Нагорно-Карабахский конфликт, методы урегулирования

СОДЕРЖАНИЕ


ВВЕДЕНИЕ
1.ИСТОКИ И ХОД КОНФЛИКТА
1.1. ИСТОРИЯ КОНФЛИКТА
1.2. ПРИЧИНЫ НАГОРНО-КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА
2. УРЕГУЛИРОВАНИЕ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА
2.1. УЧАСТИЕ РОССИИ И ДРУГИХ ГОСУДАРСТВ, В РЕШЕНИИ КОНФЛИКТА
2.2.ИНТЕРЕСЫ СТОРОН
2.3. ПУТИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нагорно-Карабахский конфликт, методы урегулирования

При таком понимании «естественным» является выдвину­тый руководством самопровозглашенной Республики Арцах (ар­мянского государственного образования в Нагорном Карабахе) императив на недопущение вывоза «азербайджанской» нефти из региона. Тем более через территорию Турции — потенциального военного противника армян.
Выход из положения — развитие регионального сотрудни­чества, подключение армян к благам от реализации каспийской нефти. Почему бы, например, не пустить трассу нефтепровода более прямым путем — через территорию Армении? Но всякое укрепление регионального сотрудничества — это укрепление стен той самой закавказской коммунальной квартиры, за преде­лы которой рвутся мечтающие о «собственном» жилье армяне и азербайджанцы.
И не полезным ли было бы осознать на примере нагорно-ка­рабахского конфликта всем нам, что вся планета Земля — не та­кая уж большая общая коммунальная квартира международно­го сообщества? Мы не можем жить в ней счастливо и комфортно, не заботясь сообща о соблюдении интересов всех наших соседей.
В содержании конфликта есть классические черты борьбы центральной власти против сепаратистски настроенного нацио­нального меньшинства, равно как и борьбы национального мень­шинства за свое самоопределение, в том числе и посредством отде­ления, образования самостоятельного государства и присоедине­ния к другому государству.
2. УРЕГУЛИРОВАНИЕ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА
2.1. УЧАСТИЕ РОССИИ И ДРУГИХ ГОСУДАРСТВ, В РЕШЕНИИ КОНФЛИКТА
С самого начала трагедии Нагорного Карабаха в центре взаи­модействия противоречивых составляющих конфликта оказалась Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)23. В условиях, когда Советский Союз прекратил свое существование, именно с деятельностью этой организации связывались ожидания эффективного посредничества на переговорах о мире и последую­щего контроля над выполнением условий будущего соглашения о всеобъемлющем политическом урегулировании.
В нагорно-карабахском урегулировании политическое лицо ОБСЕ как международной организации отражает все конвульсии последнего десятилетия XX в. и не является однозначным даже на протяжении од­ного какого-либо короткого промежутка времени. ОБСЕ не стала (и пока еще далека от того, чтобы стать) выразителем голоса международной де­мократической общественности наиболее развитой в промышленном от­ношении части мира. По мнению, например, видного американского специалиста по проблемам европейской безопасности Майкла Михалки, западные партнеры по-прежнему рассматривают ОБСЕ как одно из средств «управляемой нестабильности» (managed instability)24, т.е. как инструмент контролируемого измене; шясистемы. и структуры между­народных отношений в соответствии со своими интересами. Вследст­вие этого позиция Организации по важнейшим проблемам современнос­ти, включая и нагорно-карабахский конфликт, определяется как равно­действующая многих политических факторов в данный конкретный от­резок времени.
Как и в других конфликтах, решающую роль в Организа­ции играет группа так называемых «основных государств»25 (другой термин — грандов), среди которых доминируют США и взятые в целом страны Европейского союза. Весомо звучит голос России по вопросам, непосредственно ее затрагивающим. Все ос­тальные государства — участники ОВСЕ участвуют в дискуссии по политическим проблемам только в той степени, в какой это их касается, предпочитая в остальных случаях присоединять свой голос к голосу Евросоюза, а также таких политических комбина­ций, как Вишеградская группа (Польша, Венгрия, Чехия, Сло­вакия) или группа ГУУАМ (Азербайджан, Грузия, Молдавия, Узбекистан, Украина). Такой расклад политических сил был на­глядно подтвержден и подтверждается участием ОБСЕ в косов­ском урегулировании. Он подтверждается и кадровой полити­кой в Организации, в которой все ключевые посты заняты граж­данами государств НАТО или государств, активно стремящихся к членству в ней. На середину 2001 г., например, из 1200 долж­ностей в миссиях и других присутствиях ОБСЕ, расположенных, как правило, в конфликтных зонах или в целях предотвращения возможных конфликтов, 504, или 40%, приходились на США (184), Германию (136), Великобританию (109) и Францию (75). Если при этом принять во внимание, что на эти страны прихо­дится более половины руководящих должностей в полевых при­сутствиях, то доминирование «основных государств» в монито­ринге конфликтных ситуаций очевидно.
Таким образом, когда мы здесь и далее говорим о позиции ОБСЕ, мы имеем в виду, если не оговариваем этого отдельно, по­зицию упомянутых выше «основных государств», выражаемую через ОБСЕ. В этом смысле на первом этапе нагорно-карабахско-го конфликта ОБСЕ видела свою задачу не столько в его урегули­ровании, сколько в вытеснении бывшей «тоталитарной» и «им­перской» России из региона и содействии становлению нацио­нальной государственности Азербайджана и Армении.
При этом, поскольку Нагорно-Карабахская автономная об­ласть была образованием советской национальной политики, на Западе (в том числе и через позицию основных государств ОБСЕ) не видели ничего плохого в ее упразднении, а активистов армян­ских" национальных организаций, выступавших за отделение Нагорного Карабаха от советского Азербайджана, подчас авто­матически причисляли к активистам «национального освободи­тельного движения». Именно этот дух и определенные проар-мянские симпатии прослеживаются, в частности, в первых резо­люциях Совета Безопасности ООН по нагорно-карабахскому конфликту (№ 822 и 853).
ОБСЕ также руководствовалась в своей позиции по отноше­нию к Нагорному Карабаху упоминавшейся выше концепцией «контролируемой нестабильности» (managed instability), в соот­ветствии с которой установление мира в регионе отнюдь не явля­лось целью. Целью являлось заполнение «политического вакуу­ма» силы, образовавшегося на западно- и восточнокаспийском побережье с крушением Советского Союза в «холодной» войне.
В этом плане для «основных государств» — участников ОБСЕ важно не достижение политического урегулирования в На­горном Карабахе, а укрепление своих геополитических и страте­гических позиций на Южном Кавказе26.
Вследствие всех этих факторов активная фаза нагорно- карабахского конфликта с широкомасштабным применением во­оруженных сил Азербайджана и Армении с 1991 г. по 12 мая 1994 г. характеризовалась наличием элементов соперничества между Россией и ОБСЕ за лидерство в процессе миротворчества. Это были безуспешные попытки «основных держав» завладеть инициативой в миротворческом процессе.
Не имея каких-либо значительных возможностей для воз­действия на ситуацию в регионе, США, Германия и другие ос­новные страны, действуя через ОБСЕ, ограничивались на пер­вых порах присоединением к посредническим инициативам Российской Федерации в регионе конфликта. Будапештский саммит ОБСЕ в 1994 г. выразил признательность «за решаю­щий вклад Российской Федерации и за индивидуальные уси­лия других членов Минской группы» в достижение договорен­ностей о прекращении огня27. За этими словами — признание международным сообществом четырех лет упорного переговор­ного труда. "~" -
Время с 1991 по 1994 г. было своеобразным переходным пе­риодом, когда уже не существовало мощного общесоюзного цент­ра, который нес ответственность как внутри Союза, так и на меж­дународной арене за поддержание стабильности в Нагорном Ка­рабахе и в отношениях между Азербайджаном и Арменией, став­шими независимыми государствами. Для участников конфликта Россия в этот период все еще сохраняла значительный авторитет как наиболее близкая к ним великая держава. Эта держава еще хорошо понимала, что нужно делать, но уже не имела ни полити­ческой воли, ни материальных ресурсов для реализации возмож­ных миротворческих планов.
С другой стороны, «державы — победительницы» в «холод­ной» войне обладали значительным миротворческим потенциа­лом, но не располагали необходимыми знаниями и опытом для работы в регионе. Как пишет О. Алтстадт, «разведывательное со­общество США, знавшее все детали жизни в Кремле, не было до­статочно хорошо подготовлено к информационной работе в рес­публиках» бывшего Советского Союза28.
К тому же, сокрушается далее профессор, вместо того, что­бы интенсифицировать подготовку специалистов по бывшим со­ветским республикам, финансирование на эти цели было уреза­но, «так как холодная война закончилась». Очень важная орга­низация «Радио Свобода», занимавшаяся экстенсивным сбором информации о бывшем Советском Союзе и распространением этой информации широко по США, потеряла источники финан­сирования и оказалась перед угрозой расформирования, так как «многие, по словам О. Алтстадта, по ошибке считали ее всего лишь пропагандистским оружием США и не были осведомлены о ее других, помимо радиовещания, функциях»29.
В условиях эйфории относительно бурных демократических процессов в России и отсутствия у западных партнеров собствен­ных ресурсов для активного миротворчества на постсоветском пространстве Россия на некоторое (очень короткое) время полу­чила carte blanche международного сообщества на миротворчес­кую деятельность в бывших союзных республиках бывшего СССР. Более того, поскольку сама ослабленная политическим и экономическим кризисом Россия не в состоянии была поднять это бремя, вполне серьезно рассматривался вопрос об оказании ей в этом материально-технического содействия, что, на наш взгляд, открывало реальный шанс для последующего эффектив­ного урегулирования.30
В дальнейшем, однако, развитие событий не пошло по этому сценарию в силу опасений перед возможностью восстановления былого военно-политического влияния России. А это пугало за­падные столицы значительно больше, чем кровопролитие в дале­ком Нагорном Карабахе.
В июне 2005 года состоялись выборы депутатов Национального Собрания НКР. В них приняли участие политические партии и объединения:
партия «Свободная Родина»
«Демократическая партия Арцаха»
партия «За нравственное возрождение»
«Коммунистическая партия»
блок «АРФ Дашнакцутюн — Движение-88»
партия «Наш дом — Армения»
партия «Социальная справедливость»
На выборах присутствовали зарубежные наблюдатели, приглашённые властями НКР. Из России были приглашены, в частности, депутаты Госдумы Виктор Шейнис, Константин Затулин и Сергей Григорьев, а также председатель Академии духовного единства Георгий Трапезников, которые присутствовали на выборах в качестве частных лиц. В своём заявлении, сделанном по окончании выборов, российские наблюдатели назвали их «демократичными, прозрачными, свободными, независимыми, легитимными, отвечающими Избирательному кодексу НКР и всем высоким международным стандартам» (более подробно см. сообщение информационного агентства Регнум). Однако МИД России заявило, что «граждане Российской Федерации, выступавшие на этих выборах в качестве наблюдателей, находились в Нагорном Карабахе по собственной инициативе и исключительно в личном качестве». МИД РФ также отметило, что «Москва последовательно поддерживает принцип территориальной целостности Азербайджана, равно как и другие основополагающие нормы и принципы международного права, и не признает Нагорный Карабах в качестве независимого государства».
Международное сообщество не признаёт результатов проводимых в Нагорном Карабахе выборов, и ни одна страна или международная организация не направляют на них официальных наблюдателей. Совет Европы, в частности, неоднократно выступал с критикой проведения выборов в Нагорном Карабахе, заявляя, что «эти так называемые „выборы“ не могут быть легитимными, так как в результате вооружённого конфликта между Арменией и Азербайджаном в 1991—1994 годах значительная часть населения региона вынуждена была его покинуть, проживая в настоящее время как перемещённые лица или беженцы в своих странах или за рубежом».
2.2. ИНТЕРЕСЫ СТОРОН
Cтороны придерживаются противоположных точек зрения. Азербайджанская сторона утверждает, что решать проблему необходимо на основе принципа территориальной целостности, нерушимости границ, неприменения силы или угрозы применения силы, а армянская сторона говорит о праве наций и народов на самоопределение.
На первый взгляд, принцип территориальной целостности и право наций и народов на самоопределение вступают в противоречие. Эти «конфликтующие» между собой принципы были взяты на вооружение сторонами конфликта. И действительно, эти два принципа несовместимы в тех случаях, когда население, проживающее на определенной части территории какого-нибудь государства, заявляет о своем намерении выйти из его состава, т.е. подвергнуть границы этого государства изменению. Устав ООН однозначно запрещает применение силы против территориальной целостности государства (ст. 2 п. 4).31 Кроме того, международное право однозначно устанавливает, что конфликты и споры должны разрешаться мирным путем.
Азербайджанская сторона рассматривает карабахский конфликт исключительно в ракурсе территориальных претензий Армении к Азербайджану, а потому настаивает на том, что данный вопрос в контексте международного права не имеет никаких противоречий или же «конфликта» принципов, а должен рассматриваться исключительно в рамках принципа целостности государства в тех границах, которые были признаны международным сообществом. Как мы знаем, при приеме Азербайджана в ООН, Республика была признана в административных границах союзной республики (бывшей АССР). Что же касается часто обсуждаемой проблемы самоопределения, то во всех международных документах есть положения, полностью снимающие ее приоритеты. Так, все международные документы по самоопределению содержат положение, согласно которому ничто не может истолковываться как нарушение территориальной целостности государства. В частности на это указывает Декларации о принципах Международного права 1970 года. С другой стороны, отмечается, что в настоящее время мировое сообщество признает только внутренний аспект самоопределения – право существующих государств восстановить независимость, если они оккупированы или завоеваны чужими силами. Азербайджан также отказывается обсуждать якобы законные основания выхода НКАО из состава Азербайджана, отмечая, что так называемые референдумы проходили без участия азербайджанского населения и в условиях, сложившихся после этнических чисток в регионе. Кроме того, Декларация Генеральной Ассамблеи ООН от 1992 года вновь подтверждает, что право на самоопределение не должно истолковываться как право на отделение, противоречащее принципам ООН, «включая принципы уважения суверенного равенства, территориальной целостности и политической независимости государств» (ст. 8).32 Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам провозглашает, что «все народы имеют право на самоопределение», и одновременно оговаривает необходимость неукоснительного соблюдения «национального единства и территориальной целостности государств» как соответствующих «целям и принципам Устава ООН». Очевидно, что авторы документа искали гарантий того, чтобы международное сообщество не поддерживало сецессионистских и ирредентистских тенденций. Поскольку приоритетным для ООН оставался и остается принцип территориальной целостности существующих государств, предполагается, что право на самоопределение могли реализовывать только колонии. О незыблемости границ говорит также и Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Азербайджанская сторона также отмечает, что сегодня никто в мире на государственном уровне, в том числе и сама Армения, не признали НКР в качестве независимого государства и субъекта международного права, а территориальная целостность Азербайджана признается всеми международными документами. После недавнего заявления Буша и Путина о поисках мира в рамках территориальной целостности стран, вовлеченных в этнополитические конфликты, азербайджанская позиция получила новую поддержку со стороны России и США. Следует отметить, что Лиссабонский саммит ОБСЕ 1996 года также указал на то, что решение карабахской проблемы должно соответствовать принципу территориальной целостности. Кроме того, Лиссабонский саммит выделил еще два принципа, на основе которых должен быть решен конфликт: высокий статус автономии Нагорного Карабаха в составе Азербайджана и гарантии безопасности населения (армянского и азербайджанского) Нагорного Карабаха, т.е. признание бикультурного характера населения Карабаха. Азербайджанская сторона полностью поддержала эти принципы. Армения же на Лиссабонском саммите оказалась единственной страной, их не поддержавшей.
Армянская сторона, как еще один аргумент в поддержку своего права на самоопределение, заявляет о политике дискриминации по отношению к лицам армянской национальности, как в Карабахе, так и в республике в целом, об экономической блокаде НКАО, однако, факты говорят об обратном. В частности, экономические показатели НКАО превосходили средние показатели по республике (уровень промышленного производства в 3 раза, уровень развития сельского хозяйства в 1,5 раза), кроме того, из 47 депутатов Верховного Совета СССР от Азербайджана, на момент начала конфликта, 4 депутата были армянской национальности. Кроме того, в Азербайджане по состоянию на 1988 год на руководящих постах республики находились 65 армян, в том числе и на всех руководящих должностях в НКАО.
2.3. ПУТИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ
Карабахская проблема может быть решена только на основе компромиссного учета интересов как Азербайджана, так и Армении.
Понимая сложность достижения такого компромисса, представители внешнеполитического ведомства Армении неоднократно заявляли о необходимости поиска "нетривиальных политических методов" решения вопроса о статусе Нагорного Карабаха. Попытка такого поиска и привела к предложению представителями Минской группы формулы "общего государства".
Указанная формула, по выражению одного из европейских дипломатов, предусматривала сохранение Нагорного Карабаха "в составе Азербайджана", но "вне пределов Азербайджана". Иными словами, номинально оставаясь в составе Азербайджана, Нагорный Карабах должен был сохранить фактическую самостоятельность и широкие связи с Арменией. Находящаяся за пределами Нагорного Карабаха территория Азербайджана должна была быть возвращена под полный контроль последнего.
Официальные представители Армении и НКР не высказали принципиальных возражений против формулы "общего государства". Однако руководство Азербайджана отклонило ее, заявив, что реализация подобного рода предложений явилась бы фактическим отказом Азербайджана от суверенитета над территорией Нагорного Карабаха.
Действительно, основным недостатком формулы "общего государства" является попытка предоставить Нагорному Карабаху статус государственного образования, юридически (но не фактически) независимого от Армении и фактически (но не юридически) независимого от Азербайджана. На практике это представляет собой попытку юридического закрепления сложившейся политической ситуации, что в конечном итоге не может удовлетворить ни одну из сторон конфликта.
Однако формула "общего государства" вовсе не исчерпывает перечень нетривиальных политических методов решения карабахской проблемы. Сделать Нагорный Карабах независимым и от Азербайджана, и от Армении нельзя. Однако можно закрепить принадлежность этой территории обоим государствам. Иными словами, оставаясь в составе Азербайджана, Нагорный Карабах может одновременно войти в состав Армении.
В международном праве такой режим совместного владения территорией именуется кондоминиумом. В мировой истории он неоднократно применялся для решения территориальных споров в тех случаях, когда спорная территория по тем или иным причинам не может быть присоединена к одному из государств (в ХIХ - ХХ вв. кондоминиум устанавливался, в частности, над Суданом и Новыми Гебридами).
В отношении Нагорного Карабаха режим кондоминиума может, как представляется, основываться на следующих основных положениях.
1. Нагорно-Карабахская Республика приобретает статус автономного государства, одновременно входящего в состав как Азербайджана, так и Армении.
2. Жителям НКР предоставляется двойное (армянское и азербайджанское) гражданство.