Демографические прогнозы для России.

Введение
1. Понятие демографического прогнозирования
2. Демографические прогнозы и их значение для медико-социальной ситуации в стране
3. Прогнозы демографической ситуации в России
Заключение
Список использованных источников

Демографические прогнозы для России.

Если удастся хотя бы частично улучшить параметры рождаемости и смертности, то численность трудоспособного населения к пятидесятым годам нашего столетия может достичь 57 миллионов человек, то есть сократится к современному уровню примерно на 40 процентов.
При самом оптимистическом прогнозе, при котором смертность населения стабилизируется на уровне стадии, предшествующей началу девяностых годов, а уровень рождаемости будет возрастать, трудовой контингент составит примерно 72 миллиона человек, т.е. сократится с нынешнем уровнем примерно на 12 процентов.
Помимо сокращения численности людей в рабочих возрастах принципиально изменяется структура. При самом благоприятном и, по-видимому, маловероятном развитии событий, доля лиц в молодых трудоспособных возрастах останется такой же, как и сейчас, примерно 52 процента, тогда как при неблагоприятном сценарии, вероятность исчисления которого возрастает с каждым годом нашего бездействия, доля наиболее мобильной в социальном и профессиональном плане категории населения уменьшится до 42 процентов и в соответствии со средним сценарием доля молодых трудоспособных возрастов 20-39 лет также уменьшится примерно до 47 процентов. 4
Еще один важный аспект связан с нагрузкой на трудоспособное население. Полстолетия назад на сто лиц трудоспособного возраста приходилось 17 человек пожилых, к началу нынешнего столетия – 33 человека, то есть нагрузка возросла примерно вдвое. В зависимости от сценариев развития к середине следующего столетия она может достичь 54 человека на сто трудоспособных (это в соответствии с благоприятным прогнозом) и 81 на 100 (по пожилым) при неблагоприятном развитии сценария.
Да, и средний вариант прогноза, который наиболее вероятен, наверное, является в отношении нагрузки скорее пессимистичным. По нему на 100 лиц трудоспособного возраста к 2050 году может приходиться 68 пожилых.
В ближайшие 10 лет ситуация будет развиваться благоприятно, что связано с численностью поколений, родившихся в военный и послевоенный период. Но после 2015 года рост нагрузки пожилыми вновь возобновится и, начиная с 2025 года, на темпах роста уже заметно скажутся варианты развития демографической ситуации с нашим населением.
Обычно обсуждая проблемы экономической нагрузки, привычно акцентируется внимание только на нагрузки пожилых лиц, и очевидно последствие этих влияний на сферу социальную, в первую очередь на здравоохранение, социальное обеспечение, пенсионную систему. Однако при этом нужно обращать внимание на то, что сокращается нагрузка детьми, то есть лиц в возрасте от ноля до 19 лет, что естественно не может не сказаться в последующем.
Полстолетия назад на 100 лиц трудоспособного возраста приходилось 74 человека в дорабочем возрасте, то есть в возрасте до 20 лет. В начале этого века нагрузка сократилась до 48 и к 2050 году в зависимости от сценария она может достичь 29 при неблагоприятном развитии или 54 по самому оптимистическому прогнозу. Естественно, это будет сказываться в отдаленной перспективе, но мы не должны забывать с вами о будущих поколениях.
Таким образом, если оценивать суммарную нагрузку трудоспособного населения, то она менялась крайне незначительно, обнаружив более-менее отчетливую тенденцию к снижению.
Более того, предстоящее десятилетие является периодом минимальной суммарной нагрузки трудоспособного населения за период первой половины нашего столетия. Поэтому та программа, которая предлагается на ваше рассмотрение, предполагает, что она будет утверждена в статусе президентской, как раз рассчитана на эти десятилетия для того, чтобы возможность, как говорится, смикшировать те негативные последствия, которые возможны при неблагоприятном развитии в дальнейшем ситуации.
Как бы ни парадоксально звучало или, может быть, даже цинично с точки зрения нагрузки на трудоспособное население, оптимальным вариантом является прогноз максимальной убыли населения, в соответствии с которым суммарная нагрузка будет в пределах на 10 процентов ниже, чем по среднему варианту и в диапазоне 15-20 процентов ниже, чем по сценарию максимума.
Это связано с весьма вероятной гипотезой дальнейшего снижения рождаемости и, следовательно, нагрузки детьми, и с наиболее вероятным сценарием увеличения смертности лиц пожилого возраста, что связано с уменьшением нагрузки пожилыми людьми. Естественно, катастрофические последствия такой ситуации будут проявляться в несколько отдаленном периоде.
Таким образом, в зависимости от выбранных нами критериев не вполне приемлемыми оказываются различные сценарии демографического развития. При этом следует, что соображения тактических преимуществ, которые мы можем сегодня достичь, как правило, оборачиваются стратегическими просчетами, которые будут видны по времени.
Обсуждая пути и возможности воздействия на демографическую динамику, имея в виду перспективы формирования трудоспособных контингентов, необходимо учитывать, что верхние пределы численности людей, вступающих в трудоспособный возраст, за ближайшие два десятилетия уже определены уровнями восьмидесятых годов. Какие будут нижние пределы – определяются уровнем смертности.
Аналогичным образом скорость сокращения трудоспособных контингентов также определятся вероятностями достичь пенсионного возраста при сложившемся уровне смертности. Таким образом, объективным приоритетом демографической политики на ближайшую перспективу является политика в сфере сокращения смертности.
Если же оценивать потери наиболее мобильной части трудоспособного контингента, то среди вступивших в рабочих возраст 12 процентов мужчин и 4 процента женщин не доживут до 40 лет.
Очевидно, что не вся смертность может быть предотвращена, особенно в старших возрастах, поэтому цифры максимальных резервов необходимо рассматривать лишь в качестве ориентиров.
Когда мы оцениваем резервы снижения смертности в России по сравнению с развитыми странами, то речь идет именно о реализации максимальных резервов, по крайней мере, в возрастах хотя бы до 65 лет.
Другой подход может быть связан с наличием заметных различий продолжительности жизни у мужчин в различных возрастах, а также нарастанием их на протяжении ушедшего десятилетия, что дает основание в качестве достижимых резервов сокращения потерь для мужчин рассматривать фактический уровень продолжительности жизни женщин.
Достаточно сказать, что при современном уровне смертности из 100 родивших доживает до 60 лет чуть более половины мужчин (53,7 процента) и 82 процента женщин. При этом мы как бы не покушаемся на фундаментальные, возможно, биологически обусловленные различия смертности мужчин и женщин. Уровень продолжительности жизни женщин на фоне, например, европейских стран позволяет считать сегодняшние показатели в значительной мере социально обусловленными.5
Таким образом, при рассмотрении уровней продолжительности жизни женщин в качестве ориентиров для мужчин речь идет не об устранении специфических мужских факторов риска, а о снижении специфических российских факторов риска смертности.
Третий подход связан с наличием существенных региональных различий смертности как в дорабочих возрастах, так и в трудоспособный период. Доля детей, умирающих до наступления рабочего возраста, различается по регионам России в 1,4 раза, как для мальчиков, так и для девочек. При этом худшая ситуация отмечается в большинстве территорий Сибири и Дальнего Востока.
В трудоспособных возрастах ситуация несколько меняется, но различия также велики. В трудоспособных возрастах наиболее худшая ситуация у мужчин в Северо-Западном, Центральном, Сибирском регионах, а у женщин в Сибири и на Дальнем Востоке, как и в случае у лиц до трудоспособного возраста.
Сокращение регионального разброса смертности за счет улучшения ситуации в неблагополучных территориях, способных сократить смертность в детских возрастах на 15 процентов, а в трудоспособных – до 25 процентов.
В различных субъектах Федерации уровень социально-экономического развития очень и очень различен, и чем больший региональный валовой продукт приходится на душу населения, тем выше продолжительность жизни и, естественно, тот интегрированный показатель, каким является средняя продолжительность жизни, обусловлен прежде всего социально-экономическими различиями, отражением которых является валовой региональный продукт.
При полном сокращении болезней кровообращения продолжительность жизни может возрасти на 9-10 лет и достигнет у мужчин 68 лет, а у женщин 82,8.
Ликвидация смертности от травм и отравлений могла бы обеспечить 5,9 лет жизни мужчин и 3,1 года женщин. При этом средняя продолжительность жизни могла бы составить для мужчин 65,1 лет и 75,4 года для женщин, что соответствовало бы современному уровню Восточной Европы или уровню дореформенной России.6
Помимо этого определенный уровень играют болезни органов дыхания, органов пищеварения, инфекции и так далее. Как бы не было фантастично предложение о полной ликвидации смертности от перечисленных причин, подобный расчет позволяет оценить размах потерь, связанных с теми или иными причинами масштабности смертности в том или ином возраста.
По нашим подсчетам ежегодные потери от предотвращаемых причин смертности составляют от 2 до 3 лет по разным оценкам. Если учесть, что валовой продукт, приходящийся на одного человека, производимый человеком в трудоспособном возрасте, по данным наших экспертов, составляет примерно 5 тысяч долларов, то потери от предотвращаемых причин смертности составляют десятки миллиардов долларов и сотни миллиардов рублей. По нашим подсчетам, они составляют более половины совокупного бюджета Российской Федерации.
За счет устранения причин смертности от травм может быть реализовано около 80 процентов максимальных резервов продолжительности жизни. Уже в молодых трудоспособных возрастах заметный вклад в потери вносят болезни системы кровообращения. Они составляют примерно до 10 процентов максимальных резервов в возрастном периоде трудоспособного возраста.
В старших трудоспособных возрастах за счет устранения причин смертности могло бы быть реализовано до 40 процентов предотвратимых причин смертности.
Таким образом, подводя итоги, хочется отметить, что резервы огромны и связаны они в первую очередь с поддающимися социальному контролю причинами смертности. Имеющийся мировой опыт, да и опыт самой России свидетельствует о том, что при наличии политической воли возможно достичь существенного прогресса в улучшении здоровья и снижении смертности населения, тем более, что основные пути достижения этих целей хорошо известны.
3. Прогнозы демографической ситуации в России
Демографическая ситуация в Российской Федерации давно вызывает тревогу не только у российских, но и у западных экспертов.
Футурологические исследования на тему: «когда коренное население России станет составлять меньшинство вследствие массового наплыва иммигрантов из мусульманского мира и Китая» неизменно пользуются успехом в качестве своеобразных «страшилок» для читающей публики, а также служат основой документов, наподобие Аналитической записки Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московской Патриархии и Православного медико-просветительского центра «Жизнь». 
Здесь содержится, к примеру, следующий тезис: «Причины низкой рождаемости лежат преимущественно в духовной, нравственной сфере и обусловлены новыми стереотипами общественного сознания, хотя сказывается и влияние политической нестабильности. Для выхода из демографического кризиса необходим отказ от государственной политики планирования семьи, что означает не запрет абортов или контрацепции, а полное прекращение любой формы их государственной поддержки, в первую очередь финансирования. Вопрос о контроле над рождаемостью должен стать частным делом граждан». Между прочим, этот любопытный документ был опубликован в общей подборке под названием «Демографическая война против России».
Вопросам повышения популяции коренного населения страны были посвящены разделы ежегодных телевизионных «разговоров с народом» второго президента РФ Владимира Путина. Он неизменно обещал вернуть на историческую родину всех соотечественников в так называемом «ближнем зарубежье». Дело ограничивалось предоставлением российского гражданства какому-нибудь бывшему офицеру Советской армии, оказавшемуся после распада СССР в одном из государств Центральной Азии. Массовая раздача российских паспортов, как известно, шла во время первого президентского срока Путина в Абхазии и Южной Осетии, и отнюдь не с целью улучшения демографической ситуации.7
Те же из русских, кто въехал в Россию из стран постсоветского пространства, нередко оказывались в ещё худшей ситуации. Их либо отправляли в далекую провинцию, где не было даже намека на блага цивилизации, либо (как это было с ветеранами Второй мировой войны, приехавшими из Эстонии и Латвии) селили в пригородах крупных городов, но при этом отказывали в праве приватизации жилья и в возможности прописки у себя более молодых родственников для того, чтобы они помогали старикам. В результате, часть этих реэмигрантов уехала обратно в Таллинн и Ригу.
С другой стороны, в период, когда цены на нефть стремительно росли, некоторое количество эмигрантов из СССР возвращались на историческую родину, в том числе и из Западной Европы и США. Однако они руководствовались, в основном, не желанием получить российское гражданство, а стремлением заработать больше денег, к примеру, в качестве консультанта крупной нефтегазодобывающей компании, работающей на Западе, или преподавателя иностранного языка в каком-либо престижном частном колледже. После августа прошлого года ситуация резко переменилась.
По данным Госкомстата Российской Федерации, миграционные потоки несколько последних лет были направлены по большей части в Россию, в основном, за счет стран СНГ. Теперь же, свидетельствуют эксперты Института мировой экономики и международных отношений, снижение квоты на иностранную рабочую силу практически закрыло возможность для приема гастарбайтеров, а вот желающих уехать из России становится все больше. Причем, как правило, это люди весьма состоятельные и готовые сразу начать собственный бизнес на Западе.
По данным опроса Центра Юрия Левады, потенциальные эмигранты из России - это люди с высшим образованием, с доходом выше среднего, в возрасте от 25 до 39 лет. То есть те, в ком больше всего нуждается экономика любой страны, попавшей в экономический кризис.  При этом теоретики в финансовой и экономической области большим спросом за рубежом не пользуются. Зато в поисках лучшей доли родину покидают практики - биологи, физики, химики, математики, а также выскококлассные программисты. Таким образом, налицо новый виток так называемой «утечки мозгов», которая была характерна для России в первой половине 90-х годов, и, казалось, была полностью преодолена в «тучную восьмилетку». Правда теперь, задним числом, все более справедливым кажется другое определение этого периода российской истории – «нулевые годы».
Кстати, буквально за месяц до начала кризиса президент России Дмитрий Медведев решил, как ему казалось, улучшить положение этнических русских в зарубежье, и, прежде всего – в государствах Балтии. Предполагалось, что им будут предоставлены существенные льготы как при получении российских виз, так и в получении гражданства РФ. Узнав об этом, мои дальние родственники в Эстонии – обладатели «серых паспортов» – отреагировали на это следующим образом: «В гости к вам – с удовольствием. Но от получения гражданства – увольте». Последующие события выявили правоту такого суждения.
Федеральная служба государственной статистики (Росстат) опубликовала данные о демографической ситуации в России за первые два месяца 2009 года. Данные довольно неутешительные: несмотря на некоторый рост рождаемости по сравнению с прошлым годом, численность населения России продолжает падать. С 1 января по 1 марта родилось 547 тысяч человек, а умерло 725 тысяч. Тем самым наших сограждан стало меньше на 178 тысяч человек.8
Правда, несмотря на столь плачевный результат, есть и некоторые положительные симптомы – убыль населения сократилась. Для сравнения, в первые 2 месяца 2008 года она составляла 217 тысяч человек. Это произошло в значительной мере за счет роста рождаемости – новорожденных россиян оказалось на 58 тысяч больше, чем в прошлом году. Очевидно, возымели свой эффект меры, предпринимаемые в последнее время государством – материнский капитал, рост детских пособий, а также общее повышение благосостояния российских граждан.
При этом стоит отметить, что смертность у нас тоже немного возросла. Чаще всего в России умирали от сердечно-сосудистых (421 тысяч) и онкологических (96 тысяч) заболеваний. Немало жизней наших сограждан забрали и «внешние причины смертности» – травмы, отравления алкоголем, убийства и самоубийства – всего 78 тысяч. Несколько поправить статистику позволил только приток мигрантов из стран «ближнего зарубежья» – он на 46,1% компенсировал потери среди российских граждан.