Позитивистские концепции в науке XXв.

Содержание

Введение
Глава I. Позитивизм как группа течений философии
«Классический» позитивизм
Позитивизм О. Конта
Воззрения Дж. С. Милля
«Неклассический» позитивизм
Неопозитивизм
Постпозитивизм
Глава II. Позитивистские течения XX века
Логический позитивизм
Эволюция подходов к анализу науки
Заключение
Список литературы

Позитивистские концепции в науке XXв.

Представителями позитивизма «классической» формы XIX в. кроме Конта, были Э. Литтре, Г. Н. Вырубов, П. Лаффит, И. Тэн, Э. Ж. Ренан – во Франции; Дж. С. Милль, Г. Спенсер – в Англии. Развитие позитивизма шло по линии всё более чёткого выявления его феноменалистических, субъективно-идеалистических тенденций (Дж. С. Милль, Г. Спенсер, в России – М.М. Троицкий, В.В. Лесевич, П.Л. Лавров, В. Н. Ивановский, Н.К. Михайловский): Спенсер, используя в своих «синтетических» обобщениях новые открытия естествознания второй половины XIX в. и исследуя проблемы классификации наук, развивает агностическое учение о непознаваемости объективной реальности, о том, что в сущность реальности можно проникнуть посредством религии, а не с помощью науки.
Вторая историческая форма позитивизма, известная под названием новейшая философия естествознания XX века, объединяет махизм (Мах) и эмпириокритицизм (Авенариус)6. Махистами основное внимание уделялось объяснению «физических» и «психических» элементов мира в человеческом опыте, а также совершенствованию «позитивного» языка науки. Авенариус пытался построить новую философию как строгую и точную науку, подобную физике, химии и другим конкретным наукам, утверждая, что философия – это метод экономии мышления, наименьшей траты сил. Больше внимание Мах уделял освобождению естественных наук от умозрительно-логической, метафизической философии.
Воззрения Дж. С. Милля
Еще одним из родоначальников позитивизма был Джон Стюарт Милль (1806-1873), английский экономист и общественный деятель. Его основные взгляды представлены в сочинении «Обзор философии сэра Вильяма Гамильтона...» (1865), которое может быть квалифицировано как спор феноменологического позитивизма с английским априоризмом. В тезисе: «все знание из опыта», источник опыта - в ощущениях, наблюдается прямое влияние философии Беркли.
«Система логики» в 2-х томах (1843), решенная традиционно с позиций индуктивистской трактовки логики как общей методологии науки, является еще одним важным произведением Милля. Милль заявляет о том, что «порядок природы единообразен, есть основной закон, общая аксиома индукции». Интересно, что Милль признавал роль и значимость интуиции, отмечая, что человек познает истины двояким путем, некоторые прямо, некоторые же не прямо – через другие истины. Первые составляют содержание интуиции или сознания, последние – результат вывода. Истины, известные нам при помощи интуиции, служат первоначальными посылками, из которых выводятся все суждения.
Рассуждая об индукции, Милль выделяет четыре метода опытного исследования: сходства, разницы, остатков и сопутствующих изменений.
Общая идея концепции Милля сводилась к требованию привести научно-познавательную деятельность в соответствие с определенным методологическим идеалом.
Идеи Г. Спенсера
В 1859 г. была опубликована книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов», однако теория эволюционизма была развита несколькими годами раньше в работах Г. Спенсера «Гипотеза развития» (1852) и «Основания психологии» (1855). В 1860 г. Спенсер задумал создать работу «Система синтетической философии», охватывающую все познанное. В 1862 г. вышли «Основные начала», знакомящие читателя с этой системой. Метафизика вселенной Спенсера представляла оптимистическую картину прогрессивно развивающегося мира.
В первой главе поставлен деликатный вопрос взаимоотношений религии и науки. Спенсер утверждает, что реальность непознаваема, и вселенная, так или иначе, тайна, что подтверждают как религия, так и наука. «Любая религиозная теория – это априорная теория универсума, и все они, невзирая на особые догмы, признают, что мир вкупе со всем, что внутри и вокруг него, есть тайна, требующая объяснения, и что сила, которую удостоверяет собой вселенная, до конца непостижима»7.
Несмотря на впечатляющие успехи научного прогресса, в мире остается все больше необъясненного, того, что ускользает от человека. Человек, в частности, ученый оказывается в непрерывно изменяющемся хаосе без видимых начала и конца. Бытие нельзя познать до конца, всегда остается нечто для объяснения.
Таким образом, и религия подтверждает «тайну, требующую истолкования», и наука отсылает к абсолюту, недоступному для относительного знания. Однако Спенсер признает, что абсолют существует, иначе было бы бессмысленно говорить об относительном знании. Наука и религия совместимы, поскольку обе они признают безусловное и абсолют. В то же время они имеют разные задачи: задача религии в том, чтобы поддерживать смысл тайны, а задача науки – далее расширять познание относительного8. Если религия ошибается, представляя себя как позитивное познание непознаваемого, наука ошибается, пытаясь включить непознаваемое в позитивное познание». С течением времени и та и наука, и религия уяснят свои задачи и перестанут враждовать. По мысли Спенсера, религия и наука - это «два полюса мысли - негативный и позитивный»: интенсивность одного возрастает не иначе, как с ростом интенсивности другого.
Таким образом, по Спенсеру, позитивный прогресс в обществе существует, и связан он с ролью науки в процессе познания окружающего мира, отвоевывающей у хаоса непознанного все новые и новые кусочки знания.
«Неклассический» позитивизм
Неопозитивизм
Под общим названием неопозитивизм объединяются различные теории: логический позитивизм, логический эмпиризм, логический атомизм, философия лингвистического анализа и критический рационализм. Он связан с деятельностью широко известного «Венского кружка» и таких крупных философов как Б. Рассел, Л. Витгенштейн9. Основные труды данного направления посвящены логико-лингвистическому анализу языка, взаимосвязи морали и христианства, аналитико-культурологическим проблемам. Эволюция неопозитивизма заключалась в переносе объекта анализа с языка науки к анализу обыденного языка, от использования аналитического метода для содержательного анализа философских проблем к выработке методов системно-структурного анализа. Неопозитивисты обозначили 3 области отношений: прагматика (отношение языка к использующему его человеку), семантика (отношения между языком и значением), синтаксис (отношения между языковыми единицами).
Главными задачами неопозитивизма как философского течения, было определение роли знаково-символических средств научного мышления, отношения теоретического аппарата и эмпирической базы науки, природы и функции математизации и формализации знания и пр. Тем не менее, неопозитивизм не смог предоставить реального решения этих проблем из-за несостоятельности своих философских предпосылок.
Будучи современным видом позитивизма и разделяя теоретические принципы последнего, неопозитивизм отрицает возможность философии как теоретического познания, объектом рассмотрения которого являются базовые проблемы миропонимания и выполняющего в системе знания особые функции, которые не могут быть осуществлены специально-научным знанием. Противопоставляя науку и философию, неопозитивизм утверждает, что единственно возможным является только специально-научное знание. Классические проблемы философии (в том числе и основной вопрос философии о первичности материи и сознания, претендуя на преодоление «необоснованного» противопоставления материализма и идеализма). В реальности же неопозитивизм в новых формах продолжает традиции субъективно-идеалистического эмпиризма и феноменализма, восходящие к философии Юма и Беркли10. Отличие неопозитивизм и позитивизма заключается в том, что первый сводит задачи философии не к систематизации знаний специальных наук, а к разработке методов анализа знания. Неопозитивизм делает предметом своего рассмотрения формы языка – научного, философского или повседневного – и пытается осуществлять анализ знания через возможности его языкового выражения.
При этом если для предшествовавшего позитивизма в качестве «непосредственно данного», выход за пределы которого оценивался в качестве неправомерной «метафизики», выступала сфера чувств и переживаний субъекта, то для неопозитивизма в качестве подобного предела выступают не феномены сознания, а формы языка. «Метафизика» рассматривается не просто как ложное учение, а как учение в принципе невозможное и лишённое смысла с точки зрения логических норм языка, причём источники её усматриваются в дезориентирующем воздействии языка на мысль. Всё это позволяет говорить о неопозитивизме как о своеобразной логико-лингвистической форме позитивизма, в которой сложные и актуальные проблемы современной логики и языкознания трактуются в духе субъективизма и конвенционализма. Своё учение о философии как об анализе языка, свободном от какой-либо "метафизики", неопозитивизм считает "революцией в философии" и противопоставляет его всем остальным философским течениям – как традиционным, так и современным.
В области философии в 1960-70-х гг. развивается течение, которое, сохраняя определённую связь с общими установками неопозитивизма, в то же время выступает против неопозитивистского понимания задач методологического анализа науки (Кун, Лакатос, Фейерабенд, С. Тулмин и др.).
Постпозитивизм
Постпозитивизм – это четвертая историческая форма существования позитивизма – философия науки. Основные идеи сформулировал Карл Поппер, выдвинувший концепцию критического рационализма. Среди изучаемых проблем есть ложные и истинные. С помощью логики, необходимо доказать, что вопрос истинный, иначе его не следует изучать вообще (отказ от индукции, обращение к дедукции). Много внимания Поппер уделяет социальным проблемам, яростный противник тоталитарных режимов, изучал проблему насилия. Его последователями являются И. Лакатос, Т. Кун. Большое значение имеют проведенные ими исследования структуры научных революций, разработка методологии программ исследований, роли традиций в развитии науки, объяснение критериев социального прогресса11.
В постпозитивизм происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного познания, то постпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители постпозитивизм вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий.
Глава II. Позитивистские течения XX века
Логический позитивизм
В 1925 году в Венском университете образовалась группа молодых ученых под руководством профессора Морица Шлика, решивших реформировать и обновлять науку и философию под флагом прочного эмпирического обоснования научного знания и его преобразования в соответствии с жесткими стандартами мат. логики. Эта группа вошла в историю под именем «Венского кружка», членами которого являлись Р. Карнап, М. Шлик, Г. Фейль, О. Нейрат, В. Дубислав и др.
Со временем они обрели единомышленников в других европейских университетах, начали издавать свой собственный журнал “Erkenntnis” («Познание»), который стал рупором их взглядов. Внешняя политика Германии конца 30-х годов заставила большую часть сторонников нового движения уехать в США и Англию, что, с другой стороны, содействовало распространению их идей. Методологическая концепция, сформулированная Членами Венского кружка и их соратниками, пользовалась широким признанием до середины XX века годов и не забыта даже в начале XXI века.
Существует много различных работ о сущности логического позитивизма12. Без большого преувеличения можно даже сказать, что практически все публикации 30-50-х годов, затрагивающие проблемы методологии научного познания, так или иначе были связаны с этим направлением – с его критикой, уточнением тех или иных его идеи или с их дальнейшей разработкой. Сейчас, когда после смерти этого направления прошло уже немало лет, можно более спокойно оценить его место в философско-методологическом анализе науки.
По-видимому, основным стимулом творчества членов Венского кружка и их сторонников в разных странах был поиск достоверности – стремление найти в конгломерате человеческих идей, убеждений, мнений те безусловно истинные элементы, которые могли бы служить надежным базисом познания и деятельности. В общем, стремление к достоверности всегда было присуще философии, и в этом отношении представители логического позитивизма продолжали древнюю философскую традицию. Однако именно в 20-е годы это стремление чрезвычайно усилилось и приобрело гораздо более широкий характер: бессмысленная мировая бойня, разоблачившая ложь и лицемерие политиков; крушение вековых монархии и всего традиционного уклада жизни; революции, потрясшие сами основы общественного устройства;
наконец, крушение классической науки, принципы которой почти 200 лет считалось абсолютно верными, и возникновение новых безумных теорий — все это порождало желание найти в этом хаосе хоть что-нибудь устойчивое, надежное, несомненное. Вот это всеобщее желание и нашло выражение в концепции логического позитивизма.
Члены Венского кружка и их друзья в Варшаве и Берлине были довольно хорошо знакомы с наукой, многие из них и пришли в философию из математики, логики, физики, биологии. В этом заключалась их сильная сторона. Но мне кажется, в философии – особенно в начальный период своей деятельности – они были в значительной мере невежественны. Поэтому они часто изобретали велосипеды и с апломбом высказывали идеи, почти буквально воспроизводящие положения Беркли или Юма, Канта или Спенсера, Маха или Милля – положения, порочность которых уже давно была выявлена.
Тем не менее, блестящее владение логикой и знание науки своего времени позволило представителям логического позитивизма получить немало серьезных результатов, относящихся к структуре научного знания и к описанию методов науки.
Эволюция подходов к анализу науки
И. Лакатос уже в ранней своей работе «Доказательства и опровержения» заявил о том, что «догматы логического позитивизма гибельны для истории и философии математики». История математики и логика математического открытия не могут быть развиты без критицизма и окончательного отказа от формализма, которому Лакатос противопоставляет программу анализа развития содержательной математики, основанную на единстве логики доказательств и опровержений. Этот анализ и есть логическая реконструкция реального исторического процесса научного познания. Линия анализа процессов изменения и развития знания продолжается затем философом в серии его статей и монографий, в которых изложена универсальная концепция развития науки, основанная на идее конкурирующих научно-исследовательских программ.
Лакатос рассматривает рост зрелой науки как смену ряда непрерывно связанных теорий - притом не отдельных, а серии теорий, за которыми стоит исследовательская программа. Иначе говоря, сравниваются и оцениваются не просто две теории, а теории и их серии, в последовательности, определяемой реализацией исследовательской программы. Согласно Лакатосу, фундаментальной единицей оценки должна быть не изолированная теория или совокупность теорий, а исследовательская программа. Основными этапами в развитии последней являются прогресс и регресс, граница этих стадий – пункт насыщения. Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Научная революция – смена основных научно-исследовательских программ.
Лакатос называет свой подход историческим методом оценки конкурирующих методологических концепций, оговариваясь, что он никогда не претендовал на исчерпывающую теорию развития науки.
Пол Фейерабенд (Feyerabend, 1924–1994) исходил из того, что существует множество равноправных типов знания, что способствует росту знания и развитию личности. Философ солидарен с теми методологами, считающими необходимым создание такой теории науки, которая будет принимать во внимание историю. Это тот путь, по которому нужно следовать, если мы хотим преодолеть схоластичность современной философии науки.
Фейерабенд делает вывод о том, что нельзя упрощать науку и ее историю, делать их бедными и однообразными. Напротив, и история науки, и научные идеи и мышление их создателей должны быть рассмотрены как нечто диалектическое - сложное, хаотичное, полное ошибок и разнообразия, а не как нечто неизмененное или однолинейный процесс. И сама наука и ее история и философия развивались в тесном единстве и взаимодействии, ибо возрастающее их разделение приносит ущерб каждой из этих областей и их единству в целом, а потому этому негативному процессу надо положить конец.
Абстрактно-рациональный подход к анализу роста, развития знания недостаточен. Ограниченность этого подхода в том, что он по сути отрывает науку от того культурно-исторического контекста, в котором она пребывает и развивается. Чисто рациональная теория развития идей сосредоточивает внимание главным образом на тщательном изучении понятийных структур, включая логические законы и методологические требования, лежащие в их основе, но не занимается исследованием неидеальных сил, общественных движений, т.е. социокультурных детерминант развития науки. Односторонним считает философ социально-экономический анализ последних, так как этот анализ впадает в другую крайность - выявляя силы, воздействующие на наши традиции, забывает, оставляет в стороне понятийную структуру последних.
Фейерабенд ратует за построение новой теории развития идей, которая была бы способна сделать понятными все детали этого развития. А для этого она должна быть свободной от указанных крайностей и исходить из того, что в развитии науки в одни периоды ведущую роль играет концептуальный фактор, в другие – социальный. Вот почему всегда необходимо держать в поле зрения оба этих фактора и их взаимодействие.
Позиция Фейерабенда, выражением которой стал принцип «anything goes» (все дозволено), получила название “эпистемологического анархизма”. Целью Фейерабенда было, «убедить читателя в том, что всякая методология – даже наиболее очевидная – имеет свои пределы…»13. Позиция Фейерабенда логически вытекает из его критики кумулятивной модели истории науки и двух его принципов: несоизмеримости и пролиферации.
Исходя из анализа истории науки, он, как и Кун, приходит к выводу о неверности прежней кумулятивной модели развития науки. История показывает, что часто старая теория не является частным случаем новой и не выводится («дедуцируется») из нее. Этой «дедуцируемости» не требует и последовательный принцип эмпиризма, суть которого состоит в утверждении, что «именно «опыт», «факты» или «экспериментальные результаты» служат мерилом успеха наших теорий… Это правило является важным элементом всех теорий подтверждения (confirmation) и подкрепления (corroboration)»14. Но если старая теория не входит в новую, то они описывают факты с помощью терминов, имеющих разные значения, ибо сама теория детерминирует значение всех дескриптивных терминов теории, включая термины наблюдения, а также совокупность решаемых проблем и используемых методов. Тогда на смену прежнему принципу «инвариантности значений» должен прийти “тезис о несоизмеримости теорий”, утверждающий, что нет определенных однозначных логических и эмпирических критериев непредвзятой оценки конкурирующих теорий, с которой должны обязательно согласиться сторонники как одной, так и другой альтернативы.
Принцип теоретического и методологического плюрализма или пролиферации (proliferation – размножение) теорий и идей, основанный на том, что «опровержение (и подтверждение) теории необходимо связано с включением ее в семейство взаимно несовместимых альтернатив».