Японский дом в гравюре и живописи

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИЗОБРАЖЕНИЯ ТРАДИЦИОННОГО ЯПОНСКОГО ДОМА
1.1 Появление изображений домов в японской гравюре
1.2 Особенности японских построек
ГЛАВА 2. ИЗОБРАЖЕНИЯ ЯПОНСКОГО ДОМА И ИНТЕРЬЕРА В РАБОТАХ ХОКУСАЯ
2.1 Синтез дома и пейзажа
2.2 Отражение традиционных интерьеров
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Японский дом в гравюре и живописи

Японские дома с их ясной логикой, функциональностью, разумным оформлением пространства и аристократическим пуританством становятся предметом интереса японских художников. Через контраст плавного, музыкального силуэта линии и чистоты цветового пятна, бесконечного варьирования одного и того же мотива, в котором каждый раз возникает новое чувство, — и можно наслаждаться бесконечным разнообразием поэзии, заключенной в синтезе природы и архитектуры.
1.2 Особенности японских построек
Японские усадьбы издавна представляли собой комплекс деревянных построек. «Главный парадный павильон — синдэн, давший название архитектурному стилю «синдэн-дзукури», располагался в центре. Покрытое древесной корой, приподнятое столбами прямоугольное помещение с ничем не разделенным единым пространством, по мере необходимости разгораживалось ширмами. Постройки для слуг и семьи хозяина размещались позади. Открытая песчаная площадь, охваченная с двух сторон галереями, завершалась садом»7.
Поскольку главным строительным материалом было дерево, а конструктивной основой любого архитектурного сооружения — каркасная система, возникла возможность изготовления стандартных элементов на основе единого модуля. Процесс строительства домов превратился в процесс их сборки. Кроме изготовления деревянных конструкций, изготавливались стандартная керамическая черепица для кровли, определенного размера листы бумаги для раздвижных панелей. Отличие резиденции феодала от жилого дома городского ремесленника состояло в размерах, качестве материалов и отделки, а также декоративных элементах внутреннего убранства.
Интерьер японского дома, возможно, наиболее полно раскрывает особенность, необычность мировоззрения и мировосприятия, да и всего образа жизни его обитателей. Это утонченные, геометрически гармоничные, разнообразно оформленные жилища. Небольшие комнаты кажутся пустыми и строгими. Они разделены между собой стенами «фасума»или «сёдзи», которые легко раздвигаются и могут свободно убираться.
«Фусума» — это тонкие деревянные рамы, оклеенные с двух сторон простой или декоративной светонепроницаемой бумагой. Эти раздвижные перегородки направляются специальными желобками, имеющимися в полу и балках потолка. Подвижность — основная особенность такой стены так же, как и наружных стен — сёдзи, пропускающих мягкий рассеянный свет.
«Сёдзи» — легкая решеткообразная стена, заклеенная с одной стороны просвечивающейся матовой бумагой. Высота фусума и сёдзи всюду одинакова — несколько больше полутора метров. В свое время на балку, которая служит основанием для «нагэси» (бруска с углублением для подвижных дверей), вешались самурайские пики. Делалось это для того, чтобы в случае нападения на самураев в их доме они могли в один прием схватить пики и броситься в бой. Японские воины были людьми не очень рослыми, и это отразилось на архитектурных пропорциях помещения, в том числе на высоте фусума и сёдзи.
«О японском доме говорят, что он днем бумажный, а ночью — деревянный. И действительно, его жители предпочитают бумагу вместо стекла, выдвигающиеся щиты, ширмы, створки и ставни. Все эти конструкции позволяют легко «раздвигать стены» помещения до нужных размеров или, наоборот, разделить, отгородить какие-то уголки. Но когда все стены и щиты раздвигаются, то тогда не остается ничего, кроме пола, потолка и несущих подпорок. А люди усаживаются на полу и созерцают живую природу сада, который окружает дом. Охара-сэнсэй раздвигает сёдзи, и зимний сад будто врывается в дом»8.
В японских квартирах почти нет шкафов. Их заменяют две или три ниши в стене, одна из них — пустая, с приподнятым полом (токонома), которая в торжественных случаях украшалась свитками, икебанами, статуэтками святых. Первоначально токонома была привилегией самурайского класса, но с эпохи Эдо (1600 г.) ее стали устраивать и в обычных домах.
Традиционная раздвижная дверь обычно состоит из тщательно обработанных деревянных планок и полупрозрачной матовой бумаги, обычно применяемой вместо стекла.
«В прозрачной атмосфере деревянные стены из широких цельных досок, выпиленных из самых объемных вековых стволов японской криптомерии, еще рельефнее обнаруживают свою долголетнюю, многопластную природу. В молчаливых линиях древесины как бы графически отразилось движение живого растения сквозь долголетнюю толщу»9.
В оформлении японского интерьера издавна в первую очередь учитывалась общая эстетика и гармония. Небольшие комнаты кажутся пустыми и строгими. Несколько изысканных изделий мебели, циновки, легкие ширмы создают гармоничное пространство. Главный геометрический принцип — прямые линии и прямые углы. Простор — это выражение внутренней свободы. Именно такими предстают комнаты японских домов на гравюрах и рисунках.
ГЛАВА 2. ИЗОБРАЖЕНИЯ ЯПОНСКОГО ДОМА И ИНТЕРЬЕРА В РАБОТАХ ХОКУСАЯ
2.1 Синтез дома и пейзажа
На многих японских рисунках можно видеть лишь намек на изображение дома – силуэт крыши, вписанный в пейзаж. Длинные навесы крыш — отличительная черта японских домов. Их происхождение объясняется особенностями климата, местности, а также строительного материала.
«Раньше не пользовались ни кирпичом, ни стеклом, ни цементом, что создало необходимость защищаться от ливней, захлестывающих сбоку, с помощью устройства далеко выступающих навесов. Верх здания покрывается большой черепичной кровлей, корпус же скрывается в глубокой и широкой тени, образуемой навесом кровли. Храм, дворец, или крестьянский дом объединяла форма кровли, обязательно большой, крытой в одних случаях черепицей, в других соломой. Под карнизом даже днем всегда темно»10.
Можно сделать вывод, что традиционная эстетика, развивается обыкновенно из жизненной практики: средневековые японцы, вынужденные в силу необходимости жить в темных комнатах, открыли особенности тени и в дальнейшем приучились пользоваться тенью уже в интересах красоты.
Архитектура развивается на основе подчинения природе: включение построек в пейзаж, как в китайской картине. Из Китая же они берут многоярусную вогнутой формы — «доу-гун» — крышу с большим выносом от стен. Она, как зонт, защищает дом от дождя и палящих солнечных лучей, в дом не проникает яркий резкий свет, полутень придает интерьеру глубину и насыщенность.
Сам дом представлял собой павильон квадратной или прямоугольной формы, несколько приподнятый на столбах над уровнем земли. Его стены не имеют назначения опор, они могут раздвигаться или даже сниматься совсем, и тогда дом становится как бы частью природы, его окружающей. Такой стиль японской архитектуры назывался «сёин-дзукури»11. Впервые он проявляет себя уже в XII—XIV веках. Слово «сёин» обозначает окно с широким подоконником — местом для чтения и письма, которое появляется в этот период.
В глубину павильон обычно имел два пролета, пространство направлено по горизонтали. Оно увеличивалось присоединением таких же конструктивных элементов, одного кубического объема к другому так, что они соприкасались углами, образуя зигзагообразное построение. При этом все помещения открывались в сад и были равномерно освещены. Стиль «сёин-дзукури» утвердился в конце XV века, и в сельской местности сохранился до настоящего времени. Главные его качества — простота и естественность. Лао-Цзы в своем трактате «Дзаодзина» писал, что смысл дома не в стенах и крыше, а во внутреннем пространстве, ради которого он возводится12.
Архитектурное пространство ощущается как часть природного, «приспособленное» для человеческих нужд, но не отделенное от него как целого.

2.2 Отражение традиционных интерьеров
Одним из наиболее интересных сюжетов в японской графике является изображаемый на рисунке интерьер. При традиционной лаконичности работ Хокусая, все тонкости и нюансы оформления помещений прорисованы им очень тщательно.
Например, на листе из серии интерьеров «Песни Итако» Хокусай изображает «какэмоно», японское традиционное панно: «удлиненный лист особой бумаги из рисовой соломки, с неровной, шершавой поверхностью, искусно наклеенный на легкую ткань или специальную эластичную бумагу; узкая сторона картины прикреплена к деревянному валику, который обычно украшается с обеих сторон тщательно отшлифованными костяными наконечниками или рукоятками из полированного черного либо красного дерева. Валик одновременно служит для свертывания картины, когда она хранится в специальных футлярах, и для удерживания ее своей тяжестью в развернутом виде, когда свиток вертикально вывешивается на стене»13.
На панно черной тушью нарисован ветхий старец — «древний годами японец»14. Он будто прислушивается к своим уходящим силам, к утекающей жизни, к своему умиранию. На его тонких губах змеится надменная усмешка. В очертаниях и в позе улавливается какое-то трагическое сходство между этим пергаментным человеком и высохшим, пожелтевшим растением.
В работах Хокусая есть одна особенность в изображении интерьеров. Если уподобить японскую залу картине, исполненной тушью, то бумажные раздвижные рамы будут ее самой светлой частью, а ниша — самой темной. Необходимо отметить искусство распределения светотени, которое свойственно только японским художникам, постигшим тайну «тени»15.
Декоративная живопись существовала в форме настенной росписи, исполнявшейся на внутренних раздвижных перегородках — фусума и на ширмах — бёбу16. Примеры подобного оформления хорошо видны на ранних гравюрах Хокусая – листах, изображающих актеров театра Кабуки. (Например, «Актер Такигава Кикунодзё в женской роли»).
Настенные росписи, изображавшие деревья и кустарники, камни, цветы являлись своеобразным продолжением сада, который обычно окружал дом. Впечатление усиливалось благодаря тому, что интерьеры были лишены объемных громоздких предметов и росписи воспринимались в пустом пространстве. Подобный интерьер можно видеть на листе «Дом Эбия в Одзи» из серии «Прогулки по Восточной столице».
Считается, что своеобразие японского интерьера во многом определяется особым способом освещения, необыкновенным соотношением света и тени, которые гармонируют с общим стилем японского помещения. Можно видеть, что красота японской гостиной рождается из сочетания светотени, а не из чего-нибудь другого. Гостиные устроены так, чтобы солнечные лучи проникали в них с трудом. Отраженный свет из сада пропускается в комнату через бумажные раздвижные рамы. Элементом красоты японской гостиной является не что иное, как именно этот профильтрованный, неяркий свет.
Подчеркивается, что красота заключается не в самих вещах, а в комбинации вещей, которые плетут особый неповторимый узор светотени. Для художника-графика подобное решение интерьера стало источником вдохновения. Во многих листах графических серий Хокусая можно видеть черно-белую свето-теневую трактовку помещения. Например, действия самураев в серии «История сорока семи верных вассалов» зачастую помещены именно в такие интерьеры.
Особое значение в японских рисунках имеют изображения обстановки. «В японском доме мало мебели, но зато она прекрасно оформлена, с замечательной металлической фурнитурой, красочной изящной лаковой отделкой. Неправильные, асимметричные комбинации элементов, ритмичное их повторение — характерные особенности японской мебели. Изысканный вкус, продуманность и завершенность мельчайших деталей, единство формы и материала — это японский стиль. Формы мебели определялись определенными обстоятельствами. Она должна была быть легкой, чтобы ее легко было переносить и чтобы не оставались следы на покрытии. Ведь толстые циновки в японских квартирах были очень мягкими»17.
Возможно, необычность мировосприятия, стиля жизни японцев, особенности их быта, домашней обстановки, архитектуры во многом объясняется их своеобразной манерой сидеть. Это даже скорее древний обычай сидеть. Мебель в японской комнате — письменные и сервировочные столики, шкафчики, полки — все это очень маленьких размеров. В отличие от других народов, которые пользуются стульями и креслами японцы, можно сказать, сидят прямо на земле. Для них это естественная и наиболее удобная манера. Сами японцы говорят, что искусство сидеть на полу, — это их своеобразный культ. На полу они чувствуют себя гораздо более комфортабельно, чем в мягком кресле.
На графических листах Хокусая можно часто видеть изображения сидящих на татами людей. На листе «Полнолуние» из серии «Суримоно» можно видеть как мягкий свет луны вливается в просторную застекленную раму, которая образует почти целую раздвижную стену. «В задумчивой тишине косые пучки лучей кажутся в глубине комнаты особенно осязаемыми. Своим струящимся теплом они согревают желтовато-салатную циновку — «татами», вытканную из множества длинных волокнистых соломок, и от нее исходит едва уловимый запах травянистой свежести. От льющегося света эластичная поверхность циновки ярко отсвечивает почти неподвижными, притаившимися бликами, будто мелкочешуйчатую поверхность татами старательно отполировали»18.
Специфику эстетики и лаконичности японского интерьера можно проследить на всем творческом пути Хокусая: от его ранних работ к сериям конца 40-х годов XIX века.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Японское искусство живет контрастами, которые обнаруживаются и в свете, и в красках, в сочетании линий, в фактуре материала. Одни художники изображают только то, что видят на поверхности, другие же стараются проникнуть в глубину. Считается, что ясное изображение — это положительное, активное явление, и относится оно к «ян» — мужскому, положительному началу бытия. Ясное удается легче и передается проще. Но когда художник пытается изобразить нечто сложное, противоречивое, многоликое и глубокое, здесь не так все доступно и ясно, потому что это — сфера «инь» — отрицательного женского начала. Японские мастера слишком серьезно относятся к художественному творчеству, чтобы рассматривать его как эстетскую игру форм или самовыражение индивидуальности автора. Их работа — это средство проникновения в сущность вещей и их явлений, средство познания.
Именно поэтому на японских гравюрах и рисунках можно видеть изображения построек временами намеченные одной-двумя линиями. Но точно отражающими суть и эстетику данного дома.