Архетипическая сказка современности

Введение
Глава 1. Архетип мифологического Героя: сущность, описание у различных авторов, особенностей проявления в современной повседневной реальности
1.1. Архетипические символы как специфические психические образования
1.2. Проявления архетипической активности в сказках, мифах, сновидениях
1.3. Архетип мифологического Героя: сущность, интерпретационные смыслы, проявления в современной повседневности
Выводы по Главе 1
Глава 2. Эмпирическое исследование особенностей проявления архетипа мифологического Героя в жизни женатых и неженатых и разведенных мужчин
2.1. База и методы исследования
2.2. Анализ результатов исследования
Выводы по Главе 2
Заключение
Список использованной литературы

Архетипическая сказка современности

Колдунья изображается отдельно от образа мачехи, и ее характер является самостоятельным, это ярый противник всего доброго и светлого. Хотя она имеет человеческий облик, ее действия по достижению целей носят сверхъестественный характер. В популярных сказках «Ханзель и и Гретель» и «Рапунцель» она действует как суррогат матери. В первой сказке ее каннибализм, соединенный с материнским образом, напоминает образ матери из ночных кошмаров. В последней сказке ее материнское собственничество приобретает удушающую, опасную для жизни пропорцию (1989, p. 74). Хотя традиционная колдунья — это женский характер, она обладает маскулинными чертами: усами, отсутствием женственности, агрессивностью, недостатком сензитивности, что нейтрализует ее половую идентичность. Она чаще всего исполняет материнскую или квазиматеринскую роль в сказках. «Ужас, вызываемый ею и являющийся ее сущностью, основан на ее извращенном материнстве» (1989, p. 74).
Три версии изображения колдуньи в тесте соответствуют наиболее характерным типам колдуний в сказках:
Карта 1. Волшебница, молодая и прекрасная, одетая в красивое платье, в руке у нее волшебная палочка. Ее лицо выражает решительность и власть (как в сказке «Спящая Красавица» или как лицо королевы в «Белоснежке»).
Карта 2. Мачеха-колдунья, среднего возраста, обычной внешности. Ее одежда выглядит скорее старомодной. Хотя на лице нет особого выражения, ее рот сморщен, что делает лицо жестоким, суровым и беспощадным. Одна рука ее поднята, как будто хочет ударить, что усиливает негативное впечатление (как мачеха в «Золушке» или в «Ханзеле и Гретель»).
Карта 3. Традиционная старая и страшная колдунья. Ее сморщенное, страшное лицо, непричесанные волосы, старая, поношенная одежда делают ее особенно пугающей. Это впечатление усиливает поднятая рука с палкой (как превращенная королева в «Белоснежке» или колдунья в «Ханзеле и Гретель»).
Все фигуры выполнены в черно-белом цвете. Фон отсутствует.
Великан.
Великаны, тролли и людоеды представляют один и тот же характер. Некоторые мифы о сотворении мира свидетельствуют об архаичности этого образа. Массивная фигура великана свидетельствует о том, что он был создан из самой Земли (так же, как Атлант) или из отдельных частей Земли (, 1989). Великаны живут в скалах или на вершинах высоких гор, их оружие сделано из камня или из дерева, наподобие дубины. Одиссей во время своих странствий встречает великана-циклопа:
Муж великого роста в пещере той жил; одиноко
Пас он баранов и коз и ни с кем из других не водился;
Был нелюдим он, свиреп, никакого не ведал закона;
Видом и ростом чудовищным в страх приводя, он несходен
Был с человеком, вкушающим хлеб, и казался лесистой,
Дикой вершиной горы, над другими воздвигшейся грозно.
(Гомер. Одиссея. Книга девятая, 187–192).
Великаны являются наиболее типичными стереотипами антагонистов в сказках. Их характерные черты — огромный размер и сила — определяют великана как противника человека (например, маленький Давид, стоящий перед Голиафом). При первом взгляде человек не имеет ничего общего с великаном. Однако явный физический контраст находится в противоречии со скрытыми чертами. Этот контраст становится явным в таких сказках, как «Мальчик-с-Пальчик» и «Галантный портной». Великаны известны своим ненасыщаемым аппетитом, обжорством. Легковерность и глуповатость великанов несколько смягчает их физическую мощь: «Великан является воплощением избыточности, простирающейся от грубой силы и огромного размера до обжорства, каннибализма и скупости, бессмысленного накопления материальных ценностей» (, 1989, p. 82).
По половой принадлежности большинство великанов — мужчины. Согласно Bettelheim (, 1976), эта идентичность есть что-то промежуточное между отцом и сыном, отражающее их антагонизм и психологическое напряжение. Примитивная, поучающая и неукротимая натура великана делает его сопоставимым с Ид или юнгианской тенью.
Три версии изображения великана в тесте представляют его наиболее типичные черты: огромный рост, силу и глупость.
Карта 1. Великан, похожий на молодого мужчину, сильный и мужественный, одетый в обычную одежду и обувь. Его лицо не имеет особого выражения. Его рука поднята, как если бы он хотел ударить или поприветствовать кого-то. Его облик такой, что его можно отнести к любому возрасту или культуре («Путешествия Гулливера»).
Карта 2. Великан, похожий на человека с необычной внешностью. У него наивное или даже глупое выражение лица. Его одежда напоминает наряд клоуна: она порвана, а ботинки незашнурованы.
Карта 3. Великан, похожий на человека с примитивной внешностью. Можно сказать, что он, как и третья колдунья, представляет собой типичного великана из сказок. Его одежда выглядит старой и поношенной. На лице нет никакого выражения, но спутанные волосы и борода в соединении с дубиной в руке делают его явно опасным («Синяя борода»).
Все фигуры черно-белые. Фон на всех картах один и тот же: маленькое дерево и забор, которые подчеркивают огромный рост великана.
Сцены из сказки о Красной Шапочке.
Сцены из этой сказки воспроизводят характер отношений между Красной Шапочкой и ее матерью с точки зрения самой Красной Шапочки.
Карта 1. Мать сидит на стуле, наставительно подняв палец, у нее суровое выражение лица. Красная Шапочка стоит рядом с матерью с опущенной головой. Эта картинка обычно выражает высшую степень строгости матери.
Карта 2. Красная Шапочка сидит в одиночестве, подперев голову руками. Фон неопределенен и сумрачен. Эта картинка, следуя за предыдущей, отражает интенсивность чувств после того, как мать отослала Красную Шапочку от себя. Картинка может также стимулировать мысли, субъективный опыт или глубоко укорененные страхи, связанные с одиночеством или чувством брошенности.
Карта 3. Мать и Красная Шапочка сидят на земле, держатся за руки, счастливо улыбаясь. Эта картинка позволяет предположить, могут ли испорченные отношения быть восстановлены и как много времени на это потребуется, основаны ли они на твердом или на неустойчивом фундаменте? Другими словами, до какой степени эти отношения являются безопасными.
Рисунок черно-белый.
Сцены из сказки о Белоснежке и семи гномах.
Эти сцены были выбраны для того, чтобы отразить формирующиеся, открытые для будущего отношения с принцем; амбивалентные отношения Белоснежки с отцом; стабильные и безопасные отношения с гномами.
Карта 1. Принц и Белоснежка стоят близко друг к другу, принц держит Белоснежку за руку. Их одежда имеет праздничный вид. Эта картинка была нарисована, чтобы выявить способность признавать зрелые сексуальные отношения.
Карта 2. Отец Белоснежки сидит в кресле, Белоснежка рядом с ним на полу. Выражения их лиц нейтральные. Эта картинка позволяет анализировать качество отношений Белоснежки с отцом.
Карта 3. Окруженная гномами, как в хороводе, Белоснежка хлопает в ладоши. Эта картинка позволяет увидеть степень зависимости в их отношениях, а также степень выгоды или пользы, которые получает каждая сторона.

Все рисунки черно-белые.
Ассоциативный эксперимент.
Традиционно считается, что исследованиями, предвосхитившими создание проективных тестов, были работы В. Вундта и Ф. Гальтона. Именно им принадлежит честь первого использования метода свободных («словесных») ассоциаций. Однако необходимо вспомнить, что целью экспериментов этих ученых, также как и психологов Вюрцбургской школы, было изучение характера и темпа реакций на слова-стимулы; основанные на иных принципах и имеющие другую цель, нежели ассоциативный эксперимент, эти опыты, пожалуй, не имели ничего общего с проективными методами исследования личности, за исключением, разве что, внешнего сходства. Многие полагают, что первым проективным тестом в привычном смысле этого слова был метод свободных ассоциаций К.Г.  Юнга: «Именно Юнгу принадлежит открытие и доказательство феномена, лежащего в основе всех проективных методик, а именно возможность посредством косвенного воздействия на значимые области переживания и поведения человека («комплексы») вызывать пертурбации в экспериментальной деятельности» Отобрав слова-раздражители, могущие иметь, по его мнению, аффектогенное значение, Юнг, сообразно принципам основанной им научной школы, анализировал ответы испытуемого относительно времени реакции на них, а также подвергал последующей интерпретации формальную сторону ответов.
В том же году, что и Юнг (1910), Г. Кент и А. Розанов (США) сконструировали и применили тест, чрезвычайно напоминающий юнговский; они предлагали испытуемому 100 общеупотребительных слов-стимулов, отобранных в связи с тем, что почти у всех они вызывали одинаковые реакции (стол — стул, темно — светло и пр.). Исследования показали, что психически больные испытуемые давали большее количество оригинальных, названных авторами «индивидуальными», ответов, нежели здоровые. Однако метод не получил широкой известности в силу того, что продуцирование «индивидуальных» ответов могло зависеть не только от психологического статуса индивида, но и от его возраста, социального положения, образовательного уровня и других факторов. Авторы, по-видимому, впервые обратили внимание на феномен, широко обсуждавшийся впоследствии и ставший козырной картой в руках противников проективных методов — феномен влияния на ответы внешних детерминант, снижающий, по их мнению, их надежность.
Нужно сказать, что ассоциативный эксперимент Юнга был затем переработан многими исследователями. Так, Д. Рапапорт, в 1946 году вдохновленный примером Юнга, отобрав 60 слов-стимулов с точки зрения их психоаналитической значимости, достаточно успешно работал с пациентами, анализируя их внутренние конфликты и используя свой метод для выявления нарушений ментальной деятельности. Однако есть основания считать, что Юнгу вовсе не «принадлежит открытие и доказательство феномена, лежащего в основе всех проективных методик». В самом деле: не является ли метод свободных ассоциаций, открытый Фрейдом между 1892 и 1898 годом, источником проективных тестов? Уже в работе «Исследования истерии» (1895) Фрейд говорит о новом методе, правда, достаточно туманно; анализируя случай Эмилии фон Н., он пишет: «То, что она говорит, далеко не так спонтанно, как кажется; в ее словах воспроизводится, причем, достаточно верно, ее воспоминания, а также новые впечатления, которые повлияли на нее за время нашей последней встречи. А они возникают — подчас совершенно неожиданно — на основе тех патогенных воспоминаний, от которых она сама произвольно освободилась в результате словесной разрядки». В работе «О психоанализе» (1909) он упоминает, наряду с толкованием сновидений и ошибочных действий, основное правило психоаналитического процесса — правило свободных ассоциаций.
Поскольку предметом нашего анализа являлось отношение испытуемых к своей семейной жизни, а так же
Анализ сновидений испытуемых.
Анализ сновидений является достаточно традиционной психоаналитической исследовательской процедурой, предполагающий большое разнообразие подходов как к содержанию сна, значению его элементов, а так же методов интерпретаций, которые варьируют от достаточно догматичного классического психоаналитического подхода, предписывающего заданные значения наиболее типичным элементам сна, до более лабильного подхода, представленного в русле гуманистической психологии, предполагающего активное вовлечение самого сновидца в процесс интерпретации.
Приведем ниже достаточно общие, универсальные принципы анализа сновидений, представляющие ценность независимо от того, какой конкретно терапевтической ориентации придерживается исследователь (18, с. 88).
Начать анализ стоит с детального описания сна, не пренебрегая ничем. Обстановка (справа-слева), цвета (или их отсутствие), персонажи, их одежда, неувязки и эмоциональные реакции во сне — все имеет значение. Детали — это ключ к пониманию языка снов; разбирая только сюжет, мы стреляем из пушки по воробьям. Очень незначителен шанс попасть. С другой стороны, привязка к деталям или разбор вырванного из контекста образа не дает нам увидеть общую картину и понять смысл послания. Подход к каждому сну должен быть отстраненным, как будто это не твой сон, а чужой. Нужно узнать все о символах, встречающихся в снах, но начиная анализ — все забыть. Каждый сон пусть будет новым листом, tabula rasa. В первую очередь смотрим на сон и выписываем общую идею, если таковая есть. Процесс выписывания также важен и не стоит им пренебрегать, делая разбор устно. Смотрим более детальнее и выписываем темы, которые возникли. Следующее: нелепости, несоответствия в каждой теме. Постарайся их разглядеть, сопоставь с дневной жизнью, спроси себя: бывает так в дневной жизни? Выпиши эти нелепости-плеоназмы. Проговори вслух, в чем именно она состоит, где издевка-смысл-намек. Часто они являются «проделками трикстера», своеобразным юмором бессознательного, указывающим на какой-то дефект или мешающую установку сознания (мешающую развитию личности). Следующее: количество персонажей, их пол, их «национальная» принадлежность, одежда, внешность. Отдели знакомых от незнакомых, посмотри, какую функцию они несут по отношению к сюжету. Формулируй предложения так, как если бы ты рассказывал событие маленькому ребенку. Выписывай все сказуемые, в ряд, отдельно от сна. Сказуемые — это твои действия. Иногда (да часто) они отражают твою дневную жизнь и состояние. Когда выпишешь их все из сна, посмотри, не имеют ли они аналога в твоей дневной жизни — не повторились ли они в сон. Возможно, на осознание его смысла у тебя уйдет не день и не два. Это не значит, что ты должен целыми днями сидеть над тетрадкой и «думать». Нет. Выдели время, определенное для работы со снами. Пусть это будет полчаса в день в определенное время. И делай, каким бы дурацким и бессмысленным тебе это занятие ни показалось. Главное — соблюдать условия «состояния». Когда оно наработается, озарения по поводу снов начнут приходить в самое разное время — и в следующем сне, и во время обеда, и во время разговора с соседом. Необходимо время от времени перечитывать свои старые сны — увидеть их логику последовательную, увидеть повторения, когда бессознательное на разные лады старается сообщить тебе что-то — разными образами, разными действиями, разными символами и прилагательными. Просмотр прошлых снов также помогает понять некоторые аспекты, что были пропущены в анализе, а также выстроить примерный ряд развивающихся событий, и возможно — их предопределение.
Для анализа сновидений испытуемым предлагалось записывать свои сны в течение недели. По итогам данного периода каждый испытуемый представил в среднем 3–4 сновидения. Оценки и интерпретация снов проводилась так же экспертами, итоговый результат представлял собой усредненную оценку всех снов данного испытуемого всеми экспертами; подсчитывалось среднее значение тех или иных проявлений архетипа Героя из расчета на один сон, так как количество предоставленных снов разными испытуемыми было разным.
Применительно к цели нашего исследования, а именно, выявления проявлений архетипического Героя у испытуемых, нами была задействована описанная выше схема категорий, составленная экспертами.
Опросник «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES-3).
Шкала семейной адаптации и сплоченности (FACES-3) представляет собой один из наиболее известных стандартизированных опросников, предназначенных для оценки семейной структуры. Авторами данного опросника являются Д. X. Олсон, Дж. Портнер и И. Лави (Антонов 1998, с. 144).
Метод был адаптирован в 1986 году М. Перре (Эйдемиллер, Добряков, Никольская 2003). В России методика была использована Н.Ф. Михайловой при изучении 70 семей здоровых и больных неврозами и в исследовании М.Ю. Городновой и С.Б. Ваисова 90 семей подростков с героиновой наркоманией (Системная семейная психотерапия 2002).
В основе создания методики лежит «циркулярная модель» («круговая модель») Д.X. Олсона. Эта модель включает в себя три важнейших параметра семейного поведения: сплоченность, адаптация и коммуникация. FACES-3 является третьим вариантом серий шкал FACES, разработанным для оценки двух основных параметров структуры семьи, представленных в «циркулярной модели», — семейной сплоченности и семейной адаптации.
Семейная сплоченность — это степень эмоциональной связи между членами семьи: при максимальной выраженности этой связи они эмоционально взаимозависимы, при минимальной — автономны и дистанцированы друг от друга. Для диагностики семейной сплоченности используются следующие показатели: «эмоциональная связь», «семейные границы», «принятие решений», «время», «друзья», «интересы и отдых».
Семейная адаптация — характеристика того, насколько гибко или, наоборот, ригидно способна семейная система приспосабливаться, изменяться при воздействии на нее стрессоров. Для диагностики адаптации используются следующие параметры: «лидерство», «контроль», «дисциплина», «правила и роли в семье».
В «циркулярной модели» различают четыре уровня семейной сплоченности — от экстремально низкого до экстремально высокого. Они получили следующие названия: разобщенный, разделенный, связанный и сцепленный. Аналогично диагностируют четыре уровня семейной адаптации: ригидный, структурированный, гибкий и хаотичный.
Авторы данного опросника выделяют умеренные (сбалансированные) и крайние (экстремальные) уровни семейной сплоченности и адаптации и считают, что именно сбалансированные уровни — показатель успешности функционирования системы. Для семейной сплоченности такими уровнями являются разделенный и связанный, для семейной адаптации — структурированный и гибкий. Экстремальные уровни обычно рассматриваются как проблематичные, ведущие к нарушениям функционирования семейной системы.
Посредством комбинирования четырех уровней сплоченности и четырех уровней адаптации возможно определить 16 типов семейных систем, 4 из которых являются умеренными по обоим уровням и называются сбалансированными, 4 — экстремальными, или несбалансированными так как имеют крайние показатели по обоим уровням. Восемь других типов являются средними (среднесбалансированными), так как один из параметров относится к экстремальным, а другой — к сбалансированным уровням.
Цель. Опросник сконструирован таким образом, что позволяет проанализировать, как члены семьи в данное время воспринимают свою семью и какой бы они хотели ее видеть. Расхождение между восприятием и идеалом определяет степень удовлетворенности существующей семейной системой. «Идеал» дает информацию о направлении и степени изменений в семейном функционировании, которые хотел бы осуществить каждый из принявших участие в исследовании. Чем больше расхождение между идеалом и восприятием, тем больше неудовлетворенность существующей семейной системой.
Задание. Перед тем как начать работу с данной методикой, необходимо создать атмосферу доверия между исследователем и участниками опроса. Каждый получает бланк с текстом утверждений, затем проверяется, как участники поняли инструкцию, даются необходимые пояснения. В ходе работы с опросником у обследуемого могут возникнуть уточняющие вопросы, на которые даются пояснения. Если опросник заполняют одновременно несколько членов семьи, то наблюдение за их взаимодействием даст психотерапевту дополнительную информацию о коммуникации в данной системе, возможность отследить паттерны поведения. В этом случае от поясняющих ответов лучше отказаться, оставив решение за членами семьи. При работе в группе все пояснения даются до начала заполнения опросника.
Стимульный материал. Банк методики, опросник, ручка.
Опросник могут заполнить все члены семьи, включая подростков старше 12 лет. В идеале необходимо применять его ко всем членам семьи, способным заполнять анкету, что поможет всесторонне оценить особенности их коммуникации.
Параметры анализа.
Методика состоит из списка утверждений (от 1 до 20). Задача испытуемого заключается в том, чтобы дважды оценить каждое утверждение по степени его выраженности, используя пятибалльную шкалу:
почти никогда — 1;
редко — 2;
время от времени — 3;
часто — 4,
почти всегда — 5.
В первом случае задача испытуемого оценить реальное семейное функционирование, во втором — идеальное, то есть такое, каким хотелось бы его видеть.
Обработка и интерпретация результатов