Философ Бердяев.

Оглавление

Введение
Философ Н.А. Бердяев: взгляды и вклад в философию (на материале «Русской идеи»)
Заключение
Библиография

Философ Бердяев.

Несмотря на полярность идеологических убеждений, все эти искания были проникнуты русским духом больше, чем могло показаться на первый взгляд. Основные проблемы мировой философии занимают и русскую мысль, однако подход к этим проблемам имеет ярко выраженные черты национального менталитета, русского сознания. Различные нации делают разные выводы на основании одних и тех же фактов, однако богатство содержания идейного наследия великих философов ценится всеми.
Одной из главных отличительных черт русского философии первой половины ХХ века являлась некая всемирность, понятие человеческого духа, рассматривалось как в социальных, так и в историософских концепциях, и понималось как религиозная этика коллективного человечества. Русское мировоззрение Бердяев противопоставляет западному. Запад — торжество рационального индивидуализма, Россия — торжество коллективной «Мы-фило-софии». «Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. У народов Западной Европы все гораздо более детерминировано и оформлено, все разделено на категории и конечно. Не так у русского народа, как менее детерминированного, как более обращенного к бесконечности и не желающего знать распределения по категориям»2. Это проявлялось, как в бесклассовости российского общества, где отсутствовало строгое сословное разделение и всегда была возможность перехода из одного сословия в другое, так и в том, что западники называли отсталостью России — мессианский народ, чьи духовные силы устремлены в вечность, не видит необходимость в рациональном исследовании физического мира.
Всемирность православного сознания, его общинность является одним из основных положений философии Бердяева. Данная идея не нова и является одной из постулирующих идей христианства — «братство во Христе». Бердяев был первым, кто предложил модель реализации оного братства в земном пространстве и попытался свести к единому знаменателю два враждующих лагеря: реакционно настроенных представителей религиозной философии и жаждущих социального переустройства революционеров.
Бердяев, развивая идеи социалистической революции, предполагал наступление «Царства Св. Духа», где в обществе, построенном на принципах социализма станет возможной реализация Царствия Божия на земле, «общества Св. Духа», основанное на синтезе существующих религий и духовных ценностях.
Таким образом снимается кажущееся противоречие в развитии философских взглядов Бердяева, более того — вся русская история есть противоречие и двойственность, в основании которого лежит проблема существования зла. В работе «Истоки и смысл русского коммунизма» (1938) он пишет: «Истоком … атеизма было сострадание к людям, невозможность примириться с идеей Бога в виду непомерного зла и страданий жизни. Это атеизм из морального пафоса, из любви к добру и справедливости»3.
Именно контрастность и противоречивость русского народа, основанная на его мессианской сути, на его призвании воплотить «Царство Св. Духа» на земле. Эти идеи органически связаны с дискуссией о судьбах и пути России, которая так волновала умы интеллигенции в первой половине ХХ века и до сих пор не утратила своей актуальности.
Тема «русского пути» является одной из главных в философии Бердяева. Сюда входит как анализ «пути России», так и историософское исслеование парадигм ее развития, а также особенности национального сознания русского народа, поскольку судьба страны неотделима от судьбы и взглядов ее обитателей.
Одной из трагических особенностей русского менталитета философ полагает условия его формирования: между Европой и Азией, между Западом и Востоком. «Два противоположных начала легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие»4 . Два противоборствующих культурных фона создали цельную структуру духа русского народа.
«Русский народ не только был покорен власти, получившей религиозное освящение, но он также породил из своих недр Стеньку Разина, воспетого в народных песнях, и Пугачева. Русские – бегуны и разбойники. И русские – странники, ищущие Божьей правды. Странники отказываются повиноваться властям. Путь земной представлялся русскому народу путем бегства и странничества»5. Бердяев рассматривает путь земной в православном контексте как подготовку к жизни вечной, потому страдания являются нормой для русского человека, чей менталитет основан на православной духовности.
Православная основа русского сознания проявляется в общественном укладе России — крестьянская община рассматривается Бердяевыым как проявление православной категории соборности, всемирности. Из этого философ выводит мессианскую идею русского народа, полагая его народом-преобразователем: «Россия есть Великий Востоко‑Запад, она есть целый огромный мир, и в русском народе заключены великие силы. Русский народ есть народ будущего»6.
Существование антирелигиозных социальных направлений (нигилизм, марксизм) не противоречит изображенной Бердяевым картине православного государства, поскольку Россия переживает «ренессанс», а «основной русской темой будет не творчество совершенной культуры, а творчество лучшей жизни»7. Антирелигиозность упомянутых выше социальных направлений Бердяев объясняет с одной стороны неприятием интеллигенцией зла, причиняемого более слабому — народу. При этом неправильное понимание духовных сил русского народа, создающего силу и мощь государства приводят к тому, что «империалистический соблазн входит в мессианское сознание»8.
Иными словами, развивая традиционное христианское разделение бытия на царство Духа и царство кесаря, по-новому изложенное Вл. Соловьевым, Бердяев понимает как основание русской идеи
Задача создания нового общества лежит на русском народе, поскольку этот народ глубоко религиозен и даже плоть его от Духа. Русский народ не любит властвовать, потому власть добровольно отдается помазаннику Божиему: «государственная власть есть зло и грязь. Власть принадлежит народу, но народ отказывается от власти и возлагает полноту власти на царя»9, тогда как «народу нужна лишь свобода духа, свобода думы, совести, слова»10.
Однако, неточное понимание народной религиозности, а также извечная борьба противоположностей (востока и запада) в русском сознании приводит к искушению власти увлечься миром кесаря — миром земным. Отсюда и имперские амбиции Петра, и атеизм революционеров. Подобные заблуждения обрекают народ на страдания, но Бердяев полон оптимизма, полагая, что это очищающее, искупительное страдание, которое должно привести к «Царству Св. Духа», торжеству Истины и правды на земле: «это духовное преобразование, по которому и все земное мы стали бы разуметь по Христу; все гражданские порядки были бы нами и понимаемы и сознательно выдерживаемы в силе и смысле благодатных порядков»11.
Заключение