уроки мирового валютного кризиса 1997-98 хх годов

Введение
1. Теоретические аспекты мировой валютной системы и валютного кризиса
1.1. Эволюция мировой валютной системы
1.2. Понятие валютного кризиса
2. Уроки и последствия мирового валютного кризиса 1997-98 хх годов
2.1. Краткая история Дефолта 17 августа 1998
2.2. Последствия и уроки мирового валютного кризиса
Заключение
Список использованных источников
Приложение

уроки мирового валютного кризиса 1997-98 хх годов

П. Кругман описал этот тип кризиса в рамках модели «Balance of Payment Crises and Capital Flight», в которой кризис происходит из-за фундаментального несоответствия между направлениями экономической политики – в типичном случае, между монетизацией бюджетного дефицита и попыткой сохранить фиксированный курс.
Если у экономических агентов появляется недоверие к возможности центрального банка удерживать курс на заданном уровне, то они будут ожидать девальвацию национальной валюты. Это приведет к сдвигу кривой доходности по иностранным активам (выраженным в единицах национально валюты) вправо и давлению на курс рубля в сторону понижения. В этих условиях центральный банк будет сдерживать курс на прежнем уровне, продавая иностранные активы. Когда давление на национальную валюту сохраняется достаточно долго, снижение международных резервов заставляет центральный банк отказаться от поддержания национальной валюты, что приводит к резкой девальвации.
Механизм, связывающий бюджетные дефициты с дефицитами по балансу текущих операций, был описан также в модели Ж. Полака. Монетизация бюджетных дефицитов, т.е. их погашение за счет денежной эмиссии, ведет к инфляции, ухудшению условий торговли (из-за более быстрого роста внутренних цен) и дефициту по балансу текущих операций. Стандартными рекомендациями в таком случае являются сокращение бюджетного дефицита и ужесточение монетарной политики.
Кризис платежного баланса может произойти и без бюджетных дефицитов: если темпы роста цен в данной стране выше, чем в других странах – торговых партнерах (из-за инфляции издержек или из-за либеральной монетарной политики), условия торговли и платежный баланс по текущим операциям ухудшаются, что рано или поздно должно привести к подрыву валютного курса.
Основные черты этого типа кризиса прослеживались в России до 1998 года. Переоцененный с конца 1995 года (вскоре после введения валютного коридора) рубль подорвал конкурентоспособность экспорта (с 1997 года его рост прекратился) и ухудшил баланс текущих операций (он стал отрицательным в первой половине 1998 года), что привело к оттоку капитала в ожидании девальвации. Валютные резервы, бывшие и до кризиса не такими уж значительными (15 млрд долл. в начале 1998 г.), стали снижаться, четырехмиллиардный кредит МВФ, выданный в июле и целиком направленный на пополнение резервов, был почти полностью израсходован за четыре недели, и вынужденная девальвация все-таки была осуществлена 17 августа.
Кризис государственной задолженности происходит из-за чрезмерного накопления государственного долга, когда у инвесторов возникают сомнения в способности правительства обслуживать свою задолженность. Потеря доверия к государству-заемщику вызывает стремление кредиторов вернуть свои вложения досрочно, что равносильно атаке на валюту и может привести к истощению резервов и валютному кризису.
Необходимо различать кризисы, вызванные чрезмерным ростом внешнего и внутреннего долга государства. Если долг номинирован в иностранной валюте, связь с валютным кризисом очевидна: отток капитала в ожидании дефолта ведет к истощению резервов и девальвации. Если же обязательства правительства номинированы в национальной валюте, то инвесторы, беспокоясь о финансировании дефицита бюджета за счет сеньоража (что может привести к инфляции), переводят свои вложения из национальной валюты в иностранную, ускоряя тем самым девальвацию.
Решающим фактором в таком типе кризиса оказываются выгоды и издержки отказа от твердого курса: как только инвесторы убеждаются в том, что выгоды от девальвации для правительства (в виде обесценения долга, номинированного в национальной валюте) перевешивают издержки (рост цен, повышение стоимости обслуживания долга), они атакуют валюту, вызывая кризис. Кризис задолженности частных заемщиков, вызванный чрезмерным увеличением внешнего долга частных фирм и банков, может произойти даже когда с государственной задолженностью все в порядке. С таким кризисом столкнулись многие азиатские страны в 1997 – 1998 гг., и Индонезия является самым характерным примером. Непосредственно перед кризисом 50% всего индонезийского внешнего долга приходилось на частный сектор (конгломераты – объединения частных нефинансовых фирм), причем 79% этого долга падало на заимствования частных корпораций, а не банковской системы.
При этом валютный кризис в азиатских странах произошел на фоне благоприятной макроэкономической ситуации: высокая норма сбережений, значительный экономический рост, низкая инфляция, почти полное отсутствие бюджетных дефицитов и умеренная государственная задолженность. Как и в предыдущем случае, здесь можно различать кризис, вызванный накоплением внутренней и внешней задолженности частного сектора и банков. Недоверие населения к национальной валюте может в какой-то момент спровоцировать «набег» вкладчиков на банки с целью изъятия своих депозитов, номинированных в национальной валюте. Это чревато банковским кризисом, при котором давление на валюту неизбежно возрастет, и потому, что банки могут иметь внешнюю задолженность, возврат которой окажется под вопросом, и потому, что схемы гарантий депозитов вкладчиков могут потребовать дополнительных государственных расходов.
Важным условием превращения внутринационального кризиса частной задолженности в валютный является либерализация движения капитала в страну и особенно из страны, или высокая степень конвертируемости валюты по капитальным операциям. Одновременное ослабление ограничений в этих двух сферах известно под названием «двойная либерализация». Под такой либерализацией понимается снятие ограничений, с одной стороны, на деятельность национальных финансовых институтов, а с другой – на конвертируемость валюты по капитальным операциям.
При слабости национальной банковской системы и набеге вкладчиков на банки у последних, как отмечалось, возникает желание перевести свои сбережения в валютные финансовые инструменты из-за недоверия к национальной валюте, даже если никаких проблем с обслуживанием внешнего долга не возникает. При отсутствии ограничений на вывоз капитала финансовые активы, номинированные в национальной валюте, будут переводиться в иностранные активы, так что внутригосударственный банковский кризис может перерасти в валютный.
Необходимо отметить, что такая классификация валютных кризисов является достаточно условной. В реальности валютные кризисы сочетают в себе черты всех трех типов.
В Таиланде, например, девальвация бата в июле 1997 года произошла в момент, когда валютные резервы, составлявшие 31 млрд долл., сократились до 1.4 млрд долл., а в год, предшествующий кризису, дефицит по балансу текущих операций составил более 8% ВВП, что по международным стандартам является очень высоким показателем. Поэтому на первый взгляд можно было бы предположить, что валютный кризис в Таиланде был результатом только фиксации обменного курса на уровне, несовместимом с другими ориентирами макроэкономической политики, т.е. кризисом первого типа.5
Однако повышение реального курса бата было незначительным и не могло объяснить глубины таиландского кризиса, хотя сам факт поддержания фиксированного курса внес свой вклад в кризис. Дело в том, что обязательство центрального банка поддерживать фиксированный обменный курс воспринимается международными инвесторами как определенная гарантия от риска девальвации. А эта гарантия, в свою очередь, способствовала и разрастанию внутренних долгов, ослабивших национальную кредитную систему, и росту внешней задолженности частного сектора.
Так, значительный дефицит бюджета при фиксированном валютном курсе является одним из примеров несогласованности макроэкономической политики и режима валютного курса. Во многих развивающихся странах дефицит бюджета финансируется полностью или частично путем эмиссии денег. Как известно, в реальном выражении правительство, кроме долговых заимствований и эмиссии денег, получает еще один важный источник финансирования бюджетного дефицита – инфляционный налог. Если для этого необходима слишком высокая инфляция, то это может привести к тому, что цены неторгового сектора начнут расти быстрее, чем цены торгового сектора. Тогда реальный валютный курс будет снижаться, что означает удорожание (укрепление) национальной валюты. Продолжительное укрепление может привести к завышению стоимости национальной валюты. Это, в свою очередь, приведет к росту импорта и сокращению экспорта и, следовательно, к дефициту (или сокращению излишка) торгового баланса, сокращению золотовалютных резервов и росту внешних заимствований свыше долгосрочного равновесного уровня, а в последствие, к девальвационному кризису.
2. Уроки и последствия мирового валютного кризиса 1997-98 хх годов
2.1. Краткая история Дефолта 17 августа 1998
По случаю переизбрания Ельцина президентом в 1996 году «реформаторами» была запущена пирамида государственных казначейских обязательств. За одолженный государством один рубль через год из казны приходилось возвращать «инвесторам» 5-7 рублей. Вскоре почти все денежные государственные доходы уходили на обслуживание пирамиды ГКО. Либеральные идеологи объясняли, что такая монетарная политика это единственный путь построения рыночной экономики в России. Либеральные экономисты по всем СМИ доказывали, что инфляция это самый страшный яд для экономики. А происходит зловредная инфляция оттого, что в стране развелось слишком много денег, и вот через ГКО излишек денежной массы откачивается из экономики. Как только инфляция будет побеждена, страну неизбежно постигнет процветание, придет долгожданное Экономическое Чудо.
Центральным Банком РФ был введен «валютный коридор» – ЦБ обязался поддерживать курс рубля в заданных пределах, – что позволяло гарантировать доходность ГКО в долларовом эквиваленте и соответственно увеличить привлекательность ГКО для «инвесторов». Со временем нерезидентам (иностранцам) также разрешили вкладываться в ГКО и позволили легально вывозить из страны полученную прибыль. Обложили прибыль от ГКО небольшим 15% налогом. Однако к началу 1998 года стало ясно, что выплаты по ГКО вдвое превышают все денежные государственные доходы, и с арифметической точностью осенью 1998 года просчитывался финансовый крах.
Весной 1998 года Ельцин неожиданно для общественности отправляет в отставку премьер-министра Черномырдина, и формирует правительство «молодых реформаторов» во главе с тогда безызвестным бывшим первым секретарем обкома комсомола С.Кириенко. Либеральный агитпроп извергает потоки слов об «ускорении и углублении» реформ, но в действительности Кириенко имеет одну задачу – спасение пирамиды ГКО. Правительство либеральной мечты выдвигает радикальную экономическую программу: сокращение государственных расходов и удвоение налогов. Например, правительством предлагалось, что научные институты перейдут на самофинансирование за счет продажи своего имущества (недвижимости).6
Авиапромышленность в России предлагалось упразднить совершенно как неперспективную. Ну и прочие прогрессивные мероприятия в «либеральном» духе, это понятно. Однако, как ни странно, отечественные «либералы» с восторгом восприняли и правительственную программу удвоения налогов как безусловно либеральную. В то время в СМИ либеральная общественность третирует презренную «красно-коричневую» Думу, которая летом 1998 года отказывается вотировать внесенные правительством законы об ужесточение налогообложения. Ельцин грозит разогнать строптивую Думу, вставшую на пути Прогресса и Демократии. Либеральная общественность призывает Гаранта Демократии не церемониться с «красно-коричневыми» недобитками и обещает свою полную поддержку, лишь бы протащить новые налоговые законы. Однако без Думы МВФ отказывается выделять РФ кредиты. Поэтому Дума не боится разгона и спасает российское буржуинство от налогового бешенства либералов. Пирамида ГКО и государственные финансы обречены. Однако они уже не заботят правящую клику «либералов».
За неделю до понедельника 17 августа 1998 года «молодые реформаторы» получают от МВФ $4,8 млрд. стабилизационного кредита. Эти средства они используют для конвертации выведенных с рынка ГКО своих и Семьи капиталов в твердую валюту (излишне напоминать, что весь ельциновский либеральный бомонд обогащался на пирамиде ГКО). Накануне краха в пятницу Ельцин публично заявляет – его выступление транслируют по всем телеканалам, – что девальвации не будет. (Как потом рассказывал сам Ельцин, его в этом заверил Кириенко. В действительности неадекватного дедушку просто не информировали о готовящейся акции, и для сохранения тайны прямо вводили в заблуждение.) Кириенко в сопровождении Гайдара и Чубайса встречается с представителем МВФ, стороны обсуждают объявление Россией дефолта (отказа платить по обязательствам). Гайдар и Чубайс, которые для приличия формально числятся при правительстве экспертами, диктуют премьер-министру РФ С.В.Кириенко заявление о дефолте, которое он оглашает 17 августа. Государство отказывается погашать ГКО, банкам временно дозволяют отказываться от исполнения обязательств перед клиентами, ЦБ отменяет «валютный коридор» и политику поддержки курса рубля.
Происходит общий финансовый крах. Неплатежи, банки лопаются, кидают клиентов, – средства находящихся в частных банках, пропадают, ограблены миллионы людей (по оценкам пострадало 15-20 миллионов человек). Курс рубля с 6 рублей за доллар до конца года падает в 4 раза.
Резкий спад экономики, разорение предприятий, безработица Экономическая катастрофа. В наибольшей степени страдает сектор Новой Рыночной Экономики и тот самый «средний класс», которому либералы клялись в любви и верности, чье благополучие было объявлено целью Реформ. Это средний класс настолько дезориентирован либеральной пропагандой, что большинство его в первое время (довольно долго) вообще ничего не понимает, не догадывается о размахе бедствия и сколь дорого оно ему обойдется. Многие были уверены, что треволнения с «дефолтом» продлятся пару недель и их не коснутся. Ну, вырастет курс доллара до 7-8, максимум 9 рублей, – неприятно, но переживем. В массе либерально настроенные менеджеры и прочие офисные работник процветающих коммерческих предприятий никак не ожидают, что либеральная политика и политики цинично лишат их сбережений и безжалостно выкинут на помойку.
В истории российского «дефолта» 1998 года следует обратить внимание на одно ключевое обстоятельство. У государства не было никакой необходимости отказываться от своих обязательств по ГКО. ЦБ имел возможность эмитировать необходимый объем рублей и оплатить все предъявленные ГКО. Это привело бы к значительным экономическим трудностям, но катастрофы, при грамотном использовании кредита МВФ, не случилось бы. Однако либералам, гайдарочубайсам, кроме спасения олигархических капиталов, было важно подставить российское государство, прикрыться им, свалить на него свою вину. Это вообще суть российской «либеральной» политики – при всяком случае перекладывать ответственность за свои действия на государство. Тут та же логика, когда вор поджигает обворованный дом, чтобы скрыть следы преступления.
Испуганный размахом кризиса Ельцин идёт на крайний шаг – назначает премьером Примакова. Даже незначительное оттеснение либералов от власти приводит к небольшому экономическому чуду – при правительстве Примакова-Маслюкова впервые в истории РФ наблюдается реальный экономический рост. Напуганные успехами и популярностью Примакова весной 1999 года олигархи и либералы добиваются у Ельцина его отставки. Однако это была пиррова победа либерально-олигархического блока. Кризис 1998 года, что у «либерализма» в России нет никакой конструктивной экономической программы (в стране почти всё уже украдено) и нет реальных политических перспектив. И хотя либеральный агитпроп продолжал работать на полную мощность, и клоуны либерального цирка круглыми сутками не сходили с общественной арены, Ельцин всерьез стал опасаться судьбы Чаушеску. И, в конце концов, Ельцин в свою очередь безжалостно кинул цинично подставивших его либералов. Ельцин сделал своим наследником полковника госбезопасности Путина, который мог реально гарантировать безопасность самому Ельцину и его близким. Так что Путинская Россия выросла из кризиса 1998 года.
2.2. Последствия и уроки мирового валютного кризиса
Главный урок кризиса 1998 года - активы и пассивы должны быть сбалансированы, банк не должен испытывать проблем с ликвидностью. Но, в условиях бурного роста последних лет многие кредиторы порой стали этим пренебрегать. Привлекались дешевые западные ресурсы на полгода-год, а кредиты выдавались на 5-10 лет. Это была рисковая политика, но она себя отчасти оправдывала. В итоге сейчас ряд кредитных организаций вновь столкнулись с серьезными проблемами.
Другой урок 1998 года - все-таки заемщик должен быть качественным. Это значит, нужно делать ставку не только на оперативность, а в первую очередь на полноту и достоверность информации. Иначе слишком велик риск невозврата кредитов.
Особенность сегодняшнего кризиса в том, что речь идет о явлениях мирового масштаба. Это с одной стороны. С другой - все же есть шанс, что Россию все это коснется чуть меньше, чем другие страны. В последние годы у нас появился определенный финансовый запас прочности.
17 июля 1998 года в России грянул дефолт, который оставил миллионы россиян без сбережений, подорвал российскую экономику и надолго испортил репутацию РФ в глазах мирового сообщества. Сегодня эксперты анализируют не  только причины и  последствия произошедшего, но и пытаются выяснить, возможно ли повторение масштабного экономического кризиса и удастся ли его избежать.
По данным ВЦИОМ, большинство россиян хорошо помнят тяжелые последствия августа 1998 года: кризис негативно отразился на 60% российских семей. Вопреки расхожему мнению о том, что «в одном месте убыло, значит другом непременно прибыло», «шальные деньги» у рядовых граждан в карманах не появились. Только 3% россиян признались в том, что дефолт помог им разбогатеть. Надо полагать, «ушли» сбережения россиян к тем, кто в опросе участия не принимал и хранил сбережения в американских долларах и в банках. Только не в коммерческих, а в стеклянных. 17 августа 1998 за считанные часы курс доллара по отношению к рублю вырос в четыре раза, а деньги, которые россияне хранили на депозитах, обесценились. По самым скромным подсчетам, общие потери российской экономики от августовского кризиса составили $96 млрд. Из них корпоративный сектор потерял $33 млрд., население - $19 млрд., прямые убытки коммерческих банков составили $45 млрд.
Как позже пояснили экономисты, в 90-е годы прошлого века постсоветская Россия настолько остро нуждалась в деньгах, что занимала «направо и налево». Российские еврооблигационные госзаймы 1996 года получили рейтинги S&P и Moody's на уровне ВВ- и Ва2 соответственно. Это означало, что страна в принципе была способна погасить обязательства перед иностранными кредиторами в краткосрочной перспективе, но риск неплатежа в долгосрочной был достаточно высоким.
Однако в то время о последствиях почему-то не задумывались. Огромные внешние и внутренние займы привели к росту государственного долга: внешний составлял более $150 млрд, внутренний - $200 млрд. Тогда эти суммы достигали примерно 50% ВВП. При этом положение страны усугублялось падением мировых цен на нефть и газ. В результате, доходы РФ существенно снизились, и иностранные фонды перестали выдавать займы. Масла в огонь подлил финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, который привел к колоссальному оттоку капитала из страны. В качестве экстренной помощи уже в 1998 году Россия договорилась с МВФ на получение $17,1 млрд, и в начале июля того же года приняла первый транш в размере $4,8 млрд. Однако это не помогло стабилизировать ситуацию, и 17 августа в стране был объявлен дефолт. Россиянам об этом сообщил глава правительства Сергей Кириенко.