Испания и Россия: особенности деловой коммуникации.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения деловой коммуникации
1.1. Понятие и типология бизнес-культур (деловой культуры)
1.2. Особенности деловой коммуникации , ее взаимосвязь с этническими корнями
Глава 2. Сравнение бизнес-культур России и Испании
2.1. Деловая коммуникация россиян
2.2. Особенности делового менталитета и культуры ведения дел испанцев
2.3. Сравнение Испании и России по типологии Хофстеде-Льюиса
Заключение
Список использованных источников

Испания и Россия: особенности деловой коммуникации.

– линейная логика интеракции;
– прямой стиль общения;
– личностно-ориентированный, часто самовозвеличивающий стиль общения;
– в фокусе интеракции находится говорящий;
– вербальная интерпретация высказывания.10
Основными характеристиками коммуникативной культуры “высокого контекста” являются:
– групповые или коллективистские ценности;
– циклическая логика интеракции;
– косвенный стиль общения;
– статусно-ориентированный, часто самоуничижительный стиль общения;
– в фокусе интеракции находится слушающий;
– контекстуальная интепретация высказывания.
По мнению Э. Холла, коммуникативные культуры Великобритании, США, Канады, Германии, Швеции и др. являются примерами коммуникативной культуры “низкого контекста”, тогда как коммуникативные культуры Японии, Китая, Южной Кореи, Мексики, Нигерии, Саудовской Аравии относятся к культурам “высокого контекста”.
1.2. Особенности деловой коммуникации , ее взаимосвязь с этническими корнями
Проблемы межкультурных коммуникаций приобрели в последнее время различную тематику и обсуждаются с различных точек зрения и в разных аспектах. Приоритет в данной сфере справедливо принадлежит лингвистам, психолингвистам и культурологам, пытающимся не просто выявить особенности этнокультурного характера, сопоставить их, но и дать определённые рекомендации в плане межкультурного общения. Однако трудности решения подобной проблемы не всегда, как нам представляется, лежат в плоскости знания культурных черт того или другого коммуниканта, их поведенческих реакций в той или иной ситуации (как вербальной, так и невербальной), но и, пожалуй, главным образом в сферах, затрагивающих психологию бессознательного. Тем не менее представляется неверным принижать значение знания, культурных особенностей, философско-оценочных подходов, вербальных и невербальных реакций конкретного «визави» в общении, будь то бизнес, политика либо простой интерес к другой культуре и её носителям.
В последнее время выполнен ряд научных работ по данной тематике (С.Г. Тер-Минасова, В.В. Сафонова, Г.В. Елизарова, И.И. Халеева, В.П. Фурманова, Д.Б. Гудков, Р.П. Мильруд, П.В. Сысоев и др.), в которых исследуются ключевые проблемы обучения межкультурной коммуникации.11
По мнению Н.В. Барышникова, в научных изысканиях данного ряда преобладают идеи паттернирования культурным образцам, овладения иноязычной культурой, развития социокультурной компетенции как необходимых факторов для эффективной межкультурной коммуникации. В прикладном плане, как правило, разрабатываются инструкции, кодексы, рекомендации, указания о том, как следует общаться с представителями конкретных культур (русскими, японцами, французами и др.), выявляются различные тонкости речеповеденческих культур носителей иностранных языков как потенциальных иноязычных партнеров по межкультурной коммуникации с тем, чтобы как можно точнее под них «подстроиться», «подладиться». Далее он делает вывод о том, что знания о речеповеденческих тактиках общения, принятых в культурных традициях стран изучаемых языков, безусловно, нужны, но не для того, чтобы им подражать, а для того, чтобы в реальной межкультурной коммуникации адекватно понимать своего партнера по речевому взаимодействию.12
И.Ф. Мишин говорит о том, что задача современного обучения иностранным языкам состоит в том, «чтобы отразить в содержании обучения самые репрезентативные концепты иноязычной культуры, её связи с общечеловеческими ценностями, найти тождества и различия между своей и другой культурой и, в конечном счёте, сформировать на этой основе навыки межкультурной коммуникации».13
Мы, в общем и целом, принимаем такую точку зрения, но вынуждены обратить внимание на то, что этнокультурные особенности – это огромная масса, лавина различного рода языковых и фоновых спецификаций, научить которым взрослого человека представляется проблематичным даже в культурной среде предполагаемых потенциальных коммуникантов, не говоря уже об обучении вне таковой. А ведь мы до сих пор, несмотря на открытость границ, крайне стеснены (в силу различных обстоятельств) в плане перемещения с образовательными целями. Имея это в виду, мы считаем необходимым предложить не только «детальное» знакомство (вышеназванные инструкции, кодексы, рекомендации, указания о том, как следует общаться с представителями конкретных культур), но также обучение, затрагивающее ментальную сферу проблем как в плане теоретическом, так и прикладном.
При этом представляется возможность применить разработанное в своё время в кандидатской диссертации понятие ментального алгоритма, дающее, на наш взгляд, повод и основу для синтезирования знаний различных наук. В диссертации этот синтез ограничивается преимущественно психологической, философско-культурологической и педагогической областями знания. Мы считаем, что более детальное исследование ментального алгоритма можно также проецировать на сферы бизнеса, экономики и политики, это уже будет затрагивать, если можно так сказать, «наиболее прикладной» аспект данного направления.
Напомним, что термин «ментальный алгоритм» введён нами в качестве определения менталитета как алгоритма реализации культурообу-словленных интересов, целей и потребностей на основе оценки окружающей действительности и опыта социальных отношений.
Менталитет (схематически) – это личностная кривая, полностью практически никогда не повторяющаяся даже в пределах одной культуры, не говоря уже о культурах национальных, предметом коммуникации между которыми и представлен наш интерес,рис.1.
Рис.1. Схема менталитета
Объекты А и А1 не есть в данном случае разные объекты, но А1 – это объект, изменённый в результате деятельности.
Что позволяет лучше понять представленный алгоритм? С нашей точки зрения, он подобен звучащей с определённой частотой и в определённой тональности струне. Звуки же, как известно, могут ассоциироваться в аккорды либо звучать диссонансом. Поэтому иногда случается так, что причиной тех или иных неудач в любого рода межкультурной коммуникации или, проще, переговорах является не столько незнание этнокультурных особенностей партнёра, сколько несовпадение личностных (или групповых, «аккордных») ментальных алгоритмов. Практически каждому из нас знакомы люди, к которым мы испытываем необъяснимую неприязнь и которым также необъяснимо неприятны мы. Возможно, это как раз и есть те самые случаи. Другое дело, что проще предположить, что случаи диссонанса чаще возникают в разнокультурных пространствах, чем во внутри-культурных. Однако не факт, что это ликвидирует саму возможность коммуникативных ошибок. Скорее всего, неудачи в межкультурном общении есть следствие недопонимания законов взаимодействий ментальных алгоритмов, или, по-другому, ментальных пространств, изменить которые мы, скорее всего, не в силах в процессе обучения межкультурной коммуникации. Такое предположение, пожалуй, может опровергнуть лишь сам обучающийся, приложив немалые усилия к перестройке собственного ментального алгоритма через, скажем, «приобретение» «национально-ментальных» языковых формул при изучении конкретного языка.
Такими формулами являются, на наш взгляд, прецедентные высказывания и тексты, о которых достаточно исчерпывающе пишут Д.В. Багаева, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, В.В. Красных, Н.А. Кудрина и др. и которые мы имели в виду, работая над диссертацией «Языковая репрезентация менталитета французов в содержании преподавания французского языка». Но реальность на самом деле такова, что, несмотря на вроде бы понятные вещи, научить этому гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд, по причинам психологическим, а конкретнее по причине не очень высокого социального статуса (реального, а не заявленного) преподавателя. Поэтому, исходя из создавшейся ситуации, есть предложение изменить не ситуацию, а подходы к сфере обучения межкультурной коммуникации. Как говорится, «если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе». В одном предложении это выглядит приблизительно следующим образом: в межкультурной коммуникации необходимо обращать особое внимание, наряду с профессиональными знаниями, на ментальные особенности потенциальных, конкретных коммуникантов, для чего необходимо постоянно выявлять вышеназванные особенности и, делая выводы, формировать команды «переговорщиков», которые с наибольшей вероятностью могли бы принести пользу (экономическую, политическую ли, не важно) в процессе коммуникации.
Приведём несколько примеров. Вот простейший анекдот, приведённый С.Г. Тер-Минасовой: как ведут себя люди разных национальностей, если они обнаружат муху в кружке пива. Немец (практичный) выбрасывает муху и пьет пиво. Француз (сентиментальный) вытаскивает муху, дует на нее, расправляет ей крылышки – и не пьёт пиво. Русский (неприхотливый и любящий выпить) выпивает пиво, не заметив мухи. Американец (уверенный в своих правах) зовет официанта, устраивает скандал и требует другую кружку. Китаец (китайская кухня включает самые неожиданные блюда) вынимает муху, пьет пиво и закусывает мухой. Еврей (меркантильный) пьет пиво, а муху продает китайцу. Возникают сразу два вопроса при необходимости коммуникации с кем-то из названных представителей:14
1) как следует вести себя тому, на кого возложена такого рода задача;
2) кого следует откомандировать для её решения. Необходимо иметь в виду, что людей, умеющих гибко вести себя в любой ситуации, крайне мало, поэтому, зная о ментальных особенностях коммуниканта, или группы политиков, или представителей фирмы (логично предположить, что названные группы сформированы из людей со сходными ментальными особенностями), проще выбрать человека или группу также с определёнными ментальными алгоритмами. В.И. Шаховский, например, говорит, что если у американцев доминируют патриотизм, гордость за свою страну, высокомерие, превосходство над другими народами и другие эмоции, то необходимо учитывать это в общении с ними во избежание «эмоционального удара» по ним или от них. С.Г. Тер-Минасова приводит следующую шутку: рай там, где повара – французы, механики – немцы, полицейские – англичане, любовники – итальянцы, а организуют все швейцарцы; ад – где повара англичане, полицейские – немцы, любовники – швейцарцы, механики – французы, а организуют все итальянцы. Как говорится, в каждой шутке есть доля правды (доля шутки).15
Таким образом, перед нами стоит задача дифференциации ментали-тетов по таким психологическим и ситуативным параметрам, которые позволили бы выбирать со своей стороны из нескольких представителей переговорщиков тех, которые с наибольшей вероятностью будут положительно (бесконфликтно, комплиментарно) контактировать с противоположной стороной. Для этого, безусловно, необходимо изучать ментальные особенности этой самой «противоположной стороны», для чего нужно развивать «неделовые» межкультурные отношения через туризм, образование, науку, культурный обмен и другие сферы жизни.
Итак, с нашей точки зрения, менталитет имеет три основных значения: восприятие (психологическое), оценку (философско-эмоциональное) и деятельность (психофизиологическое). С позиции восприятия менталитет не совпадает практически никогда и ни у кого, даже у представителей одной культуры, поскольку каждый из нас видит, слышит, осязает и обоняет с момента рождения, пусть даже в некоторых случаях в минимальной степени отличия (например, братья-близнецы), разные вещи и одинаковые вещи по-разному. Разница состоит лишь в степени этого отличия. Для папуаса и чукчи солнце не есть одно и то же с точки зрения восприятия. Для испанца и англичанина оно уже отличается не так сильно. Различия усугубляются ещё и национальным языком. Вот какой пример приводит С.Г. Тер-Минасова: английское morning («утро») продолжается двенадцать часов, ровно половину суток – от полуночи до полудня. Поэтому загулявшие англичане приходят домой не в час или два часа ночи, а в час или два часа утра (one/two o'clock in the morning). Затем начинается день, но совсем не day, как перевел бы русско-английский словарь слово день, а afternoon – послеполуденное время. Как это следует из внутренней формы слова, afternoon продолжается от полудня примерно часов до пяти-шести, когда начинается evening – как бы вечер, который уже в восемь часов сменяется короткой ночью – night. А в полночь – уже morning, «утро».16
Примеры подобного рода можно приводить бесконечно. Поэтому в качестве выхода для данной ситуации несовпадения можно предложить лишь терпимое отношение к иному – толерантность. Д.В. Зиновьев определяет это понятие как моральное качество личности, характеризующее терпимое отношение к другим людям, независимо от их этнической, национальной либо культурной принадлежности, терпимое отношение к иного рода взглядам, нравам, привычкам, необходимое по отношению к особенностям различных культурных групп или к их представителям. Он называет её также социокультурной толерантностью и говорит, что она является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции. Выражается в стремлении достичь взаимного уважения, понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения без применения давления, преимущественно методами разъяснения и убеждения.17
Следующий компонент менталитета – восприятие – имеет фило-софско-оценочное значение, которое, по нашему мнению, коррелирует также с эмоциональным фактором человеческих отношений. «Установлено вполне определенно, что если у речевых партнеров отсутствует общий центр эмоциональной координации их общения, то оно не будет успешным». Абсолютно принимая данный тезис, можем добавить, что для коммуникативного успеха необходимы также оценочные совпадения. Например, сходные взгляды на те или иные политические проблемы, деловые предложения, допустим, даже с простой точки зрения - хорошо/плохо.
Что касается последней части ментального алгоритма, деятельности, то здесь картина, на наш взгляд, несколько иная. Мы бы предложили структурировать данный пункт по позициям императивности и подчинённости (субординативности). В психологии эти понятия приблизительно соотносятся с терминами «лидерство» и «аутсайдерство», но если психологи в данном ракурсе могут иметь в виду силу и слабость, то мы предложили бы не комплексовать по данному поводу, а рассматривать это как естественное положение дел, которое, кстати говоря, часто меняется на прямо противоположное. Принимая названные значения деятельностной части менталитета, предполагается, что для коммуникативного успеха желательно не совпадение данных позиций, а наоборот, их расхождение. Например, в переговорном процессе должны участвовать не лидеры (по психологической характеристике), а лидер и аутсайдер. Кто и с какой стороны, зависит от каждой конкретной ситуации (политического, экономического, географического, геополитического и др. положения). Возможно, что причины многих политических неудач в отношениях, скажем, США и части исламского мира, или политики России на Кавказе, связаны как раз со столкновением менталитетов лидеров (реальных или мнимых).
Таким образом, ментальная «формула успеха» в межкультурной коммуникации может выглядеть следующим образом:
Но, безусловно, данная формула требует своего дальнейшего развития.
ГЛАВА 2. СРАВНЕНИЕ БИЗНЕС-КУЛЬТУР РОССИИ И ИСПАНИИ
2.1. Деловая коммуникация россиян
Приезжающий в Россию не может наделать больше ошибок, чем предполагая, что каждый человек, говорящий по-русски, русский. В России живут более 160 наций, другими словами, это многонациональная страна. Кроме того, в России живут шесть наций, у которых население больше, чем миллион. Самые большие религии в России – христианство, ислам, иудаизм и буддизм. Эти статистические данные показывают, что в России много представителей разных религий и культурных традиций. Поэтому невозможно говорить об однородном населении. Тем не менее, сушествует одна доминирующая культурная традиция – русская культурная традиция. Русские – основное население государства, и русский язык и, в значительной степени, русская культура – связующее звено между другими нациями. Таким образом, в нашей работе мы говорим именно о русской господствующей культуре, «обобщенном русском», значит о тех особенностях национального характера, которые кажутся самыми типичными в российском обществе.
Согласно Р. Льюису18, история обшества играет большую роль в поведении всех членов культуры. Согласно известным специалистам, у периодов монгольской и советской власти самое большое влияние на русский национальный характер. Можно сказать, что крепостное право и монгольская тирания вместе испортили мораль русской нации. Их гибельное влияние видно ещё сегодня. По мнению Кириллова, крепостное право было одной из самых больших проблем России. С исторической точки зрения, у классового общества второе большое влияние на русский национальный характер. Европеизация страны разделила нацию на две части: дворянские высшие слои общества и порабощенное крестьянское население. Многие специалисты думают, что самым пагубным последствием на развитие страны и нации при монгольской власти было отчуждение обычных людей и высших слоев общества. У религии, всё-таки, самое длительное влияние на жизнь российского народа. Православная вера – существенная часть русской жизни уже более тысячи лет. Для истории русского народа характерны постоянные перемены. Воздействия этих перемены видны в характеристиках русских сегодня. Согласно М. Бергельсон, никогда в истории мира одна страна не переживала четыре таких основательных перемен одновременно, как в России. Во-первых, Россия испытала переход от плановой экономики к рыночной экономике, во-вторых, от коммунистической формы правления к демократии, в-третьих, из империи к федерации и, в-четвертых, переход от менталитета «великой державы». Всё не послучилось успешно, но русская культура и русский характер сделали перемены возможными. В течение тысячелетней истории, русские испытали разные периоды. Эти радикальные перевороты закаляли характер народа и развивали его стойкость. Может быть, из-за многих перемен, русские, по М. Бергельсон, ценят равновесие и стабильность. Русские кажутся не расположенными изменяться, и они это делают только когда это абсолютно необходимо. Когда условия невыносимые, для русских характерно делать неожиданные и радикальные изменения, которые могут привести к кризису. Согласно Кириллову, историческая оценка этих переворотных событий ещё впереди.19