Архитипы и их роль в культуре по Юнгу.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЮНГА
ГЛАВА 2. ПОНЯТИЕ АРХЕТИПА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Архитипы и их роль в культуре по Юнгу.

Западноевропейская культура, считает Юнг, по своим базовым установкам может быть классифицирована как культура экстравертивная, культура же Востока — как интровертивная.
Непонимание этого обстоятельства, считает Юнг, оборачивается огромными просчетами, осложняет контакты между народами, рождает неоправданные ожидания на взаимопонимание в тех случаях, когда взаимопонимания в принципе быть не может или оно труднодостижимо. Юнг выступает против того, чтобы ценности культуры «фаустовской цивилизации» навязывались другим народам, ибо у них другой менталитет, другой национальный характер, другая историческая судьба.
Юнг весьма критично относится к культуре «фаустовской цивилизации». Создатель аналитической психологии подчеркивает, что она явно не является высшим типом, что в ней отсутствует ярко выраженное духовное начало, которое отличает культуру Востока.
Он пишет: «Вид заднего плана души западноевропейца малопривлекателен как с интеллектуальной, так и с этической и с эстетической точек зрения. Мы же с несравненным пылом создали вокруг себя монументальный мир; но именно потому, что он так грандиозен, как все грандиозное, он находится вовне, и, наоборот, то, что мы находим на дне души, обязательно должно быть таким, каким оно является, то есть убогим и неполноценным»2.
Поэтому раскапывание души западноевропейского человека в процессе научных изысканий есть не что иное, как «большое канализационное мероприятие»3.
«Только большой идеалист, — считает Юнг, — наподобие Фрейда, мог посвятить всю свою жизнь этому нечистоплотному занятию. Но дурной запах вызывает не он, а все мы, которые из-за полнейшего невежества и грубейшего самообмана мним себя такими чистыми и порядочными»4.
Особое внимание Юнг обращает на негативные последствия рационализции общественной жизни, которая не позволяет решать коренные проблемы человеческого бытия. Западноевропейский человек, с его точки зрения, постоянно пребывает, образно говоря, в дымке самоокуривания, и это не позволяет ему самокритично взглянуть на себя и на ту культуру, которую он создал. Юнг подчеркивает, что на интуитивном уровне последствия тотальной рационализации ощущаются практически каждым мыслящим членом западного общества, который пытается выйти из ситуации, погружаясь в мир мистики и религии5.
Он обращает внимание на тот факт, что теория Эйнштейна и квантовая механика появились именно в условиях «фаустовской цивилизации», как и высокоразвитое промышленное производство, машинная техника и средства массовой коммуникации. Юнг подчеркивает, что все это пришло на Восток в результате экономической и политической экспансии Запада, который с давних пор организовывал свою жизнь на принципиально иных началах, чем другие страны. Но установка Запада на тотальную рационализацию принесла не только сладкие, но и горькие плоды. Человек западного общества все более ощущает себя «одномерным» (Г. Маркузе) существом, которое не может и не желает жить по законам техники, где рациональное начало проявляется наиболее явственно. Юнг пишет: «... идолы и ценности нашего сознательного мира должны быть развенчаны»6, ибо это единственное средство удержать западный мир на пороге гибели. Поиск новых идеалов и ценностей, с его точки зрения, представляет самую важную задачу сегодняшнего дня.
Составной частью культурологической теории Юнга является его концепция культурного диалога. Последний, по его мнению, суть реальность. Более того, во взаимодействии Запада и Востока есть огромный смысл, прежде всего для Запада, который от обмена культурными ценностями получает больше, чем Восток.
Вообще, с точки зрения Юнга, именно на Востоке необходимо искать истоки современной западноевропейской культуры. Подтверждение справедливости своего тезиса он находит в азиатском происхождении христианства, в том облике Рима периода заката, где нравы и обычаи были вполне азиатскими, как азиатским был и сонм римских богов, где наряду с Юпитером и Юноной почитали Осириса и Кибеллу. Юнг считает, что современный европейский человек плохо представляет себе влияние Востока на Запад. К тому же он не осознает, что это влияние явно нарастает со временем и недалек тот день, когда восточная составляющая будет преобладающей в западноевропейской культуре.
С точки зрения Юнга, это отнюдь не будет трагедией для западноевропейской культуры, «ибо последняя заблудилась на дорогах истории. Сейчас идет поиск новых альтернатив и наша собственная душа... трудится над созданием новых форм, форм, содержащих в себе душевные данности, которые с пользой для нас должны обуздать безграничное стремление арийцев к наживе. В них есть, наверное, что-то от того ограничения жизни, превратившегося на Востоке во внушающий доверие квиетизм, и, возможно, что-то от той стабильности бытия, которая обязательно устанавливается, когда требования души становятся такими же настоятельными, как и потребности внешней социальной жизни»7.
Пока этот поиск новых ценностей, считает Юнг, ощутимых результатов не дал. «Культурным героем нашего времени» является шофер с его пониженным интеллектом и ярко выраженной страстью к обогащению. Но он убежден, что неизбежно наступит время торжества новой духовной культуры. Создатель аналитической психологии не раскрывает тот смысл, который он вкладывает в это понятие, но из контекста его рассуждений можно сделать вывод о том, что речь идет о культуре, синтезирующей высшие достижения Востока и Запада и способствующей обретению человеком самого себя. Вместе с тем у Юнга звучат и пессимистические нотки. Будучи человеком науки, стремящимся к объективной и непредвзятой оценке, он высказывает большие сомнения в том, что проблема перехода к новой духовной культуре будет решена в ближайшее время. Причину невозможности решения данной задачи сейчас он видит, прежде всего, в усиливающейся экспансии американской культуры, разрушающей традиционные ценности западноевропейской культуры, которая постепенно утрачивает свой созидательный потенциал.
Социально-политический кризис западно-европейских культуры и общества в целом Юнг объяснял тем, что в их жизнь вторглись архетипы. Расизм фашистов и коммунистический догмат о всеобщем равенстве он считал непосредственным следствием этого вторжения. Факельные шествия, массовый психоз, пламенные речи вождей, символика (свастика в Германии и красная звезда в СССР) — все это, по мнению Юнга, было свидетельством вторжения в культурную жизнь бессознательного — сил, которые намного превосходят человеческий разум.
В то же время Юнг осознавал и недостаток бессознательных сил в жизни современного общества. По мнению Юнга, коллективное безумие современного ему мира являлось закономерным следствием развития европейской культуры, особенно ее технократической направленности. История Европы для Юнга была историей упадка символического знания — знания, которое не является рациональным. Торжество технической цивилизации привело к отказу от единения с «душой» природы, от символа как образа бессознательной энергии. Символы, как считал Юнг, открывают человеку священное в природе и одновременно предохраняют его от непосредственного губительного соприкосновения с колоссальной психической энергией архетипов, поскольку они одновременно содержат эту энергию и отводят ее в особое русло, которое не приводит к гибельным для человека последствиям8.
Эта двойственность, по мнению Юнга, является основной чертой современного человека. С одной стороны, человек подсознательно осознает свое отдаление от природы, растущую пропасть между его естественным и нынешним состоянием, а потому ищет решение своих проблем в магии, заклинаниях. Однако чем сильнее он развивается, тем менее начинают его устраивать эти занятия, которые представляют собой лишь искусственные замены, — подсознательный процесс сублимации заходит в тупик. Сублимация перестает действовать, растет психическое напряжение, внутренний дисбаланс как личности, так и общества в целом. При этом бессознательное стремится компенсировать односторонность и безрассудство сознания, а потому проявляется в тоталитарных режимах и массовых психозах.
ГЛАВА 2. ПОНЯТИЕ АРХЕТИПА
Архетип — это изначальный, первоначальный образ, склад культурного поведения, задающий общую структуру личности и в системе культуры характеризующий ее как самостоятельный национальный или историко-культурный тип. Психоанализ, разработанный 3. Фрейдом и продолженный К. Юнгом, внес значительные коррективы в понимание таких феноменов как культура и личность с позиций бессознательного. Соответственно, те образы, которыми оперирует то или иное общество в своем мировоззрении, есть не что иное, как наиболее характерные символы психики данной общности людей. Нетрудно предположить, что на формирование таких символов оказывали влияние не только политические и экономические события окружающей реальности (так как они не постоянны), но и в первую очередь природный фактор.
«Фрейд уделял большое внимание сновидениям. Разделив человеческую психику на «сознательное» и «бессознательное», известный психолог утверждал, что весь комплекс инстинктов и тех символов находится в отделе «бессознательного». И все «божественные откровения», «видения» различного рода обусловлены прорывом бессознательного в область сознательного. К. Юнг пошел в своих исследованиях дальше и доказал существование так называемого «коллективного бессознательного»9.
Согласно этой теории, коллективное бессознательное состоит из совокупности животных инстинктов и древних способов понимания и переживания мира, характерных для людей, принадлежащих одному социуму. То, как человеческий мозг интерпретировал то или иное природное явление, и повлияло на разницу в мировоззрении разных культур. Такие образы Юнг назвал «архетипами». Если сознание направляет нашу волю, то архетип направляет наши инстинкты. При этом архетип может достичь сознания может только в форме символа.
«Архетип — своего рода готовность снова и снова репродуцировать те же самые или сходные мифические представления»10.
Юнг изложил свои взгляды в работе «Архетип и символ», где проанализировал понятие «коллективное бессознательное» и его образы — «архетипы», которые определил как источник общечеловеческой символики (мифов, сновидений и т. д.) Коллективное бессознательное, по Юнгу, является итогом жизни рода, оно присуще всем людям, передается по наследству и является тем основанием, на котором вырастает индивидуальная психика. В глубинах психики находится система установок и типичных реакций, которые «незаметно» определяют жизнь индивида. Под влиянием этих врожденных программ находятся человеческое восприятие, мышление и воображение. Внешний и внутренний опыт организуется согласно врожденным образцам. В чистом виде архетип в сознание не входит, он всегда со» единяется с какими-то представлениями опыта и подвергается сознательной обработке. Ближе всего к архетипу «архетипические образы» стоят в опыте сновидений, галлюцинаций, мистических видений, когда сознательная обработка минимальна. «Это спутанные, темные образы, воспринимаемые как что-то жуткое, чуждое, но в то же время переживаемое как нечто бесконечно превосходящее человека».
«В «Архетипе и символе» Юнг показывает, что «для точности необходимо различать «архетип» и «архетипическое представление», Архетип сам по себе является гипотетическим, недоступным созерцанию образом, тогда как «архетипические представления» явились источником мифологии, религии, искусства. В этих культурных образованиях происходит постепенная шлифовка спутанных и жутких образов, они «предстают в такой оправе, которая, как правило, безошибочно указывает на влияние сознательной их переработки в суждениях и оценках», они превращаются в символы, все более прекрасные по форме и всеобщие по содержанию. Этот процесс происходит по мере развития сознания и все большего его разрыва с бессознательным и по мере становления и все большего развития культуры. В работе «Об образах коллективного бессознательного» Юнг все изложенные процессы иллюстрирует богатейшим культурно-историческим материалом, что делает работу не только хорошо обоснованной философской концепцией, но и увлекательнейшим чтением, ненавязчивым объяснением — через процесс развития архетипа в архетипические представления и далее в символы-природы фундаментальных образов и идей нашей современной культуры»11.
С помощью концепции архетипа и символа Юнг объяснил не только происхождение культуры, но и антикультуры, появление которой он связывает с вторжением архетипов. Расовая мифология фашистов и коммунистический миф — очень примитивны с точки зрения разума, но они захватили миллионы европейских сознаний. Массовый экстаз и поиски обезумевшими толпами врагов народа, факельные шествия — все эти проявления антикультуры, по мнению Юнга, свидетельствовали в свое время о вторжении сил, намного превосходивших человеческий разум.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ