Город и быт населения Древней Руси

ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Город и быт населения Древней Руси

С развитием городского ремесла происходила его специализация. Так, в XV в. насчитывалось до 200 ремесленных специальностей (появились, например, такие узкие специальности, как 'гвоздочник', 'котельник', 'пищальник', 'бронник' и т. д.)(13,149).
Нa Руси встречались слободы трех родов: служилых людей, промышленников и, наконец, вообще поселян, пользующихся льготами. К слободам служилых людей относились: стрелецкая, пушкарская, пищальная, затинщиков, воротников, казачьи, ямские. В них были поселены служилые люди одного какого-нибудь наименования, которые составляли корпорацию и исполняли определенную служебную обязанность в отношении правительства. Слободы этого рода пользовались особым управлением и особыми правами. По большей части они находились близ городов и составляли предместья посадов, если под городом находился посад. В некоторых местах, однако, особенно на юге Московского государства, место самого посада занимали слободы. Близ одного острога были слободы: стрелецкая, казачья и пушкарская, а посадских был один только двор; таким образом, весь посад, хотя и числился существующим, но заключался в одном только дворе. Величина служилых слобод соразмерялась с потребностью военной силы по важности города, близ которого они были расположены; иногда они были очень невелики, например человек в 50 жителей и даже менее. При исчислении слобод, находившихся близ Москвы, показаны роды промышленных, ремесленных и торговых слобод. Подобные названия встречались в разных местах Руси. Некоторые промышленные слободы были в то же время и служилые, потому что жители их были обязаны доставлять к царскому двору произведения своего труда и за то пользовались облегчительными льготами. Таковы были слободы бобровников, слободы рыбных ловцов, слободы сокольников и кречетников и прочие, которых жители обязаны были доставлять ко двору плоды своей охоты и рыбной ловли, точно так же, как близ Москвы жители слободы Кадашевки занимались тканьем полотен и отбывали повинности доставкою своих произведений на потребности двора.
В Сибири, кроме служилых слобод, такое же название носили поселения, где жители занимались земледелием и пользовались льготами, которые давались новоприбывшим туда поселенцам в уважение к их недавней оседлости. В XVII веке служилые люди ходили по Руси и вербовали народ в Сибирь, заманивая обещаниями разных льгот; сверх того, для перехода давались охотникам подможные деньги. Эти поселенцы обязаны были пахать известное количество земли и, собирая с нее хлеб, доставлять его в города для прокормления служилых; такие слободы назывались пашенными(12,50-52).
Ремесленники поселялись в городах целыми слободами. В Москве, например, возникли Кузнечная, Бронная, Пушечная, Хамовническая и другие слободы. Русские мастера достигли высокого мастерства.
Ремесло распространялось не только в городах, но и в деревнях. Торгово-ремесленные слободы возникали и в сельских местностях. В ряде деревень население преимущественно специализировалось на ремесленном производстве. Примером может служить с. Медна, принадлежавшее Троицкому монастырю. В середине XV в. в нем числилось 72 двора, из них 56 дворов 'непашенных людей', в том числе - 8 портных, 9 сапожников, 1 овчинник, 1 колпачник, 8 пекарей, 1 горшечник, 4 кузнеца и т. п. Таких слобод на Руси в XV в. возникло 286. Особенно ремесло развивается в Устюжской земле, в районе Каргополя и т. д.(7,47)
Средневековый обычай ремесленников селиться отдельными кварталами (по-русски — слободами) был широко распространен в Западной Европе и на Руси. В Рязани конца XV века серебряники и пищальники жили особой слободой: «А приход к Златоусту серебреники все да пищальники»(3,192). Этот обычай нашел свое отражение в московской действительности XIV — XV столетий. В 1504 году около оврага, выходившего к реке Неглинной, жили «солодяники». Внутри Кремля одну из улиц занимали портные великого князя(3,193).
Наряду с черными сотнями в Москве в средневековое время существовали дворцовые, княжеские и боярские слободы. С течением времени дворцовые слободы эволюционировали и сделались почти синонимами черных сотен, но в Москве XIV — XV веков значение слобод было иное. Они существовали на особом праве в качестве дворцовых слобод, населенных великокняжескими людьми, в качестве княжеских, боярских и церковных слобод.
К числу дворцовых людей причислялись различного рода люди, в том числе и мастера, которых Иван III называет своими («за мастеры, за моими»).
Великие князья обращали особое внимание на огородников и мастеров, которых они брали из числа сельчан и холопов, оседавших в городах.
Московские дворцовые слободы были населены ремесленниками, как это вытекает из самих их названий.
По списку Сахарова А.М., в XVII столетии в Москве насчитывалась 51 дворцовая слобода. Из них ряд слобод на зывался по ремесленным специальностям. К их числу принадлежали следующие слободы: Барашская, Басманная, Бронная, Гончарная, Денежная, Иконная, Кадашевская, Кошельная, две слободы Кузнецкие, Огородная, Печатная, Плотничья, Сыромятная, Таганская, Трубничья, Хамовная (она же Тверская), Константиновская(11,48).
К перечисленным можно добавить 3 слободы каменщиков (Каменная слобода у Смоленской площади, Каменная за Яузой, Каменщикова, или Каменная, за Яузой, где находятся улицы Большие и Малые Каменщики) (1,88).
Кроме того, существовали дворцовые слободы, населенные огородниками и садоводами (Огородная слобода и три Садовые, или Садовнические, слободы), несколько конюшенных слобод (Конюшенная Большая, Конюшенная Новая, Лужники
Большие, Лужники Малые и еще Лужники Малые), Овчинная слобода, Ямские слободы (Дорогомиловская, Коломенская, Переяславская, Рогожская, Тверская). В XVII столетии существовали дворцовые слободы, где жили люди, обслуживавшие царский двор; такие слободы называли «Кормовыми». Память о них сохранилась в характерных названиях переулков: Скатертный, Хлебный, Столовый, Ножовый. С мельницами были связаны две Мельничные слободы.
Время возникновения дворцовых слобод почти не поддается определению. Но о позднейшем происхождении таких слобод, как Елоховская и Красное село, можно говорить утвердительно. Красное село еще в XV веке было селом, Елоховская слобода также выделилась из села Покровского, но за вычетом этих и некоторых других слобод, существовавших в XVII столетии, останется большое количество дворцовых слобод, которые могли возникнуть в XIV — XV веках. Так, Кузнецкая слобода, видимо, стала известной уже с XV века. Кузнецкая слобода была очень близко расположена к Китай-городу. Объяснить эту близость легче всего тем обстоятельством, что Кузнецкая слобода возникла рано, когда местность около Неглинной считалась еще загородной территорией. Это надо относить ко времени Ивана Калиты, то есть к первой половине XIV века. Позже город разрастается и новые слободы возникают за пределами посада. Поэтому на территории Белого города мы и не находим других слобод, кроме Кузнецкой.
Единственное исключение составляет Кисловская царицына слободка в районе Кисловских переулков. Происхождение этой слободки неясно. Вероятно, оно возникла в XVI столетии в связи с созданием в этом районе Опричного двора.
Названия слобод находят себе объяснение в различных ремеслах, которыми занимались московские ремесленники. Это шатерные мастера (бараши), басменники (басма — оклады на иконах), бронники, гончары, денежники, иконники, кадаши (может быть, кадыши или бондари), котельники, кошельники, огородники, печатники (делали печати), плотники, садовники, суконники, кожевники и пр.(5,82) В. XVII веке названные слободы были дворцовыми, однако, как правильно отмечается в «Истории Москвы», «дворцовые службы не поглощали всего времени жителей дворцовых слобод, слобожане занимались также торговлей и ремеслом, которые являлись для них основным источником существования»(4,83). Возникая и развиваясь под княжеской охраной, дворцовые слободы были тесно связаны с рынком, сохраняя в позднейшее время старые привилегии, как своего рода остатки прежней своей близости к царскому двору.
Жители дворцовых слобод пользовались некоторыми привилегиями, частично сохранившимися еще в XVII столетии. Их более выгодное положение по сравнению с остальным ремесленным населением Москвы, подчеркивается тем, что при всех жалобах на свое обнищание жители дворцовых слобод никак не хотели выходить из дворцового подчинения.
Выше уже говорилось о том, что ремесленники селились целыми слободами, отчего и московские урочища получали соответствующие прозвания. На приложенной схеме показаны эти ремесленные гнезда, группировавшиеся вокруг патрональных церквей. Само существование подобных церквей указывает на то, что ремесленники определенной специальности имели общие интересы и казну для общих расходов. Во главе слобод стояли, как мы знаем по документам XVII века, ста росты. О старостах говорит и несравненно более ранний документ — завещание Симеона Гордого 1353 года.
Население дворцовых слободок на первых порах составлялось из пришлый людей, получивших те или иные льготы. В некоторых случаях их население составляли княжеские деловые люди, купленные великими князьями или обращенные в холопство за какой-либо проступок («а что моих людий деловых, или кого будь прикупил, или хто ми ся будеть в вине достал») (9,114). Положение таких людей было на первых порах приниженным. Они зависели, как видно из той же духовной Симеона Гордого, от тиунов и старост. С течением времени зависимость дворцовых слобожан, естественно, ослаблялась и сами великие князья давали им льготы, как сделал это уже Иван Калита по отношению к печорским сокольникам, освободив их от подчинения старосте и платежа даней.
Документы позднейшего времени показывают, что ремесленников привлекали в слободы не только временные льготы, но и особые привилегии, утвержденные жалованными грамотами. На привилегии ткачей Кадашевской и Хамовной слобод обратил внимание П. П. Смирнов. Жалованные грамоты этим слободам не были исключением. Такую же жалованную грамоту имела московская Барашская, или Барашевская, слобода. Еще в начале нашего столетия к этой слободе как к одной из мещанских слобод Москвы приписывались московские мещане. Каменные церкви Успения и Воскресения «в Барашах» поблизости от Покровки (ул. Чернышевского) до сих пор отмечают местоположение старой Барашской слободы (12, 135).
Название «бараши», или «барыши», долгое время объяснялось неточно или просто неправильно. Даже в таком ценном издании, как материалы для терминологического словаря, читаем: «бараш — должностное лицо при великом князе» (12,136). Барыши, действительно, упоминаются в числе княжеских людей в духовной князя Владимира Андреевича Серпуховского (не позднее 1406 г.) в числе бортников, садовников, псарей, бобровников и пр. Однако это перечисление само собой показывает, что бараши не были должностными лицами, а княжескими зависимыми людьми, которые чем-то были близки по своему общественному положению и занятиям к бобровникам, псарям и т. д. Второе упоминание о барашах также говорит о близости барашей к княжескому двору. Десять серебряных шандалов углицкого князя Дмитрия Ивановича оказались у его «бараша» (12,135). В XVI столетии «барашами» назывались люди, расставлявшие шатры для великокняжеского двора. Бараши еще в XVI столетии получили жалованную грамоту от Ивана Грозного(12,136). При частных княжеских походах расстановка шатров была делом трудным и требовала большой сноровки. При таком понимании слово «бараш» становится понятным, почему бараш князя Дмитрия Ивановича держал у себя 10 шандалов (подсвечников). Они нужны были для освещения шатров. «Бараши», или «барыши», как видим, выполняли особую дворцовую «службу», но это не значит, что они были заняты только обслуживанием царского двора, точно так же, как «бронники» работали не только на царский двор, но и на рынок.
Дворцовые слободы тесным кольцом окружали Москву. Большинство из них возникло за пределами позднейшего Белого города, а в некоторых случаях и за пределами Земляного города. Из всех московских слобод только Кузнецкая слобода (в районе ул. Кузнецкий мост) стояла в непосредственной близости к Китай-городу, все остальные находились в отдалении.
Город, как мы видели раньше, с особой быстротой начинает расти с конца XIV века. К этому времени и относятся первые известия о московских слободах, хотя еще в известии о московском пожаре 1547 года ремесленные районы обозначены по-старому: «гончары», «кожевники».
Московские слободы возникли за пределами городской территории, границы которой в основном совпадали с позднейшей чертой Белого города. Слободы, населенные людьми великого князя или московских князей-совладельцев, естественно, возникали за городской чертой, и население их управлялось особо от других горожан.
Кроме дворцовых слобод, в средневековой Москве существовали княжеские слободы, боярские и монастырские. Как возникали княжеские слободы, видно по грамотам конца XV века.
Упразднив третное владение, Иван III в то же время на территории Москвы выделил для своих сыновей особые слободки или села. Юрий Иванович получил сельцо Сущево, Дмитрий Иванович — сельцо Напрудское, Семен Иванович — сельцо Луцинское, Андрей Иванович — слободку Колычевскую в Замосковоречье. Сущево и Напрудское были отданы «з дворы с городцкими с посадными» (10, 341). Несмотря на название «сельцо», это были особые слободки с приписанными к ним городскими дворами. «Отвод» села Сущева, данного князю Юрию Ивановичу Дмитриевскому, был сделан по населенной местности, по переулкам и улицам. В результате часть городских дворов отошла к Сущеву; другая осталась в московском посаде. Из грамоты Ивана III видно, что отвод «Сущовскому селцу к двором городцким» создавал в Москве особое княжеское владение. Дворы, приписанные к Сущеву, «и митрополичьи, и розные, чьи дворы ни буди», выходили из-под юрисдикции великого князя. «А сын мои Василей у моего сына у Юриа в те дворы не вступается», — завещал Иван III. Это было оговорено и в докончании великого князя Василия с Юрием Ивановичем (10,341).
Впрочем, князья — владельцы выделенных им на территории Москвы особых слободок — были ограничены в своих правах. Им запрещалось держать в слободках торги, ставить лавки, торговать зерном; разрешалось только торговать съестными припасами. Права князей были ограничены, так как рассмотрение уголовных дел (убийство, кража с поличным) осталось в ведении большого московского наместника (10,342).
Тем не менее, создание княжеских слободок в Москве начала XVI века было определенной уступкой старым феодальным обычаям. Значительная часть московской территории оказывалась в руках князей-совладельцев. Княжеские слободки, впрочем, существовали недолго. Из четырех младших сыновей Ивана III потомство имел только Андрей. Его сын Владимир Андреевич долгое время, находился в заточении вместе с матерью. Позже он погиб при Иване Грозном, который своеобразно повторил практику своего деда, также выделив часть городской территории в опричнину. С точки зрения москвичей XVI века это не было новостью, а только повторением на других основах того, что совершил Иван III, накромсавший из московского посада и его ближайших сел владения для своих сыновей.
Отдельные слободы находились во владении бояр. Счастливый случай сохранил завещание князя Ивана Юрьевича Патрикеева, составленное в 1499 году. В нем перечислено большое количество ремесленников-холопов, живших на различного рода «местах» в Кремле и на посаде. Ему же принадлежала «Заяузкая слободка», а также слободка в Замоскворечье против села Семчинского (в 1476 г. «сгорела слободка княжь Юрьевская за Москвою рекою против Семчинского» (10,343) .
К княжеским и боярским слободкам надо прибавить слободки монастырские и церковные, а также отдельные дворы феодалов, разбросанные по всему городу. По справедливому замечанию П. П. Смирнова, «княжеский город XIV — XV вв., как кружево, был изрезан иммунитетами своеземцев-вотчинников, владевших в нем отдельными дворами, улицами, слободами и т. п.» (12, 135) .
Количество феодалов, которым принадлежали дворцовые места, дворы и слободки, конечно, было несравненно меньшим, чем количество принадлежавшей им «челяди», среди которой преобладало трудовое население — ремесленники, чернорабочие «страдные люди» и другие категории холопов и зависимых людей. Они составляли довольно многочисленную прослойку московского населения в XIV — XV веках.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Города Древней Руси имели свою собственную судьбу, историю и преемственность, реальные индивидуальные черты, во многом обусловленные природно-географическим, демографическим, этнокультурным и другими факторами, особенностями социально-экономического и цивилизационного развития стран и регионов. Это-то и объясняет многообразие путей эволюции городов, их специфику и генетическую неоднородность.
На территории Древней Руси, охватывающей смежные территории нынешней России, Украины и Белоруссии, к XII в. городов было 150(2,47) Это были крупные поселения, сложившиеся под защитой надежных укреплений. Уже в летописях IX в. упоминаются такие города, как Новгород, Псков, Белозерск, Ростов Великий, Смоленск, Муром. Норманны называли русское государство «Гардарика», т.е. «страна городов». Города возникали и развивались по берегам рек, озер, служивших торговыми путями, или в плодородных опольях – житницах Древней Руси.
В период монголо-татарского нашествия 2/3 городов были разрушены и сожжены и почти 1/3 их них не возродилась. По мере укрепления Москвы и объединения княжеств и земель вокруг нее формировалось централизованное государство, и под власть Москвы переходили города: Тверь, Владимир, Суздаль, Новгород, Псков и др. После окончания монголо-татарского ига («стояние на р.Угре», 1480) и завоевания Казанского ханства (1552) территория русского государства стала быстро расширяться на восток и юг. Для защиты новых присоединенных территорий и их хозяйственного освоения и Московским государством, и Российской империей строились укрепленные линии. Их образовывали цепочки городов-крепостей и более мелких укреплений (засечные черты).
В настоящей работе рассмотрена история возникновения слобод в Московском государстве.