Фарфор как объект коллекционирования в России

Введение
Глава 1. Проблема русского фарфора в работах отечественных и зарубежных искусствоведов
Глава 2. Зарождение коллекционирования фарфора в России
Глава 3. Особенности частного коллекционирования фарфора в современной России
Заключение
Список использованной литературы

Фарфор как объект коллекционирования в России

Российский фарфор является весьма распространенным объектом для коллекционирования. Но тогда, какой именно фарфор и в каком качестве? Сложность ответа на поставленный вопрос в немалой степени обусловлена расплывчатостью самого понятия «коллекция»: хотя история коллекционирования прослеживается через тысячелетия, и чуть ли не единственным критерием в определении коллекционного статуса того или иного собрания становится фигура его обладателя. Коль скоро таковой был замечен в приверженности какой-либо мистической, естественнонаучной, философской доктрине, следуя которой окружал себя надлежащим антуражем, или же профессионально занимался деятельностью, требующей специального «подсобного» материала, или просто был известен страстным интересом к избранным раритетам, – его собрание принято называть коллекцией.12
Это простое правило применяется и в отношении к фарфору, европейская история которого начиналась в сокровищницах монархов. Однако лишь некоторых из них – Вильгельма Оранского и Марию Английскую, Софию-Шарлотту Прусскую, Августа II Саксонского и Фридриха Великого – принято считать коллекционерами. Репутацией знатока фарфора пользовался смещенный с престола Яков II Стюарт. Он эмигрировал во Францию и удивлял придворных Людовика XIV познаниями в этой области.
Фарфоровое собрание другой англичанки, герцогини Кливлендской, стало сенсацией при его распродаже на парижской ярмарке в 1678 году. Из французских нужно упомянуть собрания Великого дофина, герцога д’Амона, мадам Помпадур.
Среди русских монархов в коллекционировании фарфора были замечены Петр I и Екатерина I, для которой его покупал резидент Петра в Амстердаме К. ван Брантс. Откровенно о своем желании получать в качестве дипломатических подарков изделия из фарфора заявляла Елизавета Петровна. О фундаментальных приобретениях фарфоровых, главным образом саксонских, изделий свидетельствуют документы Петра III, увлечение которого, видимо, унаследовал его сын Павел. Он не только составил серьезную коллекцию европейского фарфора, начало которой было положено во время заграничного путешествия 1781–1782 годов, но и проявил редкий в его времена интерес к старинным дальневосточным предметам. Страстными почитателями фарфора были А.Д. Меншиков и канцлер А.М. Черкасский, а затем его внук граф Н.П. Шереметев.13
Последнему принадлежал один из 20 коллекционных экземпляров Портландской вазы Дж. Веджвуда и пара редчайших медальонов яшмовой массы с портретами Петра I и Екатерины II. Правда, он списал дедовский восточный фарфор в подклет церкви в Останкине, а приобретенные им подарочные чашки и дежене европейский заводов разместил в специальных угловых горах и на столиках в Эстампной галерее вновь отстроенного дворца. Этот факт иллюстрирует прослеживающуюся в диссертации смену коллекционерских приоритетов в России на протяжении столетия, главный вектор которых всегда был нацелен на самый модный и современный фарфор.
Коллекционным статусом обладали и памятные вещи, принадлежавшие почитаемым монархам – Петру I или же казненному Людовику XVI (например, купленная А.А. Безбородко севрская ваза).
Собирателей и коллекционеров фарфора можно в соответствии с просветительскими воззрениями разделить на три категории: любопытствующий (curieux), любитель (l’amater) и знаток (connaisseur), а наиболее подробно – типы собирательства. Слово «музей» в ту пору понималось как пристанище муз, и более всего соотносилось с понятием универсального «мусейона», появившегося еще во времена Возрождения, в котором равно царили все художества – философия и литература, театр и музыка. Отдельными подразделениями такого мусейона были библиотека и кунсткамера, предназначенная для хранения чудес, сотворенных природой и человеком, натуралий и артефактов. Впоследствии кунсткамеры стали существовать самостоятельно. По мере специализации собраний артефактов на смену кунсткамере пришел кабинет редкостей, который столь же разительно отличается от музея в современном понимании.
Современная концепция музея, сформировавшаяся в XIX веке, нацелена представить явление во времени, и поэтому музей обречен на бесконечное развитие. В основе кабинета лежит установка представить компендиум знания по предмету, будь то европейские монархи в портретах или же уральские руды, как в минералогическом кабинете П.И. Шувалова, который был задействован в знаменитом десерте 1755 года. Кабинет стал ведущим типом собирательства столетии: не случайно авторы «Энциклопедии», не удовлетворенные широтой термина «музей», отсылают своих читателей к статье «Кабинет». Кабинет сохранял все тот же принцип универсальности знания. Но знание это в новом, «очеловеченном» формате, систематизированное по коллекциям-кабинетам, как нельзя лучше соответствовала принципам, лежащим в основе великого энциклопедического труда, ставшего квинтэссенцией философской мысли.
Именно таким образом был организован упоминавшийся Эстампный кабинет Н.П. Шереметева в Останкинском дворце, который являлся ничем иным, как частично реализованным проектом универсального мусейона. По переписке Шереметева с Ю.П. Литта, он известен как проект «Большого и Красивого Дома», который предполагалось возвести в Москве на Никольской улице. Быть может, поэтому Эстампный кабинет выглядел более архаичным, чем коллекционерские кабинеты эпохи Просвещения. Анатомическая модель человека из воска, перевезенная из отцовского Фонтанного дома в Петербурге, соседствовавшая здесь с фарфором и прочими артефактами, придавала ему сходство с кунсткамерами петровской поры. И, быть может, потому здесь нашел место коллекционный фарфор – слишком молодой, модный, но уже обытовленный материал, который попадал в «ученые» кабинеты второй половины века как «мемориалия» или в лучшем случае как образец современного пластического искусства, зачастую апеллирующий к уникальности античных прототипов. И только в кунсткамере этот объект досужей моды, инспирирующей собирательский интерес и одновременно дискредитирующей его, естественным образом приобретает коллекционный статус.14
Кунсткамера, как и кабинеты, тоже замкнута, но ее конечность – иной природы. Кунсткамера – не «опредмеченное» знание, а выставка чудес, число которых определено a priori: ведь каждое новое чудо всегда будет «восьмым». Но чудо неповторимо, самодостаточно и в силу этого внутри себя бесконечно. Тем самым кунсткамера прорывает метафизическую ограниченность просветительского каталога. Именно поэтому научная традиция упорно связывает термин «кунсткамера» с эпохой барокко, внутри которой зародилась и мода на фарфор. В ту пору в России, как и ранее в Европе, фарфор предстал как чудо и коллекционировался именно в этом качестве.
Интересно, что и в конце века, когда фарфор стал широко распространен и обычен, кунсткамера в России является практически единственной формой собрания, в которой фарфор без оговорок выступает коллекционным предметом сам по себе. Так что история о «фарфуровых сосудах» и «морских плодах» в документах Великого посольства, не только самый первый, но и самый характерный пример, в котором фарфор выступает в России XVIII века как объект коллекционирования.
Петр Первый долго пытался наладить в России собственное фарфоровое производство. И для этого приглашал в Петербург иностранных мастеров, владеющих тайной изготовления «порцелина», пытался подкупить китайцев. Однако все усилия оказались напрасными. Оставив эту затею, своенравный монарх вынужден был до конца своих дней заказывать за рубежом аптекарские сосуды, бритвенные тазики и вазы, украшенные русским гербом.
Воплотить идею в жизнь удалось дочери великого императора. Невская порцелиновая мануфактура, перевоплотившаяся в 1765 году в Императорский фарфоровый завод (ИФЗ), была основана Елизаветой Петровной в 1744 году. Фарфор в те времена был товаром дорогостоящим и был по карману только очень богатым людям, по большей части королевских кровей.15
Интересно заметить, что само слово «фарфор» на фарси означает «императорский». Поэтому не удивительно, что страстными коллекционерами фарфора были цари, императоры, короли и другие коронованные или просто весьма состоятельные особы.
Глава 3. Особенности частного коллекционирования фарфора в современной России
«Звонкий, как нефрит, и превосходящий блеском иней и снег», фарфор вот уже более пяти веков остается одним из самых притягательных предметов на мировом антикварном рынке.
Русский фарфор стоит солидных денег, однако своего покупателя находит. На аукционе Sothebys в первые же дни торгов были проданы две фарфоровые дворцовые вазы (высота 92 см), изготовленные на ИФЗ в 1842 и 1849 годах и украшенные копиями картин Рубенса и Хонтхорста. Предварительная стоимость ваз составляла $550 тыс., но конечная их стоимость оказалась много выше. Покупатель заплатил $1,69 млн. Однако эта сумма ниже рекордных $3,9 млн., которые прошлой весной на Нью-Йоркском аукционе Sothebys были уплачены за две парные вазы ИФЗ 1825 года.16
Если вы решили вступить на путь «фарфоровых» коллекционеров, то нужно знать, что собирать принято определенный период, страну, стиль. Предметом пристального интереса служит посуда русских фабрик XIX века. Очень ценятся полные сервизы, хотя найти такой достаточно сложное дело. Чайный сервиз Гарднера (4 чашки, 4 блюдца, сахарница, молочник, чайник), прозрачный на просвет, с простеньким цветочным рисунком стоит $ 4 тыс. Фарфоровый чайный сервиз «Тет-а-тет» (ИФЗ, товарищество Кузнецова в Риге), ставший топ-лотом на аукционе «Гелос», состоит из 6 предметов, расписанных фразами «Пей чай, а не брагу; люби девку, а не бабу», «Пей по три раза в сутки, безо всякой смутки», «Чай не пить и на свете не жить», был оценен всего в 20 тыс. руб.17
Серьезным предметом коллекционирования считаются тарелки «Герои 1812 года» из так называемой «военной» серии ИФЗ. Они достаточно редки: всего было выпущено 54 тарелки по 3 экземпляра каждая. Стартовая цена такой тарелки с изображением драгуна или гусара может начинаться с $ 14 тыс. Рекордная стоимость $ 37 тыс. за «военную» тарелку 1829 года была уплачена в 1996 году на аукционе Sothebys. Но тарелки и реплики (авторское прижизненное переиздание предмета) из других военных серий приобрести несложно.
Занятие долгое и кропотливое, требующее широких «фарфоровых» и не только знаний, - собирать произведения какого-либо мастера. Чуть менее хлопотно коллекционировать творения небольших русских фабрик: Батенина, Гужева, Ауэрбаха, Миклашевского, Храпунова.
Можно собирать определенные предметы из фарфора.
Например, в свое время было модным коллекционировать чайники, молочники и сливочники, сейчас модно собирать фарфоровые сырницы и сырные доски. Фарфоровые пасхальные яйца с живописью порой больше радуют глаз, чем броские и дорогостоящие вещи Фаберже, и вполне могут стать предметом собирательства.
Поздний Гарднер будет стоить около $ 700. Нааукционе «Гелос» была представлена неплохая подборка фарфоровых яиц, изготовленных в России в конце XIX - начале ХХ века: «Вознесение Христа» - 4,8 тыс. руб., «Святая Варвара»- 3,8 тыс. руб., «Незабудки» - 5 тыс. руб., «Цветочные гирлянды» - 12 тыс. руб.18
Благодаря их многообразию, никогда не надоест коллекционировать фарфоровые фигурки, ставшие уже классикой. Очаровательная статуэтка под таким же очаровательным названием «Девочка, которая ищет блох» сделана на русской фабрике Сабанина и обойдется в $ 400. Кстати, фарфоровая пластика советских времен также заслуживает внимания. Дело в том, что авторы, выполнив соцзаказ и получив приличный по тем временам гонорар, свободно творили в свое удовольствие. Результатом творчества стали занимательные фигурки, к примеру, красноармейца, попросту хватающего за «мягкое место» крестьянку. Или статуэтка «Сплетница». На сайте «Фарфор Страны Советов» предложена большая коллекция советской пластики.
Бытующее убеждение, что в первые годы советской власти делали только агитационный фарфор, неверно. В период НЭПа на Государственном фарфоровом заводе (ГФЗ) выпускали вещи, не связанные с революционной тематикой. К примеру, кофейные чашки 1920 года украшены причудливым орнаментом с элементами ар-нуво, супрематизма и ар-деко. Чтобы пополнить свою коллекцию такой чашкой, придется расстаться с $ 400. Можно также отметить красочные тарелки с изображением сказочных персонажей (Снегурочка) и исторических героев (Минин и Пожарский), которые всегда популярны и до сих пор считаются интерьерными вещами. $ 800 - цена за подобную тарелку, изготовленную на фабрике Кузнецова.19
Конечно, не все фарфор коллекционируют, многие его просто любят и окружают себя пусть и не коллекционными, но хорошими фарфоровыми вещицами. Это фарфор не редкий, не старый, зато уж очень душевный и трогательный. Исключительно для души можно приобрести кузнецовскую масленку в виде зеленой груши, лежащей на листе.
Советский фарфор - явление уникальное. В то время как Европа на угоду потребителям изготавливала фарфоровые сервизы с цветочным рисуночком, пышнотелых брюнеток и китайских болванчиков, в стране Советов налаживалось производство «агитационного фарфора» и «утилитарно-декоративных предметов с революционными лозунгами».
Это стало следствием плана «монументальной пропаганды», выдвинутым Лениным, и принятым на его основе декрета «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царя и его слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции».
Государственному фарфоровому заводу (ГФЗ) в Петрограде (бывшему Императорскому) в 1917 году был сделан государственный заказ на изготовление бюстов «Великим людям в области революции». В числе первых были выполнены в бисквите реалистические бюсты публициста Н. Новикова и рельеф «Декабристы» скульптором Н. Данько, Карла Либнехта и Карла Маркса В. Кузнецовым. Последняя работа оказалась наиболее удачной. Буквально несколько лет назад экземпляр этой известной работы В. Кузнецова был приобретен одним коллекционером за $ 1700. Сумма просто смехотворная - для произведения такого класса.20
Фарфоровые тарелки, пестрящие портретами народных вождей и агитирующие за власть Советов, тут же привлекли внимание западных коллекционеров. Предполагалось, что агитационный фарфор должен быть доступен широким, народным массам, однако его можно было увидеть лишь «за стеклом». Фарфор выпускался тиражами не более 300 экземпляров и предназначался для экспонирования на зарубежных выставках, тем самым, выполняя роль полпреда молодой страны Советов.
Итак, художественные достоинства советского агитационного фарфора были очевидны уже для современников. Многие коллекционеры, в том числе и советские, жаловались на то, что завод не продает своих изделий. Однако в октябре 1921 года магазин ГФЗ неожиданно открыл продажу своих изделий: фигурки последнего выпуска продавались по 400 тыс. руб., тарелки - от 12 тыс. до 300 тыс. руб. Самой дорогой оказалась известная агитационная тарелка М. Адамовича «Красная звезда» с кобальтовым бортом, украшенным золотыми колосьями. Кстати, несколько лет назад эта работа была оценена в 6000 фунтов.
Что касается дня сегодняшнего, то цены на агитфарфор довольно-таки приличные, хоть и не заоблачные: в среднем цена агиттарелки варьируется от $1000 до 3000 (в зависимости от автора, сюжета, времени создания, наличия клейм, подписей, качества). Также фактором, влияющим на конечную стоимость предмета, является редкость его появления на антикварном рынке. Например, на последнем Российском антикварном Салоне не было представлено ни одной агитационной тарелки, следовательно, официальная статистика продаж просто-напросто отсутствует. В открытой продаже качественные произведения появляются не часто, а если и появляются, то это, в основном, мелкая пластика.
Но вернемся к ценам. Чайный сервиз на шесть персон (чайник, сахарница, полоскательница, чашки, блюдца), сплошь покрытый серыми заводскими трубами на синем фоне и расписанный лозунгами, стоит $1800.
Чайная чашка с блюдцем середины 30-х годов, основная «изюминка» которой - изображенная на ее тулове карта Беломорканала, обойдется в $1100. 21
Тарелка по рисунку не очень известного автора Н. Зандер с изображением серпа и молота и надписью «Кто не с нами, тот против нас» выросла до 1150 фунтов, а тарелка З. Кобылецкой с надписью «Государственное книгоиздательство» была продана за 2200 фунтов. За эту же сумму ушла тарелка с надписями «Победа трудящихся» и «Октябрь 1917» Р. Вильде.
Фигурки известнейших авторов Н. Данько «Матрос» и В. Кузнецова «Красноармеец» оцениваются в 2000-2500 фунтов за обе.
Фарфоровая скульптура той же Данько «Работница, вышивающая знамя» продана за $1000, а скульптура «Часовой» Т. Давтяна - за $500 (при прогнозе всего $100). Высоко ценятся работы Сергея Чахонина, который в 20-е годы был художественным директором ГФЗ и считается «отцом» революционного фарфора.22
Напомню, что уже в советские времена западные коллекционеры увидели прибыльную статью дохода. Как советских тогда, так и российских коллекционеров агитфарфора сейчас немного. Возможно, дело в том, что большинство предметов различными путями попадают на Запад или приобретается для выгодного вложения капитала, когда заранее предусматривается продажа с прибылью. Отчасти поэтому уровень цен на агитационный фарфор на отечественном антикварном рынке пока уступает западному. Но только пока! Ситуация постепенно, но меняться все же начинает, формируется новый круг «грамотных» собирателей, составляющих собственную или, что в наши дни стало модой, корпоративную коллекцию.
В связи с тем, что число подделок постоянно растет, а качество фальсификатов все улучшается, начинающему коллекционеру можно посоветовать либо обращаться за помощью к опытным антикварщикам и экспертам либо научиться самому разбираться в предмете. Интересно отметить, что подделки агитационного фарфора появились практически сразу после его появления. Так, в 1923 году ГФЗ обращается к представителю СССР в Германии с письмом, в котором сообщает, что в Германии копируются вещи завода и продаются как подлинные, тем самым, нанося огромный материальный ущерб.
Считается, что наиболее надежны агитационные тарелки с росписью, выполненной на дореволюционном «белье», т.е. белых изделий, предназначенных для росписи. В первые послереволюционные годы под агитфарфор использовались именно эти не расписанные, но маркированные изделия Императорского фарфорового завода. Обычно, это марка «Н-II» под короной с датой, реже «А-III». Императорская марка чаще просто закрашивалась зеленой краской в виде овала или ромба, а рядом ставилась новая надглазурная марка в виде перекрещенных серпа и молота с частью шестерни. На фигурках обычно ставилась аналогичная по написанию тисненая марка.