«Умышленное преступление, его понятие и признаки».

Содержание
Введение………………………………………………….…………..………3
Глава 1. Общая характеристика умышленного преступления……………5
Глава 2. Умысел преступления ……………………………………………11
Глава 3. Умысел и ее значение для решения вопроса об уголовной ответственности………………………………………………………………….16
Глава 4. Умысел и квалификация преступления…………………………18
Заключение……………………………………………..………….……......32
Список использованных источников и литературы…..………….………34

«Умышленное преступление, его понятие и признаки».

Сложная (двойная) вина характеризуется различным отношением лица к деянию и к последствию, она возможна лишь в материальных преступлениях, которые содержат последствия в качестве самостоятельного признака объективной стороны. В формальных преступлениях последствие неотделимо от действия, слито с ним, а поэтому психическое отношение к действию и последствию является только однородным.
В случае наступления более тяжких производных последствий необходимо установление каждой из форм вины (умысла и неосторожности) отдельно к прямому и производному последствию. Это дает возможность отграничить преступления со сложной (двойной) виной от смежных преступлений. Наступление более тяжких производных последствий, причиненных по неосторожности, порой превращает основной вид преступлений в квалифицированный, отягчает ответственность. При посягательствах на личность установление сложной (двойной) вины позволяет разграничивать умышленное убийство и иные умышленные преступления, повлекшие смерть потерпевшего по неосторожности, которые, как правило, являются менее тяжкими. Установление формы вины в этих случаях имеет значение не только для правильной квалификации, но и для индивидуализации ответственности и наказания.
Глава 4. Умысел и квалификация преступления
Под квалификацией преступления следует понимать определение его юридической сущности, т.е. его оценку с точки зрения закона, иначе говоря, «соотносимое с уголовным законом суждение об определенных фактах объективной действительности» 1.
Правильная квалификация преступлений имеет огромное юридическое значение.
Во-первых, она позволяет отграничить уголовно наказуемое деяние от иных правонарушений и аморальных поступков.
Во-вторых, она является важной предпосылкой назначения законного и справедливого наказания, поскольку неправильная квалификация может повлечь назначение наказания по более строгой или менее строгой норму, чем та, которая фактически была нарушена.
В-третьих, в зависимости от квалификации и категории совершенных преступлений устанавливается, опасный и особо опасный рецидив, что влечет различные правовые последствия.
В-четвертых, в зависимости от квалификации и категории совершенного преступления по-разному решаются вопросы: об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, о замене наказания более мягким, об истечении сроков давности, о возможности освобождения от уголовной ответственности, применении или неприменении амнистии и т.д.
Можно выделить несколько направлений, по которым вина влияет на квалификацию преступлений.
В действующем уголовном законодательстве имеются составы преступлений с так называемой альтернативной формой вины, т. е. преступлений, совершение которых возможно как умышленно, так и по неосторожности. Каждый раз при применении норм о таких преступлениях суду в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ необходимо решать вопрос о том, с какой формой вины было совершено преступление в конкретном случае, ибо от ответа на него зависит целый ряд последствий правового характера (например, установление рецидива преступлений, определение вида исправительного учреждения и режима отбывания наказания в виде лишения свободы и т. д.), хотя квалификация преступления от формы вины и не зависит. Кроме того, во многих нормах не используются признаки, с помощью которых можно однозначно определить форму вины, поэтому в теории уголовного права вопрос о формах вины в ряде составов преступлений носит дискуссионный характер, а практика применения этих норм отличается большими разночтениями.
Важнейшими направлением, по которому вина влияет на квалификацию преступления, является зависимость квалификации преступления от формы вины.
Ответственность за некоторые преступления в уголовном законе дифференцируется в зависимости от того, с какой формой вины совершено деяние. Так, за убийство, умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества предусмотрена ответственность специальными нормами с достаточно суровыми санкциями, а за эти же деяния, но совершенные по неосторожности, назначается менее строгое наказание по другим нормам. Следовательно, в этих случаях форма вины определяет квалификацию за деяния, неразличимые по объективным признакам.
Например, рабочие подсобного хозяйства К. и З. после распития спиртных напитков, в котором принимал участие и начальник подсобного хозяйства С., решили искупать последнего в реке по существующим в деревне обычаям, Они столкнули С., который к этому времени был в состоянии сильного опьянения, с деревянных мостков в воду. Он некоторое время плыл по реке, а потом утонул. В результате неверной оценки субъективной стороны этого преступления Горьковский областной суд осудил К. и З. за убийство из хулиганских побуждений. Рассмотрев дело по кассационным жалобам, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР указала, что вывод об умышленном характере совершенного преступления областной суд сделал «без должного учета конкретных обстоятельств дела, взаимоотношений потерпевшего и виновных, их намерений и всей обстановки происшедшего», поскольку «К. и З, сталкивая С. в воду, не предвидели его гибели, хотя при сложившейся ситуации должны были и могли предвидеть, что в результате их действий могут наступить указанные последствия»1. На этом основании Судебная коллегия квалифицировала описанное преступление как причинение смерти по неосторожности.
Другая ошибка была допущена президиумом областного суда Карачаево-Черкесской автономной области, который переквалифицировал с ч. 1 ст. 108 УК РСФСР (ч 1 ст. 111 УК РФ) на ч. 1 ст. 114 УК РСФСР (ч. 1 ст. 118 УК РФ) действия К. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР указала по этому делу следующее: «Нанося удар обутой в туристический ботинок ногой в живот потерпевшему, К. предвидел и сознательно допускал возможность причинения потерпевшему тяжких телесных повреждений»2, т. е. совершил преступление не по неосторожности, а умышленно.
В обоих случаях суд допустил ошибку в определении формы вины, что повлекло неправильную квалификацию, которая была исправлена лишь Верховным Судом РСФСР.
Для квалификации умышленных преступлений большое значение имеет не только форма вины, но и направленность умысла, под которым следует понимать обусловленную определенными побуждениями мобилизацию волевых усилий субъекта на причинение определенных общественно опасных последствий конкретными способами.
Квалификация преступлений непосредственно зависит от направленности умысла на определенный объект в случаях, когда совершенные действия могут иметь неодинаковое юридическое значение.
Так, сообщение заведомо ложных сведений о якобы совершенном другим лицом тяжком или особо тяжком преступлении может составлять признаки либо клеветы (ч. 3 ст. 129 УК РФ), либо заведомо ложного доноса (ч. 2 ст. 306 УК РФ). Решающим критерием квалификации здесь является направленность умысла, поскольку клевета соединенная с обвинением в совершении преступления, отличается от заведомо ложного доноса тем, что при последнем умысел виновного направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете - на унижение его чести и достоинства.
Неправильное установление направленности умысла на определенный объект на практике иногда влечет необоснованное вменение состава преступления, совершение которого не входило в намерение виновных. Так, Му-в и Мо-в были осуждены за убийство из корыстных побуждений и разбой, совершенный по предварительно сговору группой лиц с применением предметов используемых в качестве оружия. Преступление было совершено при следующих обстоятельствах.
Договорившись между собой об обманном завладении квартирой, а при неудачном исходе этой попытки — убить хозяина квартиры, виновные для реализации своего плана предложили потерпевшему продать им квартиру, но последний отказался. После этого осужденные вместе с потерпевшим приехали на берег реки, где распивали спиртные напитки. Когда потерпевший уснул, они нанесло ему несколько ударов камнями по голове, от чего наступила смерть. Осужденные завладели ключами от квартиры потерпевшего и впоследствии пытались продать ее разным лицам. Исключая из приговора осуждение за разбой, Президиум Верховного Суда РФ указал, что «умысел осужденных был направлен исключительно на лишение потерпевшего жизни с целью последующего завладения его квартирой, но не путем разбойного нападения» Кроме того, осужденные заранее предполагали распорядиться квартирой потерпевшего путем мошенничества 1.
Направленность умысла имеет определяющее значение при квалификации преступлений, связанных с посягательством на личность, и для их отграничения от иных преступлений, сходных по объективным признакам. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике по делам о хулиганстве» от 24 декабря 1991 г. указал: «Судам следует отграничивать хулиганство от других преступлений в зависимости от содержания и направленности умысла виновного, мотивов, целей и обстоятельств совершенных им действий. Нанесение оскорблений, побоев, причинение легких или менее тяжких телесных повреждений и другие подобные действия, совершенные в семье, квартире, в отношении родственников, знакомых и вызванные личными неприязненными отношениями, неправильными действиями потерпевших и т. п., должны квалифицироваться по статьям УК, предусматривающим ответственность за преступления против личности»1.
Без должного учета направленности умысла К. был осужден по п. «в» ч. 3 ст. 228 УК РФ за незаконную перевозку маковой соломки. Рассмотрев дело по протесту заместителя Генерального прокурора РФ, Судебная коллегия Верховного Суда РФ признала, что умысел осужденного после приобретения одного пакетика маковой соломки весом 19,5 г был направлен на ее доставку к месту своего жительства для личного потребления, поэтому деяние следует признать незаконным хранением наркотических средств, которое при отсутствии признака крупного размера не является уголовно наказуемым. Судебная коллегия прекратила дело за отсутствием состава преступления 2.
Ошибка в определении направленности умысла была допущена по делу Б., осужденного по п. «а», «в», «д» и «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия Верховного Суда РФ приговор изменила, переквалифицировав деяние с п. «а» на п. «н» ч. 2 ст. 105 УК, и указала, что после убийства М-ва на почве личных неприязненных отношений Б. совершил убийство М-вой с целью сокрытия первого убийства, т. е. умысел осужденного не был направлен сразу на убийство двух лиц 1.
Рассмотренные примеры свидетельствуют о том, что неправильная оценка направленности умысла на определенный объект влечет ошибочную квалификацию преступления. Но направленность умысла может определять квалификацию преступлений и в том случае, когда уголовная ответственность дифференцируется в законе в зависимости от количественной характеристики причиненного вреда.
Квалификация преступления нередко зависит от направленности умысла на причинение вреда избранному объекту определенным способом. Эта зависимость наглядно проявляется при квалификации хищения, ответственность за которое дифференцируется в законе по формам хищения, т. е. по способу незаконного завладения имуществом. Преимущественное влияние направленности умысла на квалификацию хищения подчеркнуто в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» от 05.09.1986 г., в котором сказано: «Похищение имущества надлежит считать тайным (кражей), если оно совершено в отсутствие потерпевшего или посторонних лиц, либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. Если потерпевший или посторонние лица видели, что происходит похищение, но виновный, исходя из окружающей обстановки, считал, что действует тайно, содеянное также следует квалифицировать как кражу».
Квалификация преступлений может зависеть и от направленности умысла на совершение деяния конкретным способом, имеющим значение не обязательного, а квалифицирующего признака.
В соответствии с действующим законодательством кража, грабеж и разбой считаются совершенными при отягчающих обстоятельствах, если они совершены с проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Для квалификации преступлений по соответствующим статьям УК необходимо установить, что умысел виновного был направлен на совершение деяния именно этим способом. Между тем Верховный Суд РСФСР в качестве серьезного недостатка отметил, что «суды не во всех случаях выясняют направленность умысла виновного, оказавшегося в жилище», и поэтому «неправильно квалифицируют хищение как совершенное с проникновением, тогда как виновный вошел в помещение без цели хищения и умысел на это преступление у него возник уже в момент пребывания там».
Направленность умысла на совершение деяния определенным способом нередко влияет на квалификацию преступлений против личности. Так, УК РФ относит к квалифицированным видам убийства, в частности, убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105). В соответствии с разъяснением, содержащимся в п. З Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27.01.1999 г., «при решении вопроса о направленности умысла следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения»1.
О направленности умысла на причинение потерпевшему особых стращаний как квалифицирующем признаке убийства в п. 8 названного Постановления указано: «Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение человека заживо, длительное лишение пищи, воды и т. п.)».
Обращает на себя внимание вторая часть приведенного разъяснения, в которой подчеркивается субъективная направленность деяния на причинение потерпевшему особых страданий: убийство признается совершенным с особой жестокостью, если виновный намеренно причинил потерпевшему особые страдания, т. с. избранный способ лишения жизни заведомо был связан с такими страданиями. Это правило полностью относится и к убийству, совершенному общеопасным способом, под которым «следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми, помимо потерпевшего, пользуются другие люди)» 1, т. е. убийство, при котором умысел направлен на причинение смерти конкретному человеку именно способом, представляющим реальную опасность для жизни и других лиц.
Некоторыми учеными высказывалась мысль о том, что на квалификацию может оказывать влияние вид умысла.
Так, по мнению Н. И. Загородникова, субъективная сторона преступного нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, водного или воздушного транспорта, предусмотренная ч. 1 ст. 85 УК РСФСР 1960 г., могла характеризоваться только неосторожностью или косвенным умыслом, а если имел место прямой умысел, то деяние следовало квалифицировать как повреждение путей сообщения и транспортных средств либо как умышленное преступление против жизни или здоровья 2.
В связи с приведенным суждением следует подчеркнуть: ни в действующем уголовном законодательстве, ни в теории уголовного права не имеется никаких оснований для различной квалификации оконченного преступления в зависимости от того, совершено ли оно с прямым или косвенным умыслом. Умышленное причинение крупного ущерба путем осознанного нарушения правил безопасности движения или эксплуатации железнодорожного, воздушного или одного транспорта, независимо от вида умысла, должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 167 к (по признаку совершения деяния общеопасным способом), а умышленное причинение средней тяжести или тяжкого вреда здоровью либо смерти при таких же обстоятельствах — по ст. 111, 112 или 105 УК. Точно так же доведение до самоубийства квалифицируется по ст. 110 УК при любой форме вины. Независимо от вида умысла оно ни при каких обстоятельствах не может быть признано убийством, поскольку отсутствует объективная сторона последнего. Вид умысла может оказывать влияние на квалификацию только неоконченных преступлений.
Отрицая влияние вида умысла (прямого или косвенного) на квалификацию преступления, следует вместе с тем признать, что на квалификацию преступления влияет вид умысла, определяемый степенью определенности представлении субъекта о существенных объективных свойствах деяния. Речь идет об альтернативном и неопределенном (неконкретизированном) умысле.
Совершенные с альтернативным умыслом преступления должны квалифицироваться в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, наносящее проникающее ножевое ранение в грудь, действует с альтернативным умыслом, если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкий вред здоровью. Его действия должны квалифицироваться как умышленное причинение тех последствий, которые фактически наступили. В литературе высказывалась и точка зрения, согласно которой преступления, совершенные с альтернативным умыслом, следует квалифицировать как покушение на причинение наиболее тяжких последствий из числа тех, которые охватывались сознанием виновного1. Такая позиция аргументируется доводом, что последствия, вменяемые субъекту, «охватывались его сознанием, и его воля была направлена на достижение этих более тяжких последствий».
С точки зрения А.И. Рарог, ошибочность приведенной точки зрения обусловлена тем, что она исходит из необоснованной презумпции, будто воля субъекта направлена на достижение более тяжких последствий из числа охватываемых его умыслом. Но если бы это было так, то умысел был бы не альтернативным, а простым определенным 2.
Преступления, совершенные с неопределенным умыслом, следует квалифицировать как умышленное причинение тех последствий, которые фактически были причинены. Так, Х. был осужден к шести годам лишения свободы за покушение на убийство А. Кассационная инстанция переквалифицировала совершенное деяние как покушение на убийство в состоянии аффекта и снизила наказание. Президиум Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело по принесенному в порядке надзора протесту заместителя Генерального прокурора, указал следующее. Осужденный и потерпевший находились в дружеских отношениях, ссора между ими возникла случайно, и ее инициатором был сам потерпевший, который в процессе ссоры ударил Х. кулаком по переносице и ногой в пах. После этого Х. выхватил нож и нанес им потерпевшему два удара: один — в грудь, а второй — в спину, после чего драка прекратилась, и Х. не предпринимал никаких попыток лишить потерпевшего жизни. Напротив, собранные по делу доказательства указывают на то, что Х., находясь в состоянии сильного душевного волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего, нанес ему ножевые ранения, действуя с неопределенным умыслом. Поэтому его деяние должно квалифицироваться в зависимости от фактически наступивших последствий, т. е. как умышленное причинение тяжкого телесного повреждения 1.

Заключение
В заключении необходимо выделить следующее.
Согласно ч. 1 ст. 25 УК РФ, умышленным признается деяние, совершенное умышленно с прямым или косвенным умыслом.
Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.