Сон в русской литературе. Образ спящей деревни "Обломовка" в романе Гончарова " Обломов"

Содержание

Введение
Биография И. А. Гончарова. История создания романа «Обломов»
Проблема среды, её влияние на Обломова
Соответствие поэтики литературных сновидений. Проблема повествователя
Жанр идиллии
Эпическое и мифическое сознание в «Сне Обломова»
Заключение
Список литературы

Сон в русской литературе. Образ спящей деревни "Обломовка" в романе Гончарова " Обломов"

Биография И. А. Гончарова. История создания романа «Обломов»
Иван Александрович Гончаров (1812 – 1891) родился в состоятельной купеческой семье. Сначала будущий писатель получает образование в частном пансионе, а затем в Московском коммерческом училище – привилегированном учебном заведении, находящимся под покровительством императрицы Марии Фёдоровны. В 1831 году поступает на словесное отделение Московского университета. После окончания университета в 1835 году приезжает в Петербург, где и начинается его творческая деятельность. В свободное от работы время (с 1835 г. – служба в департаменте внешней торговли) он пишет романтические стихи и повести, но не публикует их, полагая, что не достиг ещё достаточного уровня профессионализма.
Знакомство с В. Г. Белинским, Н. А. Некрасовым, И. С. Тургеневым, Ф. М. Достоевским определило реалистические ориентиры Гончарова, отразившиеся в его произведениях. В 1847 г. выходит «Обыкновенная История», первый роман Гончарова, привлекший к автору всеобщее внимание.
В 1852 г. Гончаров отправляется в двухлетнее кругосветное плаванье на фрегате «Паллада» в качестве секретаря адмирала Е. В. Путятина. Во время путешествия писатель вёл записи, которые потом составили основу цикла очерков «Фрегат «Паллада».
В 1856 г. Гончарова назначают цензором Петербургского цензурного комитета, а затем он был приглашён преподавать русскую словесность цесаревичу. В 1859 г. завершён второй роман писателя – «Обломов», а в 1868г. – третий, «Обрыв».
Талант Гончарова был признан не только в Росси, но и за рубежом. В 1876г. он был избран действительным членом Общества Любителей Российской Словесности при Московском университете, а в 1880г. становится русским членом-корреспондентом Общества литераторов Франции.
Умер Гончаров 5 сентября 1891г. в Петербурге, похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.
Главным образом Иван Александрович Гончаров прославился благодаря своему роману «Обломов». Роман был задуман в 1847 году, а окончен в 1859. Однако глава «Сон Обломова» была опубликована уже в 1849 г. в «Литературном сборнике с иллюстрациями». Эту главу Гончаров считал увертюрой своего произведения. Рассказывая о замысле Обломова, Гончаров вспоминал, что ему «прежде всего, бросался в глаза ленивый образ Обломова – в себе и других». «Мало-помалу» в него «вбирались» свойства русского характера и в итоге ему удалось создать не «тенденциозную фигуру», а тип, отражающий «и явления общественной жизни, и нравы, и быт».1
Проблема среды, её влияние на Обломова
Многими исследователями отмечалось, что жанровая природа девятой главы не проста, а смыл её многозначен. Но нельзя и отрицать, что замысел Гончарова включал в себя и проблематику среды, в этом прослеживается здесь позиция художника-реалиста. Человек в реалистическом искусстве рассматривается не как автономно существующая индивидуальность, важно продемонстрировать влияние на личность социальной среды. Отказ от статичности, изображение внутреннего мира персонажей в зависимости от условий их жизни составили важнейшее открытие реализма.
Таким образом «Сон», изображая детские годы Обломова, раскрывает причины, которые предопределили судьбу героя. По-мнению Л. М. Лотмана Гончаров останавливался на проблеме влияния на Илюшу фольклорного и литературно-романтических элементов с целью противопоставить «мечтательность и романтическую фантастику разумной деятельности». Сказки, в которых богатырь побеждает врагов без большого труда, опека родных укрепили в Обломове «склонность к сибаритству».
Зимними вечерами мальчик, «навострив уши и глаза, страстно впивался» в сказки няни. Сказка, в которой Емеля-дурак оказывается «ни с того ни с сего» любимцем доброй волшебницы, воспринимаются, как мечта, идеал. В итоге, уже взрослого Илью Ильича так и будет «тянуть в ту сторону, где только и знают, что гуляют, где нет забот и печалей; у него навсегда остаётся расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанном платье и поесть на счёт доброй волшебницы». Оберегаемый «нежной заботливостью» родителей, Илюша рос «медленно и вяло», и с детства его силы, не находя выхода, «обращались внутрь и никли, увядая».
В девятой главе сатира, леность и бездействие гротескно преувеличены. Но в тоже время видеть во «Сне Обломова» только критику непрогрессивной крепостной Руси значит так и не понять произведение.2
Соответствие поэтики литературных сновидений. Проблема повествователя
Девятая глава не соответствует поэтике литературных сновидений: «Гончаров и не пытается придать сну Обломова характер сна. Он описывает тот мир, в который переносит нас сон Обломова, но не самый сон», - отмечал Д. С. Лихачёв. Того же мнения придерживается и Таборисская Е. М.:«Во «Сне Обломова» полностью отсутствует «сновидческий» элемент. Сон в романе Гончарова – рациональное объяснение характера героя, а сам мотив сна – не более чем авторская прихоть Гончарова».
Действительно, поэтика девятой главы не укладывается в заданное определение «сон». Но нельзя отрицать то, что соответствие форме сна в пределах отдельных структурных уровней текста всё-таки проявляется. В наибольшей степени это касается композиции произведения. Во «Сне Обломова» сюжет движется свободно, не подчиняясь строгой логике, переход одного эпизода к другому может никак не мотивироваться, каждый из них обладает завершённостью и самостоятельностью. Герой словно перескакивает через время и пространство и живёт во сне лишь теми моментами, которые ему дороги. «Сон Обломова» - это действительно сон: Илья Ильич пребывает в мире своего детства, останавливаясь лишь на отдельных его проявлениях, в выборе которых он свободен в той степени, в какой человек свободен в своих грёзах.
Обычно писатели используют форму литературного сна, чтобы позволить персонажу увидеть себя со стороны, поскольку благодаря этому приёму происходит материализация внутреннего мира, душевного опыта героя. С этим связано устранение повествователя, герой оказывается одновременно субъектом и объектом произведения. Но в гончаровском тексте это условие не соблюдено: интерпретатором событий сна выступает не Илья Ильич, а повествователь. В девятой главе автор-повествователь находится вне изображаемого им мира, но тон его повествования не нейтрален, он не скрывает своего отношения к тому, о чём идёт речь, и за его оценками прослеживается достаточно чёткое мировоззрение. Если реконструировать обломовский мир исходя из обломовского же взгляда на него, то результатом окажется классическая идиллия, что подразумевает односторонность и невозможность полного совпадения с видением повествователя, так как его сознание и жизненный опыт не такие, как у обломовцев. «…в овраге предполагались и разбойники, и волки, и разные другие существа, которых или в том краю, или совсем на свете не было», - в этом высказывание сталкиваются взгляд повествователя и обломовцев, что придаёт ему оксюморонный смысл. Здесь одновременно утверждается и отрицается факт существования в овраге разбойников, волков и т.п., и таким образом представлено сразу два (данном случае противоположных) взгляда на мир, один из которых опровергает другой в пределах одной фразы.
Позиция автора по отношению к персонажам «Сна…» чаще всего носит разоблачительный характер, отсюда и ироническая интонация. Система оценок повествователя чрезвычайно подвижна, от тёплой симпатии до саркастического упрёка, между которыми существует большое количество переходных положений. 3
Жанр идиллии
Из предыдущей главы становится ясным, что Гончаров отнюдь не стремился придать «Сну Обломова» характер подлинного сна (обычно с причудливыми, сюрреалистическим элементами). Понять своеобразие мира, в который нас переносит сон Обломова, помогают исследования М. М. Бахтина, посвящённые жанру идиллии. Им были выделены черты идиллического хронотопа. В первую очередь - это особое переживание времени и пространства. «Идиллическая жизнь неотделима от конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространственный мирок этот ограничен и довлеет себе, не связан существенно с другими местами, с остальным миром…Единство место жизни поколений ослабляет и смягчает все временные грани между индивидуальными жизнями и между различными фазами одной и той же жизни… Это определяемое единством места смягчение всех граней времени существенно содействует и созданию характерной для идиллии цикличной ритмичности времени». Именно так и соотносятся время и пространство в Обломовке. Обломовка хотя и имеет некоторые представления о большом мире, но почти не связанна с ним. В восьмой главе представлен упрощённый прототип обломовской идиллии – сцена, в которой Илья Ильич погрузился в поэтические мечты о жизни в имении. Идиллия во сне Обломова куда более многосложна, здесь всё продуманно: «взяты условия «экспериментально чистые» для того, чтобы успешно провести исследование обстоятельств рождения такого феномена, как «человек идиллии». 4
Начинается «Сон» с пейзажа, как это и принято в идиллии. Чётко прорисованы все детали пейзажа в их особом воплощении, столь отличном от романтического. В противоположность небу романтиков, с грозами и молниями, здесь изображено небо, уподобленное родительской надёжной кровле. Звёзды, обычно холодные и недоступные, «приветливо и дружески мигают с неба». Солнце с «ясной улыбкой любви» освещает и согревает Обломовку, и «вся страна…улыбается счастьем в ответ солнцу».
Автор отстаивает эстетическую ценность и значимость антиромантического взгляда на природу Обломовки, сознательно отказываясь от романтических клише: «Бог знает, удовольствовался ли бы поэт или мечтатель природой мирного уголка. Эти господа, как известно, любят засматриваться на луну, да слушать щёлканье соловьёв. Любят они луну-кокетку, которая бы наряжалась в палевее облака да сквозила таинственно через ветви дерев или сыпала снопы серебренных лучей в глаза своим поклонникам. А в этом краю никто и не знал, что за луна такая, - все называли её месяцем. Она как-то добродушно, во все глаза смотрела на деревни и поле и очень походила на медный вычищенный таз».5
Эпическое и мифическое сознание во «Сне Обломова»
На обрядах «сосредотачивался весь пафос жизни» обломовцев. Ритуальность жизни подтверждает идею цикличного кругового течения времени, а, кроме того, свидетельствует о мифическом типе сознания обломовцев. Вневременность на стилевом уровне проявляется в том, что в одном предложении могут быть разные грамматические формы и виды глаголов, подчеркивающие, что время в Обломовке не имеет значения.6
В этом райском уголке есть своё заветное время: вечер и ночь таят опасность для человека, послеобеденный сон, обладая могущественной силой, управляет жизнью людей. Есть здесь и таинственные места, например, овраг, «самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией». А. Ф. Лосев, характеризуя мифический тип сознания, пишет: «С какой-то произвольно взятой, совершенно условной точки зрения самого мифического сознания ни в коем случае нельзя сказать, что миф есть фикция или игра фантазии…Миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей степени напряжённая реальность. Это не выдумка, но – наиболее яркая и самая подлинная действительность».