Воспитание детей через коллектив

Введение
1.Воспитание как методологическая проблема
1.1. Понятие и история воспитания детей
1.2. Теоретические подходы к воспитанию детей через коллектив
2. Педагогическое наследие С.А. Рачинского (1833-1902)
2.1. Социально-педагогическая деятельность С.А. Рачинского
2.2. Значение педагогических идей и опыта С.А. Рачинского в развитии образования
3. Социально-личностная концепция А.С. Макаренко (1888-1939)
3.1. Система воспитания А.С. Макаренко
3.2. Современное использование педагогического опыта А.С. Макаренко
Заключение
Литература

Воспитание детей через коллектив

Известный философ Куно Фишер уговаривал Сергея Александровича посвятить себя философии, к которой видел в нем особые способности. В Германии был издан перевод С.А. Рачинского на немецкий язык «Семейной хроники» С.Т. Аксакова,  одного из любимейших произведений Сергея Александровича, так что он мог посвятить себя и литературной деятельности. Письма Сергея Александровича поражают глубиной и оригинальностью высказанных в них мыслей. В доме С.А.Рачинского в Москве на Малой Дмитровке собирались ученые, литераторы, музыканты, художники [101].
Однако более всего С.А. Рачинский значим как педагог и один из основателей трезвенного движения в России. Как педагог С.А. Рачинский соединил в своей деятельности задачи воцерковления школы и отрезвления народа [43, с.20].
Однажды он попробовал дать урокв сельской школе, который «сверх ожидания, прошел очень удачно» [86, с.6]. По воспоминаниям современников, этот факт открыл ему истинное призвание – быть сельским учителем. В 1867 г. Рачинский, оставив профессуру, поселился в деревне, а в 1875 г. всецело посвятил себя народной школе в селе Татеве, Бельского уезда Смоленской губернии [43, с.20]. Переселясь из барского дома в школу, он начал жить одной жизнью со своими учениками. Кроме детей, Рачинского, с самого начала его деятельности, окружали и юноши-крестьяне, которых он готовил в учителя для окрестных сел и для которых сохранял значение руководителя и наставника. Для учеников из соседних деревень при школе устроено было общежитие. На общей молитве, довольно продолжительной, ученики пели церковные песни; по субботам сам Рачинский читал евангелие по-церковнославянски и по-русски, с краткими объяснениями.
Школа Рачинского, в тех скромных пределах, которыми она ограничила свою деятельность, достигла блестящих результатов; по совершенной исключительности условий, при которых они достигнуты, они не могут, конечно, служить критерием тех принципов, которые проводит Рачинский в своих педагогическо-литературных трудах, желая создать общий тип народной школы. В своих ''Заметках о сельских школах'' (СПб., 1883), напечатанных ''по распоряжению обер-прокурора Святейшего Синода'' и появившихся накануне издания правил о церковно-приходских школах, Рачинский высказывается за передачу всего дела начального образования безраздельно в ведение духовенства, хотя в то же время не признает за духовенством исторических заслуг в деле народного образования, а в позднейших своих статьях не скрывает и весьма холодного отношения современного сельского духовенства к народной школе.
Рачинский особенно налегает на то обстоятельство, что наша сельская школа, в отличие от западной, возникает ''при глубоком равнодушии образованных классов'' [86, с.19], устраивается самим народом ''при весьма слабом участии духовенства'', и тем не менее направление в ней чисто церковное. Народ ищет ''не житейского, а возвышенного учения''; он прежде всего желает, чтобы учащиеся знали церковно-славянский язык, умели читать часослов, псалтирь и другие богослужебные книги, знакомились с церковным пением.
В этом национально-религиозном характере народной школы Рачинский видит ее силу, и соответственно этому ограничивает курс ее обучением грамоте, преимущественно по церковным книгам, да арифметикой, одобряя и уставное письмо с печатными церковно-славянскими буквами. При более продолжительном времени для занятий, при более правильном посещении школы и при двух учителях, Рачинский вводит в программу еще геометрию, физику, отчасти географию и историю. Сообщения попутно некоторых знаний о природе и отечестве, возможного и для обыкновенной начальной школы, Рачинский не признает.
Для чтения в народной школе, для которого, впрочем, по системе Рачинского едва ли найдется много досуга, Рачинский назначает Гомера, Шекспира, Пушкина, Жуковского, семейную хронику Аксакова, некоторые произведения Лажечникова, Загоскина, Даля, А. Толстого, но решительно исключает Гоголя и других писателей 1840-х годов. На вопрос о том, что давало образование и воспитание в такой школе ребенку, С.А. Рачинский отвечает следующее:
«1. Прежде всего, он отличается от своих безграмотных односельчан более правильной русской речью. Отличие это немаловажное...
2. Во-вторых, он приобрел способность писать письма и при должном указании те деловые бумаги, которые бывает нужно писать в крестьянском быту...
3. В целом, в результате учения у крестьянского юноши формируется “духовная жажда» [15, с.56].
Изображая в самых мрачных красках ''духовную атмосферу, которою 30 лет дышала наша сельская школа'', руководимая светскими народными учителями, этим ''новым классом людей, презирающих народ и ненавидимых народом'', Рачинский находит, что ''училищем благочестия и добрых нравов'' наша сельская школа все это время не была, потому что ''жизнь образованных классов учила распущенности и безбожию'' [86, с.18], и этой же причине приписывает упадок творчества во всех сферах духовной жизни народа. Но в не менее мрачных красках рисует он и современное сельское духовенство, в руки которого он предлагает отдать сельские школы; оно является в его изображении ''сословием запуганным, но вместе жадным и завистливым, униженным, но притязательным, ленивым и равнодушным к своему высшему призванию, а вследствие того и не весьма безукоризненным в образе жизни''. Это плачевное состояние духовенства, по убеждению Рачинского, не может быть изменено реформами, мероприятиями, идущими свыше: для этого ''нужен личный подвиг, бесконечно тяжкий, до смешного скромный - и потому великий. Нужно, чтобы люди с высшим образованием, с обеспеченным достатком, не принадлежащие к касте духовной, принимали на себя, по одной любви к Богу и ближнему, тяжкий крест священства''. Другой способ обновления духовного сословия Рачинский видит в привлечении к нему свежих сил из среды крестьянства. Тем не менее Рачинский утверждает, что школа, поступив в ведение духовенства, возвысит последнее; народ, с его не нуждающимся в свободе высоким религиозно-просветительным началом, приведет духовенство к пониманию его призвания.
Душа о народе у Рачинского всегда болела. Как и многие интеллигенты того времени, он крайне идеализировал крестьянство, а особенно – крестьянских детей. Так, например, будучи скромным по натуре, Рачинский все заслуги по деятельности в экспериментальной Татевской школе относил не к себе, а к своим сотрудникам из местных крестьян [86, с.10-11]. Он также отмечал, что средний уровень способностей крестьянских детей очень высок [86, с.17].
В эти годы вообще интеллигенции было присуще неустойчивое, «детское» сознание интеллигенции. Рачинский поддерживал идеи славянофилов, к которым тянулись и разночинцы. Разночинцы были детьми крестьянской цивилизации, хотя и тянулись к ценностям дворянской культуры. В этой их двойственности специалисты усматривают причины раскола общественного движения. Нервом интеллигенции были моральные ценности, связанные с чувством вины перед забитым народом, но также и ощущение героизма, объясняемое положением дворянства над народом. Для народной цивилизации (культуры) характерна другая система ценностей.
 В своей книге «Сельская школа» С.А. Рачинский писал: «Та высота, та безусловность нравственного идеала, которая делает русский народ народом христианским по преимуществу, которая в натурах спокойных и сильных выражается безграничной простотой и скромностью в совершении великого подвига, доступного силам человеческим; которая в натурах страстных и узких ведет к ненасытному исканию, часто к чудовищным заблуждениям; которая в натурах широких и слабых влечет за собой преувеличенное сознание своего бессилия и в связи с ним отступление перед самыми исполнимыми нравственными задачами и необъяснимые глубокие падения; которая во всяком русском человеке обусловливает возможность  внезапных победоносных поворотов от грязи и зла к добру и правде, - вся эта нравственная суть русского человека уже заложена в русском ребенке» [15, с.16].
Рачинский понимал настоятельную потребность в скорейшем просвещении народа, поскольку ''в настоящее время, в минуту пробуждения в нашем народе сознательного христианства, пьяный разгул слишком часто заглушает в нем всякое движение духа'', вследствие чего является настоятельная необходимость в ''скором и решительном повороте''. Рачинский писал, что к народу его всегда влекла «инстинктивная, естественная любовь» [86, с.11]. Он не только учил и воспитывал крестьянских детей, но и постоянно беседовал с самими крестьянами, заботился об их трезвости, нравственных устоях.
Воспитание Рачинский напрямую связывал с движением за народную трезвость. Трезвенная работа С.А. Рачинского изначально была связана с его деятельностью как педагога. У него был любимый ученик, на которого он возлагал большие надежды.  И вот однажды, в праздничный день он увидел этого мальчика совершенно пьяным. И тут он понял, что ничего не сделал для него, так как не сумел оградить его от самого страшного зла. «Для меня стало очевидным, - пишет С.А. Рачинский – что для ограждения моих учеников от окружающего зла нужны средства более сильные, чем простые увещевания и поучительные речи. И единственное средство,  которое я мог придумать, было устройство в тесном кругу моих учеников (из коих многие в то время были уже взрослые) общество трезвости, т.е. абсолютного воздержания от спиртных напитков» [43, с.122].
За свою жизнь, посвященную педагогике, Рачинский сумел принять участие и внести свой вклад в создание Русской православной церковью всероссийской комплексной системы образования и воспитания народа в духе трезвости и благочестия на религиозно-нравственной основе. Эта система включала:
- непосредственную работу с отдельными лицами в обществах трезвости, братствах, попечительствах и других подобных им учреждениях;
- разработку религиозно-нравственных, научных и организационных основ борьбы с пьянством в народном быту;
- широкое издание религиозно-нравственной, научной и художественной литературы  антиалкогольной направленности, выпуск журналов, газет и листовок, посвященных этой проблеме;
- организацию внебогослужебных проповедей, а также лекций, чтений и бесед, выявляющих вред пьянства и пользу трезвого, благочестивого образа жизни;
- открытие библиотек и специализированных книжных лавок, укомплектованных антиалкогольной литературой;
- создание воскресных школ для членов обществ трезвости и их детей, а также детских садов для самых маленьких членов семей трезвенников;
- обучение желающих церковному и светскому пению;
- устроение паломничеств, крестных ходов  и прогулок с образовательными целями;
- организацию здорового и нравственного досуга трезвенников;
- создание противоалкогольных музеев и выставок;
- организацию трезвенных чайных и столовых;
- создание касс для оказания материальной помощи нуждающимся и бюро трудоустройства;
- создание «Домов Трудолюбия», состоящих из разнообразных мастерских (сапожных, столярных, швейных и т.п.) для помощи в приискании работы страждущим;
- организацию приютов и ночлежных домов;
- создание бесплатных амбулаторий, а также лечебниц для больных алкоголизмом.
Сегодня эта проблема звучит особенно актуально, и тогда в конце XIX века отдельно изучалась проблема детского и школьного алкоголизма, и обсуждались меры отрезвления народа через воспитательную работу в школе. В церковно-приходских школах вводились специальные «уроки трезвости», создавались учебные пособия, некоторые из которых были написаны священниками. Обсуждались вопросы проведения идей трезвости в школьных курсах Закона Божия, русской и зарубежной словесности, отечественной и мировой истории, географии и даже математики. Предлагались соответствующие программы [43, с.125].
И всё же сам Сергей Александрович Рачинский источником всех своих педагогических воспитательных начинаний указывал религиозную веру. Главное место в деле духовного воспитания народа занимала народная школа. Просвещение необходимо было начинать со знакомства с истинными законами христианства [86, с.16]. Главная цель в этой деятельности достигалась путем совместного воспитания. Это имело для Рачинского первостепенную важность, поскольку в школе «всегда и повсюду из-за бедных крох положительного знания выглядывает нечто неизмеримо глубокое, нечто жизненное и роковое» [86, с.16].
Как уже указывалось, основная идея Рачинского заключалась в том, что все качества русского народа «находятся в зародыше в детях», «вся нравственная суть русского человека заложена в русском ребенке» [86, с.16]. У них, по мнению педагога инстинктивно развито религиозное чувство, с которым они приносят в школу «зародыш благочестия». Чтобы предотвратить возможные «глубокие падения» школа должна стать «училищем «добрых нравов» [86, с.17].
Главная цель образования, по мнению Рачинского, - именно воспитание. Поскольку педагог очень высоко ценил разнообразные способности крестьянских детей и даже подмечал «весьма сильные педагогические струнки», то призывал помогать их развитию, т.е. раскрывать и организаторские таланты, которые пригодятся детям в будущем, послужить «ступенью к выходу в иные сферы жизни» [86, с.17].
Школа для Рачинского сама по себе являлась мощным воспитательным фактором, учитывая российские условия конца XIX века. Она для простого народа должна была по его замыслам стать не столько школой грамотности, сколько школой благочестия и добрых нравов, полезных навыков, поощрения и развития дремлющих дарований.
Педагогические воззрения, опыт, рекомендации Рачинского изложены в сборник его статей под заглавием: ''Сельская школа'' (М., 1891 и 1898, с вводной статьей о школе в селе Татеве последователя Рачинского, Горбова; М.. 1991). Рачинскому принадлежит также брошюра ''Народное искусство и сельская школа'' (М., 1882), ''Новый план устройства народной школы'' (''Вестник Европы'', 1883, № 8) и многие другие работы, содержавшие собственный план по преобразованию школы, организации в ней воспитательной работы.
Из личного опыта учительства Сергей Александрович Рачинский убедился, что начальная школа нуждается не в технических улучшениях и частных поправках, а в коренной реформе. Необходимо учитывать и тот факт, что его деятельность пришлась на время усилившихся нападок на классическую школу [62, с.6]. В России назрела необходимость коренного пересмотра программ, всего педагогического уклада.
Сергей Александрович Рачинский выступал против предпринятой правительством реформы классической школы, считая, что «единство типов средней школы ничем не оправдано» [17, с.4], т.е. он был против единообразия, унификации различных типов школ. Педагог говорил о необходимости «сохранить разнообразие способов обучения» [17, с.4]. Так же, как и впоследствии А.С. Макаренко Рачинский убеждал оппонентов в «разнообразии склонностей и дарований» детей [17, c.6]. По его мнению, кроме общеобязательного материала, нужно было ещё создавать и параллельные группы или отделения, предоставляющие свободу выбора учащимся. В своей работе «Absit omen» (По поводу преобразования средней школы)» педагог выступал против соревнования в среде учащихся, которое было вызвано приходом в гимназию более способного контингента из начальных школ [17, с.16].
Сергей Александрович Рачинский считал, что чисто светская школа, устроенная по западному образцу не отвечает духовным запросам простого народа. Сергей Александрович Рачинский задался целью преобразовать Татевскую школу на началах народной жизни, сделать её православной, русской.
Его идея соборности (солидарности) была привнесена им в педагогику именно из православия. После 7-летнего учительства Татевскую школу было не узнать – она получила совершенно новую организацию. Её основным принципом было создание совместного, коллективного учреждения. Как уже указывалось, в нём совместно проживали настоящие и бывшие ученики, учителя. Прежние ученики сохраняли тесные связи со школой, которая не закрывалась и летом [18, с.10]. Летом в ней готовились к учительским должностям крестьянские мальчики, успешно окончившие курс в школах района, гостили молодые холостые учителя и воспитанники разных учебных заведений, начинавшие обучение в это школе.
Такая идея школьного общежития (школьного «муравейника») обуславливалась им не только ввиду сурового климата, не позволявшего детям ходить в школу издалека, но и воспитательными моментами [18, с.63]. Сам Сергей Александрович Рачинский весь день проводил среди детей: «занимался, столовался, отдыхал, играл, трудился и молился» [86, с.6-7]. Лишь по утрам педагог навещал престарелую мать и по праздникам обедал дома. При этом физически он был крайне слаб, всегда выглядел старше своего возраста, «его мучил удушливый кашель, разные недуги часто мешали свободе движений» [86, с.10]. Однако неуёмная сила духа подвижника не поддавалась «немощам плоти… Всё своё духовное богатство – разностороннюю начитанность, блестящее образование он отдал народной школе и внёс сюда независимость и широту взгляда» [86, с.10].
По воспоминаниям современников, «всё это школьное население составляло около Рачинского тесную семью… Даже внешний вид школы напоминал семейный дом заботливого хозяина: чистый двор, огород, цветник, красивое высокое здание с большой террасой, просторная светлая классная комната, украшенная картинами, фотографиями, рисунками, с передним углом, уставленным иконами» [86, с.7].
Педагогическая деятельность Рачинского, его новые воспитательные приемы в этой школе оказали влияние на соседние школы. Вскоре под его непосредственным руководством находилось 10-13 школ, причем четыре из них, как и Татевская, содержались целиком на его средства. Рачинский отдавал все свои средства от аренды имения, расходуя на содержание школ до 5 тыс. руб. ежемесячно, а также и пенсию в размере 3 тыс. руб., назначенную с 1899 г.
Особый интерес представляет педагогический эксперимент, предпринятый Рачинским в 1888 г. и описанный в его книге, изданной на основе дневника, который вел педагог, описывая каждый день [18]. Вместе с учениками им был совершен школьный поход в Нилову Пустынь, «чудный остров на водах Селигера» – место паломничества на севере Смоленской губернии в отрогах Валдайской возвышенности, в память преподобного Нила Столобенского. Православные паломники отправлялись туда в начале лета на богомолье. В этом трудном и долгом походе редко участвовали дети. Однако ещё и в 1880 г. Рачинский совершил туда паломничество с тридцатью учащимися. Уже в 1888 г. педагог повторил путешествие в составе 66 человек детей и взрослых [18, с.5]. Всё путешествие заняло 10 дней – почти пять дней ребята шли туда и столько же обратно.
Это было духовно-коллективный поход с преодолением массы препятствий, имевший огромное воспитательное значение. Дети совершали переходы по 50-60 верст в сутки, несли сухари, узелки с одеждой.
В состав сей экспедиции входили бывшие и настоящие ученики, дети из соседних деревень, учителя, родители и даже один дед бывшего и будущего учеников. Главный принцип совместного похода – избежать ранговых делений. Как отмечал Рачинский, учители были рады «стряхнуть с себя школьную пыль, забыть о признаках делимости» [18, с. 11]. Рачинский понимал и главную высокую цель похода – не только религиозную, но воспитательную, объединяющую. Хотя путешествие носило и образовательный характер: многие из детей 13-15 лет, выросшие в тесной, однообразной среде, по признанию Рачинского, пишущие без орфографических ошибок, поющие по нотам, восхищавшиеся «Одиссеей» Жуковского и музыкой Моцарта, никогда не видели «не говорю парохода и телеграфной проволоки – но и парома и ветряной мельницы» [18, с.57].
Несмотря на предоставленную детям во время похода полную свободу, никто из них не нарушил должного порядка и в течение всего пути «не произошло ни одной шалости» и Рачинскому пришлось сделать «только 2-3 лёгких выговора» [18, с.59].