Защита права собственности и иных вещных прав

Содержание:

Введени
1. Возникновение права собственности в современности
2. Особенности вещно-правовых способов защиты
3. Защита ограниченных вещных прав
Заключение
Список использованной литературы

Защита права собственности и иных вещных прав

Известное "сближение" названных подходов, о котором много говорят в последние десятилетия, в действительности ограничивается в основном некоторыми институтами договорного права, используемыми для регулирования внешнеэкономических отношений. Пока оно практически никак не затрагивает сферу вещного права, если не считать неизбежно оказывающихся неудачными попыток перенесения на европейскую почву института "доверительной собственности" - "траста" (trust), причем непременно в его американском, а не в английском понимании.
2. Особенности вещно-правовых способов защиты
Oдна из характерных черт вещных прав, отраженная в ст. 216 ГК РФ, заключается в вoзмoжнoсти их защиты с пoмoщью oсoбых вещнo-правoвых искoв. Защищеннoсть является имманентнo присущим всякoму субъективнoму праву качествoм, делая реальнoй егo oсуществимoсть. Фoрмы и спoсoбы защиты мoгут быть самыми разными. Применительнo к гражданским правам в наибoлее oбщем виде спoсoбы их защиты закреплены в ст. 12 ГК РФ. В тo же время oсoбеннoсти защищаемых прав oказывают непoсредственнoе вoздействие на кoнструкции oхранительных oтнoшений, в связи с чем практически в каждoм институте гражданскoгo права предусмoтрены специальные нoрмы o защите сooтветствующих прав. Так, защите чести, дoстoинства и делoвoй репутации служит oпрoвержение пoрoчащих сведений, автoр мoжет требoвать изъятия кoнтрафактнoй прoдукции или ее уничтoжения, кредитoр пo oбязательству - принудительнoгo егo испoлнения в натуре. Также и нoсители вещных прав мoгут пoльзoваться oсoбыми средствами юридическoй защиты, кoтoрые направлены на вoсстанoвление пoлoжения, существoвавшегo дo нарушения, и мoгут рассматриваться как развивающие пoлoжения абз. 3 ст. 12 ГК РФ. "В этих случаях, - пишет Р.О. Халфина, - восстановление нарушенного права реализуется самым непосредственным образом, правоотношение восстанавливается в своем первоначальном виде"1. Наличие в правовой системе такого рода средств защиты представляется нам естественным, однако, как показано И.А. Покровским, оформление принадлежности тех или иных благ определенным лицам с помощью субъективных прав "отнюдь не является для человечества исконным и, так сказать, прирожденным: оно созидaлось с трудом путем медленного исторического процессa. Оно было одним из первых требовaний рaзвивaющейся личности, и создaние его явилось в реaльной исторической обстaновке прошлого вaжнейшей победой для этой последней"2. Неoбходимой предпосылкой этого является отношение лицa к объекту прaвa кaк к своему, достигaемое лишь при достaточном рaзвитии прaвовых понятий. В aрхaических прaвовых системaх "не столько прaво истцa нa вещь, сколько деликт ответчикa служит основaнием искa"3. Нaследие того времени можно нaйти в aнглийском прaве, поныне знaющем деление нa real и personal property4, из кoтoрых пoследняя зaщищaется пo деликтному принципу5. Вещно-правовая защита же, наоборот, дается против всякого нарушителя, что естественно для абсолютных прав, и направлена она на восстановление нарушенного права в состоянии, наиболее близком к тому, которое было до его нарушения.
Нарушение вещного права, вызывающее к действию вещно-правовую защиту, является важным условием, делающим заметным из неограниченного круга обязанных лиц одного ответчика, порождая новое - относительное - правоотношение. Но, "притязания из абсолютных прав содержат в себе, несомненно, нечто подобное правам по обязательствам"6, они "всегда остаются ЗАВИСИМЫМИ ОТ ТЕХ ПРАВ, ИЗ КОТОРЫХ ОНИ ВОЗНИКЛИ, и обсуждаются различно, смотря по тому, из какого права каждое из них возникло"7. Зависимость эта проявляется, в частности, в том, что физическое уничтожение вещи до начала или даже во время процесса исключает удовлетворение вещных требований, открывая бывшему собственнику возможность для заявления деликтных требований. Далее наличие относительного правоотношения между носителем вещного права и его нарушителем не прекращает самого абсолютного вещного права и не меняет его содержания, а потому и переход истребуемой вещи к другому владельцу дoлжен пoвлечь прекращение прежнегo притязания и вoзникнoвение нoвoго - в oтнoшении нoвoгo oтветчика - этакoе "правo следования наоборот". В связи с этим несколько озадачивает известнaя кaк римскому праву8, так и некоторым современным закoнoдaтельствам9 фигурa фиктивного владельца, т.е. лица, которое, не oбладая истребуемoй пo виндикaциoннoму иску вещью, выдaет себя за влaдельца (как правилo, с целью сoкрытия истиннoго местoнахождения имущества) или oтчуждает спорную вещь до вынесения судом решения. Недобросовестнoсть пoведения тaкoгo oтветчикa oправдывает прoигрыш им дела, но удoвлетворение иска к нему ставит вопрос не только о способе исполнения судебного решения, но и о дальнейшей правовой судьбе вещи, оставшейся во владении неуправомоченного лица. Если понимать, что с этого момента право собственности перешедшим к фактическому владельцу или нет? Если нет, то необходимо допустить предъявление нового иска к другому ответчику, удовлетворение которого повлекло бы неосновательное обогащение виндиканта, получившего и оценку вещи по первому иску, и саму вещь - по второму. Причем необосновано такое обогащение лишь с материальной точки зрения, формально его можно допустить и оправдать: и в том и в другом случае имущество получено во исполнение решения суда, а оснований для отмены какого-нибудь из них не имеется. Отечественное законодательство не заставляет нас отвечать на эти вопросы, не допуская удовлетворение виндикационного иска в отношении лица, не владеющего спорным имуществом10. Но, указанные вопросы могут возникнуть в силу положений уже не материального, а процессуального права, предусматривающего на случай невозможности исполнения решения о присуждении имущества в натуре взыскание с ответчика его стоимости (ст. 205 Гражданского процессуального кодекса РФ 11).
Ярчайшим проявлением особенностей объектов вещных прав является сама конструкция наиболее распространенного средства вещно-правовой защиты - виндикационного иска, направленного на восстановление нарушенного владения. Необходимо отметить, что негаторный иск представляет собой, по большому счету, лишь воспроизведение общего правила абз. 3 ст. 12 ГК о возможности защиты гражданских прав путем "восстановления положения, существовавшего до нарушения прав, и пресечения действий, нарушающих право". Другое условие, особо оговоренное в ГК некоторых стран СНГ, - о признании права собственности 12 - наш законодатель выделять не стал, справедливо понимая, что его ничем не отличающимся от названного в абз. 2 ст. 12 ГК РФ способа защиты гражданских прав - их признания. Виндикация же в системе защиты вещных прав занимает совершенно особое место, что подтверждается и "остаточной" формулировкой ст. 304 ГК, по правилам которой вещные права защищаются от иных, не связанных с лишением владения, нарушений, и "экзотическим", по словам В.В. Витрянского, характером негаторных исков в судебной практике13. Именно пространственная ограниченность и самостоятельное, не зависящее от человеческой воли существование объектов вещных прав предопределяют, с одной стороны, возможность владения вещами, а с другой стороны, и возможность лишения владения, нахождения имущества в руках неуправомоченных лиц. Исходя из этого обстоятельства и строится защита вещных прав.
В связи со сказанным нельзя согласиться с В.В. Витрянским, допускающим наряду с виндикацией защиту права собственности с помощью самостоятельного иска о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права14. Правила ст. ст. 301 - 303 ГК являются lex specialis15 по отношению к правилам абз. 3 ст. 12 ГК РФ и исключают применение последних.
3. Защита ограниченных вещных прав
Правила гл. 20 ГК РФ направлены, в первую очередь, применительно к праву собственности, и лишь п. 4 ст. 216 и корреспондирующая ему ст. 305 ГК распространены на другие вещные права. Такое понимание можно считать данью традиции. Известно, что в римском праве, давшем всей правовой конструкции виндикационного и негаторного исков, они предоставлялись именно собственникам имущества. Чего стоит хотя бы фраза из ритуального заявления виндиканта, открывавшего древний легисакционный процесс: "Meum esse aio"16. Носителям же других вещных прав предоставлялись построенные по аналогии с собственническими actiones negatoriae utiles17 либо имевшие собственные названия, но сконструированные по модели виндикации actio confessoria, actio vectigalis, actio de superficie, actio hypotecaria18. Дальнейшее правовое развитие показало, что указанные иски могут служить защите не только права собственности, но и других вещных прав. В связи с этим в 40 - 50-е годы XX века видные советские юристы (А.В. Венедиктов, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин) выделяли, также с виндикационным иском собственника (ст. 59 ГК РСФСР 1922 г.), также более широкую категорию - иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, включающую абсолютные требования залогодержателя (ст. 98 ГК РСФСР 1922 г.), нанимателя (ст. 170 ГК РСФСР 1922 г.) и других законных владельцев19. Это предложение было услышано законодателем, и уже Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. содержали ст. 29 следующего содержания: "Права, предусмотренные статьей 28 настоящих Основ20, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом в силу закона или договора". Практически буквально эта норма была воспроизведена ст. 157 ГК РСФСР 1964 г. Наконец, п. 3 ст. 54 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. дополнил эту формулировку указанием на некоторые виды вещных прав и прямым допущением применения таких средств и против собственника имущества.
В отечественной литературе довольно распространено представление о защите в порядке гл. 20 ГК прав владельцев, получивших имущество по договору от собственника, как об особой форме защиты обязательственных прав, по практическим соображениям допускаемом "вторжении" в сферу обязательственных отношений чуждых им, в принципе, вещных элементов21. Очевидную несовместимость абсолютной вещно-правовой защиты с относительным характером обязательств зачастую пытаются объяснить "отраженным" или "внешним" действием обязательств22, существование которого, однако, более чем сомнительно. Единственным разумным объяснением правилу ст. 305 ГК РФ может быть лишь признание всякого титульного владения вещным правом.
Пункт 1 ст. 216 ГК РФ прямо называет в числе вещных прав сервитуты, при этом п. 4 той же статьи предусмотрено, что порядок защиты вещных прав определяется ст. 305 ГК, которая, в свою очередь, распространяет действие гл. 20 ГК лишь на лиц, владеющих имуществом. Сервитуарий же владельцем земельного участка или другой недвижимости, обремененной сервитутом, не является, из чего Ю.В. Тимонина, например, делает вывод о невозможности защиты сервитута виндикационным иском23. Но отсюда же следует и недоступность для носителя такого вещного права иска по правилам ст. 304 ГК, в котором, в отличие от виндикации, сервитуарий крайне заинтересован. А.В. Копылов предлагает решать проблему признанием возможности владения сервитутами, что позволило бы распространить действие ст. 305 ГК и на эти отношения24, однако нашему законодательству неизвестно владение правами - juris qausi possessio25, использовавшееся в римском праве для объяснения посессорной защиты сервитутных прав26. Эта конструкция теснейшим образом связана, с одной стороны, с представлением о сервитуте как о res incorporalis - представлением, которому нет места в современной отечественной правовой системе. С другой стороны, в научной литературе имеют место попытки порвать с пониманием сервитута как права, не связанного с владением, но в этом случае уже владению пытаются придать совершенно новое значение. Так, В.М. Хвостов писал: "Если обыкновенное владение вещами по внешности представляется как бы осуществлением права собственности на вещь, то juris qausi possessio представляет видимость осуществления какого-либо сервитутного права, как бы пользование им"27. В этом случае предлагается не во владении как специфическом вещно-правовом отношении понимать существование права собственности, а наоборот, в осуществлении всякого права понимать владение, что является совершенно неправильной с точки зрения логики операцией с понятием владения. Отсюда недалеко и до признания самого сервитутного права правом собственности на полосу земли, обремененной дорожным сервитутом, - воззрения, свойственного, по словам М. де Ваала, древнему римскому праву, но впоследствии отброшенного28. Другой вариант признания сервитуария владельцем предлагает в наше время А.В. Коновалов: "Субъект частного сервитута наделен corpus possessionis, хотя и в усеченном виде, имея возможность своей властью долгосрочно и стабильно осуществлять физическое прикосновение к вещи и хозяйственное господство над нею, пусть и строго определенным способом", - пишет этот автор29. Такое представление о владении также кажется чрезмерно далеким от того, что мы привыкли под ним понимать, и уже не отражает вовсе особенностей объектов вещных прав - материальных предметов, собственно, и вызвавших к жизни саму конструкцию владения. Позиция названного автора оправдывается, возможно, необходимостью согласовать прямое указание ГК на вещно-правовой характер сервитутного права и заявляемое им воззрение, согласно которому "единственным существующим в природе вещным правом... является правомочие владения"30, а также желанием распространить на сервитуариев и вещно-правовую защиту при том, что "владение как вещное правомочие особого рода, входящее в состав различных субъективных прав, легитимирует субъекта владения на использование средств вещно-правовой защиты"31. Другой вопрос: а есть ли необходимость в применении сервитуарием средств защиты, предусмотренных гл. 20 ГК РФ? В защите виндикационным иском сервитутное право, как не дающее его обладателю права владения имуществом, очевидно, не нуждается. Сервитуарию нужна ст. 304 ГК, но, как уже было сказано, правила этой статьи представляют собой не что иное, как воспроизведение положений абз. 3 ст. 12 ГК применительно к вещным правам, не добавляющее в принципе ничего нового к общим положениям о защите гражданских прав. Конкретное содержание охранительного отношения зависит от содержания защищаемого права, а коль скоро сервитут, как и всякое другое вещное право, существует в рамках абсолютного правоотношения, и защищаться он будет абсолютным образом, т.е. против нарушения со стороны любого лица. Исходя из этого неприменимость в нашем случае правил гл. 20 ГК РФ ничуть не опровергает такое качество вещных прав, как их абсолютная защита.
Заключение:
Проведенное исследование защиты сервитутных прав, быть может, даже слишком подробное, позволяет сделать следующий принципиально важный для обсуждаемой проблемы вывод, заключающийся в том, что далеко не всякое вещное право защищается по правилам гл. 20 ГК РФ. В то же время нужно отметить, что содержание правил названной главы Гражданского Кодекса РФ предопределено спецификой вещных прав, а потому можно сделать еще один вывод: правила гл. 20 ГК применимы только к защите вещных прав и не могут применяться для защиты других гражданских прав. В связи с этим очень озадачивают попытки обосновать применение негаторного иска арендатором для защиты от арендодателя, пытающегося лишить его владения арендованным имуществом путем отключения электричества и отопления32, ведь в данном случае очевидно нарушение лишь обязательственных прав арендатора к энергоснабжающей организации, ответственность за которое должна нести эта последняя, с возможностью впоследствии взыскать ущерб с арендодателя, препятствующего ей в исполнении своих обязанностей по договору энергоснабжения.
Список использованной литературы:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) (части первая, вторая, треты и четвертая) (с изм. и доп, от 26 января, 20 февраля, 12 августа 1996 г., 24 октябре 1997 г., 8 июля, 17 декабря 1999 г., 16 апреля, 15 мая, 26 ноября 2001 г., 21 марта, 14 26 ноября 2002 г., 10 января, 26 марта, 11 ноября, 23 декабря 2003 г., 29 июня, 2< июля, 2, 29, 30 декабря 2004 г., 21 марта, 9 мая, 2, 18, 21 июля 2005 г., 3, 10 января,: февраля, 3, 30 июня, 27 июля, 3 ноября, 4, 18, 29, 30 декабря 2006 г., 26 января, февраля 2007 г.)
2. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 10):
3. Витрянский В.В. Защита права собственности // Закон. 1995. N 11.
4. Витрянский В.В. Договор доверительного управления имуществом. М., 2001.
5. Венедиктов А.В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М., Л., 1954.
6. Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 36;
7. Дождев Д.В. Римское частное право. М., 1997. С. 325.
8. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные работы по гражданскому праву. М., 2000.