Правовая лингвистика, как новое международное направление

Введение
Глава 1. Предпосылки развития правовой лингвистики
Глава 2. Правовая лингвистика: от истоков до современности.
Заключение
Литература

Правовая лингвистика, как новое международное направление

5. Правовая сила языковых действий, то есть данная область описывает действительность законов и правовых норм, виды их языковой маркированности, а также частные случаи языковых действий, например, критерии инвективности и т.д.;
6. Критерии трактовки текстов, необходимые для регуляции взаимодействия собственно языковых закономерностей и внеязыковых критериев, позволяющих уточнить значение текста, таких как правовая культура, коммуникативная ситуация, объём знаний участников коммуникации и т.д.;
7. Языковые требования к юридическим формулировкам, в частности, в связи с требованием понятности и однозначности. Систематическая разработка языковых критериев соотношения языковой формы юридического текста и его понятности и однозначности7.
Таким образом, озвученная многоаспектность процесса взаимовлияния языка и права вполне справедливо стимулировала развитие самостоятельного отраслевого направления в языкознании – правовой лингвистики, историю развития и задачи которой предстоит проследить следующей части настоящей работы.
Глава 2. Правовая лингвистика: от истоков до современности.
Как было показано выше, особенности взаимосвязи языка и права актуальны сегодня, но, как показывает анализ научной литературы, данные проблемы волновали языковедов и правоведов с давних пор.
Диалог обозначенных научных сфер начался в Германии ещё в начале 19 века, но в 70-х годах 20 века наблюдалась значительная интеграция сотрудничества правоведения и лингвистики, обусловленная потребностью общества и даже необходимостью развития норм юридического языка, который был бы понятен гражданам данного государства8.
История также показывает, что в 80-х и 90-х годах началось активное обсуждение необходимости обновления формулировок законодательства, регулирующего права и обязанности представителей разного гендера, при этом немаловажный вклад в данную проблемную область внесли именно лингвисты, что стимулировало новый виток в развитии правовой лингвистики9.
Если проследить тенденции последних исследований, направленных на изучение специфики взаимодействия языка и права, то вектор данных фундаментальных работ направлен на процесс правовой гармонизации в Европейском Союзе, а также развитие торговли и новых средств коммуникаций между странами, входящих в Союз, по причине чего актуализируются вопросы межъязыковой коммуникации в сфере права с учетом национально-специфичных параметров данной знаковой системы10.
Если обратиться к истории возникновения отрасли лингвистики, сконцентрированной на вопросах языка и права, то обнаружится, что впервые термин "Rechtslinguistik" ("правовая лингвистика") был употреблен в немецкой научной литературе Адальбертом Подлехом в 1976 году, который называл "правовой лингвистикой" "совокупность всех методов и результатов исследований, которые касаются вопросов связи языка и правовых норм, и отвечают требованиям современной лингвистики"11.
Изучение обозначенной проблематики взаимодействия языка и права находит отражение в современных исследованиях Е. Лампе, А. Подлеха, Т. Сайберта, К. Киркхова, В. Отто [Lampe; Podlech; Seibert; Kirchhof; Otto, 1982], а также в работах Е. Гейла, Г. Штикеля, К. Фукс-Какар, Оксаара [Geyl; Stickel; Fuchs-Khakhar; Oksaar, 1979, 1988].
Между тем, общепризнано, что значительный вклад в развитие правовой лингвистики внесла Гейдельбергская научноисследовательская группа «правовой лингвистики» (Heidelberger Gruppe der Rechtslinguistik), междисциплинарные исследования которой включают в себя: юридическую методологию как практический аспект и правовую лингвистику как теоретический аспект. В рамках данной исследовательской группы по результатам многочисленных аналитических работ приводятся следующие причины в качестве обоснования рассмотрения общего языка права как единого специального языка:
1. Юристы получают одинаковое образование на основе единого специального языка, который они используют во всех областях их дальнейшей профессиональной деятельности.
2. Во всех областях права язык правовой практики опирается на единый язык законов, характеризующийся продолжающейся во всех областях унификацией в лексике и синтаксисе12.
В то время как о немецком правовом языке существует большое количество работ, тема „язык и право“ в российском (и прежде всего в советском) языкознании до сих пор не находит аналогичного интереса. Работ о русском языке права не так много, что отчасти объясняется историческими причинами: советское законодательство, как правило, не требовало толкования, поскольку правоприменение регулировалось административными инструкциями, но в современном российском государстве бóльшее внимание языковой стороне закона – это условие соответствия мировым стандартам13. Поэтому к исследованию лингвистических аспектов языка права и закона в настоящее время в отечественной лингвистике проявляется бóльший интерес, особенно к проблемам формулировки, например, к вопросам уместности и допустимости в юридических документах употребления „жаргонизмов“ (ср. Власенко 2000) или к вопросам лингвистической экспертизы правовых текстов с целью обнаружения языковых недостатков в современном российском законодательстве, например, относительно употребления паронимов и разговорных клише, нарушения норм русского литературного языка, употребления неправильного управления, ошибок в порядке слов и т. д. (ср. Ивакина 2000 и др.). Так, существенный вклад в исследование современного русского языка права внесла А. Раевская, проанализировавшая изменения в терминологии хозяйственного права со времен перестройки (ср. Rаевская 2000).
Обращает на себя внимание тот факт, что сегодня в международном масштабе многие из новых работ, возникающих в рамках правовой лингвистики, занимаются обсуждением проблемы понятности языка права или юридических текстов, например Есперсон (1998); Экарт (2000); Шендера (2000); Лэссер (2000); Дитрих (2000) и др. Также увеличивается количество научных работ, занимающихся семантико-лексическими, переводческими и другими проблемами (см., напр. раздел „LSP for Law“ в работах Майера [2001]; Мюллера [2001], Арнтца [2001], Эриксона [Hrsg.] [2002] и др.).
Стоит признать, что по сравнению с российской лингвистикой германская наука сегодня в области языка права предлагает более широкий спектр исследований. Так, наряду с исследованиями по правовой лингвистике, ориентированными прежде всего на один национальный язык (напр., только на немецкий, английский, русский язык права), получают популярность сравнительные (контрастивные) исследования, изучающие и сравнивающие определенные языковые явления двух различных языков. Многочисленные исследования как зарубежных, так и отечественных ученых доказали, что у каждого правового государства своя правовая система, соответственно, свои отличительные особенности в понятийной системе права и в правовой терминологии (см, например, работу по сравнению немецкого и французского языков права, проведенную Ю. Вюстом).
Анализируя современное состояние правовой лингвистики, хочется отметить, что спектр рассматриваемых ею проблем значительно расширился, так как значительно изменилась методология современной лингвистики, равно как и расширился спектр изучаемых комплексных явлений. Так, немецкий исследователь Луттерманн акцентирует следующие четыре основных характеристики современно правовой лингвистики: междисциплинарность (сотрудничество и взаимодействие различных профессиональных сфер деятельности, прежде всего, правоведения и лингвистики, а также социологии, антропологии, политологии, культурологии и философии), контрастивность (имплицирует сравнительные принципы изучения языков и их правовых систем для более глубокого осознания специфики собственной и чужой правовой культур) и межкультурность14, которая означает, что культурное наследие передаётся в значительной степени средствами родного языка, но между тем вариативно от государства к государству и тем более от одной правовой системы к другой, что вполне правомерно, если учесть, что язык права живет и развивается вместе с обществом, поэтому характеризуется особой общественной и исторической значимостью в процессе становления государства.
И, наконец, нельзя обойти вниманием и тот факт, что возросшее правосознание, изменение роли правоотношений в мире, стремление к созданию правового государства, многочисленные судебные, правовые и образовательные реформы, проводимые во всех странах мира - вот лишь некоторые объективные моменты, эксплицирующие необходимость детального изучения специфики использования языка права как системы, непосредственно отражающей все эти изменения, но системы диалектической: с одной стороны язык права репрезентирует некоторые универсальные категории глобализирующегося мирового пространства, но с другой стороны, именно система языковых единиц права коннотирует национальную специфику культуры, в которой данный язык развивался.
Заключение
Как показал приведенный в работе обзор научной литературы, право является неотъемлемым элементом культуры, представляя собой широкое, многоаспектное понятие, при этом как элемент культуры право неразрывно связано с языком.
На основании проведенных в России и за рубежом исследований можно сделать вывод о том, что язык и право являются социальными нормативными иерархизированными системами, регулирующими поведение людей, причем уникальной особенностью языка как системы является его знаковость, а уникальной особенностью права как системы – так называемый государственно-властный характер.
Взаимоотношения права и языка, как показал вышеприведенный аналитический обзор, бинарны: язык репрезентует право в знаковых формах, право же осуществляет регулятивное воздействие на язык. Репрезентация права языком есть форма объективная, поскольку предопределена самой сущностью языка. Вторая же форма носит субъективный характер, т.к. язык как феномен от права независим, право же может воздействовать только на носителей того или иного языка.
В тоже самое время, нельзя игнорировать и тот факт, что язык не только дает возможность правовым нормам объективно существовать, но он также обеспечивает возможность познания правовой реальности субъектами, а через нее - возможность для интерпретации права и правотворчества, реализуя таким образом гносеологическую функцию языка в отношении норм права и обуславливая наличие национальной специфики в правовой лингвистической сфере, равно как и универсальные ее черты как результат активных процессов интеграции правовых систем разных государств.
Литература
1. Голев Н.Д На стыке языка и права (несколько тезисов по юрислингвистике) // Актуальные проблемы филологии: Тез. докл. / Под ред. В.А. Пищальниковой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998.
2. Грязин И. Текст права. М., 1983.