Первый президент СССР М.С. Горбачев: эпоха и личность.

Введение
Глава 1. Программа перестройки
1.1. Социальная
1.2. Экономическая
1.3. Политическая
Глава 2. Политика нового смысла
Глава 3. Последствия перестройки
Заключение
Литература

Первый президент СССР М.С. Горбачев: эпоха и личность.

Когда и каким образом Горбачев и Ельцин вышли "друг на друга"6 с идеей предложить совместную экономическую программу, я не знаю. Но Петраков, приглашенный на Юг, но оставленный в последний момент в Москве, уже состоял к концу июля в совместной "рабочей группе"7 по ее подготовке.
За эти двадцать с небольшим дней (Горбачев прервал отпуск 21 -го) у него было четыре основные темы: экономическая программа; Союзный договор; обоснование "социалистического выбора"8; иракско-кувейтский кризис.
Едва ли не каждый день этого отпуска Горбачев интересовался, как идут дела в "группе тринадцати"9, которая сидела в Архангельском и готовила ту самую знаменитую программу "500 дней". В помощниках у него были Н.Я. Петраков, помощник по экономике, и член Президентского совета академик Шаталин. Они постоянно его информировали, слали ему в Крым "заготовки"10, получали его замечания.
Иностранным деятелям, с кем Горбачев встречался перед отпуском (Бушу, Колю, Андреотти, Делору), сразу по возвращении в Москву всем говорил: "Входим в рынок".
И одновременно почти перед каждым таким собеседником, перед всеми Горбачев ставил вопрос о кредитной поддержке. К Бейкеру обратился за несвязанным беспроцентным займом в 1-1,5 млрд. долларов. Хэрда просил поддержать идею о льготных кредитах от европейцев и американцев на 5-6 лет в сумме 15-20 млрд. долларов. Еще в июле говорил об этом Андреотти, в середине сентября напомнил де Микелису. И т.д.
Реальные деньги начали поступать уже не в СССР, а в Россию спустя два года после этих разговоров и увещеваний. Для этого Западу "потребовался"11 путч...
Но что же произошло? Почему Горбачев отказался от программы? Почему стал маневрировать между вариантами - "рыжковским"12 и Шаталина - Петракова - Явлинского ("500 дней"), хотя второй вариант был сделан по согласию между ним и Ельциным и разработан под их кураторством?
Много разных версий, в том числе и такая: будто, когда он примчался в конце августа в Москву, прервав свой отпуск, его "взяла за горло"13 та самая команда, которая через год организовала путч, пригрозила - или ты отказываешься от "500 дней", или мы тебя свергаем.
Политбюро уже было не то, не "лигачевское"14. Оно, как и Совет федерации, состояло из первых секретарей компартий республик. И было, в общем, за переход к рынку.
Президентский совет? Но он в начале сентября решительно выступил в поддержку "500 дней", больше того - поставил вопрос об отставке Рыжкова.
На эту тему, кстати, был разговор в один из последних дней пребывания Горбачева в Крыму между ним и Примаковым.
А в стране к началу осени атмосфера накалялась не по дням, а по часам. На Горбачева она наваливалась не только из печати, радио и телепередач. Сотни телеграмм со всех концов страны ложились ему каждодневно на стол: преступность разворачивается во все более изощренных и страшных формах - убийства, разбой, наглые грабежи, изнасилование малолетних; оружие попадает в руки Бог знает кого и в неимоверном количестве.
Вопли по поводу бессилия властей. Проклятия в адрес президента, "не способного навести порядок" и обезопасить жизнь людей. И все это - на фоне пустых полок. ...Уже табак исчез, уже "табачные бунты" кое-где. Умудрились в Москве выстроить тысячные очереди за хлебом - для России такое просто смертельно! В очередях вспоминают райские времена при Сталине и Брежневе. Беспощадность национальных столкновений и неожиданная для нас, долго спавших "интернационалистским сном", межэтническая ненависть на улицах, в троллейбусах, в магазинах, на рынках. То взрыв спиртового завода в Уфе и фенол, обнаруженный в водопроводе, обслуживающем миллионный город. То еще что-нибудь.
Ельцин поехал по России раздавать свободу всем республикам, краям и областям, "сколько смогут взять", и в своем обычном стиле "сокрушал" центр. По этому поводу 26 августа Горбачев жаловался Дюма, с которым у него "товарищеская доверительность".
В начале сентября "Известия" печатают "программу Шаталина". Российский парламент начинает ее принимать. И в те же дни российская компартия на своем втором съезде ("второй этап" летнего учредительного съезда) называет эту программу антисоветской и клеймит как предательство социализма, капитуляцию перед капитализмом.
"Кредит доверия у Горбачева. с каждым днем приближается к нулевой отметке. Ельцин паразитирует на идеях, завоеваниях и непоследовательности Горбачева. Все, что он сейчас провозглашает, Горбачев говорил "на соответствующих этапах"15 в течение почти пяти лет, только не решался продвигать.
На Горбачева явно действовала крайне нервная обстановка в стране. Он все больше готов был прислушиваться не к "науке", а к "гласу народа", на самом деле - "толпы"16.
В Верховном Совете Аганбегян и Шаталин поставили вопрос так: выбор надо делать не между социализмом и капитализмом, а между жизнью и могилой. Абалкин же на популистской ноте стал спасать Рыжкова... и нашел поддержку у Сухова, известного своей примитивной скандальностью депутата из Харькова, который тут же еще раз обвинил Горбачева в предательстве "дела партии и социализма"17.
В итоге Верховный Совет не принял никакой программы и согласился с предложением Горбачева: пусть Абалкин, Шаталин и Аганбегян "поженят"18 все варианты (хотя они даже на взгляд неспециалиста несовместимы) и вновь внесут.
Через неделю он уже сказал мне о проекте Шаталина; "Жизнь подняла эту красивую программу на воздух"19. И уже на очередном заседании Президентского совета и Совета федерации защищал некий симбиоз (хотя публично раньше обещал не делать "компромиссной программы"20), отличавшийся от рыжковского варианта в основном стилистикой.
Вместе с тем он потребовал от Верховного Совета чрезвычайных полномочий для себя, чтобы обеспечить "вхождение" в рынок. Верховный Совет РСФСР мгновенно отреагировал: без его ратификации никакие указы Президента СССР в России недействительны! А в Верховном Совете СССР при голосовании чрезвычайных полномочий не оказалось кворума (не хватило 16 депутатов).
Какие же программы создавались в те неспокойные годы. Рассмотрим подробней программы перестройки, начавшейся в 1985 г.
1.1. Социальная
В апреле 1985 года на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Его рычаги виделись в научно-технической революции, технологическом перевооружении машиностроения и активизации “человеческого фактора”. Для контроля за качеством продукции была введена госприемка. Позднее директивный государственный план сменился госзаказом.
Первые крупные планы Горбачева (пресловутая антиалкогольная кампания, установка на ускорение и т.д.) вызывали попросту удивление. А затем он сделал ставку, прежде всего, на развитие демократии, а не на экономические реформы, будучи уверенным (возможно, вслед за Берлингуэром), что сама демократия поднимет энтузиазм народа, высвободит его могучие потенциальные возможности и обеспечит быстрый подъем. Этим надеждам не удалось сбыться.
Никакого революционного поворота в апреле 1985 г. не было. Собирались интенсифицировать экономику, которая находилась в предкризисном состоянии. Ускорить научно-технический прогресс, не вдаваясь в анализ бесплодности прежних попыток. Курс на ускорение довольно быстро обнаружил свою несостоятельность, и под него принялись подводить различные опоры: хозрасчет, самофинансирование, самоокупаемость и самоуправление, мифическая самостоятельность госпредприятий, кооперативы, повышение заработной платы и затем ограничение ее роста. Все эти метания в совокупности лишь подтолкнули экономику к новому витку кризиса21.
Анализируя зарождение проекта перестройки и ее первые неуверенные шаги, один из самых авторитетных советологов Маршалл Шульман дает этому этапу, правда опять-таки задним числом, такое толкование: "В советских условиях попытки изменить Систему не могли рассчитывать на успех, если они предпринимались аутсайдерами, людьми, находящимися вне Системы. Она легко их нейтрализовала, используя свой испытанный репрессивный аппарат. Систему можно было изменить только усилиями инсайдеров изнутри, - а им приходилось до поры до времени играть по ее правилам22".
Торможение и застойные явления в экономике отразились на других сторонах жизни общества. В социальную сферу направлялись средства, оставшиеся от чисто производственных дел, и, как результат, это привело к тому, что социальная сфера стала отставать по своему техническому оснащению, по квалификации кадров, по качеству своей работы. Заметно пошатнулись в советском обществе идейные и нравственные ценности. Несмотря на истерию "об угрозе империализма, чуждой нам "массовой культуре" простой советский индивид ставил во главу угла материальный аспект своей жизни. Все вышеперечисленное происходило на фоне борьбы за власть различных клиентальных групп на клемлевском олимпе- Хотя и принято считать началом перестройки Апрельский Пленум (1985 г.) ЦК КПСС, как об этом заявляет М. С. Горбачев, но в повестке дня Пленума стоял вопрос об ускорении социально-экономического развития страны. И только когда стало понятно, что ускорять нечего, было объявлено о начале политики перестройки, провозглашенной на ХХУП съезде КПСС (25 февраля - 6 марта 1986 г.).23
Осуществлены многие важные социальные меры, в частности, развернуто жилищное строительство, по-новому были поставлены многие проблемы обществоведения. В дальнейшем экономическое развитие стало быстро и неуклонно ухудшаться. Два последующих пятилетних плана, включая их социальные программы, оказались сорванными.
Вся перестройка и была такой программой, когда советских людей довели до такого состояния, как героя фильма, что можно было безопасно сделать абсолютно все: расчленить СССР, ликвидировать советскую власть и все социальные права граждан, отнять собственность и даже личные сбережения.
1.2. Экономическая
В области экономических связей предусматривался стремление к такому миру, в котором сотрудничество в рамках справедливых экономических отношений составит основу успешного развития всех стран и регионов. Все это должно было быть связано с простым человеческим общением наций и людей, с широким культурным обменом, формированием представления о мире как о высшей ценности человеческого бытия. Таковы основные характеристики нового политического мышления, хотя богатство русского языка может позволить прибавить неопределенное количество пунктов.
Важность всех вышеперечисленных пунктов видится в том, что это своего рода доказательство того, что в Советском руководстве действительно поняли гибельность гонки вооружений для страны, как в военном, так и в политико-экономическом плане. Основной целью М.С.Горбачева было изменение образа Советского Союза в глазах мировой общественности. Вызывают уважение его усилия в деле смягчения и затем устранения ядерной угрозы. Не продуманной была политика в отношении получения западных кредитов. Советский Союз безропотно отдавал позиции, которые мог бы заполнить экономическим влиянием. Тем не менее, достижения политики перестройки на внешнеполитической арене были значительнее, чем внутри страны. Горбачеву удалось изменить образ страны-агрессора на кардинально противоположный24.
Трудности, которые переживала советская экономика, Горбачев и его окружение объясняли не недостатками и тем более не кризисом социализма, а тем, что его потенциальные возможности использовались недостаточно. Причины, препятствовавшие раскрытию «потенциала социализма», Горбачев видел в «затратном» экономическом механизме, преобладании экстенсивных методов хозяйствования над интенсивными, «остаточном» принципе формирования социальной, научной и культурной сфер. Устранение этих причин, а, следовательно, и раскрытие «потенциала социализма» и призвано было обеспечить «ускорение» и «перестройку».
Основой экономической модернизации была провозглашена новая инвестиционная и структурная политика, предполагавшая перенести центр тяжести с нового строительства на техническое перевооружение предприятий. Главным рычагом структурных преобразований в экономике было признано ускоренное развитие машиностроения, которое намечалось вывести на мировой уровень уже в начале 90-х годов. Крупные инвестиции, направленные в эту отрасль, не дали ожидаемых результатов, а привели лишь к перенапряжению бюджета и усилению товарного голода.
Будучи в отставке, М.С. Горбачев признал ошибочность приоритетов экономической политики, выдвинутых в 1985–1986 гг. «В экономике, – писал он в работе «Я не знаю счастливых реформаторов», – следуя установившимся стереотипам, мы начали с реформы тяжелой промышленности, машиностроения. Правильнее же было начать с сельского хозяйства, с легкой и пищевой промышленности, то есть с того, что дало бы быструю и наглядную отдачу для людей, укрепило социальную базу перестройки. Словом, в ряде случаев, встав на путь реформ, мы неточно выбрали последовательность мер по ее осуществлению»25.
Что же касается экономической реформы, то наиболее крупной мерой второго этапа перестройки стал Закон о государственном предприятии (объединении), вступивший в силу с 1 января 1988 г. Закон ограничивал прерогативы центральных планирующих органов, сводя их по существу к определению объема госзаказа, долю которого предполагалось постоянно снижать. Экономическая самостоятельность предприятий, напротив, существенно расширилась. За ними, в частности, закрепилось право реализовывать по свободной (договорной) цене продукцию, произведенную сверх заказа, выбирать хозяйственных партнеров, определять численность рабочей силы, устанавливать размер заработной платы и др.
Однако закон начал пробуксовывать уже вскоре после его подписания. В условиях отсутствия в стране рыночной инфраструктуры предприятия не спешили пользоваться самостоятельностью, а ориентировались на госзаказ, который гарантировал централизованное снабжение сырьем и сбыт готовой продукции. Предоставленными же правами предприятия, как уже отмечалось, воспользовались для повышения зарплаты, сокращения дешевого и увеличения дорогого ассортимента товаров. «Коллективный эгоизм»26 предприятий обострял дефицит товаров массового спроса. Как и предыдущие экономические эксперименты, Закон о государственном предприятии не оправдал возлагавшихся на него надежд. Экономическая ситуация в стране ухудшалась.
1.3. Политическая
Первые проблески стремления что-то перестраивать в конструкциях устоявшихся основ общества обнаружились лишь в 1987 г. В фокусе реформ оказались институты надстройки, политическая система. Не было никаких далеко идущих нововведений и в сфере гласности. О гласности говорилось много и всегда настойчиво, но на деле занавес свободы слова был приоткрыт после Чернобыльской трагедии.
Январский Пленум ЦК КПСС в 1987г. стал во многих отношениях поворотным. Именно он дал мощный импульс реальной демократизации советского общества, усилил внимание к творческому осмыслению состояния страны и его причин. В последующем М.С.Горбачев выдвигал и более смелые, неожиданные для руководства КПСС идеи о многопартийности, об отмене статьи 6 Основного Закона СССР, о плюрализме форм собственности. Важным положением, входившем в концепцию внешней политики Советского государства, являлось признание права свободного выбора за каждым государством или народом пути развития. "Народ может выбрать и капитализм, и социализм. Это его суверенное право".27 Отсюда следовала необходимость освобождать политические позиции от идеологической нетерпимости, т.к. "Идеологии могут быть разными, а интерес выживания, предотвращения войны является всеобщим и высшим"28, и дальнейший мировой прогресс возможен только через поиск путем мирных переговоров, компромиссов в движении к новому мировому порядку.
В военной области предполагалось добиваться безотлагательного уничтожения оружия массового поражения, а затем и значительного сокращения обычных вооружений.
Особое значение придавалось демократизации политической системы: ей отводилась роль тарана, призванного разрушить административно-командную систему, которая, по утверждениям Горбачева, служила главным тормозом экономических преобразований.
Курс на демократизацию общества получил реальное воплощение в решениях XIX партконференции в июне 1988 г. Одни только названия резолюций конференции говорили сами за себя: «О демократизации советского общества и реформе политической системы», «О борьбе с бюрократизмом», «О гласности», «О правовой реформе»29 и др.
Конференция одобрила реформу политической системы. Основу ее, как известно, составляли Советы. Права их предполагалось существенно расширить, передав им государственные функции, узурпированные прежде партийными органами. Высшим органом государственной власти должен был стать Съезд народных депутатов СССР из 2250 человек, избираемых на альтернативной основе. Съезд формировал из своей среды Верховный Совет – постоянный орган, являющий собой советский парламент. Предусматривалось также учреждение поста Президента СССР, наделенного широкими полномочиями.
Демократические решения XIX партконференции на практике обернулись результатами, которые не могли предвидеть Горбачев и его окружение. На волне политических преобразований оформились народные фронты и движения, заквашенные на национализме и антикоммунизме и перешедшие в оппозицию Горбачеву. Ни Горбачев, ни его окружение, искренне верившие в реальность «идейно-политического (естественно, коммунистического) единства» советских людей и «дружбы народов»30, не могли вообразить, что даже в условиях относительной политической свободы массы отрекутся от коммунизма, а республики побегут прочь из Союза. Интернационализм и социализм, выглядевшие нерушимыми в условиях тоталитарного строя, затрещали от легкого дуновения ветра свободы.