Утопический социализм

Введение
Глава 1. Политико-правовые идеи представителей утопического социализма
Глава 2. Соединение социалистической утопии с революционно-демократическим движением
Заключение
Список использованной литературы

Утопический социализм

Исходным пунктом учения Франсуа-Мари-Шарль Фурье является его теория страстей. Все человеческие страсти он разделил на три группы: материальные страсти, влечения души, верховные страсти. Он утверждал, что человек создан богом как гармоничное существо, поэтому у него, нет дурных страстей. Однако его положительные склонности, под влиянием исторических условий, превращаются в отрицательные. Задача состоит, продолжал он, в том, чтобы изменить условия и сделать возможным гармоническое развитие всех способностей человека.
Серьезной научной заслугой Фурье является его трактовка истории человечества. Он полагал, что для достижения гармонии человеческих страстей необходим известный уровень развития производства. Всю предшествующую историю человечества он делил на четыре ступени: дикость, патриархат, варварство и цивилизация, а каждый из этих периодов подразделял на четыре стадии: детство, рост, упадок и дряхлость. К периоду цивилизации Фурье относил современное ему общество, где уже происходил процесс становления капитализма. В этом обществе, по его мнению, создаются условия для достижения гармонии человеческих страстей. Эта задача будет решена на следующем этапе развития общества, который он называл периодом гармонии или ассоциации. Переход к этому высшему общественному строю является исторической необходимостью и будет происходить не революционным, а эволюционным путем, включающим агитацию, пример и осуществление реформ [4].
Основу будущего строя по утверждению Франсуа-Мари-Шарль Фурье будет составлять земледелие, а промышленности он отводил подчиненное место. Общество будущего, по замыслу Фурье, должно состоять из отдельных общин (фаланг) численностью до 2000 человек. Каждая община будет работать на своем участке земли, определять что и как производить, распределять созданную продукцию. В фаланге сохранятся капитал и частная собственность на средства производства. Продукт, созданный в фаланге, будет распределяться по следующей схеме: 5/12-по труду, 4/12-по капиталу, 3/12-по таланту. Строй ассоциации, утверждал Франсуа-Мари-Шарль Фурье, создаст крупное коллективизированное и механизированное сельское хозяйство, соединенное с промышленностью. Такая организация общества приведет к ликвидации различий между городом и деревней.
Особое внимание Фурье уделял организации труда. Он, в частности, указывал, что в будущем обществе исчезнет уродующее человека разделение труда и люди смогут сочетать занятия умственным и физическим трудом. Он был убежден в преимуществах свободного труда. Он доказывал, что производительность такого труда будет чрезвычайно высокой, что позволит полностью уничтожить бедность и обеспечить общественное равенство всех людей.
Историческая заслуга Фурье состоит в острой критике капитализма и противопоставлении ему справедливого общественного строя, в котором человек труда займет достойное место [9].
Почти одновременно с Францией утопический социализм возник в Англии. Но ввиду того, что в этой стране капитализм был более развит, чем во Франции, английский утопический социализм имел некоторые особенности по сравнению с французским. Его представители считали, что новый общественный строй, который придет на смену капитализму, не будет знать ни капиталистов, ни частной собственности. Теоретической основой для такого вывода для них служили выводы классической школы политической экономии, прежде всего трудовой теории стоимости Д. Риккардо [7].
Наиболее видным представителем английского утопического социализма является Роберт Оуэн (1771-1858). Экономические вопросы рассматривались им в работах «Доклад графству Ленарк» и «Книга о новом нравственном мире». В этих работах он выступал как критик капитализма, но в отличие от Сен-Симона и Фурье опирался при этом на классическую политическую экономию. Но соглашаясь с Д. Рикардо в том, что единственным источником стоимости является труд, однако в отличие от него он считал, что при капитализме закон стоимости не действует, поскольку здесь продукт труда не полностью принадлежит рабочему, а распределяется между рабочими, капиталистами и землевладельцами. Такое распределение продукта труда Р. Оуэн считал несправедливым, требовал реорганизации общества, которая обеспечила бы рабочему получение полного продукта его труда. Следовательно, из теории трудовой стоимости Д. Рикардо он сделал социалистический вывод и попытался доказать, опираясь на эту теорию, необходимость радикальных перемен в обществе.
Но теорию трудовой стоимости Р. Оуэн до конца не понял. Он утверждал, что стоимость товара при капитализме измеряется не трудом, а деньгами. Деньги же искажают истинную величину стоимости, являются не естественным, а искусственным мерилом, маскируют подлинные затраты труда на производство товаров. Естественным же мерилом является труд. Он выступал как активный противник денег и предлагал заменить их рабочими деньгами-квитанциями, на которых значилось бы сколько часов труда затрачено на производство определенного товара. Эту квитанцию производитель товара сможет обменять на другой товар, на который затрачено такое же количество труда. Подобную операцию можно будет осуществить на созданном для этих целей базаре справедливого обмена. Этот проект свидетельствует о непонимании Р. Оуэном природы стоимости, величина которой определяется не индивидуальными общественно необходимыми затратами труда.
Р. Оуэн предлагал реорганизовать не только обмен, но и производство, создав для этого «Союз производства». Для этого он предлагал использовать профессиональные союзы, которые должны были выкупить у хозяев предприятий средства производства и организовать свои собственные кооперативные предприятия.
Свою критику капитализма Р. Оуэн доводил до признания необходимости создания нового общественного строя, в котором не будет нищеты и безработицы. Этот строй он называл социалистическим, а его ячейкой считал кооперативную общину, в которой люди будут заниматься как сельскохозяйственным, так и промышленным трудом. Немалую роль в процессе, организации общин он отводил государству, которое должно предоставить им в кредит необходимые ресурсы. Он не понимал, что в условиях капитализма кооперация неизбежно приобретет буржуазный характер.
В целом, даже с учетом ошибочности многих выводов и теоретических положении, содержащихся в трудах великих социалистов-утопистов, они сыграли выдающуюся роль в развитии общественной мысли.
Глава 2. Соединение социалистической утопии с революционно-демократическим движением
В 60-70-е годы внутри русского социализма и революционного движения возникли различные течения, вступающие подчас в непримиримые отношения друг с другом. Но господствующим направлением и освободительного движения, и социалистической мысли было «действенное народничество», социальной базой которого стало новое поколение разночинцев. «Действенное народничество» выступило как против пережитков крепостничества, царского самодержавия, так и против буржуазного пути развития России. Его главными идеологами были М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев, В.В. Берви-Флеровский, К.М. Михайловский. Концепции А.И. Герцена и Н.И. Чернышевского сменились теориями, в которых общетеоретические основы первых конкретизировались в программы социального действия, ориентирующие на массовый «выход в народ» с целью разбудить и развить в нем его «социалистический инстинкт». Понятие «народ» заняло особое место в народнической иерархии ценностей, хотя нередко любовь к народу выливалась в интеллигентское «народопоклонство», а гуманизм и романтизм приносились в жертву революционной практике [4, С. 131].
Продолжая традиции 40-60-х годов, народники заговорили о социализме «другим языком», сумев внушить молодому поколению, что борьба за его осуществление есть «личная задача индивида», которую он должен осознать в качестве своего внутреннего долга. Новое поколение его адептов сумело сформулировать идею социализма как политический и нравственный принцип, как формулу непосредственного действования. «Хождение в народ» выходило за рамки простой политической акции – оно вылилось в своеобразное приобщение к источнику того, что признавалось за воплощение справедливости и добра». Таким образом, отличие народников 70-х годов от их предшественников («шестидесятников») связано было не только и не столько с толкованием теоретических проблем, сколько с тем, что «крестьянский социализм» Н.И. Чернышевского превращался в фактор революционной борьбы [2].
В это время в социалистическом движении все острее заявляют о себе процессы дифференциации. Разногласия возникают по вопросам тактики и форм революционной борьбы: чему отдать предпочтение – усилению пропаганды социалистических идей в народе, призывам к бунту против самодержавия, массовому террору в отношении представителей властных структур (вплоть до истребления царской фамилии)? Возникает такое явление как «нечаевщина».
«Нечаевщина» сфокусировала в себе все отрицательные черты леворадикального крыла: революционный авантюризм, пренебрежение теорией, отказ от принципов гуманизма, беспринципность в выборе средств борьбы, полное пренебрежение интересами отдельной личности, фетишизация «политической мудрости» неграмотного народа и одновременно отношение к нему только как к средству достижения целей революционной организации. С.Г. Нечаев с цинизмом декларировал: «любить народ – значит вести его под картечь».
В этих условиях широкое распространение получают идеи анархизма Михаил Александрович Бакунина (1814-1876), его призыв «сойтись» с народом, чтобы «помчаться вместе с ним, куда вынесет буря».
М.А. Бакунин родился в дворянской семье. В 1828-32 гг. учился в Петербургском артиллерийском училище. В 1834 г. вышел в отставку. Во время учебы был участником кружка Н.В. Станкевича и В.Г. Белинского, серьезно занимался философией. В 1840 г. уехал за границу, где активно занимался общественно-политической деятельностью, установил контакты с деятелями европейского революционного движения, участвовал в революции 1848-1849 гг., за что дважды приговаривался к смертной казни. В 1851 г. М.А. Бакунин был выдан российскому правительству и сослан в Сибирь; в 1861 г. бежал из ссылки и вновь включился в европейское революционное движение, выступив с идеями анархизма против К. Маркса и его единомышленников; в 1872 г. их усилиями был исключен из Интернационала. В 70-х гг. ввиду тяжелой болезни отошел от движения и вскоре умер в Берне, где и похоронен.
Основные сочинения М.А. Бакунина: Бог и государство; Государственность и анархия; Федерализм, социализм, антитеологизм; Кнутогерманская империя и социальная революция.
Философские искания М.А. Бакунина, менявшие свою направленность на разных этапах его жизни – от увлечения немецкой классической философией до перехода на позиции материализма, близкого к антропологизму, представляют самостоятельный научный интерес. Однако известность и широкое распространение получили не философские, а социологические идеи М.А. Бакунина, и прежде всего его теория анархизма. Узловым пунктом последней является учение о государстве как общественном зле, которое может быть преодолено только полным его разрушением. Государство в бакунинских построениях – это лишь исторически временная форма организации общества, противоречащая человеку как существу от природы свободному. Поэтому основным элементом свободы является право человека на бунт против государства, сковывающего, точнее, исключающего самим фактом своего существования естественные стремления человека к самоуправлению своей жизнью. Но теория государства, как и анархизма в целом, была направлена не против всяких государственных форм, а лишь против централизованного, авторитарного чиновничье-бюрократического государства, освященного церковью, т.е. против государства как аппарата насилия и порабощения правящим меньшинством трудящегося большинства. Бакунин защищал формы общественной самоорганизации, покоящиеся на началах самоуправления, автономии и свободной федерации (индивидов, провинций, наций).
«Мы хотим полной воли для всех народов, ныне угнетенных империей, с правом полнейшего самораспоряжения на основании их собственных инстинктов, нужд и воли, дабы федерируясь снизу вверх, те из них, которые захотят быть членами русского народа, могли бы создать сообща действительно вольное и счастливое общество в дружеской федеративной связи с такими же обществами в Европе и в целом мире» [1].
Именно такая форма государственной организации людей, основанная на их добровольном и свободном объединении «на воле», по мнению Бакунина, может гарантировать социальное равенство и справедливость. В противном случае равенство обернется рабством, а свобода – несправедливостью.
Утопизм концепции обнаруживается не в данном постулате, а в предлагаемой программе борьбы за осуществление такого идеала: средством его осуществления провозглашалось пробуждение инстинктивных порывов масс к свободе, направленных на насильственное разрушение государственной машины. В уповании на разрушительную силу массовых действий, в убеждении, что насилие может породить согласие и социальный мир, состоял утопизм бакунинской теории. Он сам, как и его последователи, не учитывал того факта, что усвоенные толпой идеи анархизма приобретают как бы другую жизнь, другое бытие – они становятся идеями-страстями неуправляемой толпы и приобретают сугубо разрушительный характер.
Среди тех, кто в это время противостоял «нечаевщине» и анархизму Бакунина были Г.А. Лопатин, П.Л. Лавров, но главное – А.И. Герцен. В письмо «К старому товарищу» (1869), адресованном именно М.А. Бакунину, А.И. Герцен предупреждает об опасности анархизма, увлечение идеями которого таит угрозу потерять в борьбе за идеал сам идеал. А.И. Герцен как бы «приоткрыл» занавес истории и увидел, что произойдет через несколько десятилетий. То, что он увидел как мыслитель, и заставило его написать свое «письмо-предупреждение» с предостережением от революционного авантюризма, слепого следования за интересами толпы, манипулирования ее сознанием. Беспокойство вызывала и реальность перерождения идей социализма в «казарменный коммунизм». Горе бедному духом перевороту, который из всего былого и нажитого сделает скучную мастерскую, вся выгода которой будет состоять в одном пропитании, предупреждал А.И. Герцен. Он предостерегает также от попыток строить новое общество посредством насилия.
«Я не верю в серьезность людей, предпочитающих ломку и грубую силу развитию и сделкам. Апостолы нам нужны прежде авангардных офицеров, прежде саперов разрушения» [3].
Новый порядок должен явиться не только «мечом рубящим», но и силой «хранительной». Нанося удар старому миру, он должен спасти все, что в нем достойно спасения. Ибо насилие по природе своей антигуманно, и в его стихии могут безвозвратно погибнуть достижения человеческой цивилизации, более того, - завоеванная свобода. Но главное, «подорванный порохом» старый порядок, когда уляжется дым, снова начнет воссоздавать «какой-нибудь буржуазный мир», если старый порядок не изжит экономически. Этот тезис историософских построений А.И. Герцена в его учении о социализме к концу жизни приобрел решающее значение для понимания взаимоотношения социалистического идеала с действительностью. Всякая попытка «перескочить – от нетерпенья» приведет к серьезным отклонениям от социализма и, что хуже – в конечном итоге к неминуемому поражению, уверен А.И. Герцен. Что же касается государства (главный вопрос полемики с анархистами), то и оно должно себя «изжить» само. Главным условием этого является внутреннее, духовное развитие его граждан, ибо «нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри», поскольку им «легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы» [3].
Итак, духовное завещание А.И. Герцена как бы закрывало последнюю страницу крестьянского социализма, ставило точку в эволюции русской утопической мысли. Но она не ушла в небытие, хотя у нее появился сильный и более жизнестойкий соперник в лице марксизма, его теории социализма, постепенно завоевывавший позиции в общественной мысли. Полемика с ним окончательно перевела борьбу идей в плоскость борьбы политических программ и партий, в область практических действий. И последние предупреждения мыслителя, к сожалению, не возымели действия; слова раскаяния, сказанные им «с тупою грустью и чуть не со стыдом» о разрушениях и жертвах французской революции, не были услышаны потомками. Вопрос «неужели цивилизация кнутом, освобождение гильотиной составляет необходимость всякого шага вперед?» остался неуслышанным.
Заключение
Большое развитие получили идеи утопического социализма эпохи Возрожднеия в работах Т. Мюнцера (1590-1525гг.), Т. Мора (1478-1535гг.), Т. Кампанелла (1568-1639гг.). Эти ученые осуществили попытку создания моделей социального государства в своих трудах, где нет частной собственности, труд обобществлен и обязателен для всех, люди равны, нравственны и счастливы.
Люди счастливы и благополучны, потребности их удовлетворяются за счет равного распределения и рационального управления производством.