Социальные проблемы семьи и технологии их решения.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение
1.Теоретические аспекты изучения социологии семьи
1.1.Семья как социальный институт
1.2.Государственная семейная политика
1.3. Итоги 2008 года – года Семьи
2. Социальные проблемы различных типов семей
2.1.Трансформация института семьи и государственной политики в России в начале XXI века
2.2. Социальные проблемы неполных семей. Одинокие матери как социальная проблема
2.3. Социально-психологические проблемы неполных семей и особенности процесса воспитания. Технологии социальной работы с ними
2.4 Сущность, проблемы и технологии социальной работы с многодетной семьей
2.4.1. Сущность и социальные проблемы многодетных семей
2.4.2. Методы социального обслуживания
2.4.3. Проблемы учреждений и технологии социального обслуживания многодетных семей
Заключение
Литература
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3

Социальные проблемы семьи и технологии их решения.

В России в 1990-2000-е годы в новых социальных условиях наметился переход от преимущественно государственного воспитания к семейному, что повышает ответственность родителей за детей. Социологи пытаются понять, в какой мере новые поколения родителей осознают эту ответственность, не возникает ли опять соблазн «рожать детей для государства» в связи государственным дискурсом «стимулирования рождаемости»37
Эта проблема звучит не только в исследованиях по социальной работе, социологии, но и по психологии. Так, в работах отечественных психиатров (М.И. Буянов, А.И. Захаров, В.Л. Леви), описываются причины детского неблагополучия с точки зрения родительских практик. М.В. Полевой и В.А. Петровским анализируется феномен отчуждения в детско-родительских отношениях. Отношения психологической зависимости и симбиоза с матерью исследовались О.П. Макушиной, Н.В. Самоукиной, изучалось влияние родителей-алкоголиков на развитие личности детей (В.Д. Москаленко), родительско-детские отношения с точки зрения риска развития наркотической зависимости у подростков (Н.С. Курек).
Так, психологи считают, что, отчаявшись найти свою жизненную нишу в разрушающемся мире, одинокая мать все свои силы переносит на ребенка, стараясь стать для него “стеной”, оберегающей его от тяжелых проблем нынешнего существования. В свою очередь, ребенок (любого возраста), сталкиваясь с агрессивностью и опасностью внешнего мира, стремится найти “тихое убежище” и защиту в материнской любви. В результате они оба делают свои отношения излишне насыщенными, интенсивными, взаимозависимыми и даже болезненными, пытаясь реализоваться именно в них и только в них, поскольку полноценная реализация в искореженном внешнем мире затруднена или невозможна. «Они живут друг для друга и не отпускают друг друга, создавая тем самым единственную возможность взаимной любви и тепла и в то же время взаимной несвободы и непонятного, неестественно замкнутого контура».38
В монографии “Материнское право” И.Я. Бахофен выделял не только позитивный аспект привязанности ребенка к матери, но и негативный. Первый аспект проявляется в безусловности любви матери, поскольку она любит ребенка не за что-то, а именно потому, что он — ее ребенок. Все дети матери имеют равные права на ее любовь и заботу именно потому, что они — ее дети. Негативный аспект привязанности проявляется в том, что она может препятствовать развитию индивидуальности человека, поскольку он остается для нее (и, как следствие этого, для себя) ребенком всегда.
“Позитив” отношений с отцом заключается в наличии возможности, зависящей от собственной активности ребенка: любовь отца можно заслужить, ее можно добиться. “Позитив” материнской любви — в ее безусловности, данности при рождении. Негативные аспекты любви отца связаны с тем, что добивается отцовской любви именно послушный ребенок (преемственность — налицо, но существуют и ограничения в новаторстве). “Негатив” материнской любви состоит в том, что ее невозможно завоевать никак и ничем: либо она есть, либо ее нет. И в этом заключается трагизм для ребенка: если мать не проявляет к нему свою безусловную любовь “здоровыми” способами, заставляющими его развиваться (пусть и в послушании), он не может добиться ее любви, у него есть только невротические способы: регресс, инфантилизация, снижение с уровня своего развития до состояния ребенка.39
Трагичность отношений матери и ребенка состоит и в том, что даже в случае получения безусловной материнской любви в момент рождения и принятия ее как защиты и поддержки, в процессе взросления ребенок становится (и должен стать!) независимым и автономным от матери, должен отделиться и уйти от нее в “свою жизнь”. Звенящая печаль и тоска одиночества матери в период отделения ее ребенка и глубинное чувство начинающегося “сиротства” самого ребенка, его постоянная и далеко не всегда удовлетворенная, а в последние годы чаще всего неудовлетворенная, потребность в эмоциональном принятии, поддержке и безопасности — вот “плата” за взросление и автономию, а сейчас в России — за разрушенные ценности человеческих отношений.
Почему же, несмотря на свое желание сделать своего ребенка хорошим и умным, мать все же осуществляет негативное проектирование? Причин здесь несколько и они обусловливают сознательный выбор матерью негативных воздействий на своего ребенка.
Первая: к ней так же относились ее родители, в частности, ее мать, и, не имея другого опыта, она считает, что с ребенком “нужно быть строгой”, “держать его под контролем” и “его нужно ругать, а не хвалить” (“захвалю — эгоист вырастет”).
Вторая: если ребенок — сын, внешне и внутренне похожий на своего отца, с которым мать развелась, негативное проектирование может быть сознательным и довольно интенсивным. Женщина пережила жизненную драму, обижена, а сын напоминает бывшего мужа. Она сознательно хочет, чтобы он “не стал таким, каким был его отец” и прикладывает силы к тому, чтобы этого не произошло.
Была разработана также теория семейных систем, предполагающая анализ динамики отношений, включая и влияние детей на родителей, эффективности родительско-детского общения (Д. Олсон, К.Рассел, Д. Спрэнкл). В многочисленных психологических и социологических исследованиях в последние десятилетия уточняются и развиваются теории, которые специально направлены на анализ предпочтительного стиля поведения родителей в определенном возрасте ребенка. Теория привязанности Дж. Боулби делает акцент на младенческом возрасте, теория эффективных и неэффективных родительских стилей руководства (контроля) и общения разработана применительно к подросткам Д. Баумрайнд, Д. Олсоном, Л. Стейнбергом. Теория принуждения П. Паттерсона связывает антисоциальное поведение детей и подростков с дисфункциональным родительским общением. Модель семейного стресса П. Босс, Г. Мак-Кубина
позволяет изучать прямые и непрямые родительские тактики в период преодоления стресса в различных социальных контекстах. Теория родительского «принятия – отвержения» Р. Ронера (Rohner, 1986) анализирует личностные последствия, типичные стратегии преодоления родительского отвержения и социокультурную специфику распространенности этих типов родительского отношения.
Растущее число научных теорий расширяет и научный лексикон, и предметную сферу родительства - кроме привычных родительских ролей, функций, обязанностей, родительских ценностей, образования, контроля, стратегий воспитания вводятся понятия вовлеченности отцов, идентичности, генеративности и самореализации, социальных конструктов, культурных дискурсов родительства.
У нас до сих пор в должной мере не создано специальных социальных институтов для вхождения подростков во взрослую жизнь. Речь идет о среднем профессиональном образовании, специальных рабочих местах, медицинских учреждениях, подростковых судах, местах отбывания наказания. Эти проблемы продолжают оставаться актуальными, даже и в крупных городах, также как и необходимость развития программ просвещения молодежи в сфере сексуального и репродуктивного здоровья, учитывающих гендерную компоненту, а также программ помощи несовершеннолетним матерям. В условиях продолжающегося расслоения общества особенно актуально создание таких институтов для подростков из неполных семей, которые воспроизводят социальное неблагополучие. Образцы поведения в таких семьях усваиваются и транслируются следующему поколению.
Дети из таких неблагополучных семей часто становятся социальным ресурсом деструктивных, нетолерантных движений и криминальных сообществ. Болезненное ощущение социальной несправедливости приводит их как к активным, чаще связанным с насилием, так и пассивным формам протеста (алкоголизм, наркомания, суицид).
Автор теории культурной социализации Дж. Арнетт утверждает, что
разные общества могут отличаться «вариативностью – унификацией» на всех уровнях социализации детей и взрослых (семья, сверстники/коллеги, ближайшее социальное окружение, школа/работа, СМИ, законодательство, идеология/религия). В 1990-е годы родители подростков являлись носителями ценностей прежней социальной системы, что создавало проблемы в подготовке детей к жизни в новом обществе. В эпоху научно-технической революции разрыв ценностей между поколениями углубляется даже в относительно стабильных обществах. В периоды резких социальных трансформаций расхождение в представлениях о жизни детей и родителей увеличивается.
Бывает, что в неполных семьях, даже ещё в большей мере, дети могут выступать и воспитателями своих родителей, помогая им адаптироваться в новом обществе. В исследовании матерей подростков из однодетных семей было показано, что такая стратегия была присуща двум третям матерей подростков.40
Т.А. Гурко делает предположение, что отцовская роль могла бы проявиться в большей степени в подростковом периоде развития детей, когда они не требуют непосредственного ухода, а скорее общения, совместных занятий. Однако обнаружилось, что, хотя родные отцы уделяют детям несколько больше времени, нежели отчимы, в целом с детьми, мало занимались и матери, и отцы.
В исследовании 980 подростков (с обоими родными родителями проживали 67%, с матерями и отчимами 8%, с матерями 24% и 1% без родителей) Т.А. Гурко был использован метод незаконченных предложений. Анализ ответов подростков из первой группы семей показал, что только 41% девочек и 68% мальчиков, безусловно (без «всяких но») любят свою мать, а 48% девочек и 35% мальчиков - отца. Другие ответы демонстрировали отличающиеся образы матерей и отцов и претензии к ним. Судя по ответам подростков на открытые вопросы, отцы значительно чаще авторитарны, нежели матери. Отношения подростков более конфликты и даже неприязненны с родителем своего пола.41
Среди матерей с высшим образованием почти в два раза чаще наблюдалась ориентация на ценности саморазвития, а не конформистские качества как для мальчиков, так и для девочек. В незаконченных предложениях матери указывали на проблему формирования в детях качеств «для себя», главным из которых считали «честность», и для адаптации в новом обществе, которое воспринималось как враждебное.
В подобных исследованиях часто используется методика Л. Стейнберга родительского руководства (контроля) и методика Д. Олсона для измерения эффективности родительского стиля общения. Эти методики предназначены для измерения шкал контроля, требовательности, проявления родительской любви и поощрения автономии подростков. Т.А. Гурко выявила следующее распределение материнских стилей в восприятии подростков. Авторитетный (15%), авторитарный (19%), «всепозволяющий» (18%), «не вовлеченный» (15%) и «отвергающий» (8%) стили. Доминирование неэффективных стилей объясняется тем обстоятельством, что в кризисный период развития страны многие матери переживали стрессы, что, отражалось и на их родительских практиках.
Известно, что после развода большинство детей остается жить с матерью. Более того, в России не практикуются различные формы совместной опеки над ребенком после развода — такие, как частичное проживание либо с матерью, либо с отцом, принятие важных решений, касающихся ребенка, с участием отца. Развод супругов обычно означает и развод детей с отцом, что можно квалифицировать как отсутствие культуры “родительства после развода”.
Значительный удельный вес в России “материнских семей” (включая внебрачные, семьи после развода и в результате овдовения) среди всех домохозяйств с детьми несовершеннолетнего возраста считается одним из показателей разделения институтов брака и родительства. Т.А. Гурко пыталась выяснить, страдает ли ребенок, проживающий с матерью без отца.42 Оказалось, что большинство и мужчин (76%), и женщин (78%) считают независимо от возрастной группы, что страдают и девочки, и мальчики. 17% мужчин и 18% женщин считают, что мальчики страдают больше, чем девочки. Незначительное число респондентов думают, что девочки страдают больше мальчиков.43 Дополнительные рассуждения: “тяжело это или нет, зависит от того, какое воспитание дает ему мать”; “это зависит от того, как к этому относится мать”; “нисколько не тяжело, если с мамой хорошо”; “дети должны жить в полноценной семье». Таким образом, несмотря на широкую распространенность “неполных” семей, большинством опрошенных такая ситуация не воспринимается как благоприятная для развития ребенка.
Проблема насилия также актуальна для неполных семей. Е.Р. Ярская-Смирнова дает этому явлению несколько типов объяснений. Один из них связан со структурными причинами и качеством жизни домохозяйств.44 Перегрузки и стрессы из-за необходимости подрабатывать чтобы свести концы с концами, бытовой неустроенности, низкой материальной обеспеченности, когда “нервы сдают. потому что приходится работать на нескольких работах для того, чтобы просто выжить” (педагог, ж., 53 года). Долгое время считалось, что жестокость якобы чаще регистрируется в монородительских семьях. Так, по мнению психолога, “в неполных семьях, в которых главой, как правило, выступает мать, эмоциональное напряжение очень высоко, поэтому часты случаи физического наказания детей (психолог, ж., 36 лет). Материнские семьи преобладают среди монородительских домохозяйств, возможно, этим и объясняется частота физического наказания детей со стороны матери. С другой стороны, в таких домохозяйствах зачастую проживает незарегистрированный партнер матери, который может проявлять агрессию в отношения детей. Таким образом, специалисты возлагают ответственность на мать даже в том случае, когда не она является источником насилия.
Основная масса интерпретации связана, во-первых, с оправданием насилия — ввиду перегрузок родителей на работе или плохого поведения детей, а во-вторых, с укорененностью данных практик либо в личных особенностях родителей или детей, либо в культурных традициях воспитания подрастающего поколения. Все объяснительные схемы, используемые специалистами в определении причин и характера насилия, можно метафорически представить в виде нескольких мифов.
Миф — “дети как источника проблем” утверждает, что “дети сами провоцируют насилие”. Это широко распространенное убеждение выводит нас на социальные стереотипы инфантилизации жертвы насилия, которые коренятся в многочисленных культурных текстах и практиках. Провокация насилия означает, что если бы ребенок (подросток) вел себя по-другому: помогал по дому, вел себя достойно, то его не нужно было бы “наказывать”. Это объяснение рассыпается, если его применить к ситуации избиения иностранного студента, который “спровоцировал” расистов только лишь цветом своей кожи и разрезом глаз. Миф “провокация” фокусирует внимание на особенностях и действиях пострадавшего ребенка как причине негативного поведения старших и утверждает, что именно поведение жертвы приводит к насилию. Данные исследований доказывают, что дети могут всякими способами стремиться угодить обидчику, который все равно найдет повод для применения агрессии.
Миф — “нетипичная семья” объясняет жестокое обращение с детьми демографическими характеристиками и социальным статусом семей. Считается, что неполные семьи демонстрируют наиболее насильственные практики. Частота физического наказания в семьях связана в меньшей степени с характером домохозяйства, но в большей степени с культурными практиками воспитания, способами управления гневом и раздражительностью, которые распространены не только в бедных семьях группы риска, но и в более обеспеченных.45
Данные исследований свидетельствуют, что сводные семьи менее благополучны и в тех, случаях, когда девочки или мальчики проживают с мачехами.46 В целом можно утверждать, что социальные и психологические характеристики личности подростков из неполных семей, процессы их воспитания несколько отличаются от проживавших в семьях с обоими родителями. Существует целый ряд проблем социо-психологического, адаптационного характера. Всё это учитывается в проводимой с ними социальной работе, которую необходимо рассмотреть на региональном примере.
Так, например, в системе социальной защиты населения Московской области активно развивается участковая социальная служба, которая выступает новым направлением деятельности системы социальной защиты населения по организации работы с неблагополучными семьями, имеющими детей, профилактике безнадзорности и беспризорности несовершеннолетних. Она создана на базе государственных учреждений социального обслуживания Московской области (социально-реабилитационные центры, приюты, центры психолого-педагогической помощи семье и детям, комплексные центры социального обслуживания).47
Участковая служба осуществляет функции:
1. Социальный патронаж семей, выявление несовершеннолетних, находящихся в социально опасном положении и нуждающихся в социальной защите и поддержке.
2. Профилактическая работа по предотвращению семейного неблагополучия, детской безнадзорности и беспризорности.
3. Ведение банка данных семей, находящихся в социально-опасном положении.
4. Принятие на учет и снятие с учета семей, находящихся в социально-опасном положении, ненадлежащим образом исполняющих свои обязанности по воспитанию, содержанию детей и (или) отрицательно влияющих на их поведение.
5. Организация оказания социальной помощи семье по преодолению трудной жизненной ситуации.
6. Содействие органам исполнительной власти в распространении в городах и районах семейных форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей и находящихся в социально-опасном положении.
7. Взаимодействие с государственными и муниципальными органами и учреждениями, осуществляющими мероприятия по реализации на территории муниципального образования деятельности в интересах семьи и детей.
8. Участие в установленном порядке в разработке планов мероприятий по реализации на территории муниципального образования деятельности в интересах семьи и детей.
В состав участковой социальной службы входят как специалисты социальной работы, так и психологи, и социальные педагоги. К работе с семьями и детьми привлекаются также медицинские работники, наркологи, представители, органов и учреждений образования, органов опеки и попечительства, комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДНиЗП), правоохранительных органов и прокуратуры.
В настоящее время участковая социальная служба работает в 49 муниципальных образованиях области, в 22 муниципальных образованиях ведется работа по ее созданию. На социальном патронаже службы находится 8500 семей, в которых воспитывается 12 500 детей.
Так, например, в Клинском районе разработана и осуществлена целевая программа «Организация социальной службы по месту жительства в Клинском районе на 2005-2007 гг.». Эта программа включала в себя ряд подпрограмм, в том числе такие:
1. Развитие инфраструктуры социальной службы по месту жительства.
2.Подпрограмма «Социальный патронаж семей с детьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию».
3. Подпрограмма «Профилактика безнадзорности и беспризорности несовершеннолетних по месту жительства».
4. Подпрограмма «Психологическая поддержка семьи по месту жительства».
Целью программы являлось ранее выявление семейного неблагополучия и формирование единого реабилитационного пространства.
Всего в Клинском районе проживает 47 тысяч семей, из них 15 тысяч - семьи с несовершеннолетними детьми, в том числе: более 2,6 тысячи семей - неполные, в которых проживают около 3 тысяч детей. г. Клин и каждый сельский округ разделен на участки и составлен социальный паспорт: определены все учреждения социальной сферы, работающие с населением (учреждения здравоохранения, образования, культуры и спорта, милиция, сельские администрации, православные храмы, жилищное хозяйство и т.д.) С ними налажены прочные горизонтальные связи. Выявление семей «группы риска» идет по всем направлениям, включая эти учреждения: создана база данных семей, проживающих на этой территорий; выявлены семьи «группы риска», осуществляется регулярно социальный патронаж; оказываются различные виды социальной помощи.
В городе организацией социальной службы по месту жительства занимается отделение социального патронажа Центра «Семья». В каждом микрорайоне составлен перечень социальных объектов - учреждений, работающих с населением.
В Клину пошли по пути заключения с ними соглашений о взаимном сотрудничестве, что способствует комплексной социальной поддержке семьи.