Китай и Европа в средневековье и раннее новое время.

ВВЕДЕНИЕ
1. НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД КОНТАКТОВ КИТАЯ И ЕВРОПЫ
2. ПОПЫТКИ КОЛОНИАЛЬНОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ
ЕВРОПЕЙЦЕВ В КИТАЙ В XVI–XVII вв.
3. СВЯЗИ КИТАЯ С РОССИЕЙ В РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Китай и Европа в средневековье и раннее новое время.

В отличие от этого, труд Марко Поло представлял читателю широкую панораму восточной части Монгольской империи, основанную на личных наблюдениях автора. Конечно, в ней было немало причудливых сюжетов, которые ныне воспринимаются как слабые места его сочинения, но следует иметь в виду, что средневековой человек относился к ним по-иному. У него чудеса и небылицы не вызывали недоверия и скептицизма, а наоборот, казались ему очевидной действительностью, будоражили его мысли и повышали интерес к книге и описанным в ней странам6.
Марко Поло был первым, но не единственным итальянцем, побывавшим в Китае во время монгольского правления. Святой престол проявлял исключительную заинтересованность Востоком, надеясь распространить там христианскую веру. Кроме того, как у Церкви, так и у светских лиц имелись политические и экономические (торговля) устремления. По велению папы Николая IV (1288-1292) в 1294 г. в Ханбалык (Даду-Пекин) прибыл францисканец Монтекорвино (Giovanni da Montecorvino, 1247-1328), проживший там вплоть до своей кончины.
В 1307 г. буллой папы Климента V (1305-1314) он был назначен первым «архиепископом (Пекина) и патриархом всего Востока». Монтекорвино оставил заметный след своего пребывания в Китае: он перевел на монгольский «Новый Завет» и «Книгу Псалмов» из «Ветхого Завета», между 1298 и 1318 гг. построил три костела, а между 1313-1318 гг. расширил миссионерскую деятельность на Южный Китай, послав в Фуцзянь, Чжэцзян и Цзянсу своих подчиненных7.
Около трех лет, по-видимому, между 1324/ 1325 и 1328 гг., пробыл в Китае еще один францисканец Одорик (Odorico da Pordenone. китайское имя Хэ Дэ-ли, 1286-1331). Невозможно установить, когда и с какой целью он туда отправился, но достоверно известно, что он был первым европейцем, посетившим (на обратном пути) Лхасу.
В 1330 г. Одорик вернулся в Европу. В мае в монастыре св. Антония в Падуе он продиктовал монаху Гильельмо из Саланьи свое «Восточных земель мира описание». В январе 1331 г. по дороге на родину (селение Порденоне близ Фриули – одного из торговых центров Венецианской республики) он скончался8. Эстафету перенял еще один францисканец – Мариньолли (Giovanni dei Marignolli, ок. 1290 –ок. 1360). В 1338 г. папа Бенедикт XII (1334-1342) послал его во главе посольства в Пекин, куда он прибыл в 1342 г. и был принят Шунь-ди (1333-1368), последним императором династии Юань. Около 1345 г. Мариньолли отправился домой и в 1353 г. достиг Авиньона, тогдашнего местопребывания пап (с 1309 г.). В 1354-1355 гг. Мариньолли, приглашенный императором Карлом IV (1316-1378), составил в Праге «Fontes serum Bohemicarum» – довольно слабую компиляцию по истории Чехии, куда вставил свои записки «Путешествие на Восток».
Из перечисленных монахов лишь Одорик сумел оставить после себя компактное произведение, которое в XIV-XV вв. распространялось в рукописной (известно почти 80 латинских, итальянских, французских и немецких манускриптов), а с XVI в. – в печатной форме. Воспоминания других сохранились во фрагментах, включенных в какие-то другие книги. Тем не менее, отчеты католических миссионеров, их донесения, путевые записки и т. п. позволили X. де Мендосе, участнику и историку экспедиции д'Андраде (Fernao Peres d'Andrade), составить и опубликовать в 1585 г. в Риме первую «Историю великого государства Китая». Ее перевод на английский, вышедший в 1588 г., явился первой книгой о Китае, напечатанной в Англии. Указанные материалы были обработаны современными учеными и ныне доступны читателю в издании: «После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны Трех Индий»9.
Путешествия Одорика и Мариньолли завершили первый, предварительный этап становления европейской синологии. Изгнание юаньских правителей из Китая и распад Монгольской империи на отдельные, нередко враждовавшие друг с другом, а внутри раздираемые множеством противоречий улусы создали новую геополитическую обстановку в Евразии.
С одной стороны, исчез страх перед новой монгольской инвазией, и, следовательно, уменьшился интерес к монгольско-китайским делам: важнее были более близкие соседи (улус Джучи – Золотая Орда).
С другой – движение по межконтинентальному пути, остававшемуся, несмотря на развитие морского сообщения, главным связующим звеном, значительно затруднилось, а порою было просто невозможно10.
Следует отметить, что главными действующими лицами в монгольский период были францисканцы. В минское время их сменили иезуиты. Созданный в 1534 г. испанским студентом Сорбонны св. Игнатием Лойолой (Lopez de Loyola, 1491-1556) и утвержденный в 1540 г. папой Павлом III (1468-1549, папа с 1534) под названием «Societas Jesu», орден очень быстро стал одной из главных опор католической Церкви в самых разных проявлениях ее деятельности: инквизиции, ультрамонтанстве, борьбе против Реформации и т. п. Одной из них являлась миссионерская активность, и иезуиты, многие из которых были очень образованными, широкого кругозора людьми, заняли в ней весьма заметные позиции.
Они с разным успехом подвигались не только в Китае, но и в Индии, Японии, на Филиппинах и в других районах Азии. Умение приспосабливаться к местным условиям, успешное овладение языком страны пребывания, изучение ее истории и культуры были сильной стороной иезуитов и залогом определенных успехов также и в выполнении основной задачи – распространения христианства.
Существенное значение имела ситуация, возникшая в Китае после воцарения Минской династии. Первоначально Мины проводили активную внешнюю политику: изгнали монголов из Шэньси, Ганьсу, Сычуани, Юньнани, Ляодуна, где они еще оставались после падения династии Юань, защищали восточное побережье от японских пиратов, посылали посольства в страны Юго-Восточной Азии, организовали в 1405-1433 гг. семь крупных морских экспедиций под руководством Чжэн Хэ (1371-1435), достигших даже восточных берегов Африки, отправили между 1415-1420 гг. несколько сухопутных миссий в Среднюю Азию, Тибет и Индию11.
Однако с середины XV в. международные позиции Китая начали ослабевать, причем уже с 30-х годов в его политике все явственнее проступали изоляционистские тенденции, а в XVI в. были предприняты попытки вообще закрыть страну для внешнего мира. Между тем последний и особенно его активнейшая часть – Европа как раз в это время стали проявлять возрастающий интерес к Китаю, притом воинственного, колонизаторского характера.
2. ПОПЫТКИ КОЛОНИАЛЬНОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ ЕВРОПЕЙЦЕВ В КИТАЙ В XVI–XVII вв.
С первой трети XV века духовная самоконсервация минского общества дополнилась внешнеполитической самоизоляцией империи; в 1436 году все иноземные послы и торговые представительства без видимых на то причин были высланы из Китая, а в 1452 году китайский флот получил приказ оставить островные базы и передислоцироваться в материковые гавани.
В XVI в. Китай вступил в новый период мировой истории. Как вторжение кочевых народов Азии в первых веках христианской эры на территорию древних цивилизованных империй стало водоразделом между периодами древней истории и средних веков, так начало передвижения европейцев в Азию и Америку в XVI в. открыло новую всемирно-историческую эпоху12.
Срединную империю связывала со странами Юго-Восточной Азии оживленная торговля, осуществляемая купцами и купеческими организациями по собственной инициативе. Кроме того, значительных размеров достигло переселение китайцев на острова, где они создавали богатые торговые колонии. Однако минский двор не поощрял ни этой торговли, ни переселенческих колоний.
Власти стремились поставить под контроль и всячески ограничить заморскую деятельность частных лиц, считая ее опасной для господствовавшего режима. Когда же в странах Юго-Восточной Азии появились западноевропейские конкистадоры, имперское правительство отнеслось к их проникновению с полным безразличием и нежеланием защищать интересы поселенцев13.
В 1415 г. Португалия захватила гавань Сеуту на северо-западном побережье Африки. Никто в Европе не предположил бы тогда, что взятие Сеуты в действительности окажется первым шагом в Индию и Китай. Километр за километром португальцы продвигались дальше на юг вдоль западного побережья Африки, открыли мыс Доброй Надежды, и, наконец, в конце XV в. Васко да Гама проложил путь в Индию.
Начиная с Васко да Гама, дальнейший маршрут португальцев пролегал по тому самому пути, которым за полвека до них двигались эскадры Чжэн Хэ, только теперь плыли не с северо-востока на юго-запад, а с юго-запада на северо-восток. Причем плыли более совершенные корабли европейской постройки.
Первыми на Дальний Восток прибыли португальцы. В 1510 г. они утвердились в Гоа в Индии, в 1511 г. овладели Малаккой – одним из крупных торговых центров этого района, а в 1516 г. португальский корабль под командованием Рафаэля Перестрелло (итальянца по происхождению) подошел к берегам Китая14.
Стремясь захватить господство на морских торговых путях на Дальнем Востоке, первые колонизаторы пытались закрепиться и в Китае. В 1517 г. в страну прибыли португальские корабли Фернана д'Андраде, которые имел намерение договориться с китайскими властями о приобретении торговой фактории в пров. Гуандун. Целями Португалии было: завязать с Китаем, для начала, торговые отношения; получить клочок земли, чтобы создать опорный пункт на китайском побережье (или вблизи него); заодно хотели получить формальное признание Китаем захвата Малакки. Китайское правительство со времен плаваний Чжэн Хэ считало правителя Малакки своим вассалом, что, правда, не помешало Китаю в момент взятия Малакки португальцами оказать европейцам поддержку своим флотом (у Китая в этот момент был спор с султаном Малакки)15.
Для осуществления этой цели ко двору был отправлен Томе Пирес. Но в это время другая португальская эскадра приблизилась к китайским берегам, чтобы основать факторию силой. Португальцы встретили противодействие китайской береговой охраны и начали обстрел китайского побережья из орудий, учинили погромы и грабежи. Миссия Пиреса не удалась, и первая попытка вторжения в Китай была безуспешной, китайские власти решили пресечь всякие связи с заморскими странами, осуществлявшиеся частным порядком, что нанесло серьезный ущерб внешней торговле китайского государства.
Результатом миссии д'Андраде явилась поездка члена миссии Тома Пиреса в Пекин на прием к императору.
В 1518 г. в Южном Китае появилась новая португальская эскадра под командой Симао д'Андраде, брата Фернао. Эти вели себя как разбойники: обстреливали китайское побережье, грабили население, пытались самовольно возвести себе форт. В итоге намечавшееся установление мирных отношений было сорвано, Пирет и его спутники высланы из Пекина, по некоторым данным казнены. Китайский флот отогнал португальские корабли от побережья16.
В 1521–1523 гг., после семидесятилетнего перерыва, минское правительство подтвердило строгий запрет на морскую торговлю с иноземцами. Эта мера крайне отрицательно сказалась на экономике юго-восточных провинций Китая. Впоследствии запрет морской торговли неоднократно то смягчался, то ужесточался в зависимости от колебаний политики минского правительства.
Сколоченная в период Чжэн Хэ система номинального вассалитета Юго-Восточной Азии развалилась; посольства, а также купцы южных стран почти перестали приезжать в Китай; наиболее подвижная часть китайского общества, главным образом торговцы, напротив, стремилась из Китая в заморские страны, где их деятельность встречала меньше бюрократических препон. В минское время впервые складывается довольно значительная прослойка китайских эмигрантов в странах Юго-Восточной Азии.
В 40-х годах XVI в. португальцы сделали объектом своего проникновения в Китай побережье севернее пров. Гуандун. Хитростью и подкупом им удалось основать торговую базу близ Нинбо. По некоторым данным, там проживало от 800 до 1200 португальцев. Но беззакония, чинимые колонизаторами, их связь с японскими пиратами вынудили китайское правительство предпринять решительные меры.
В 1549 г. после упорных морских сражений португальцы были изгнаны с берегов Китая. Тем не менее, подкупив местных китайских чиновников, португальцы в 1557 г. закрепили за собою Макао. Так от Китая была отторгнута первая территория, ставшая базой дальнейшего колониального проникновения в страну17.
Контрабандная торговля Китая с европейцами продолжалась, чиновники южных провинций, в первую очередь Гуандуна, немало грели на ней руки. В 1557 г. португальцы сумели с помощью подкупа завладеть портом Аомэнь (Макао), построили здесь город, торговые склады, крепость. Португалия незаконно владела этой своей колонией на китайской земле до 1887 г., когда Китай, наконец, и формально признал факт захвата.
Вслед за Португалией в Юго-Восточной Азии появились Испания, Голландия, Англия. Европейский капитал еще не имел лазейки, чтобы глубоко проникнуть в самообслуживающуюся экономику Китая, поэтому колонизаторы только шныряли у берегов, создавали где могли свои базы и довольствовались господством на море18.
Испанцы, захватив Филиппины, они попытались завязать контакты с Китаем через местных правителей. Усмотрев угрозу своему господству в существовании многочисленной китайской торговой колонии на о-ве Лусон, испанские конкистадоры устроили здесь в 1603 г. кровавую резню, в которой, по данным «Минши», погибло около 25 тыс. китайцев. Пекинское правительство полностью согласилось с испанской версией, обвинявшей в случившемся самих китайцев. В 1639 г. испанцы повторили резню на Филиппинах.
В 20-х годах XVII в. к берегам Китая прибыли первые голландские суда. Их появление сопровождалось налетом на острова Пэнхуле-дао, грабежами, уводом китайского населения в рабство на Яву. В 1624 г. голландцы захватили южную часть о-ва Тайвань. Их попытки проникнуть на побережье континентального Китая не удались. Почти одновременно с голландцами появились у Гуанчжоу и англичане. Английская эскадра под командованием Уэдделя пушечной канонадой уничтожила укрепления в Хумэне, служившие прикрытиями для Гуан-чжоу. Вскоре англичане получили право вести торговлю с Китаем через Гуан-чжоу19.