Индо-буддийская традиция. Исскуство и архитектура.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. БУДДИЗМ И ЕГО РОЛЬ В ИНДИЙСКОМ ИСКУССТВЕ
ГЛАВА 2. БУДДИЙСКАЯ АРХИТЕКТУРА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Индо-буддийская традиция. Исскуство и архитектура.

Четыре истины Будды в краткой форме выглядят так:
Жизнь в мире полна страданий;
Есть причины этих страданий;
Можно прекратить страдание;
Есть путь, ведущий к прекращению страдания.
Полное освобождение от страданий и сансары возможно в состоянии нирваны (букв, «затухание», «остывание») — когда, потеряв все связи с миром, представление о собственном «я», иллюзию внешнего мира и собственных мыслей, человек сливается с неизменной и невыразимой полнотой бытия, как капля впадает в океан.
Восьмеричный путь Будды призван подготовить человека к достижению нирваны. Он включает: освобождение от заблуждений; отрешение от привязанностей к миру, от дурных намерений, от вражды к людям; воздержание от лжи; отказ от уничтожения живого, от воровства; зарабатывание на жизнь честным трудом.
Один из решающих факторов успеха этой религии — ее способ­ность адаптироваться и развиваться внутри различных культур и их исконных верований. Находилось что-то общее с местными божества­ми, акцентировалось то, что имело параллели в уже существующих обычаях. Так случилось с индийскими духами плодородия и ранними ведийскими божествами, которые соединились в новой религии. Даже неистовые боги шаманизма стали новообращенными защитниками, а божества индуизма, в особенности Шива, слегка видоизменившись, появились в позднем северном пантеоне.
«По мере продвижения буддизма в Восточную Азию образ Будды становился все более великолепным внешне, однако внутренняя чув­ственность и даже эротизм, отличавшие индийские произведения, уменьшались. В Японии буддизм вобрал многие аспекты местного культа — синто. Древние буддийские божества соединялись с язычес­кими культами, например, бодхисаттва Кшитигарбха слился в Япо­нии с образом спасителя Дзидзо, который в то же время сохранил внутри буддийской религии основные черты своего языческого про­исхождения». (6)
Буддизм использует целый ряд подкреплений, или «напомина­ний», которые помогают верующему в восприятии часто слишком сложного для него вероучения. Они включают в себя конкретные функциональные предметы или реликвии, такие как чаши для пода­яний или реликварии, сделанные из золота или хрусталя, в которых может храниться прах Будды или других святых; к ним относятся и такие живые «напоминания», как, например, деревья бодхи (индий­ская смоковница), появившиеся от первоначального дерева Бодхи, под которым сидел Будда. (9)
Эта система «напоминаний» также включает в себя канонические тексты, разнообразную церемониальную утварь, постройки для хра­нения молитвенных объектов, библиотеки и жилые помещения для монахов; сооружения, которые сами по себе являются объектами по­клонения, например ступы; и, наконец, бесчисленные скульптурные и живописные изображения, воссоздающие места и события особой важности. Кроме того, какой-либо образ, многократно повторенный, считался особенно благодетельным, чему свидетельство храмы, со­держащие тысячи одинаковых статуй, или пещерные святилища с рельефными изображениями десяти тысяч Будд, или созданные по обету миллионы миниатюрных вотивных ступ. Эта тенденция спо­собствовала развитию ксилографии, использовавшейся буддистами, если судить по самым ранним — с VIII века — произведениям из ко­рейских храмов.
«Помимо традиционных, таких как бронза, камень, дерево, глина и краска, художники в некоторых регионах использовали и уникальные материалы, например лак, пальмовые листья, березовую кору, шелко­вую вышивку, слоновую кость, нефрит, золото и фарфор, даже выре­зали фигурки из сливочного масла и создавали живописные компози­ции из песка. Буддийские произведения могут быть самыми разными по размеру — от миниатюрных иллюминированных манускриптов до колоссальных статуй и монументальных деревянных или камен­ных конструкций, которые соперничают в размере с египетскими пирамидами». (11)
Священные книги приобрели такую важность, что они сами по­рой становятся объектом поклонения, уже независимо от их содер­жания. В некоторых тибетских храмах монахи и сейчас такие манус­крипты хранят, как драгоценные реликвии или священные изображения, а в XIII веке правители Кореи династии Кррё собрали тысячу оттисков таких текстов, веря, что они защитят их от монголь­ского нашествия.
Наиболее почитаемы объекты и места, связанные с жизнью истори­ческого Будды, которая закончилась около 481 года до н. э. Подлинные реликвии, например прах Будды или его чаша для подаяния и посох, так же как и места, где произошли главные события его жизни, (восемь мест стали святынями, поскольку там состоялись самые знаменатель­ные, например просветление под деревом Бодхи или первая проповедь в Сарнатхе), превратились в объекты паломничества и почитания. За обладание зубом Будды даже велись войны, а индийский царь Ашока, при котором происходит рост и распространение буддизма, по леген­де, обретя прах Будды, приказал разместить его в ступах численностью 84 тысячи!
Такая сеть священных мест в дальнейшем была значительно расши­рена за счет территорий, хотя и не связанных непосредственно с жиз­нью исторического Будды (ограниченной районом Северной Индии), но включенных благодаря вере буддистов в реинкарнацию.
Вторжения белых гуннов, которых обычно связывают с печально зна­менитым Аттилой, опустошившим Запад, ускорили гибель империи Гуптов в VII веке, Северная Индия опять распалась на региональные царства, и возродился неблагоприятный для страны, но традицион­ный порядок вещей. Индуизм остался доминирующей религией под покровительством власти, в то время как ослабленный буддизм был скоро подавлен исламскими нашествиями, и его влияние сузилось только до нескольких районов, таких как королевство Пала в Бихаре, Нагапатиннам в местах проживания тамилов или уединенные и защи­щенные районы Гималаев. Китайские документы свидетельствуют о размере и значении оставшихся монастырских центров, особенно в Кашмире и в Наланда на северо-востоке, а также о местах паломниче­ства — например, таких как Бодхи-Гайя, которые всегда были важным источниками буддийского учения и чьи художественные стили сохра­нили влияние за пределами Индии.
Таким обра­зом, буддийская религия, несмотря на то, что ее основатель не одобрял создание образов и проповедовал в своем учении отказ от материаль­ной собственности, приобрела богатейшую в мире и самую разнооб­разную систему визуальной поддержки.
ГЛАВА 2. БУДДИЙСКАЯ АРХИТЕКТУРА
Можно выделить два основных типа буддийских строений: первый — различные службы, предназначенные для поддержания жизни монас­тыря, например совершения молитвенного служения перед образами, или жилые помещения для монахов, и второй тип — сооружения, которые сами по себе являются объектом поклонения: ступа или па­года. Последние очень хорошо известны и стали наиболее характер­ным объектом буддийской архитектуры, несмотря на региональные различия; они, как правило, являются центром монастыря в соответ­ствии со своей ролью хранителя священных реликвий. (10)
Остальные сооружения, включающие в себя и кельи для монахов, в основном размещены вокруг центрального двора, напоминая план раннего индийского дома; это и храмы, порой достигающие огромных размеров, и помещения для верующих и учеников, библиотеки и спе­циальные постройки, такие как башни для гонгов и колоколов. Вся эта группа зданий была организована по едино­му плану. В Восточной Азии они были окружены стеной и обычно ориентированы по центральной оси главными воротами на юг, за ко­торыми стояла пагода, за ней храм; завершали эту линию зал для про­поведей и задние ворота. Расположение зданий могло меняться из-за особенностей рельефа, например в горах, или определялось формой горы в случае с пещерными храмами в скалах. Последние были очень популярны в I тысячелетии, среди них надо отметить комплекс Бамиан в Афганистане с гигантской скульптурой Будды (Илл. 4) и многочис­ленные пещерные храмы в Китае.
Большинство ранних образов были связаны со ступой, одним из трех главных типов буддийской архитек­туры. В отличие от других двух — жилых помещений (вихара) и мо­литвенного зала (чайтья), — в которые можно было войти внутрь, сту­па была цельной и монолитной постройкой. Кроме того, ее архитектура не повторяла деревянные прототипы, а происходила от индуистских погребальных курганов, о чем свидетельствует ее исклю­чительная роль как символа паринирваны Будды, или его окончатель­ного освобождения от мира. Есть некоторая ирония в том, что наибо­лее широко известная форма ступы — восточноазиатская пагода, которую, например, можно встретить в японских храмовых комплек­сах, — как раз сделана из дерева.
В ранних ступах есть несколько характерных деталей. Ос­новная часть — анда — это простой полусферический купол, постав­ленный на низкую платформу. На вершине — колонна с круглыми дисками (чхатравели), шпиль и зонтики были скрыты от глаз моляще­гося во время обхода оградой или террасой (хармика) из квадратных столбов — миниатюрной копии большой ограды, окружающей всю ступу. Сокрытие центрального столпа обусловлено древним индий­ским обычаем огораживать сакральные объекты, такие как священное дерево или храм. Зонтики на вершине главного столба, выходящего из сердцевины ступы (продолжение культа колонны царя Ашоки), пред­ставляют существенные части буддийской космологии, в которой ко­лонна символизирует «гору мира» или axis mundis — ось Вселенной, а диски — это число небесных сфер. Зонтики также могут выступать и как знаки особого почитания, которыми одаривают объекты и отдель­ных персонажей; кроме того, три зонтика символизируют три драго­ценности: Будду, Закон и монашескую общину, или сангху.
«Ступы в ранних пещерах, таких как 9 и 10 в Аджанте, очень близки ступам в Санчи или Бхархуте: простые, монолитные формы без всяких дополнитель­ных изображений. Однако ко времени династии Гуптов (с IV по VII век) тяготение к более отвлеченным образам Будды сказалось и на компози­ции ступы: нижняя ее часть была отдана небесному Будде, и, таким образом, формально разделенные идеи ступы и Будды слились воедино» (6).
Какова бы ни была архитектурная структура, буддийский культ предполагает ритуальный обход вокруг по часовой стрелке — тради­ция, которой легко следовать при свободно стоящих ступах или паго­дах. Выдолбленные в скалах храмы для этих целей использовали спе­циальную тропинку, как это сделано в ранних восточноазиатских святилищах. Однако с распространением эзотерических школ появи­лись объекты, предполагающие только фронтальное восприятие, а задняя часть храма, предназначенная для тайных ритуалов, теперь бы­ла закрыта. Это вызвало неизбежные перестройки и изменения плана. Кроме того, в Восточной Азии храм постепенно вытеснил пагоду с ее центрального места в плане. Таким образом, пагода оказалась за пре­делами центрального огороженного пространства, приобретя менее священный и более декоративный вид, и часто к одной пагоде прист­раивали вторую — для симметрии.
Углубившееся разделение религии, в результате которого сформи­ровались школы махаяны, увеличило потребность в дополнительных образах, и, кроме того, этому процессу способствовали политические и культурные перемены, связанные с переселением народов на новые территории, в первую очередь народа кушан из Центральной Азии.
Кушанское царство было сконцентрировано вокруг двух центров: один в районе Матхуры в Северо-Центральной Индии около Агры, другой в Гандхаре. В Матхуре появились статуи Будды, выполненные из песчаника (30, 31), очень близкие по стилю якшам, вырезанным на пилонах в Бхархуте и Санчи. Эти фигуры, с их широкими плечами и упрощенными формами, еще принадлежат индской традиции, запе­чатлевшей в камне идеалы йогов, — человек рассматривается как хра­нитель «дыхания жизни», поэтому скульптура это нечто большее, чем просто визуальная реплика физического тела. Подобные характерис­тики возвышенной отрешенности были описаны в ранних священ­ных текстах, и их можно все еще увидеть в фигурах святых, а также посвятивших себя медитации, которые сидят вдоль берегов рек и в святилищах по всей Индии.
«В ранней литературе описаны и атрибуты Будды, называемые лакшаны, такие как ушниша, выпуклость на темени, «львиное» тело... — всего 32 признака. Это был только визуальный спо­соб отличить изображения Будды среди других. Несмотря на последу­ющее добавление ореола и нимба и фантастических атрибутов, таких как перепонки между пальцами, ранние образы Будды сохранили че­ловеческие черты, гармонично соединив чудесные стороны божест­венности с телом смертного. В действительности его божественность была в дальнейшем подчеркнута тем, что Дитрих Сикель (Seckel), вы­дающийся исследователь буддизма, назвал «негативным стилем», ког­да убираются разные декоративные элементы, по контрасту с другими многочисленными богато украшенными персонажами буддийского пантеона». (12)
По мере возрастания роли и значения бодхисаттв соответствующие изменения происходили и с образом Будды. Учение махаяны потребо­вало образов, не ограниченных только человеческими измерениями, надмирной фигуры, находящейся на вершине горы Меру и связанной с небесами, — образов настоящего небесного Будды. В отличие от стран, где доминировало влияние тхеравады, таких как Бирма, Шри-Ланка и некоторые районы Юго-Восточной Азии, и где отдельная фигура ис­торического Будды занимала центральное место, в образной системе се­верного буддизма стали подчеркивать значение небесных будд. Четве­ро занимали небеса, окружающие центральное божество, Будду Вайрочану, воплощающего абсолют Вселенной. Это изменение про­изошло в начале I тысячелетия, с появлением колоссальных статуй Буд­ды в Индии, таких как в Канхери, и распространившихся во всех север­ных буддийских странах от Афганистана до Японии.
Самое неизгладимое впечатление производили две колоссальные статуи в Афганистане, видимые издалека всеми пилигримами, иду­щими по долине, — их высота превышала 53 метра. (Илл. 4) Первоначально позолоченные, с бронзовыми масками они производили совсем другое впечатление по сравнению с прежними образами скромного медити­рующего учителя. Великолепие было усилено за счет эффектной на­стенной росписи, окружавшей каждую фигуру, и благодаря различ­ным богато украшенным гротам-святилищам, устроенным внизу. Будда превратился во внушительную фигуру — трансцендентный об­раз, в котором отразились как значение небесного царства для буддиз­ма махаяны, так и предполагаемое богатство, ожидающее тех, кому удастся переродиться в раю. К великому сожалению, этого образа больше нет: в 2001 году гигантский Будда был взорван талибами.
Самый известный из образов Будды конца V века — проповедующий Будда из Сарнатха. Перед нами фигура, исполненная великой ду­ховной силы, переданной в манере, далеко опередившей тяжеловес­ность ранних образов, ведущих свое происхождение от якшей. Никакие дополнения, объясняющие смысл веры, не отвлекают внимание от лич­ности самого Будды. Его формы очень абстрактны, почти нет никаких дополнительных деталей, и наше внимание притягивают сосредоточен­ные глаза, лицо и руки — они окружены гладкой, без всяких украшений поверхностью. Это сочетание выражает смысл, простирающийся за границы исторического эпизода первой проповеди к трансцендентным образам буддизма махаяны. Такой необыкновенный эффект можно сравнить с тем, что производят колоссальные изображения в Канхери и Бамиане, однако здесь он не обусловлен сверхчеловеческим размером. Совершенно очевидно, что к V веку эволюция от земного образа Шакьямуни к вечным, в высшей степени спиритуализированным фигурам буддизма махаяны была завершена.
Индуизм решающим образом воздействовал на архитектуру сред­невековой Индии, хотя великие ступы северо-востока в Наланда и Па-харпуре, с рядами ниш, заполненных стуковыми и терракотовыми статуями, с композицией по типу мандалы и многочисленными воро­тами и террасами, напоминающими Боробудур на Яве, также оказы­вали прямое и длительное влияние на постройки в Бирме и Юго-Вос­точной Азии. Эти произведения стали важнейшей основой последующих стилей севера Индии, Бирмы, Индонезии, Непала и Ти­бета. И хотя более стройные формы VIII века, фигуры в человеческий рост из северо-восточного региона следовали художественному языку Гуптов, но в этой скульптуре также отражаются и стили динас­тии Пала, покровителей изумительного буддийского искусства Сред­невековья.
«Средневековое искусство буддизма поздней фазы находится под сильным влиянием того направления учения махаяны, которое изве­стно как ваджраяна. Эта область обширного тантрического движения определила характер средневекового искусства. В соответствии с эзо­терической, тайной природой тантризма с его мистическими закли­наниями, ритуалами и загадочным языком, большая часть искусства очень сложна и иносказательна. Смещение акцентов с земного на­ставника на образ небесного, в высшей степени абстрактного и все­охватывающего божества стало прелюдией изменений, происшедших в искусстве Средневековья». (14)
Эти различия очевидны на примере инкрустированного желтой медью изваяния из Кашмира, изображающего Будду Вайрочану. В центре — Будда, окруженный известными символами, такими как ступа, завершающаяся отдельными «колоннами Ашоки», лотос, га­зель и колесо, — все изображено с большой изощренностью и очень причудливо. На Вайрочане замысловатая зубчатая корона, украшен­ная кистями, и драгоценности; детали акцентированы серебряной инкрустацией. Вселенская роль Вайрочаны подчеркнута нарисован­ным «всевидящим оком» на каждой ступе, мотив также хорошо из­вестный в Непале, и гигантским стеблем лотоса, поднимающимся из великого океана между двух царей нагов. Нижняя треть без сомне­ния принадлежит земной сфере и состоит из стилизованных скал, которые отделяют друг от друга изображения охранительных бо­жеств, традиционное колесо Закона и двух газелей — символ первой проповеди в Оленьем парке. На каждом углу по фигурке донаторов, застывших в благоговейных позах. Помимо традиционного космо­логического подтекста, здесь также проработаны детали и бесчис­ленные разделения, такие как пять углов короны (пять лепестков зна­ния) и три уровня в скульптуре (три уровня существования), что создает сложный образ и исчерпывающий комментарий к средневе­ковой буддийской мысли. Это также один из лучших примеров сред­невекового литейного мастерства: тонкие поверхности, замыслова­тые детали и серебряная инкрустация — все аккуратно распределено между массивной горизонталью основания и парой стройных ступ. Вся композиция «связана» завитками и стеблем большого централь­ного лотоса. Живописное богатство настенных росписей Аджанты продолжает жить в этом удивительном образце литейного искусства, являясь примером того, как прекрасное техническое мастерство служит великой религиозной идее.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Искусство буддизма предназначено для того, чтобы напоминать, поддерживать и усиливать вечные истины религии, и его развитие и стиль могут рассматриваться только как неотъемлемая часть истории религии. Так как конечная цель буддизма — выход за пределы реального мира, нирвана, или сатори, это требует создания возвышен­ных образов, более утонченных, чем существующие. Поэтому прино­шения в храмы были одним из первейших средств для последователей религии приумножить свои деяния (карму), и огромное количество книг, скульптурных и живописных произведений, храмов и ритуаль­ных предметов было создано в ответ на запросы верующих. Эта об­ширная часть материальной культуры отражает, с одной стороны, иде­алы веры, а с другой — повседневную жизнь верующих на пути к спасению. Искусство буддизма отводило важнейшее место отражению индивидуального стремления человека к совершенству, эпизодам ге­роической нравственной борьбы, тем самым передавая связь между возвышенным и здешним, смертным, миром.
Буддийское искусство — это тщательное выверенное собрание обра­зов божеств и предметов, вобравшее в себя изображения и бедно одетого наставника, и сострадательных спасителей, и многоголовых свирепых божеств, мистических образов и предметов непостижи­мой сложности. Ранние символические изображения (колонна, дере­во, трон, колесо, животные и ступа) постепенно трансформирова­лись в фигуры, символизирующие плодородие и приношение даров, затем, наконец, появились антропоморфные образы Будды и бодхисаттв.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ