Лирический герой М.Ю. Лермонтова.

Содержание

Введение
1. Лирический герой Лермонтова
1.1. Идея личности
1.2. Одиночество героя Лермонтова
2. Единство личности героя и жанровое своеобразие лирики Лермонтова
3. Эволюция образа лирического героя
Заключение
Список литературы

Лирический герой М.Ю. Лермонтова.

Но есть и другая сторона. Одиночество оказывается проклятием, обрекающим героя на непонимание и изгнание и разрушающим его связи с другими людьми, возможности проявления в любви и дружбе. Связи между «я» и «ты» в мире Лермонтова разрушены, герой с трагической необходимостью возвращается от другого к себе:
Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье:
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.
Преодоление страдания, связанного с одиночеством, возможно лишь как некая утопическая надежда слияния с миром, но для этого мир, обычно отрицаемый героем за его несовершенство, должен обрести гармонию. В стихотворении «Выхожу один я на дорогу» одиночеству человеческого сознания противопоставлено прекрасное и одухотворенное единство мира, снято обычное для Лермонтова противопоставление неба и земли - земная пустыня «внемлет» богу, «звезда с звездою говорит», кремнистый путь блестит от света луны, земля «спит» «в сиянье голубом». Приобщение к этому миру счастья и любви возможно для героя только при отказе от «борений», при приятии свободы как «покоя».
С выходом из ситуации одиночества связаны важные для Лермонтова темы родины и поэта. Тема родины нашла вершинное воплощение в стихотворении 1841г. «Родина». Здесь впервые в русской поэзии любовь к родине понимается как противоположное любой теории индивидуальное чувство - любовь «странная», нерассудочная и необъяснимая («за что, не знаю сам»), но тем более сильная. Русский пейзаж, увиденный как будто из разных точек пространства - с высоты птичьего полета и вблизи, его предметная определенность («чета белеющих берез»), согретая чувством («дрожащие огни печальных деревень»), приметы народной жизни - от «полного гумна» до «пляски с топотом и свистом» - создают чувственное ощущение родства и связи.
В теме поэта Лермонтов исследует, прежде всего, ситуацию отношений поэта и общества. Поэт и толпа - характерная оппозиция романтизма, казалось бы, она должна поддерживать концепцию одиночества, но у Лермонтова дело явно усложняется. «Но скучен нам простой и гордый твой язык, /Нас тешат блестки и обманы» («Поэт») - в этом «нам», «нас», местоимениях 1-го лица, автор соединяет себя с толпой (ср. эту позицию с авторской позицией в «Думе», где «я» одновременно противопоставлено своему «поколенью» («Печально я гляжу на наше поколенье») и соединено с ним в местоимении 1-го лица («мы вянем», «жизнь уж нас томит» и пр.). В «Поэте» представлены как бы две толпы и два поэта. Поэту прошлого, чей «стих, как божий дух, носился над толпой», соответствует внимающая и покорная истине толпа, понимаемая как народ, поэту нынешнему, утратившему свое «назначенье», придана и суетная толпа, которую «тешат блестки и обманы».
И еще один мотив, непосредственно связанный с мотивом одиночества. Мотив свободы и воли. Для лирического героя Лермонтова свобода - главный принцип бытия личности и главный критерий ценности жизни вообще. В отличие от декабристов и раннего Пушкина у Лермонтова почти нет стихов, посвященных идее политической и гражданской свободы.
Его свобода тотальна и дана как постоянное и мощное требование личности, взывающее к действию, борьбе, мятежу. Характерно начало «Узника» - властный императив, создаваемый глаголами повелительного наклонения:
Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня...
Но предстает свобода лишь как человеческое стремление, неосуществимое на земле:
Но окно тюрьмы высоко,
Дверь тяжелая с замком...
Стремление к свободе рождает в особые свойства лирического героя - вечное духовное беспокойство и тревогу, вечный поиск, отвержение любой неподвижности, пусть даже это неподвижность счастья («Парус»).
2. Единство личности героя и жанровое своеобразие лирики Лермонтова
Лирический герой Лермонтова - носитель индивидуального характера. Это поэт-мыслитель и гражданин, размышляющий о свободе и рабстве, о жизни и смерти, о судьбе своей родины, и вместе с тем человек, отдающийся всем впечатлениям личной жизни и, прежде всего, - любви. И это сближение в лирике Лермонтова различных тематических линий часто превращается у него в совпадение их в одних и тех же стихотворениях, которые оказываются, таким образом, и интимными, и гражданскими, и философскими: «Мы случайно сведены судьбою», 1832; «Не могу на родине томиться», 1830 или 1831; «Ужасная судьба отца и сына», 1831, и очень многие произведения зрелой лирики.
Художественное своеобразие лирики Лермонтова, с ее напряженным драматизмом и резкой конфликтностью между страстным отрицанием и столь же страстным стремлением к идеалу, огромной духовной активностью и сознанием практического бессилия человека, выразилось в новых художественных решениях. Создание собственного «я», единство личности лирического героя сделало невозможным привычное жанровое деление на «гражданскую» оду и «частную» элегию (см. в «Смерти Поэта» соединение элементов похоронного плача, элегического воспоминания и сатирической инвективы). У Лермонтова отсутствуют специфически политические темы, но это приводит не к уничтожению общественной тематики, а, напротив, к расширению сферы гражданского - гражданственной становится практически вся поэзия Лермонтова.
Поэма - один из ведущих романтических жанров, и в творчестве Лермонтова она занимает заметное место. За тринадцать лет своей творческой жизни он написал 30 поэм. «Демон» и «Мцыри» исследователи считают вершинными достижениями русского романтизма. Поэма развивает лирические мотивы, но, отвечая интересу к внутреннему миру личности, позволяет увидеть героя эпически объективно, как бы со стороны, в сюжетном действии, в столкновении с миром других людей.
«Мцыри» - одна из поздних поэм Лермонтова, и в ней вновь нашли выражение центральные для него проблемы и темы, а герой явился вариантом «лермонтовского человека» - героя лирики и других поэм. В героической активности Мцыри так же противостоит бездеятельному, «позорно-малодушному» поколению, о котором писал Лермонтов в «Думе», как герои «Песни про удалого купца Калашникова», а особенности его духовного склада и трагичность судьбы связывают его с основными мотивами лирики - мотивами одиночества, заточения, свободы, действия. Одиночество Мцыри всеобъемлюще, он живет в чуждой среде, лишенный всех близких:
Я никому не мог сказать
Священных слов «отец» и «мать».
... Порыв к свободе:
Я знал одной лишь думы власть,
Одну, но пламенную страсть -
властно определяет всю его жизнь и судьбу, как и лирического героя Лермонтова, для которого свобода - главная ценность, поэтому герой поэмы, искатель свободы, бежит из мира неволи.
Лирический герой всего лермонтовского творчества предельно близок автору, в его портрете заключены все сущностные бытийные конфликты, все, что в жизни автора не случайно, но является фактом Судьбы. Лирический герой одновременно является «и носителем сознания и предметом изображения, он открыто стоит между читателем и изображаемым миром; внимание читателя  сосредоточено преимущественно на том, каков лирический герой, что с ним происходит, каково его отношение к миру, состояние и пр.
Изменения эмоционально-интеллектуальной атмосферы в поздней лирике Лермонтова отразились и на системе лирических жанров. Появляются романсы («Свидание»), любовные послания («Валерик»). Лермонтов пишет баллады, в которых ослаблено сюжетно начало («Дары Терека», «Тамара»), и элегии, в которые вводит элементы повествования. В стихотворениях, рождающихся из такого скрещения жанров, объединяющим началом является непосредственная лирическая эмоция. Для зрелой лирики поэта характерна легкость, с которой поэт переходит (внутри одного стихотворения) от декламационной патетики к разговорному языку, от задушевной мягкости к обличительному сарказму («Cмерть поэта»).
   Вместо открытой метафоричности Лермонтов теперь предпочитает пользоваться средствами философского иносказания. Откровенность субъективно-лирической стихии сменяется введением объективных образов. Прямое выражение переживаний уступает место выразительным сценкам, где персонажи действуют самостоятельно, но вся картина в целом вырастает из лирической эмоции автора и воплощает ее («Тучи», «Утес», «Листок», «Пленный рыцарь», «Завещание», «Сон» и др.).
3. Эволюция образа лирического героя
Лирический герой ранней лирики Лермонтова  отмечается чертами гиперболизма: отсутствием полутонов, максимолизмом, сверхчеловеческими деяниями. Деятельный, гордый герой не приемлет покоя. Герой лирики зрелого периода утрачивает эти черты. Не роковая исключительность, не тиранизм страстей отличают  его от других людей, но духовная трезвость, философская зоркость. Тем не менее, утрачивая черты демонизма, становясь проще, лирический герой  не утрачивает ни воли, ни стойкости, ни желаний.
Прежде всего, претерпевают заметную эволюцию мотивы «изгнанничества», «одиночества», ни то, ни другое не является теперь признаком исключительности героя. Изгнанничество, как и странничество, не может принести ничего, кроме «холода, зноя и горя» («Листок»). Порой оно подвергается  иронии: «Наш век смешон и жалок, - все пиши // Ему про казни, цепи да изгнанья» («Сашка»). Изгнание - не вершинная точка в судьбе героя, а лишь частный, хотя и очень важный эпизод.
 Иначе обстоит дело в стихотворении «Тучи». Здесь не только традиционно романтические  (зависть, злоба, клевета) мотивировки не находят прежнего отклика в душе героя; не дается вообще никакой мотивировки. Изгнанничество, странничество – своеобразный способ существования души, оцениваемый неоднозначно:
                            Нет, вам наскучили нивы бесплодные…
                            Чужды вам страсти и чужды страдания;
                            Вечно холодные, вечно свободные,
                            Нет у вас родины, нет вам изгнания3.
    Можно отметить и явное ослабление мотивов «обмана» и  «мщения», что было связано с отказом лирического героя от прежних романтических притязаний, от тяжбы с законами мироздания. Мстительное чувство также угасает, Лермонтов склоняется теперь к признанию простых истин жизни.  В строе чувств поэта преобладает метафизическая грусть, чувство прощения и прощания с миром («Ребенку», «Утес», «Валерик»). Если раньше одной из сил, порождающих у лермонтовского героя  желание мщения, являлась любовь (отвергнутая, обманутая), то в зрелой лирике любовь, даже отвергнутая или безнадежная, выступает как светлое, одухотворяющее начало («Ребенку», «Нет, не тебя так пылко я люблю»).
Трансформируется и мотив «покоя». Для лирического героя зрелого Лермонтова покой – не прекращение или угасание бытия, а состояние, связанное с чувством полноты жизни:
                            …Я б жалел навеки так заснуть,
                            Чтоб в груди дремали жизни силы,
                            Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь4.
 Зрелый Лермонтов стремится не к противопоставлению, а к синтезу: В небесах торжественно и чудно, // Спит земля в сиянье голубом. На фоне такого единства становится еще более ощутимой неприкаянность лермонтовского героя  («Листок», «Выхожу один я на дорогу»).
Центральные в поэзии Лермонтова мотивы “свободы и воли” усложняются, подвергаются пересмотру, связанному с критикой индивидуализма. Лирический герой готов порой отказаться от безграничной свободы во имя приобщения к сверхсубъективной реальности: