Семья и брак в средние века

СОДЕРЖАНИЕ




ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Значение семьи для средневекового общества
ГЛАВА 2. Отношение к браку в Средние века
ГЛАВА 3. Положение женщины в средневековом обществе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Семья и брак в средние века

К примеру, опись владений аббатства Саита Мария ди Фарфа, составленная около 820 г., перечисляет зависимых арендаторов по единообразной форме: для каждого домохозяйства называются глава домохозяйства, его жена и неженатые дети, его женатые сыновья, если таковые имеются, а также их жены и дети, и, наконец, домашние животные. Первое приводимое в описании домохозяйства имя, это всегда имя того, кто взял на себя бремя ответственности за усадьбу. В описи не отмечался возраст арендаторов или размеры их держаний, но по числу животных и месту в перечне домохозяйств данной деревни (более зажиточные крестьяне всегда называются раньше более бедных) легко можно установить экономический статус каждого домохозяйства.9
Тенденция, вследствие которой во всем обществе роль большой семьи уменьшилась в пользу узкого семейного круга, еще ярче проявлялась в больших средневековых городах, таких, как Париж. Семья здесь, в отличие от провинции малочисленная, это супружеская чета и дети, как о том свидетельствуют архивные документы, в частности касающиеся недвижимости.10
В повседневной жизни основные связи между мужем, женой и детьми могли временно распространяться на родственников по восходящей линии (отца и мать) и по боковой линии (братьев, сестер), чтобы вести торговлю в лавке или расширить ремесленное предприятие. Родственными связями во многих случаях объяснялись займы, обмены или договоренности, связанные с браками, в том числе повторными. Развитие родственных связей сегодня можно изучить только применительно к богатым и могущественным гражданам, поскольку в таких семьях связи и союзы систематически поддерживали, развивали, сохраняли в письменных документах, а родственники сплачивались в многочисленную группу, обеспечивавшую своим членам поддержку и повышение. Генеалогическое древо аристократов являет собой самую отточенную форму семейного самосознания, тщательно хранимого в памяти.
Для людей не столь высокого полета семейные узы, конечно, были важны, но оказывались не столь крепкими. У горожан очень часто были провинциальные корни, о которых довольно быстро забывали, потому что связи с сельскими родственниками быстро ослабевали. Они на какое-то время снова крепли, если в город приезжал новый иммигрант и обращался за поддержкой к родне. Затем семья, укоренившись в городе, разветвлялась, создавала свою надежную систему связей.11
Налоговые источники, представляющие в виде упорядоченных списков сведения о налогоплательщиках, содержат интересные сведения о быте простых горожан. Конечно, информация о семьях скупа и неполна, но может послужить основой для исследования, опирающегося на точные и систематизированные данные. Списки «дворов», расположенных на одной улице, иногда содержат дополнительные указания после имени налогоплательщика. Клерк, помечавший имя и звание людей, вносивших плату, мог добавить по своей инициативе сведения о семье, полученные от самого налогоплательщика или от его соседей, поскольку такие уточнения способствовали идентификации человека.12
В целом в средневековом городе существовали укрупненные дворы, которые представляли собой переходное состояние семьи, которая на какое-то время сделала выбор в пользу совместного проживания и объединения доходов. Часто дворы нескольких налогоплательщиков соседствовали с домом сына, зятя или еще одного брата, что создавало своего рода семейный островок на улице. Таким образом, семейная группа в эпоху Средневековья представляла собой, прежде всего, брачный союз под властью мужа и отца, но за редким исключением такие дворы подчинялась и женщине.
ГЛАВА 2. Отношение к браку в Средние века
Взгляды на взаимоотношения полов и на институт брака претерпели в Средние века глубокую эволюцию. Церковь «признала» брак довольно поздно. В раннее средневековье наибольшим распространением в среде христиан пользовалась определенная точка зрения на брак, сформулированная св. Иеронимом (347-430 гг.) и папой Григорием Великим (530-604 гг.) на основе новозаветных текстов. Прежде всего, в любом браке они видели повтор «первородного греха», который совершили Адам и Ева. В большинстве своем брачные союзы подвергались осуждению, и настоящими христианами почитались те, кто от брака отказывался.13
Но существовала и другая трактовка Священного Писания, касательно брачных уз. Она принадлежала епископу Гиппонскому (354-430 гг.), известному больше как Блаженный Августин. Августин считал, что в законном браке сожительство людей из смертного греха превращается в простительный грех.14 Церковь чаще всего, принимала участие в процедуре бракосочетания, тогда, когда это относилось к королевским семьям.
Фактически на протяжении всего Средневековья представления о браке соперничали с новыми учениями христианской церкви. Поначалу противостояние было подспудным, поскольку церковь медленно формулировала и детализировала свое отношение к браку, одновременно набирая силы, чтобы претворять это отношение в жизнь. Экзогамия и запрещение инцеста принадлежали к группе спорных вопросов, вокруг которых велась борьба. Церковь открыла «военные действия» серией запретов на браки между свойственниками: собор за собором объявлял их «кровосмесительными».
Вторым спорным вопросом было согласие на брак. Из двух возможных видов согласия, дебаты вызывал только вопрос о согласии на брак самих партнеров. Согласие родителей и родственников было традицией. Индивидуальная свобода выбора при заключении брака и другие аспекты семейной жизни были подчинены интересам родителей, родственников или общины. Для Европы было характерным положение, по которому, если человек, хотел вступить в брак, то он должен был взять разрешение у своего лендлорда. Беднякам, у которых не было земли, шансов вступать в брак было не много.
Постепенно церковь внедряла свои доктрины, хотя, учитывая ранние браки и живой интерес родителей, остается сомнительным, чтобы согласие вступающих в брак могло быть поистине свободным. Молодые мужчины, достигшие совершеннолетия - от 12 до 15 лет, согласно разным судебникам, теоретически были свободны в своем выборе брачного партнера, но на практике обычно нуждались в одобрении родителей по экономическим причинам. Молодым же женщинам аналогичная свобода не давалась даже и при достижении ими совершеннолетия, наступавшего значительно позднее (между 20 и 25 годами).15
До образования собственной семьи люди находились в составе другой семьи, с членами которой они до этого вместе проживали и работали. Таким образом, выбор будущего супруга определялся в первую очередь социальными и экономическими интересами, романтические отношения и любовь, как правило, в расчет не брались.16 За пределами аристократических кругов чувственная или романтическая любовь рассматривалась моралистами и богословами как нечто отвратительное.
Касательно сексуальных отношений, в средневековой Европе до и вне брака они были довольно распространенным явлением, как среди зажиточных слоев населения, так и среди бедняков. Часто мужчине считалось допустимым проверить способность своей будущей жены к деторождению до женитьбы. В случае наступления беременности не было препятствий и к браку, в ином случае девушка могла так и остаться незамужней. Незаконнорожденных детей в средневековой Европе было много. Дети от внебрачных союзов принимались в семью и наравне с законными наследниками воспитывались.17
Брачные соглашения включали те же условия, что и у других народов. Так, согласно документу, датирующемуся, вероятно, концом X в., во время обручения жених должен был дать обещание родственникам невесты «обращаться с ней по законам Божиим так, как мужчина должен обращаться со своей женой, а его друзья должны служить поручителями».18 Кроме того он был обязан предоставить свидетельства того, что способен содержать ее, а «затем объявить, чту он дарует ей за согласие принять его сватовство и что он дарует ей, если она проживет дольше, чем он», т.е. определить вдовью часть. Когда соглашение было достигнуто по всем пунктам, «родичи должны приступить к обручению своей родственницы в качестве жены и передаче ее в законный брак тому, кто просил ее.19
В документе было определено, что согласно порядку, при заключении брака должен присутствовать священник, чтобы соединить молодоженов вместе благословением Божьим, при этом следовало позаботиться о том, чтобы вступающие в брак не состояли в слишком близком родстве. Если право родителей принуждать к браку не признавалось, родительское согласие на брак считалось обязательным. Все без исключения средневековые судебники налагали большой штраф на человека, который женился на женщине, не получив согласия ее отца. Церковь поддерживала светские установления каноническими правилами. Одним из способов обойти согласие родителей было похищение невесты, обычное депо в раннее Средневековье, которое могло совершаться как при соучастии невесты, так и без нее. Для насильников и похитителей была составлена свадебная формула, превращавшая преступника в жениха, приносящего публичные извинения. Не все судебники допускали в таких случаях брак, даже если похищенная женщина была согласна на него. Некоторые налагали твердо установленный штраф, другие, объявляли союз недействительным.
Обычная процедура заключения брака состояла из трех элементов: обручения, соглашения об условиях брака и свадебного празднества. При церемонии обручения, в ее конце молодой человек дарил невесте кольцо, поцелуй и пару туфель. Семье невесты он дарил «arrha», памятный дар, символический выкуп за невесту. Помолвка могла быть разорванной только с согласия обеих сторон, причем штраф за разрыв помолвки был выше, если его инициатором являлась женщина.
Однако «arrha» не была единственным обязательством жениха. На протяжении VI-VII вв. экономическая основа брака существенно изменилась. Если раньше выкуп за невесту шел целиком ее семье, то позже дар жениха выплачивался самой невесте и увеличивался за счет «Morgengabe» («утреннего дара»), преподносимого на следующий день после свадьбы в знак того, что невеста рассталась с невинностью, а жених утвердился в своих сексуальных правах.
Как дар невесте, так и «утренний дар» обычно определялись в денежном выражении при обсуждении условий брака, но чем дальше, тем чаще представляли собой земельные дарения, становясь тем самым вкладом в обеспечение не только невесты, но и нового супружеского домохозяйства. Таким образом, со временем, брак, в средневековом обществе перестал считаться результатом взаимного согласия, покупкой невесты, а рассматривался как осуществление супружеских отношений и выплат невесте.20
Церковь санкционировала новые отношения: папы и соборы заявляли, что законный брак требует, чтобы жених обеспечил «дар невесте». В то же время формальная власть над невестой, частично утратила свое значение. Вклад невесты в брак состоял не в земле или деньгах, но в приданом, состоявшем у бедных слоев населения из постельного белья и предметов домашнего обихода, необходимых для основания нового хозяйства, у знати же, из драгоценных камней, одеяний и обстановки.
О свадебных церемониях средневековья, особенно раннего, сохранилось мало сведений. Основной чертой этих мероприятий была их публичность. Арльский собор, постановивший, что дар жениха является обязательным, указывал также на то, что никто не может жениться, не объявив публично о свадьбе. Благословение священника во многих регионах стало обычным, хотя и не строго обязательным элементом.
ГЛАВА 3. Положение женщины в средневековом обществе
Частная жизнь в Средние века была пронизана противоречиями. Сознание горожанина было расколото, о чем он сам, скорее всего не подозревал. Унаследованный взгляд на мир, общество, семью сосуществовал с представлениями, которые вырабатывались в повседневности и явно расходились с официальной догмой.
Характерной чертой христианской модели мира было неравноправное отношение женщин по отношению к мужчине. Женщина, согласно христианским канонам, обязана была подчиняться мужчине, потому что в прошлом, именно она явилась непосредственной виновницей первородного греха.21 В Европе женщины считались собственностью мужей или отцов - «движимым имуществом», согласно юридическому определению. Неравенство мужчин и женщин распространялось и на сексуальную жизнь. Двойные стандарты в области секса были напрямую связаны с обеспечением продолжения рода и наследованием собственности.
К XIV-XV вв. стало характерным бесспорное приятие канонов церковного брака. В отличие от раннего Средневековья, когда пережитки дохристианского брака еще играли значительную роль, в XIV-XV вв. моногамный церковный брак стал единственной формой брака приемлемой в обществе. Большая часть городского и сельского населения начала постепенно демонстрировать строгость в соблюдении основных элементов брачного канона, большую даже, чем официальная церковь.22
Церковь, например, не ставила под сомнение возможность повторных браков, в том числе между пожилыми вдовцами и юными девушками или богатыми вдовами и сравнительно молодыми мужчинами. В народе же такие браки встречали резкое неодобрение. Сурово осуждалось сельским и городским населением прелюбодеяния супругов, особенно жен. В некоторых городах существовала своего рода «полиция нравов». Она действовала при поддержке населения. Возглавленные молодежными братствами жители подвергали осмеянию и женщин, уличенных в прелюбодеянии, и их обманутых мужей.23
Невыполнение канона моногамного брака воспринималось, в народе как безусловное нарушение установленного порядка вещей. Казалось бы, это должно было предполагать крайнюю нетерпимость по отношению к таким нарушениям. Действительность была, однако, намного сложнее. Воспринимая любые отклонения от официальных брачных установлений, как заслуживающие осуждения, люди того времени в своей массе считали «грехи» подобного рода в известном смысле неизбежными. 24
В трактате «Пятнадцать радостей брака», повторные браки встречаются повсеместно, супружеские измены были обычным делом. Незаконнорожденных детей имел среди дворян и клириков едва ли не каждый пятый (или даже третий) мужчина. Во всех городах (и даже в больших деревнях) существовали публичные дома, принадлежавшие не только богатым собственникам, но и местным магистратам, королевским приближенным и даже аббатам и епископам. Они «работали» открыто, занимали лучшие здания в центре поселения. Посещение проституток считалось нормальным явлением, не требующим сокрытия. Наоборот, молодой мужчина, не появлявшийся в публичном доме, вызывал сплетни, его могли заподозрить в том, что он слишком стеснен в средствах или болен.
Противоречие между моральным осуждением отклонений от брачных предписаний и терпимость к их нарушению было одним из парадоксов массового средневекового сознания. Корни этого парадокса находились в средневековом представлении о несовершенстве человека. Согласно этим мнениям, устоять перед всеми соблазнами плоти, которая, безусловно, грешна, дано было лишь избранным. Причины частого нарушения церковного брака не сводились к тому, что им можно было найти оправдание в принятой картине мира. Существовало немало сугубо прозаических жизненных обстоятельств, делавших таковые нарушения более или менее неизбежными.
На протяжении большей части истории человечества мужчины, порой совершенно открыто, имели любовниц, пользовались услугами куртизанок и проституток. Представители зажиточных слоев заводили любовные интрижки со служанками. В то же самое время, в девушках из респектабельных семей ценилось целомудрие, а в женах - постоянство и верность. За исключением некоторых придворных или элитарных групп, в традиционной семье сексуальность была неизменно подчинена продолжению рода.
Невеста из высшего слоя общества, при заключении брака могла рассчитывать на следующие дары: землю, значительные суммы денег, поместья, людей и животных. Роль жены в семейной жизни освещали и судебники, и литературные памятники. Как хозяйке дома, ей официально вручались ключи к «ее кладовым, ее сундуку и ее денежному ящику». Особой обязанностью женщины, будь то рабыня, разносящая чаши, или дама и хозяйка дома было угощение напитками. 25
В завещаниях раннего Средневековья не заметно какого-либо притеснения женских прав и предпочтения в наследовании земельных владений, отдаваемого сыновьям перед дочерьми или старшим сыновьям перед младшими. Женщины в VI в. наследовали деньги и движимое имущество наравне с мужчинами, но обычно не наследовали землю. Большинство средневековых судебников предусматривает разделение земли поровну между сыновьями, причем старший сын не имел никаких преимуществ. При отсутствии сыновей судебники либо передавали наследство дочерям, либо делали дочерей наследниками второй степени после близких родичей, мужчин.
Земля оставалась жене, иногда с условием, что после ее смерти владение должно вернуться в собственность семьи мужа или быть передано церкви, иногда, без всяких условий. Судебники того времени сообщают некоторые сведения о порядке наследования: женщины участвовали в получении наследства вместе с детьми и близкими родственниками, часть земли могла быть свободно отчуждена по завещанию, тогда как другие земельные владения, полученные от родича, должны были оставаться во владении семьи.26