Символизм в английском языке

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ФОНЕТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
1.1. Вопросы фоносемантики
1.2. Особенности звукоподражания в системе английского языка
ГЛАВА 2. ЗВУКОСИМВОЛИЗМ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
2.1. Классификация ономотопов
2.2. Проблемы перевода звукоподражательной лексики
в английском языке
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА

Символизм в английском языке

Существует множество вариантов классификации звукоподражательной лексики, но их можно свести к двум основным направлениям:
1) по общим структурным элементам и акустическим качествам звуков (А.Фрелих, X. Марчанд, С.В. Воронин, О.А. Казакевич и др.);
2) по источникам звуков (Н.И. Ашмарин, A.M. Газов-Гинзберг, Н.П.Авалиани, Н.М. Юсифов и др.)
Так, к первой, напаример, относится классификация С.В. Воронина, в которой он разделяет ономатопы на 5 классов18:
Первые три – классы звучания денотативов:
1. Инстанты
2. Континуанты
3. Фреквентативы
Последние три – классы сочетаний звучания:
4. Инстанты- Континуанты
5. Фреквентативы квазиинстанты-континуанты.
Эти классы зхарактеризуются по психоакустическим параметрам: Высота, Громкость, Времы, Регулярность, Диссонантность.
Сами классы также имеют дальнейшее деление на 18 типов, из которых образуется 30 моделей. Зная психоакустическую структуру звучания можно практически предугадать более чем на 90 % фонетическую чтруктуру соответствующего ономатопа. Эти исследования основываются на базе фонемотипа.
Такую классификацию даёт Н.А. Курашкина19:
Семантическое поле «звук» состоит из шесть субполей:
I. Субполе «продуцирование звука» (издавать звук; make / produce a sound; rendre /émettre un son);
II. Субполе антропофонов (звуков, издаваемых человеком) как репрезентация антропозвукосферы;
III. Субполе технофонов (звуков неодушевленных предметов) как репрезентация технозвукосферы;
IV. Субполе зоо- и натурофонов (звуки природных явлений и представителей животного мира) как репрезентация биозвукосферы;
V. Субполе «восприятие звука»: слышать/ слушать; hear/ listen; entendre/ écouter;
VI. Субполе нулевой фонации как репрезентация молчания и тишины: молчание, тишина; silence.
В целом, каждое субполе (кроме первого, пятого и шестого) можно рассматривать как отдельное семантическое поле, иерархически структурируемое на более мелкие составляющие.
Семантическое поле антропофонов включает в себя 4 субполя:
1) звуки человека как биологического существа,
2) звуки человека как чувствующего и говорящего существа,
3) звуки работающего человека,
4) звуки человека творческого.
Семантическое поле технофонов состоит из 5 субполей:
1) звуки контактирующих материалов,
2) звуки приборов и механизмов,
3) звуки сигнальных устройств как репрезентация сигналосферы,
4) звуки транспорта,
5) звуки оружия.
Семантическое поле зоо- и натурофонов состоит из 2 субполей:
1) субполе натурофонов и фитофонов как репрезентация звукосферы природных явлений и фитозвукосферы,
2) субполе зоофонов как репрезентация зоозвукосферы.
Эта классификация основывается на тематическом разделении лексем звукосимволичсекого порядка.
Далее мы рассмотрим проблемы перевода такой лексики.
2.2. Проблемы перевода звукоподражательной лексики в английском языке
Перевод звукосимволичных слов связан прежде всего с особенности их словообразвоания.
Возьмем, для примера, такую группу лексем, которые в соответствии с законами словообразования не являются родственными, однако, имеют сходное звучание: bash, brash, clash, crash, dash, flash, hash, lash, mash, plash, rash, smash, splash, trash.
Все практически лексемы данной группы содержат такие семы «удар», «стремительное движение» и часто «звук», сопровождающий их:
bash - сильный удар; сильно бить;
brash - ломать; груда обломков;
clash - лязг, грохот; сталкиваться, ударяться друг о друга;
crash - грохот, треск, сильный удар при падении; падать, рушиться с грохотом, треском, разбить, сломать с шумом или грохотом;
dash - стремительное движение, рывок, бросок; с треском, с плеском; бросаться, мчаться;
flash - мгновение, вспышка, мгновенное действие; промелькнуть, внезапно появиться;
hash - рубить, крошить;
lash - удар плетью, хлыстом, бичом; ударять, бить, хлестать;
mash - дробить, разбивать (камни), разминать, плющить; мягкая бесформенная масса;
plash - плеск; плескать, шлепать;
rash - стремительный, поспешный;
smash - грохот, стук при падении; разбить вдребезги;
splash - плеск; плескать, шлепать, плюхнуться, бултыхнуться;
trash - громить, превращать в груду обломков; хлам, мусор.
В указанной группе лексем повторяется один и тот же элемент -ash, который формально напоминает аффикс.Но однако в нём нельзя усматривать в данных словах суффикс -ash. В целом этот компонент является семантическим носителем общего для всех перечисленных лексем значения. Он становится элементом, объединяющего вышеперечисленные семы20.
Наконец, если допустить, что элемент -ash является протосуффиксом, то остаточные вычленяемые звуки и звуковые комплексы b-, br-, cr- [kr-], cl- [kl-], fl-, h-, l-, m-, pl-, r-, sm-, spl-, tr- должны будут являться корнями, составляющими первоначальный языковой материал, который состоял только из согласных.
А в науке известно, что подобные корневые звуки и звукосочетания не могли механически присоединять элементы типа -ash в анализируемой группе слов. Конкретная семантика этого элемента, а также размытая семантика корневых элементов, если брать их изолированно, могут являться подтверждением того, что становлению словообразовательной системы аффиксации предшествовала контаминация как механизм образования новых слов. Контаминация, как и аффиксация, основывается на аналогии, можно сказать, что контаминация была более ранней формой реализации аналогии, чем аффиксация.
Различия в проявлении аналогии на уровне контаминации и на уровне аффиксации отражают различия в развитии логического аппарата. Контаминированные образования репрезентируют диффузное, синкретичное сознание ребенка и архаичного человека дописьменного периода, в то время как аффиксация характеризует логическое сознание, отвечающее за анализ расчлененной информа.
В целом формирование предметного образа происходит в условиях полимодального восприятия, причем первичным, «стержневым» при этом является зрительный образ21. Таким образом, происходит синтез гетерогенных сенсорных восприятий (например, слуха, зрения), в результате чего такие зрительные впечатления создают некую иллюзию гомогенности воспринимаемых свойств.
Е.С. Осицкая также отмечает, что вторичность слухового восприятия по сравнению со зрительным, как и возможность употребления лексем с общим значением восприятия, в целом может дать основания считать, что указание на получение информации именно с помощью слуха значимо для говорящего в силу таких обстоятельств: затрудненность восприятия; обусловленность возможности восприятия свойствами звуковых волн в случаях, когда существуют препятствия для зрения; отсутствия зрительного ряда; возможность случаев, когда наличие акустического ряда не является нормой и т.д. Эти обстоятельства могут быть эксплицитно представлены в высказывании:
I never see him, I only hear his voice.
The man below could not have seen the movement, but he felt some shifting of the air above him, or heard, perhaps, if he had a wild beast’s hearing as he had its gait, the mere rustle of a sleeve against the stone.
… Bernard Callinan could not make out what craft was shelling them, but through the mist he could hear the rumble of small boat’s engines22 .
Во всех приведенных примерах субъект воспринимает определенную информацию посредством слуха, и отражающее данную ситуацию предложение содержит эксплицитный модус, который является перцептивным (сенсорным) модусом, т.е. модусом чувственного восприятия, предикаты которого ориентированы на актуальное состояние мира в его предметном, процессуальном и событийном аспектах. В этом значении пропозициональных установок они не выражают23. В то же время неотделимость восприятия от ментальных операций предполагает возможность развития эпистемических смыслов, и, вместе с ними, способность вводить пропозицию. На неразрывной связи восприятия с эпистемическими процессами останавливает своё внимание и современная когнитивная психология.
В результате развития когнитивного смысла перцептивные глаголы переходят в категорию глаголов пропозициональной установки. Однако несовместимость пропозициональной установки с обозначением деятельности исключает возможность отнесения к этой категории таких глаголов, как, например, слушать, смотреть, нюхать и др. – глаголов со значением деятельности.
Именно к этой группе относится глагол hear в рассматриваемом значении. Объектом обозначаемого этим и подобными ему глаголами действия является уже не событие, а факт, относящийся к эпистемическому миру.
Следовательно, можно предположить, что любое высказывание, которое входит в рассматриваемую здесь группу, отражает как минимум две ситуации – восприятия звукового комплекса и анализа, интерпретации информации, которую получает субъект восприятия в результате данного процесса. Таким образом, предложение, обозначающее восприятие с помощью слуха, строится на основе (как минимум) двух пропозиций. Первая относится непосредственно к ситуации восприятия. Вторая вводится перцептивным модусом и отражает ситуацию интерпретации информации. Именно она формально заполняет объектную позицию. Соответственно актант, которому приписана в высказывании роль объекта, является – явно или имплицитно – предикатным.
В рамках проблем ономатопеи это проявляется следующим образом24:
1. При заполнении объектной позиции существительным ономатопея может быть представлена существительным в абсолютном употреблении, или с распространением атрибутами различной структуры:
to hear rustle/ thud/ moaning/mumble
to hear faint shriek/growing wail/ steady throb
2. В случае заполнения объектной позиции широкозначным существительным sound, а также предметно-ситуативным существительным, в роли определения к нему может выступать звукоподражательное отглагольное прилагательное:
to hear beeping sound/ murmuring sound/ rustling footsteps
3. Звукоподражательная лексема может являться элементом объектно-предикатного члена:
а) в форме существительного – в функции субъекта второй пропозиции:
to hear the rumble growing louder
б) в форме инфинитива или причастия:
to hear a doorbell ring/ feet slip-slapping
Таким образом, рассмотренные высказывания строятся на основании двух пропозиций, отражающих, соответственно, две референтные ситуации. Структура высказываний подтверждает, что перцепция с помощью слуха – не только действие по восприятию акустического комплекса, но и когнитивный процесс. От говорящего, его коммуникативной цели и от информации, которой он обладает о второй ситуации, зависит, будет ли вторая пропозиция представлена эксплицитно и какие аспекты второй ситуации найдут отражение в речи.
Так, ситуация появления звука может быть представлена эксплицитно в правостороннем контексте25:
Tracy heard the front door click as she shut it behind her.
Возможно указание расположения субъекта второй пропозиции:
I heard Pappy cough on the back porch.
Заполнение объектной позиции допускает пропозитивные комплексы, где ономатопея может выступать как в роли предиката второй пропозиции:
Hear … the trees rustling in the soft breeze,
так и в роли субъекта второй пропозиции:
They had heard… the rumble of thunder growing louder as they approached…
Сочетание звукоподражательного прилагательного с существительным – общим названием звука также может входить в состав сложного дополнения в качестве субъекта:
You could hear the jingling, rattling sound coming from the equipment yard next door.
Разнообразные характеристики звукового ряда могут быть представлены с помощью определений:
Sitting in the car we heard a distant rumbling sound…
The far-off booming or barking sound heard near swamps…
Jack heard … a low rumbling sound.
В случаях, когда не упоминается Источник звука, характерно употребление нескольких однородных определений, представленных звукоподражательными лексемами:
Had he heard a rustling, shuffling sound in the chapel…