерцаниям» [1]. Более того, мыслитель убежден, что только такого рода учения и имели в России. И в этом, по убеждению Н.А. Бердяева, «сказывался религиозный склад русского народа» [1].
Было бы неосмотрительным говоря о русской идее Н.А. Бердяева ограничиться разбором самобытности только простого народа и не затронуть роль русской интеллигенции в выработке и воплощении русской идеи. Н.А. Бердяев по этому поводу пишет: «Русская интеллигенция всегда стремилась выработать себе тоталитарное, целостное миросозерцание, в котором правда-истина будет соединена с правдой-справедливостью. Через тоталитарное мышление оно искало совершенной жизни, а не только совершенных произведений философии, науки, искусства» [1]. Именно по этому тоталитарному характеру, считает Н.А. Бердяев, можно «определить принадлежность к интеллигенции» [1].
Для того, чтобы понять загадочную противоречивость России, Н.А. Бердяев считает необходимым обратиться к разгадке тайны соотношения мужественного и женственного. В несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском характере видит философ причину противоречивости русского характера, когда безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, а вечное странничество – вечным застоем. Мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, в результате личное начало не раскрывается в самом русском народе. «Россия невестится, ждет жениха», а приходит варвар и овладевает ею. В результате в процессе исторического развития Россия не училась у Европы, не приобщалась к европейской культуре (что было бы для нее спасительным), а подчинялась Западу, либо же в дикой националистической реакции громила Запад, отрицая и его, и мировую культуру. Бог Аполлон, бог мужественной формы – такой жених, по мнению Н.А. Бердяева, необходим был дионисической России. Но русский дионисизм – варварский, а не эллинский. Н.А. Бердяев не отрицает, что и в других странах можно найти противоположности, но именно в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Для того чтобы прервать этот порочный круг необходимо раскрыть внутри самой России, в ее духовной глубине мужественное, личное, оформляющее начало, способное привести к овладению собственной национальной стихией и разбудить имманентное мужественное, светоносное русское сознание.
Для того, чтобы объяснить смысл русской идеи по Н.А. Бердяеву нужно обратиться к его трактовке российской государственности, которая по мнению философа (противоположному точке зрения славянофилов, считающих, что государственность в России развивалась органически) была прежде всего прерывной. Н.А. Бердяев выделяет пять периодов русской истории: Россия Киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия Петровская и Россия советская. Н.А. Бердяев не оставляет и надежды на появление «еще новая России» [1]. На протяжении всей истории развитие России, согласно Н.А. Бердяеву, было катастрофичным. При этом худшим «наиболее азиатско-татарским» был период Московского Царства. Киевский период и период татарского ига были лучше, потому что в них не было замкнутости и было больше свободы. Н.А. Бердяев вслед за В.О. Ключевским считает, что на Руси «Государство крепло, народ хирел». Также Н.А. Бердяев отмечает, что длительное время силы русского народа были направлены на поддержание огромного российского государства: «Русский народ был подавлен тратой сил, которой требовали размеры государства» [1]. Принципиально важным, по мнению Н.А. Бердяева является то, что истинно народная русская идея была сформулирована лучшими представителями народа: «русская мысль, русские искания XIX и начала ХX века свидетельствуют о существовании русской идеи, которая соответствует характеру и призванию русского народа» [1]. Такое формирование русской идеи Н.А. Бердяев связывает в первую очередь с тем, что «русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни» [1].
Формирование русской идеи связывается Н.А. Бердяевым прежде всего с тем, что «русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни» [1].
Русская идея, согласно Бердяеву, есть идея «коммюнотарности и братства людей и народов» [1], следовательно, русский народ по своей душевной организации наиболее расположен к построению «персоналистического социализма». При этом философ четко дифференцирует национальную и националистическую идею, борясь против всех проявлений национализма. Н.А. Бердяев считает, что находить точки соприкосновения нужно и с теми народами, идея которых представляются противоположной русской, например, «германская идея и русская идеи противоположны. Германская идея есть идея господства, русская идея – идея братства» [1]. По этому поводу Н.А. Бердяев пишет: «У русских нет таких делений, классификаций, группировок по разным сферам, как у западных людей, есть большая цельность» [1]. В современном понимании этой цельности можно проследить идею о соборности русского менталитета.