Россия и Хазария (Хазарский кагамат) в 9-10 веках

Введение

1.Культура и быт хазар

2.Русско-хазаские взаимоотношения

Заключение

Список литературы

Россия и Хазария (Хазарский кагамат) в 9-10 веках

Высшим сословием в государстве являлись тарханы — родовая аристократия. Среди неё высший слой составляли родственники царственного рода, рангом ниже стояли эльтеберы — правители вассальных народов. Раннее хазарское государство не имело специфической бюрократии, но она начинает складываться по мере знакомства хазар с устройством соседних высокоразвитых государств. В Закавказье хазары переняли сасанидскую налоговую практику и установили надсмотрщиков для наблюдения за ремесленниками и торговцами. В крымских городах, где хазарский контроль в ряде случаев сосуществовал с византийским, известны наместники кагана — тудуны, выполнявшие надзорные функции при местной администрации. В иудейский период в области управления был достигнут значительный прогресс. На узловых торговых путях существовали заставы, где специальные чиновники взимали пошлины. В столице страны Итиле сложилась развитая судебная система: существовало семь судей для каждого вероисповедания (двое для монотеистических религий, один для язычников). Судьи подчинялись назначаемому царскому чиновнику. Население столичной области несло натуральные повинности, иноэтничные ремесленники и купцы облагались ежегодным налогом.
Территория Хазарии состояла из нескольких областей, различных по степени контроля со стороны центральной власти. Сердцевиной страны было Нижнее Поволжье. Здесь жили собственно хазары. По этой территории проходили кочевки царя и хазарской знати. Правитель совершал ежегодный объезд центральной области, начинавшийся в апреле и заканчивающийся в сентябре.
Стратегические пункты контролировались центром непосредственно. В них находились хазарские гарнизоны. Из них наиболее известны два: Саркел — застава на Дону и Самкерц — у Керченского пролива. Особое положении занимала старая хазарская столица Семендер в Приморском Дагестане. Город был населен хазарами, но непосредственно в столичную область не входил. По одним данным в нём был собственный правитель, по другим — родственник хазарского царя — иудей.
Большая часть территории управлялась без административного вмешательства. Подчиненные народы: аланы, болгары, буртасы, венгры, славяне и др. сохраняли собственную социально-политическую структуру. Они имели своих правителей, которые были обязаны собирать и отправлять в Хазарию дань, отдавать дочерей в гарем кагана и выставлять войско. Известно, что волжские булгары платили по меховой шкурке с дома, а славянское племя вятичей по щелягу (серебряной монете) с сохи.
Население Каганата делилось на «белых» (свободные) и «черных» (податные) хазар. Верхушку «белых» образовывала родовая аристократия (владельцы крупных стад). Внутри нее существовала сложная иерархия, поскольку хазары не уничтожали знать покоренных племен, а включали ее через систему вассальных отношений в состав правящей элиты. Постепенно из числа близких кагану и царю лиц возникла также служилая аристократия. В VIII в. В городах сформировался торгово-ремесленный слой.
2.Русско-хазаские взаимоотношения
Во второй половине IX в. внешнеполитическое положение Каганата осложнилось. С 860-х начались набеги русов на берега Каспийского моря; в 883-885 гг.правитель молодого древнерусского государства князь Олег подчинил хазарских данников — северян и радимичей. В 889 в хазарские пределы вторглись печенеги, они разорили Фанагорию и многие болгаро-хазарские поселения на Боспоре и в степном Крыму; их нашествие привело к дезорганизации всей экономической системы каганата.
Военным экспедициям русов на Каспий предшествовал длительный период экономического проникновения в этот регион. Бассейн Каспийского моря входил в сферу экономических интересов русов, по крайней мере, с IX в. Тогда по Каспию проходил путь, связывавший Восточную Европу со странами Востока. Согласно сообщению Ибн Хордадбеха, этот торговый путь шел по Дону и Нижней Волге, Каспийскому морю до лежащего на его южном берегу города Джурджана (Гургана) и далее в Багдад. Этот маршрут описан Ибн Хордадбехом как путь купцов-русов, из чего можно заключить, что они играли видную роль в торговле на Каспии. О том, что в IX в. русские купцы поддерживали торговые отношения со многими прикаспийскими областями, говорит и указание Ибн Хордадбеха на то, что отправлявшиеся в путь по Каспию русы имели обыкновение высаживаться «на любом берегу» моря.5 К X в. русы уже имели свою колонию в Итиле, которая, по-видимому, была довольно внушительных размеров, коль скоро для разбора тяжб русов и сакалиба был выделен специальный судья.
Освоение Волжско-Каспийского торгового пути неминуемо должно было поставить русов перед необходимостью налаживания взаимоприемлемых отношений с Хазарией, которая благодаря своему географическому положению контролировала каспийский участок торговли, а также часть караванных путей между Восточной Европой, Средней Азией, Восточным Закавказьем и Ближним Востоком.
К тому времени, когда в IX в. на Каспии появились русы, Хазария остро нуждалась в союзнике для противостояния все усиливавшимся мусульманским государствам Прикаспия. Многочисленные правители Дагестана, являвшиеся потенциальными союзниками хазар против арабов, не представляли собой значительной политической силы вследствие своей разобщенности. Союз же Хазарии с Византией утратил былую актуальность после того, как в 60-х гг. VIII в. хазары были окончательно вытеснены арабами из Восточного Закавказья. Отсутствие сильного союзника усугублялось еще и тем обстоятельством, что костяк вооруженных сил хазарского царя составляла мусульманская гвардия, что лишало его свободы маневра в конфликтах с исламскими правителями. О том же, что Хазарии время от времени приходилось вести военные действия против мусульманских владык Восточного Прикаспия, сохранились некоторые сведения. В самом начале IX в. хазары предприняли локальный набег на Арран. В середине IX в. обитавшие в районе Дарьяла цанары (санарийцы), пытаясь противостоять нашествию арабской армии Буги Старшего, обратились за помощью к трем государям: «правителю Рума», «правителю хазар» и некоему «правителю славян (ас-сакалиба)».6 Византийский император никакой реальной помощи оказать им не мог, да и само обращение к нему было, скорее всего, чисто символическим жестом. О владыке славян нам вообще ничего не известно. А вот хазары, по всей вероятности, откликнулись на призыв цанаров. Местные ширванские хроники упоминают имевшие место в первой половине 50-х годов IX в. военные действия, участниками которых были, с одной стороны, Буга Старший и наместник Дербента Мухаммад ибн Халид, а с другой — хазары и аланы. Хазары могли вести войну лишь на суше, так как не имели собственного морского флота, о чем свидетельствует ал-Мас'уди. В этой ситуации появление у границ Хазарии русов, заинтересованных в регулярном проходе на Каспий и обладавших боеспособным флотом, могло побудить хазар извлечь для себя выгоду из создавшегося положения и выдвинуть определенные условия, на которых они обеспечивали бы русам беспрепятственный доступ в бассейн Каспийского моря. Основным условием, очевидно, было оказание военной помощи против враждебных Хазарии исламских правителей Западного и Южного Прикаспия.
Первая военная экспедиция русов на Каспий состоялась, по свидетельству табаристанского историка начала XIII в. Ибн Исфандийара, в годы правления Алида ал-Хасана ибн Зайда (250—270/864—884) и была направлена против принадлежавшего ему города Абаскуна. Достоверность сообщения Ибн Исфандийара об этом набеге русов на Табаристан нередко ставится под сомнение на том основании, что ал-Мас'уди (первая половина X в.), рассказывая о походе русов на Каспий после 300/912—913 г., утверждает, якобы со слов жителей Прикаспия, будто бы до этого времени никаких других разбойничьих нападений русов на прикаспийские области не было. Однако никакого противоречия между сообщениями ал-Мас'уди и Ибн Исфандийара могло и не быть. Ал-Мас'уди собирал сведения о походе русов спустя 20-30 лет после самого события, поэтому нельзя исключать, что его информаторы просто не знали об имевшем локальный характер набеге русов на Абаскун, произошедшем полвека назад или даже раньше. Кроме того, если посмотреть на события, разворачивавшиеся в Табаристане в тот промежуток времени, когда, согласно Ибн Исфандийару, состоялся набег русов, то есть в 864—884 гг., то окажется, что эта экспедиция русов вполне вписывается в намеченную выше схему русско-хазарских отношений. В 867 г. горцы Табаристана, будучи крайними приверженцами шиитов, отпали от халифата. В 872 г. они завоевали крупные торговые города Гурган, Казвин и Рей, являвшиеся важными перевалочными пунктами на торговом пути, связывавшем Ближний Восток и Закавказье с Хазарией и Восточной Европой. Гурган (араб. Джурджан) и Рей — это как раз те самые города, которые, по свидетельствам уже упомянутого Ибн Хордадбеха и географа конца IX — начала X в. Ибн ал-Факиха, являлись опорными пунктами на пути купцов-русов и славян. Поэтому военная экспедиция русов, о которой пишет Ибн Исфандийар, была весьма вероятна. Она могла состояться во второй половине 70 — начале 80-х годов IX в.
Количество военных экспедиций русов на Каспий в первой половине X в., а также их хронология до сих пор являются дискуссионным вопросом. Не касаясь этих спорных проблем, отметим, что сколько бы походов ни было, все они осуществлялись, как минимум, с ведома Хазарии. А имеющиеся свидетельства источников позволяют предполагать и совместные военные действия русов и хазар на Каспии в указанный промежуток времени.
Ал-Мас'уди сообщает о том, что в Итиле на службе у хазарского царя находились русы и славяне (ас-сакалиба), которые составляли часть хазарского войска и, по выражению арабского автора, являлись «слугами» ('абид) правителя Хазарии. О характере обязанностей, возлагавшихся хазарскими властями на воинов из русов и славян, было высказано предположение в связи с сообщением историка первой половины XI в. Хилаля ас-Саби. Согласно Хилалю ас-Саби, в первой половине X в. в Дербенте обрушился мол, построенный как продолжение знаменитых стен города с целью защиты его от нападений хазар. Хазары же, не располагавшие собственным флотом, сами никогда не совершали морских набегов. Поэтому В. В. Бартольд предположил, что с моря на Дербент нападали не хазары, а либо находившиеся у них на службе русы, либо же одни русы, действовавшие с согласия хазар.7 Дербент, превратившийся после арабского завоевания в форпост арабского влияния на Северном Кавказе, в первой половине X в. являлся торговым соперником Итиля на Каспийском море, в связи с чем нападения на Дербент — кем был они ни совершались — объективно отвечали интересам хазар. На фоне сообщений ал-Мас'уди и Хилаля ас-Саби кажется не случайным, что в составленной в X в. персидской версии «Истории» ат-Табари появляется дополнение, принадлежащее ее переводчику Бал'ами, который упоминает в качестве главных врагов Дербента именно хазар и русов. Хазары и русы как непримиримые враги Ширвана фигурируют также в одах ширванского поэта XII в. Хакани, который пишет о вторжении русов во владения ширваншаха Ахситана I (1160—1196) в 570/1174—1175 г.
Понятно, что в конце XII в. ни о каких совместных действиях хазар и русов не могло быть и речи. Поэтому совершенно очевидно, что Хакани вдохновлялся какими-то более ранними источниками. То же самое можно сказать и еще об одном персидском поэте XII в. — Низами Гянджеви, у которого в поэме “Искандер-наме” хазары и русы тоже действуют как союзники.
Надо отметить, что в средневековых арабо-персидских памятниках имеется и много других сообщений о тесных взаимоотношениях хазар и русов, но они практически совершенно не изучены. В частности, большой интерес представляет эпонимическая легенда о Русе и Хазаре, являвшихся якобы родными братьями, так как они происходили, по преданию, «от одной матери и отца».8 С этой легендой, по-видимому, следует связывать распространенное у целого ряда арабо-персидских авторов начиная с X в. представление о том, что русы — это этнические тюрки. Наконец, в одном из вариантов рассказа об «острове» русов говорится о том, что этот «остров» Рус получил в подарок от Хазара.
Каким образом оформлялись взаимоотношения хазар и русов во время каспийских походов последних, почти ничего не известно. У ал-Мас'уди сохранилось единственное упоминание о договоре, заключенном русами с хазарским царем во время похода 912—913 г. Согласно этому договору, за право прохода по территории Хазарии русы обязались отдать царю половину захваченной ими добычи. Хотя на обратном пути русы, как и было обусловлено, послали хазарскому царю половину добычи, они подверглись жестокому нападению со стороны проживавших в Хазарии мусульман, которых будто бы возмутили грабительские действия русов в мусульманских областях Прикаспия.
Как уже было сказано, сведения об этом походе русов ал-Мас'уди получил от мусульман, обитавших на южном берегу Каспия. Вряд ли можно ожидать, что они обладали полной информацией о заключенном договоре между русами и хазарским царем. Зато сообщение ал-Мас'уди проливает некоторый свет на позицию, занимаемую хазарскими властями по отношению к походу русов. Для информаторов ал-Мас'уди было совершенно очевидно, что хазарский царь поддерживал русов, поскольку их действия на Каспии отвечали и его собственным интересам. Так, ал-Мас'уди пишет, что если бы у хазар имелись морские суда, то они сами совершали бы набеги с моря на мусульманские области Прикаспия.9
Действительно, с конца IX в. заметно обострились отношения Хазарии с эмиром Дербента Мухаммадом ибн Хашимом и поддерживавшим его ширваншахом 'Али ибн Хайсамом ибн Мухаммадом, приведшие к вмешательству хазар в политическую жизнь Дербента и к ряду военных столкновений, имевших место в 900—901 и 909 (или 912) гг. Такая активность хазар в Западном Прикаспии была вызвана экономическими потерями, которые Хазария несла на севере вследствие политики Волжской Булгарии. Дело в том, что Булгария, тяготившаяся своей зависимостью от Хазарии, преграждавшей ей свободный выход к морю по Волге, стала самостоятельно налаживать торговлю с Хорезмом и другими среднеазиатскими государствами в обход Хазарии. И ей, похоже, удалось преуспеть в этом направлении. Археологический материал свидетельствует, что с начала X в. монетный поток пошел в Восточную Европу из Средней Азии и именно через Волжскую Булгарию. Отношения же Булгарии с халифатом к началу 20-х годов X в. вышли и на политический уровень, о чем говорит направление халифского посольства в Булгар. В этих условиях Хазария, терявшая свое монопольное положение в посреднической торговле между Восточной Европой и азиатскими странами, старалась поправить дела за счет ослабления крупнейших торговых центров в Кавказском регионе — сначала Дербента, а потом и Берда'а.
Кроме того, с начала X в. на южном берегу Каспия произошли неблагоприятные для хазар политические изменения. Большая часть областей этого региона подпала под влияние бухарских Саманидов, с которыми Хазария находилась во враждебных отношениях, поскольку Саманиды угрожали ей со стороны Средней Азии, подстрекая гузов к набегам на Хазарию. Если посмотреть на географию каспийского похода русов, то окажется, что главной ареной их действий были земли, подвластные Саманидам, а также Ширван. Поэтому в 912—913 гг. хазарам было выгодно пропустить русов на Каспий, ибо своими действиями они ослабляли противников Хазарии. О том, что действия русов в значительной степени совпадали с интересами хазар, косвенно свидетельствуют ширванские и дербентские хроники, которые молчат о походе русов, но много говорят о борьбе с хазарами в первые два десятилетия X в.
По словам ал-Мас'уди, когда на возвращавшихся назад русов собирались напасть хазарские мусульмане, царь Хазарии предупредил русов о готовившемся против них ударе, предотвратить который он сам якобы не мог. Таким образом, по сообщению источника может создаться впечатление, будто имело место несанкционированное выступление мусульман Хазарии, движимых желанием отомстить за урон, нанесенный их единоверцам за морем. Подобное объяснение, вполне естественное в устах исламских информаторов ал-Мас'уди, скорее всего, не отражает в полной мере причин столь драматичного для русов финала их экспедиции. Сам ал-Мас'уди в другом месте своего сочинения отмечает, что мусульмане Итиля могли взять под свой контроль ситуацию в городе лишь в том случае, если бы они объединились с христианами. По-видимому, к моменту возвращения русов из похода в Итиле сложилось именно такое положение. Отдельные детали рассказа ал-Мас'уди говорят о том, что в истреблении русов участвовали не одни хазарские мусульмане, но и «некоторые из христиан» Итиля, а также буртасы, бывшие язычниками, и булгары (указание ал-Мас'уди на мусульманское вероисповедание последних относится, по-видимому, не к моменту описываемого им события, а ко времени составления текста сочинения).
Христиане Итиля — это, по всей вероятности, купцы христианского вероисповедания, пребывавшие в столице Хазарии более или менее длительное время; упоминание в числе участников «антирусской» коалиции также буртасов и булгар, чье благосостояние было теснейшим образом связано с Волжским торговым путем, позволяет предполагать, что все они примкнули к мусульманской гвардии, будучи обеспокоенными тем, что поход русов мог дезорганизовать торговлю в бассейне Каспия. Кроме того, русы могли быть разгромлены булгарами и буртасами именно потому, что являлись в их глазах союзниками хазар, от власти которых булгары и буртасы хотели бы избавиться. Наконец, нападение на русов могло быть связано и с поворотом в отношениях Хазарии с Ширваном, совместно вмешавшихся в междоусобную борьбу дербентских владык. Нам неизвестно, как развивались события в 912—916гг., но после 916 г. местные прикаспийские хроники фиксируют совместные действия хазар и халифского наместника в Азербайджане Йусуфа ибн Абу-с-Саджа, которому фактически подчинялся также Ширван.
Следующий поход русов на Каспий, по заключению большинства исследователей, имел качественно иной характер по сравнению с предыдущими, так как грабительская политика русов уступила место завоевательной. Сведения об этом походе русов сохранились у ряда арабских и персидских писателей XI—XV вв., а также в сочинении армянского историка X в. Мовсеса Каланкатваци. По сообщению арабского историка Ибн Мискавейха, оставившего наиболее подробный рассказ об этом походе русов, в 332/943—944 г. отряд русов захватил богатый азербайджанский город Берда'а, расположенный близ реки Куры в армяно-грузинском приграничье. Русы быстро разбили стоявший в городе небольшой гарнизон правителя области Марзбана, который сам в это время воевал в Сирии. Заняв город, русы заявили местным жителям, что готовы гарантировать их безопасность и свободу вероисповедания, если те будут подчиняться новым хозяевам Берда'а. Однако вылазки против захватчиков продолжались, поэтому русы истребили часть городского населения. Тем временем Марзбан подтянул к городу большое войско, однако так и не смог выбить русов оттуда, хотя и изрядно потрепал их отряд. Вторжение мосульского князя в южную часть Азербайджана вынудило Марзбана перебросить на юг свои основные силы, оставив в Берда'а лишь небольшую часть войска. В конце концов русы, ослабленные распространившимися среди них болезнями, а также постоянными стычками с мусульманами, решили оставить город. Ночью они вышли из крепости, нагруженные добычей, добрались до своего лагеря на берегу Куры, где сели на ожидавшие их суда и отплыли домой.