Внешнеэкономическая сделка: понятие и форма

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СДЕЛКИ
ГЛАВА 2. ФОРМА ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СДЕЛКИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Внешнеэкономическая сделка: понятие и форма

С рядом государств Россия заключает межправительственные соглашения о товарообороте или соглашения о товарообороте и платежах. В них устанавливаются контингента товаров, состав­ляющие товарооборот между договаривающимися государствами на двусторонней основе. В отличие от торговых договоров они заключаются на короткие сроки (6—12 месяцев), при большем сроке ежегодно подписываются дополнительные протоколы. Соглашения обязывают государства обеспечить оговоренные поставки, т. е. выдавать беспрепятственно выдачу лицензий и создавать другие условия для ввоза и вывоза в пределах согласованных контингентов товаров. Часто они определяют порядок расчетов1.
По своему содержанию к соглашениям по товарообороту близко примыкают товарные соглашения, заключаемые на много­сторонней основе. С помощью установления квот для каждого участвующего государства на куплю-продажу определенного това­ра на международном рынке государства стремятся предотвратить резкие колебания цен. Подобные соглашения существуют по нефти, каучуку, олову, пшенице, какао, кофе, сахару и пр. Госу­дарства обязуются не допускать ввоз и вывоз соответствующих товаров за пределами установленных квот.
Рассмотренные международные договоры регулируют взаимо­отношения между участвующими государствами. Но их положе­ния имеют правовые последствия и для сторон внешнеэкономи­ческих сделок, если стороны находятся под юрисдикцией догова­ривающихся государств. Понятно, что если договором установлен режим наибольшего благоприятствования по таможенным плате­жам, то стороны внешнеэкономической сделки не вправе претен­довать на иной режим. Сделка, выходящая за пределы квоты, ус­тановленной для государства международным договором, юриди­чески не может быть исполнена и т. д.
Однако, несмотря на взаимосвязь сделки с международными договорами, она обладает юридической самостоятельностью. Это означает, что: 1) стороны при заключении внешнеэкономической сделки обязаны руководствоваться положениями соответствующих международных договоров; 2) после того, как сделка заключена, права и обязанности сторон определяются самой сделкой; 3) если после заключения сделки государства внесут изменения в содер­жание международных договоров, то они порождают граждан­ско-правовые обязательства для сторон сделки только после того, как такие изменения будут внесены сторонами в сделку.
Международный коммерческий арбитражный суд при Торго­во-промышленной палате РФ в процессе рассмотрения дел неод­нократно исходил из того, что решения государственных органов спорящих сторон, не трансформированные в содержание заклю­ченного между ними контракта, не порождают гражданско-право­вые обязательства сторон по внешнеэкономической сделке. Так, вьетнамская компания в 1990 г. предъявила к советскому внешне­торговому объединению иск о взыскании стоимости поставленного арахиса в части, касающейся неоплаты ответчиком поощри­тельных надбавок (бонификации) к договорным ценам за более высокое качество товара. Контракт о поставке был заключен во исполнение Протокола о товарообороте и платежах на 1988 г., подписанного правительствами СССР и СРВ к Соглашению о то­варообороте и платежах между СССР и СРВ на 1986—1990 гг. Поощрительные надбавки были предусмотрены специальным Протоколом № 3 к этому Соглашению. В контракте имелась ссылка на Протокол о товарообороте и платежах на 1988 г., но не было ссылки на Протокол № 3. Арбитраж исходил из того, что: во-первых, обязательство уплатить поощрительную надбавку при­няло на себя Правительство СССР по Протоколу № 3 как меж­правительственному соглашению, во-вторых, юридические лица не несут ответственности по обязательствам государств. Чтобы та­кое обязательство стало обязанностью покупателя (ответчика по делу), являющегося юридическим лицом, оно должно найти отра­жение в контракте. Это не имело места, и в иске было отказано. Второе направление роли международного права в регулирова­нии внешнеэкономических сделок проявляется в создании режи­ма их единообразного правового регулирования в разных государ­ствах, что достигается посредством унификации соответствующих норм коллизионного права и норм материального гражданского права, т. е. унификации права международной торговли. Здесь достаточно подчеркнуть, что для российских лиц, участвующих во внешнеэкономической деятельности, принципиальное значение имеют лишь те международные договоры, которые обязательны для Российской Федерации. Прежде всего это Конвенция ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» 1980 г., «Со­глашение об общих условиях поставок товаров между организа­циями государств — участников СНГ» 1992 г., «Соглашение о по­рядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйст­венной деятельности» 1992 г. (СНГ), Оттавская конвенция «О международном финансовом лизинге» 1988 г.2
ГЛАВА 2. ФОРМА ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СДЕЛКИ
В международном частом праве издавна сложилось правило, что форма сделки (или шире —любого гражданско-правового акта) подчиняется праву места совершения сделки (акта). В связи с тем, что место совершения сделки может носить случайный характер, в XIX в. сформировалось пра­вило, подчиняющее форму сделки праву страны, которое регулиру­ет само обязательство, вытекающее из сделки, т. е. закон существа сделки. Тем более что особенности формы сделки свя­заны с особенностями содержания сделки. Например, несложный договор купли-продажи часто совершается в устной форме, а до­говор подряда на строительство промышленного объекта едва ли возможен в устной форме. В настоящее время применение к форме сделки получило широкое распространение. Однако первоначальная формула закона места совершения сделки сохранилась либо в качестве альтернативной, либо в качестве до­полнительной (субсидиарной) привязки. Например, в швейцар­ском Законе «О международном частном праве» 1987 г. эти два пра­вила сформулированы достаточно лаконично: «Договор считается заключенным в надлежащей форме, если она соответствует праву, применимому к договору, или праву места заключения догово­ра»—п. 1 ст. 124. Обе коллизионные привязки равно­значны, альтернативны: достаточно соблюдения формы договора по одному из правил. Аналогично решен вопрос о форме догово­ра в Вводном законе к ГГУ (ст. 11), в польском Законе «О между­народном частном праве» 1965 г. (ст. 12). Иногда используется и третья коллизионная привязка, отсылающая к закону суда, т. е. к собственному праву, например в венгерском Законе «О междуна­родном частном праве» 1979 г. Применение двухзначной коллизи­онной формулы (закона существа обязательства и закона места совершения сделки) закреплено также в ст. 11 Венской конвен­ции о праве, применимом к договорам международной куп­ли-продажи 1986г. и других международных договорах.
В отечественном праве коллизионные вопросы формы сделок решены в ст. 1209 ГК, п. 1 которой устанавливает: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права». Эти же правила «применяются и к форме доверенности» (абз. 2 п. 1).
Как видим, п. 1 ст. 1209 ГК закрепляет традиционное колли­зионное правило, отсылающее определение формы сделки к пра­ву страны, где она совершена: если за рубежом, то ее форма должна соответствовать требованиям, установленным в соответст­вующем иностранном праве; если в России — то форма должна соответствовать российскому праву. Одновременно устанавливает­ся дополнительная (субсидиарная) привязка: достаточно, если форма сделки, совершенной за рубежом, будет соответствовать российскому праву. Рассмотренное правило полностью повторяет правило о форме сделок, используемое в предшествующем зако­нодательстве: в п. 1 ст. 165 Основ 1991 г. Оно отвечает нашей давно сложившейся практике. В него лишь включен дополнитель­ный абзац о применении этого правила к форме доверенности, что также присутствовало в Основах, но в качестве самостоятель­ного п. 3 ст. 1653.
Также нужно обратить внимание на несколько обстоятельств. Во-первых, рассмотренное правило является основной коллизионной нормой, устанавливающей выбор права в отношении формы любых между­народных гражданско-правовых сделок, в том числе доверенности. Два остальных пункта этой статьи являются исключениями из оз­наченного общего правила. Исходя из исключений, установленных в пп. 2 и 3, в объем основного правила не входят внешнеэконо­мические сделки и сделки с недвижимостью. Однако тот факт, что внешнеэкономические сделки вынесены в отдельный пункт, не оз­начает, что п. 1 охватывает только бытовые сделки для удовлетво­рения собственных потребностей, например иностранное юридическое лицо приобретает мебель для своего офисного помещения в Москве. Поскольку п. 2 применяется только к внешнеэкономи­ческим сделкам, стороной которой является российский предпри­ниматель, то предпринимательская сделка, совершенная за рубе­жом между двумя иностранными участниками (например, одной стороной является дочернее предприятие, учрежденное российской компанией за рубежом, которое формально юридически является иностранной компанией), с точки зрения формы также будет рас­сматриваться по иностранному праву в соответствии с п. 1.Во-вторых, если при совершении сделки за рубежом будут нарушены требования местного права в отношении формы, то при рассмотрении спора в России такая сделка будет действительна, если ее форма удовлетворяет требованиям российскою права. Следовательно, отсылка к российскому праву используется в качестве дополнительного (субсидиарного) коллизионного начала. Наличие такой субсидиарной коллизионной привязки направлено на защиту российского рынка. Если совершенная за границей сделка своими последствиями каким-либо образом связана с Россией, важно, что­бы были соблюдены требования к форме сделки, установленные российским правом.
Первое исключение из рассмотренного коллизионного прави­ла установлено в п. 2 в отношении формы внешнеэкономической сделки: ее форма независимо от места совершения сделки всегда подчиняется российскому праву. Для применения этого правила внешнеэкономическая сделка должна отвечать определенному субъектному составу. В рассматриваемой коллизионной норме предусмотрены два варианта. Согласно первому одной из сторон сделки является российское юридическое лицо. Согласно второму одной из сторон сделки является физическое лицо, которое должно отвечать следующим требованиям: быть предпринимате­лем (лицо, «осуществляющее предпринимательскую деятель­ность») и его личным законом в соответствии со ст. 1195 являет­ся российское право. Статья 1195 устанавливает шесть случаев, когда личным законом физического лица может быть российское право: лицо является российским гражданином, лицо наряду с российским гражданством имеет иностранное гражданство, ино­странный гражданин имеет место жительства в России, лицо, имеющее несколько иностранных гражданств, проживает в Рос­сии, лицо без гражданства проживает в России, беженец получил убежище в России. Если стороной внешнеэкономической сделки будет физическое лицо, отвечающее одному из шести вариантов, ее форма будет определяться российским правом независимо от места совершения4.
Отсылка к своему праву для определения формы внешнеэко­номической сделки сложилось еще в советское время, когда су­ществовал особый порядок подписания этих сделок, направлен­ный на обеспечение государственной монополии на внешнеэко­номическую деятельность. Из прошлых времен осталось единственное императивное требование к форме любой внешне­экономической сделки при соблюдении указанного выше ее субъ­ектного состава: она должна быть совершена в письменной фор­ме, даже если право места заключения сделки разрешает любую Форму: «Несоблюдение простой письменной формы внешнеэко­номической сделки влечет недействительность сделки» (п. 3 ст. 162 ГК РФ). Требования, установленные в п. 3 ст. 162 и п. 2 ст. 1209 Гражданского Кодекса входят в оговорку о публичном порядке в позитивной Форме: относится к тем императивным нормам, которые в силу особого значения для защиты российского правопорядка должны применяться всегда в соответствии со ст. 1192 ГК.
Второе исключение из основного коллизионного правила, ус­ловленного в п. 1, касается сделок с недвижимым имуществом: форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где недвижимость находится (п. 3). Традиционная привязка подчинения формы сделки закону места ее совершения уступает вещному статуту, т. е. праву государства места нахожде­ния вещи, которое регулирует весь комплекс вопросов, опреде­ляющих правовое положение недвижимости, в том числе и форму сделок с этим имуществом. Отсылка к праву места нахождения недвижимого имущества оправданна, так как каждое государство предусматривает особый порядок заключения сделок по поводу такого имущества: нарушение его ведет к недействительности сделки. Прежде чем выбрать применимое право на основе рас­сматриваемого пункта, следует убедиться, что имущество, по по­воду которого возникла спорная ситуация, является действитель­но недвижимым. Иными словами, дать юридическую квалифика­цию юридического понятия «недвижимое имущество». Согласно п. 2 ст. 1205 такая квалификация должна осуществляться также по праву страны, где имущество находится5.
Данный пункт содержит еще одно коллизионное правило: форма сделки в отношении недвижимого имущества, которое внесено в Государственный реестр РФ, определяется по россий­скому праву. Применение этой коллизионной нормы также связа­но с предварительным толкованием, порядок которого определен в ст. 1187 ГК: при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом. В частности, для раскрытия понятия «сдел­ки с недвижимым имуществом, которое внесено в государствен­ный реестр», следует прежде всего руководствоваться Федераль­ным законом от 27 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». В этом Законе дан следующий перечень сделок с недвижимым имуществом, под­лежащим государственной регистрации: сделки, влекущие возник­новение, переход, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество, включая аренду, ипотеку, доверительное управление. Кодекс торгового мореплавания РФ подробно регламентирует по­рядок государственной регистрации судов, прав и сделок на них. Гражданский кодекс устанавливает объекты, относящиеся к не­движимому имуществу.
Аналогичные коллизионные правила в отношении формы внешнеэкономических сделок содержатся в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, заключенном странами — членами СНГ в 1992 г. Это неудивительно, поскольку рассмотренные правила сложились еще в советский период и сохраняются в настоящее время. В со­ответствии со ст. 11 Соглашения «форма сделки определяется по законодательству места ее совершения», «форма сделок по поводу строений, другого недвижимого имущества и прав на него определяется по законодательству места нахождения такого имущест­ва» (п. «г»); «форма и срок действия доверенности определяется по законодательству государства, на территории которого выдана доверенность» (п. «д»).
Нельзя не отметить, что решение вопросов о форме внешне­экономических сделок как коллизионно-правовых, так и матери­ально-правовых, предусмотренное в российском праве и в Согла­шении 1992 г. между странами — членами СНГ, в значительной степени расходится с новыми тенденциями, складывающимися в мировой практике. В континентальном и англо-американском праве нет никаких императивных требований к форме сделок, в том числе внешнеэкономических, — они могут совершаться и в письменной, и в устной форме (какие-то требования могут устанавливаться только для определенных видов сделок). Эта практика нашла отражение в Венской конвенции о договорах ме­ждународной купли-продажи товаров 1980 г. Согласно ст. 11 «не требуется, чтобы договор купли-продажи заключался или под­тверждался в письменной форме или подчинялся иному требова­нию в отношении формы. Он может доказываться любыми сред­ствами, включая свидетельские показания».
Одновременно Конвенция предусматривает компромиссный вариант для государств, которые исходят из обязательности пись­менной формы. Суть его в том, что государство, законодательство которого требует обязательного соблюдения письменной формы для договора международной купли-продажи, может сделать при присоединении к Конвенции оговорку о неприменении ст. 11, если хотя бы одна сторона договора имеет коммерческое пред­приятие в этом государстве (ст. 96). Для тех государств, которые воспользовались этим правом, вместо ст. 11 действует ст. 12 Кон­венции, которая в императивной форме запрещает применение положений о возможности заключения договора не в письменной форме (в ст. 12 подчеркивается, что стороны договора купли-про­дажи не могут отступить от ее положений или изменить ее дейст­вие). СССР, присоединяясь к Конвенции, сделал такую оговорку. Следовательно, для российских предпринимателей соблюдение письменной формы остается обязательным, в том числе и для внешнеэкономических сделок, лежащих в сфере действия Кон­венции 1980 г., если хотя бы одна из сторон имеет свое коммер­ческое предприятие на российской территории6.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ