"Философская основа сюжета в романе Даниэля Дэфо "Приключения Робинзона Крузо"

Введение
1. Основная часть
Заключение
Использованная литература:

"Философская основа сюжета в романе Даниэля Дэфо "Приключения Робинзона Крузо"

Сюжет для романа Даниэлю Дефо подсказала сама жизнь. В XVII-начале XVIII в. многие отважные купцы, различные дельцы, путешественники, пираты и прочие склонные к рискам люди, несмотря на многочисленные опасности, бросались в дальние странствия. В данном случае не стоит идеализировать этих смельчаков: за их смелостью стояли не романтические порывы, а жажда наживы. Нередки были случаи, когда они попадали в шторм и оказывались на неведомых европейцам землях. О таких ситуациях повествовали многие предания, легендарные и подлинные. Исследователь И.О. Шайтанов в работе «Роман эпохи Просвещения» пишет о том, что «ближайшим источником для романа послужила судьба моряка Александра Селькирка. Участник экспедиции адмирала Уильяма Дампьера, он поссорился с капитаном судна и в 1704 году попросил высадить его на одном из тихоокеанских островов архипелага Хуан-Фернандес. Прошло 4 года и 4 месяца, прежде чем капитан Вудс Роджерс забрал Селькирка. И Дампьер, и Роджерс рассказали об этом в своих путевых записках, тогда же изданных, а свидетельство Роджерса появилось и отдельной брошюрой «Превратности судьбы, или Удивительные приключения Александра Селькирка, написанные им самим»»2.
По сюжету Дефо, Робинзон Крузо провел на острове 28 лет, однако сохранил человеческий облик и смог спокойно адаптироваться в цивилизованном мире. Это явный вымысел: 28 лет слишком большой срок, однако современники поверили Дефо. Оказавшись один на необитаемом острове, герой Дефо переживает тяжелейшие душевные страдания, впадает в отчаяние, дрожит от страха, но, неизменными остаются основы его душевного равновесия и способности к активной целенаправленной деятельности. И это, безусловно, характеризует его как человека своей эпохи.
По утверждению ведущего отечественного исследователя творчества Даниэля Дефо, Д.М. Урнова, ««Робинзон Крузо» — первый классический английский роман, который можно назвать «историей современника». Дефо обладал поразительным чутьем современности. Именно потому, что мир его был еще молод, он старался уловить, куда же пойдет рост, какими путями продолжится начавшееся у него на глазах движение. Дефо занимался составлением различных проектов, и некоторые из них были буквально использованы в общественной жизни Англии (например, в области образования и торговли)»3. Таким образом, мы видим, что многое в понимании жизни Дефо передалось и его самому известному герою.
Дефо происходил из семьи протестантского священника, эмигрировавшего в Англию из-за политических преследований на континенте. Анализ практической морали Робинзона вызывает конкретные параллели, заставляющие вспомнить о том, что сам Дефо получил воспитание в диссентерской академии и навсегда сохранил принципы строгого пуританизма. На этом пути его ближайший предшественник – проповедник Джон Бэньян, чья книга «Путь паломника», впервые увидевшая свет в 1678 г. пользовалась огромной популярностью в англоязычных странах вплоть до XIX века, по количеству изданий уступая лишь Библии. Дефо был восторженным читателем Бэньяна4. Соответственно, автору свойственна та протестантская мораль, которая практически всегда вызывает неприязнь у людей, воспитанных на других моральных ценностях. Лицемерное пуританство в сочетании с практичностью и холодным стремлением к обогащению вряд ли сможет вызвать симпатии и сочувствие современных европейцев, для которых характерно осознание исключительной важности человеческой духовной свободы и демократических начал в области государственного устройства. Достаточно вспомнить, что Робинзон Крузо потерпел кораблекрушение по пути в Гвиану, куда отправился в поисках рабов. Еще один пример: из многомесячного алжирского плена, куда он попал, Робинзон бежит вместе с туземным мальчиком Ксури. Им повезло: их подобрал португальский корабль, капитану которого Робинзон продал своего спутника за шестьдесят гиней: «Мне очень не хотелось брать эти деньги, и не потому, чтобы я боялся отдать мальчика капитану, а потому, что мне было жалко продавать свободу бедняги, который так преданно помогал мне самому добыть её. Я изложил капитану все эти соображения, и он признал их справедливость, но советовал не отказываться от сделки, говоря, что он выдаст мальчику обязательство отпустить его на волю через десять лет, если он примет христианство…» Потом Робинзон пожалеет о сделке, но не потому, что сочтет свой поступок непорядочным, а потому, что став плантатором в Бразилии, он в полной мере ощутит нехватку рабочих рук: «…тут мне стало ясно, как неразборчиво я поступил, расставшись с мальчиком Ксури»5.
Мораль той эпохи действительно мало понятна нашему современнику. Отец Робинзона, показанный в романе как человек совсем иных взглядов на жизнь, нежели сын, отговаривал его от безрассудства и опасных приключений, но делал это, если говорить категорично, с позиции трусливого мелкого буржуа, для которого личное спокойствие имеет большее значение, нежели судьба всего человечества: «…все жизненные невзгоды распределены между высшими и низшими классами и что реже всего их терпят люди умеренного достатка. <…> Среднее положение в обществе наиболее благоприятствует расцвету всех добродетелей и всех радостей бытия; мир и довольство – слуги его; умеренность, воздержанность, здоровье, спокойствие духа, общительность, всевозможные приятные развлечения, всевозможные удовольствия – его благословенные спутники. Человек среднего достатка проходит свой жизненный путь тихо и безмятежно, не обременяя себя ни физическим, ни умственным непосильным трудом»6.
Здесь снова можно провести параллель между автором и его героем. Робинзон воспротивился воле отца, это же сделал и Дефо. Его готовили к поприщу священника, но он предпочёл коммерческую деятельность. Он брался за всевозможные предприятия: торговал и трикотажными изделиями, и табаком, и водкой, пытался организовать агентство, предсказывающее землетрясения и появление призраков, завёл собственный кирпичный завод и даже кошачью ферму, где предполагалось получать от кошек мускус ‑ пахучее вещество, в те времена использовавшееся в парфюмерии7. Но в романе автор выступает уже в качестве опытного человека, имеющего моральное право наставлять героя, говорит ему о роковых ошибках и наказывать за них.
Роман эпохи Просвещения – это, прежде всего, роман, повествующий о реальных событиях. Даже уже упоминавшиеся выше «Приключения Гулливера» многие современники считали правдивой историей. ««Правда» против «вымысла» — таков путь движения литературы нового времени, реакция на средневековый роман и поэзию, полные чудес, фантазии, небывальщины. <…> Пуританская традиция, на которой вырос Дефо и которая становилась в английской духовной жизни господствующей, все это отвергала. Если учесть, сколько же нужно было отвергнуть как «вымысел» и «вред», то получалась фактически художественная литература как таковая ‑ ее по-английски издавна обозначают словом «вымысел»»8. Не случайно в эпоху, когда в Англии властвовали пуритане, резким гонениям подвергался театр, а чтение художественной литературы рассматривалось как грех. Действие романа как раз приходится на этот период (Робинзон Крузо рос в период диктатуры Кромвеля). Герой, правда, далек от многих пуританских «перегибов», но его воспитание дает знать о себе постоянно. На острове герой приходит к мысли о ненужности денег и Библии, но через некоторое время он вновь придет к пониманию их ценности.
Адаптация Робинзона Крузо на «необитаемом» острове идет параллельно с его духовным возрождением. Мысль о Боге, чтение Библии постепенно становятся просто-напросто жизненной практикой, следованием своим бывшим привычкам и правилам, как добывание хлеба насущного. Не случайно среди первых уроков, которые Робинзон преподаст Пятнице, будет и урок веры. В религии Робинзону важна была ее практическая составляющая, к богословским спорам он был равнодушен: «Так же мало интересовались мы вопросами церковного управления и тем, какая Церковь лучше. Все эти частности нас не касались, да и кому они нужны?»9 В этом моменте справедливо усматривать в Робинзоне Крузо выражение ярких черт человека эпохи Просвещения – ему доступно понятие веротерпимости. Напомним, что подобное отношение к церкви впоследствии помогло отцам-основателям Соединенных Штатов Америки решить потенциальную проблему возникновения возможных религиозных конфликтов.
Дефо пытается решать проблемы, которые издавна стояли перед христианином. В частности, в европейской литературе и культуре еще в ХVI веке вставал вопрос о соотношении воли человека и божьего промысла. По мнению критика, «Робинзон находит некий баланс между стремлением улучшить своё положение, осознавая, что всё же многого лишен, ‑ и подчинением Божьей воле. Он не унывает, он принимает то, что с ним случилось, как должное, но он не пассивен, а деятелен и энергичен. Когда в душе Робинзона воцаряется мир, Дефо вводит в повествование дикарей ‑ теперь Робинзон может учить других тому, что постиг сам»10.
Весьма интересным является вопрос отношения Робинзона Крузо к дикарям. Он не задумывался о христианских ценностях, когда плыл к берегам Южной Америки в поисках рабов для своей плантации, но и не истязал, подобно плантатору, Пятницу. Он потрясен кровожадностью дикарей-людоедов, но понимает, что они не закоренелые злодеи, а просто не знают настоящих (с точки зрения Робинзона) нравственных ценностей. «Одного из них Робинзон воспитывает, «просвещает». Символично имя, которое Робинзон даёт молодому дикарю, — Пятница. В пятницу человечество получило искупление грехов, так как был распят Христос, но Воскресение, обретение новой жизни, произошло позже. И Пятница, и Робинзон, и, возможно, с точки зрения Дефо, само человечество как раз и находятся на этом отрезке пути к истине: разум, воля, труд способны искоренить пороки старого общества, но каким будет новое — пока непонятно. Размышлений подобного рода немало в третьей части «Робинзона»»11.
По мнению Дефо (да оно и не могло быть иным в ту эпоху), испытания Робинзону Крузо посылает бог. Для понимания философии, выраженной в романе, очень важно увидеть и понять ту разницу, с которой к испытаниям относится Робинзон Крузо, и как бы к ним отнесся, скажем, герой русского классического романа. Для нашей культурной традиции характерен приход героя к смирению, принятию невзгод. Совсем иное отношение к бедам мы видим в романе протестанта Дефо. Робинзон Крузо, по мнению автора, достоин восхищения и уважения именно за то, что смог наперекор всему справиться с бедами и остаться именно таким, каким он попал на остров. Его духовное перерождение – это возврат к прежнему Робинзону Крузо, выбитому на время из колеи постоянными страшными испытаниями: «Он остался кем был, сыном купца, братом офицера-наемника, моряком из Йорка, родившимся в начале 30-х годов XVII столетия, в эпоху первых грозных знамений грядущей буржуазной революции. И все испытания, выпавшие на его долю, не стерли ни одного родимого пятна в его прошлом, не упразднили значения каждого пункта его биографии»12.
Критики неизменно говорят о том, что в историю мировой культуры Робинзон Крузо вошел как образец естественного человека. Именно поэтому он – человек Просвещения, который вскоре будет воспет Руссо. С другой стороны, «правильнее было бы сказать, что Робинзон, оставаясь современным человеком, был возвращён к естественным условиям существования. Он не лишён орудий и знаний, необходимых ему, чтобы выжить. Если можно себе представить, что Бог, сотворивший человека, пожелал бы дать ему владение не только огнём, но и огнестрельным оружием, а вдобавок запас пороха, пуль, гвоздей, парусины, хлеба, солонины и рома на первое время, зёрен для выращивания, то это и была бы ситуация Робинзона»13. Все предметы увеличились, мифологизировались, стали первопредметами – первыми и единственными. Есть ружьё, но нет фабрики, чтобы его произвести, и магазина, где его можно купить. Всё неповторимо. Данный факт позволил исследователю И.О. Шайтанову утверждать, что «списки того, что Робинзону удаётся снять с тонущего судна, не менее увлекательны, чем описание щита Ахилла или меча Роланда»14.
В советской историографии утверждалось, что одиночество Робинзона Крузо – следствие волчьих законов буржуазного общественного устройства (homo homini lupus est): ««Это состояние не есть состояние общественного человека»,‑ говорил о судьбе Робинзона сорок лет спустя Руссо, влиятельнейший истолкователь Дефо, основоположник идеи «естественного» состояния. Автор «Робинзона» не согласился бы с этим. Он как бы предвосхитил возможность такого истолкования свое» книги и в «Серьезных размышлениях» подчеркнул, что одиночество, остров не составляют решающих условий формирования Робинзона и ему подобных. «Ибо можно со всей основательностью утверждать,- говорил Дефо,- что человек бывает одинок среди толпы, в гуще людской и деловой сутолоке». «Одиночество» Робинзона - это как раз состояние общественное, исторически-конкретное «одиночество» в буржуазной борьбе «всех против всех», о которой толковал Томас Гоббс, философ, старший современник Дефо, оказавший на пего заметное влияние»15.
На наш взгляд, одиночество Робинзона Крузо опять же связано с протестантской философской традицией. Только после Реформации стало возможно допущение личного общения верующего человека с богом, без посредничества церкви. Герой одинок, но чувство постоянного божественного вмешательства позволяет ему оставаться прежним. А для него это означает быть европейским цивилизованным человеком, средним буржуа, отправившимся за море искать денег, а следовательно, и счастья.
Заключение