Литература и искусство в очерках Джона Голсуорси

Содержание
Введение
Глава 1. Эстетические взгляды Голсуорси
1.1. Британская литература в начале XX века
1.2. Эстетика Голсуорси
Глава 2 Проблемы искусства в очерках Голсуорси
Глава 3. О мастерстве писателя
Заключение
Список литературы

Литература и искусство в очерках Джона Голсуорси

В статье «Почему нам нравятся вещи как они есть» он пишет о том, что национальным идеалом его соотечественников, кроме воли к здоровью, стало стремление к материальному благополучию, мысль о выгоде, и, как следствие, утратилась «воля к чувствительности», ослабла восприимчивость, недооценивается творческое начало. «Художник – подозрительная личность, если он не проявляет себя в творчестве как спортсмен и джентльмен» - не без горечи пишет он. Если проецировать эти оценки на романы писателя, то, помимо «Виллы Рубейн» с образом бунтаря Алоиза Гарца, вспоминается , конечно же, конфликт «Собственника»: «Набеги Красоты и Искусства на мир Собственности». Класс Форсайтов «верует в питательную вкусную пищу и чужд сентиментальному стремлению к красоте». Сомса постоянно удивляет, что «Ирен музыкуценила больше денег»; у Джеймса многолетняя «привычка смотреть на мир исключительно с точки зрения денег» [19, c.112].

Голсуорси писал в статье: «…Чувство собственности. Разве оно не заключено в самой человеческой природе? Разве собственность не «священное право»? Именно оно определяет поступки, решения, жизненные цели, моральные приоритеты Форсайтов. «Чувство собственности» - пробный камень форсайтизма» - формулирует писатель. Конечно, это очевидно автору романа. Но Голсуорси не был бы писателем –гуманистом, если бы не считал, что чувство собственности – это «нехристианское, неблагородное чувство». «Я хочу, чтобы люди это видели», - добавлял романист. [6, c.43]
Форсайты – служители прагматической идеи, сантименты они считают ненужной роскошью, и это не только их социальная или психологическая, но и национальная характеристика. Тимоти, «человек рассудка, который «недооценивал стоимость эмоций», конечно же истинный англичанин в глазах Голсуорси. И совсем неслучайно об Ирен и ее сыне Джоне сказано, что в своем путешествии по Испании они наслаждаются отсутствием соотечественников, становятся «гражданами мира» вне Родины и национальности, можно сказать, у них ослаблена «генетическая память» Герои художественного типа с преобладанием эмоционального начала («люди сердца») у Голсуорси всегда как будто «не вполне англичане». У них иная, чем у социального и национального окружения, иерархия понятий: важнее денег постматериальные ценности, повышена тяга к идеалу, духовности, собственную социальную данность они воспринимают как «несвободу», защищаются (пусть временно и частично) от своего клана, внутренне перерастают рамки национальной ментальности, сознательно корректируют ее в себе ради сохранения своего лучшего «я». Это герои-полукровки из «Саги о Форсайтах», Шелтон в «Острове Фарисеев», Хилери в «Братсве», Уилфрид Дезерт в «Конце главы» [19, c.114].

Вывод: Свою задачу Голсуорси видел в том, чтобы создавать правдивые картины жизни, улавливать характер людей, видеть в них не только сугубо индивидуальное, но и типическое. Великие произведения, как полагал Голсуорси, должны «обобщать, придавать символический смысл целым пластам человеческой природы». Писателю надлежит быть озабоченным моральным состоянием общества, но при этом не сбиваться на роль проповедника.
Ценя в литературе объективность и аналитичность, он отнюдь не отрицает право писателя быть пристрастным, однако личное отношение должно быть завуалированным. Значимым для эстетики Голсуорси стало такое суждение: перед писателем открывается три возможных пути. Первый – защищать общепринятые взгляды; второй – напротив, спорить с господствующим мнением. Голсуорси избрал для себя третий путь (недаром среди его любимцев был Флобер и Тургенев): он хотел прокламировать те или иные концепции, но лишь запечатлевать подлинные явления жизни, характеры, ситуации, модели поведения, отобранные и скомбинированные таким образом, чтобы читатель безо всякой подсказки извлек из прочитанного нравственный урок. Все это, однако, не помешало Голсуорси написать предисловие и послесловие к «Саге о Форсайтах», где он подробно разъяснял читателю свой замысел [20, c.34].


Глава 2 Проблемы искусства в очерках Голсуорси
Джон Голсуорси был выдающимся критиком и литературоведом. Начиная со статьи «Аллегория о писателе» (1909), он отстаивает реализм. Выдвинутое в этой статье положение об общественном назначении литературы, станет основным во всех последующих литературно-критических работах писателя. Он говорит, что подлинный источник жизни, требует от литератора реалистической полноты и глубокого критицизма. В статье «Смутные мысли искусства» (1911) он повторяет свои мысли об искусстве: «дело искусства – создавать жизненные произведения». В статье «Кредо романиста» (1912) он критикует духовный кризис в Англии, что «критическая школа стремится свести круг сюжетов в романе к тому, что желательно дать в руки молодой девице, - критическая школа, уже давно воплощенная в образе Подснепа». Мистер Подснеп из романа Диккенса «Наш общий друг» - самодовольный английский буржуа, убежденный в превосходстве всего английского, стремящегося анвязать пуританские требования литературе. В следующей статье «Искусство и война» (1915) он подчеркивает: «искусство черпает вдохновение в жизни»[21, c.73].

В статьях Голсуорси, написанных им в начале XX века: «Почему нам не нравятся вещи, как они есть»; «Нужно учиться»; «Соломинка на ветру»; «О законченности и определенности» и других, писатель ведет большой разговор о высоком назначении литературы, протестует против тенденции поставить ее на службу реакции, против тенденции фальсификации жизни, слащавого морализирования, коммерческого подхода к искусству. Писатель также обращается к проблеме национального характера в специальной статье «Почему нам не нравятся вещи как они есть». Устойчивый интерес к менталитету нации определит общую эстетическую установку: «схватить душу человека и душу нации». Эти положения получают развитие и в более поздних статьях [15, c.32].
Первая мировая война потрясла многих лучших представителей западной интеллигенции своей жестокостью. В статьях «Воля к миру» (1909), «Мир в воздухе» (1911) Голсуорси дает собственное понимание истинных мотивов политики своей страны и других капиталистических стран, начиная с периода подготовки войны. Голсуорси задолго до начала первой мировой войны предупреждал в своих статьях об опасности, нависшей над Европой. Первую мировую войну Голсуорси клеймил как преступление против человечества. Причину ее он видел в гонке вооружений. Он особенно возмущался воинственными призывами и шовинизмом Киплинга. Вочерке «Урожай» и стихотворении «Долина теней» (1915) Голсуорси оплакивает погибших на войне и пострадавших от нее. Его возмущает лицемерие церковников, которые по обе стороны фронта призывают к уибийствам и молятся о победе. До конца жизни писатель настаивал на необходимости предотвращения новой войны. Он отрицательно относился к походу английских интервентов против молодой Советской Республики.
Отношение Голсуорси к войне резко отличает его от писателей-модернистов, которые, следуя ущербной философии своего времени, утверждали, что война - проявление зверских инстинктов человека и, что ее разрушительная техника положит конец цивилизации. Писателя тревожат опасения, что война углубит социальные противоречия, вызовет острые конфликты, возможно гражданскую войну. Надо всем преобладает, однако, ненависть к бессмысленной жестокости войны, влекущей за собой неисчислимые страдания и жертвы, ненависть к шовинистким настроения, разжигаемым в стране [20, c.49].
Голсуорси, руководимый верой в человека, в статье «Искусство и война» (1915) выражал твердое убеждение в том, что война «при всем ее размахе и ужасе» не может уничтожить понимания между людьми, подавить их духовно, «не может вырвать ни один из корней дерева искусства - дерева, которое все растет и растет, с тех самых пор, как в глазах человека засветилась душа». Актуально звучат в наши дни мысли, высказанные в этой статье, где Голсуорси осуждает в ней правящие круги воюющих стран «так называемых мужественных людей, для которых нестерпимо движение человечества по пути к взаимному пониманию», и которым достаточно «поиграть на страхах и патриотических чувствах широких масс, чтобы разжечь пожар на целом континенте».
Страстным стремлением к тому, чтобы не повторился «безобразный, кровавый кошмар», проникнуты статьи Голсуорси, написанные после войны 1914-1918 гг., - «Дети и война», «Военные фильмы и суровая действительность» и другие, в которых он выражает протест против разжигания новой войны. В статье «Искусство и война» иллюзии Голсуорси о том, что Англия, вступив в войну, стала бороться за идеалы демократии, уступают место прозрению, которое дает ему возможность в статье «К чему мы пришли» (1920) четко определить войну, как результат «грубой системы конкуренции» и сделать вывод о том, что «теория объединения наций» останется прекрасной теорией, и судьба человечества будет мрачной, если не изменится дух прогресса, если не будет в корне изменено воспитание подрастающего поколения. Единственное соревнование, которое, по мнению Голсуорси, должно быть между народами, - это соревнование в области культуры во имя благоденствия всего человечества. Развивая это положение в статье «Международная мысль» (1923), он возлагает надежды на создание единодушного международного общественного мнения, противостоящего губительной политике тех, кто рассматривает силу как закон, управляющий обществом. Главная цель статьи «Международная мысль» - предостережение против угрозы новой войны, призыв к объединению сил интеллигенции всех стран в борьбе против производства новых средств разрушения [15, c.54]. В статье писателя тревожат мысли о судьбе всего человечества.
Размышляя о судьбах мира, Голсуорси, правда, не учитывает при этом огромной роли народов; он считает, что средство предотвращения войн - в руках у инженеров и изобретателей, придает самодовлеющее значение прессе, питает иллюзии о том, что финансисты всего мира могут договориться между собой и улучшить экономические условия жизни людей.
Неверие в силы народа, в его духовные возможности - вот причина того, что смелая мысль Голсуорси часто наталкивается на некий предел, и положительный его идеал выглядит отвлеченным и ограниченным. Мы наблюдали это уже в одной из его ранних статей – «Смутные мысли об искусстве», в которой Голсуорси рассматривал искусство как единственное средство установления гармонии в отношениях между людьми, уничтожения социальных противоречий внеклассовой борьбы. В этой же статье он выражал мнение, что Толстой, «низложив всех старых судей и всяческие академии» и утверждая, что величайшее искусство то, которое доступно самому большому числу людей, «тем самым возводит массы в ранг новой Академии или нового судьи, столь же деспотичного и ограниченного, как те, которых он низложил».

В неверии Голсуорси в силы народа надо искать и причину того, что, мечтая о социальной справедливости, писатель вместе с тем опасался силы рабочего движения в Англии, причину того, что он не смог понять сущности великих событий в России, где в 1917 году народ взял судьбу страны в свои руки. Революционная Россия представлялась ему чем-то чуждым, опасным. В статье «К чему мы пришли» (1920) Голсуорси отметил, что война «революционизировала Россию, вероятно – навсегда». Революция страшила его. Он боится, что революция может произойти и в Англии. Он же мечтал об усовершенствовании форм буржуазной демократии, идеалам которой оставался верен до конца. Сочувствуя положению народа, Голсуорси не верит в его созидательные возможности; критикуя буржуазные порядки, он возлагает надежды на преобразование общества путем реформ.
Этим же непониманием продиктован весьма произвольный вывод о характере русского народа в разделе о Чехове статьи «Еще четыре силуэта писателей»[19, c.113]. Голсуорси не смог преодолеть своих заблуждений, но до конца жизненного пути искренне пытался разобраться в сложных проблемах времени, побуждаемый заботой о благе человечества, тревогой за его будущее.
В 20-е и 30-е годы он создает ряд литературно-критических статей («Силуэты шести писателей» - 1924, «Еще четыре силуэта писателей – 1928, предисловие к английскому переводу романа Л.Толстого «Анна Каренина» - 1928, «Литература в жизнь» - 1930, «Создание характера в литературе» - 1931 и др.), которые имеют большое значение в литературе. В этих статьях он также отстаивает принципы реалистической эстетики. Голсуорси считал, что писатель именно путем создания характеров и их окружения должен вносить свой вклад в социальные и этические ценности своего времени. В статье "Создание характера в литературе" он, говоря о бессмертных образах мировой литературы, ссылается, в частности, на историю создания Тургеневым образа Базарова и значение этого образа.
Субъективизму писателей-модернистов – Джойса, Д.Г. Лоуренса – он противопоставляет высокое реалистическое мастерство Шекспира и Диккенса, Теккерея и Мопассана, Тургенева и Толстого. Взгляды на человека и принципы изображения его в произведении искусства явились основным моментом, отразившим существо полемики Голсуорси с модернистами. В статье «Литература и жизнь» Голсуорси писал: «На вопрос, ради чего мы отдаемся искусству, есть только один верный ответ: ради большего блага и величия человека» [17, c.155].

В эстетике и творчестве Голсуорси понятие реализма неразрывно связано с категорией характера. Условием полноценного романа он считает наличие в нем жизненно правдивого человеческого характера. Сам Голсуорси вошел в литературу как создатель замечательных по своей выразительности образов Форсайтов, явившихся «точным воспроизведением общества в миниатюре» [8, c.64].
Тургенев и Толстой были любимейшими писателями Голсуорси, постоянными спутниками его творчества. Величайшим образцом искусства прозы Голсуорси считал романы Тургенева. Он отмечал, что Тургенев помог «довести пропорции романа до совершенства», ценил его «исключительную поэтичность», «гармонию целого». Для Голсуорси Тургенев – «самый утонченный поэт, который когда-либо писал романы». В Толстом его поражала верность жизни, могучий реализм, соединение реалистической правдивости с нравственными, этическими вопросами. Оба великих писателя оказали несомненное влияние на формирование творческого своеобразия Голсуорси.
Зная обстановку, сложившуюся в литературной жизни Англии после первой мировой войны, можно уловить в этих статьях полемику против модернистской литературы, выдвинувшейся в то время на авансцену. Возражения Голсуорси против этой литературы воспринимаются как нечто актуальное и сейчас, ввиду тесного родства с ней произведений современных западных модернистов.
Восставая против позиции модернистов, которые выдвигали концепцию о «чистом художнике», провозглашали право писателя на безответственность, на уход от жизни, Голсуорси высказывает твердое убеждение в том, что подлинный писатель - всегда критик действительности: он в ответе перед обществом, его долг - воздействовать на этические нормы своей эпохи. На свой вопрос в статье «Литература и жизнь» - Ради чего мы отдаемся искусству? - Голсуорси отвечает: «Ради большего блага и величия человека». В противовес декадентам, которые отказывались от изображения характеров, Голсуорси считал, что писатель именно путем создания характеров и их окружения должен вносить вклад в социальные и этические ценности своего времени. В статье «Создание характера в литературе» он, говоря о бессмертных образах мировой литературы, ссылается, в частности, на историю создания Тургеневым образа Базарова и значение этого образа [2, c.61].
Мысль о принципе подчинения выразительных средств заключена в статье «О выражении мыслей», в которой писатель выступает против формалистких упражнений в области языка, служащих самоцелью. Важное значение имела борьба Голсуорси за чистоту литературного языка. Голсуорси резко выступал против формалистического экспериментаторства в области языка. Образцом языка и стиля Голсуорси считает язык и стиль Толстого. Отметим, что сам Голсуорси один из лучших стилистов Англии, обладавших тонким чувством языка, искусно использовавший всю его гибкость, и его творчество – пример того, как плодотворны могут быть новаторские идеи в этой сфере, если они служат наибольшей выразительности. Его язык и стиль отличается ясностью, чистотой и замечательной простотой, которые ставят его в один ряд с лучшими мастерами художественного слова.
Приветствуя движение искусства вперед, поиски новых путей, Голсуорси в то же время восстает против бесплодной погони за модой, стремления к новой форме ради новизны, к формалистическим вывертам, «словесным узорам». Он защищает роман от посягательств модернистов, которые, стремясь разрушить его, объявляют мертвым и похороненным то, что составляет его специфику, - повествование, сюжет, характеры. Таким образом, он призывал молодых писателей: быть верным себе, не гнаться за модой, не подчинять свой талант требованиям книжного рынка.

Интересны мысли Голсуорси в статье «Создание характера в литературе» о творческой лаборатории писателя, который извлекает из «склада» памяти, - то, что Голсуорси называет подсознанием, - впечатления, накопившиеся в процессе жизненного опыта, сплавляя воедино «разрозненные кусочки» и претворяя их в образы. Порой, однако, Голсуорси склонен придавать самодовлеющее значение «подсознанию»; отсюда его утверждение, что Шекспир будто бы создавал некоторые характеры, почти полностью подчиняясь подсознанию, и «направляющая мысль» у него при этом отсутствовала. Так, в частности, по мнению Голсуорси, родился образ Фальстафа, которого он считает не типом, но только индивидуальностью. Думаем, что здесь проведено слишком резкое разграничение между понятиями «индивидуальность» и «тип». О неправомерности такого подхода свидетельствуют, прежде всего лучшие образы самого Голсуорси, например, старики Форсайты: каждый из них - тип и в то же время резко выраженная индивидуальность. Что касается несправедливого утверждения об отсутствии порой у писателя направляющей мысли при создании характера, то Голсуорси сам опровергает себя, когда говорит далее, что создание характера - процесс, хотя и ничем не скованный, но всегда целеустремленный. Исходя из творческого опыта Голсуорси, как и всякого большого писателя, можно сказать, что этот процесс обусловлен взглядами автора на жизнь, организующей идеей, которая лежит в основе его произведения. С этим согласуется высказанная Голсуорси в конце статьи мысль о том, что характеры, созданные писателем, «усиливают и обогащают непрестанный процесс этической оценки, неотделимый от всей человеческой жизни»[15, c.63].
Отстаивая в своих статьях критерий этической оценки, в противоположность модернистам, проповедующим аморализм, Голсуорси ссылается на творчество великих писателей-гуманистов. Видное место занимают здесь представители русской литературы. Они вводят в творческую лабораторию писателя, свидетельствуют о раздумьях и упорном труде, с которыми было связано создание его произведений, об его исключительной честности, требовательности к себе, готовности прислушиваться к критическим замечаниям. О принципах, которыми руководствовался Голсуорси в своем творческом труде, лучше всего говорит следующая его фраза в письме к начинающему писателю: «В искусстве сокращенных путей нет. Это неустанная тяжелая работа сознания, а еще больше – души». Для Голсуорси искусство неразрывно связано с жизнью, поэтому он всегда принципиально противостоял эстетизму. «Любой художник, живописец, музыкант или писатель - это паломник», - рассуждает он. « К какой святыне он идет на поклонение? Чей лик узреть бредет он безводными пустынями, неся крест своего таланта? Лик красоты и лик истины - или морду скачущего сатира и золотого тельца? Какова цель и предназначение искусства?.. На вопрос, ради чего мы отдаемся искусству, есть только один верный ответ: ради большего блага и величия человека». Именно в этих словах и заключено основное достоинство того, что создал за долгую творческую жизнь Голсуорси [8, c.84].

Глава 3. О мастерстве писателя