Личность и культура в произведениях Ф. Ницше.

Введение.
Общие положения теории Ф.Ницше.
Концепция изучения культуры Ф. Ницше.
Личность в работах Ф. Ницше.
О человеке и иллюзии.
Человек и культура.
Заключение.
Список литературы.

Личность и культура в произведениях Ф. Ницше.

Ницшеанский образ «сверхчеловека» воплощает его критику морали. Согласно Ницше, мораль играет разлагающую роль, пред­полагая послушание, терпение, совестливость: все это размягчает и расслабляет волю человека. А это резко претило воззрениям Ницше: он гипертрофировал волю, особенно волю к власти, в ши­роком смысле этого слова. Читая работы Ницше, остро чув­ствуешь, как он «всласть описывает власть». Образ «сверхчелове­ка» — это культ «сильной личности», одержимой жаждой власти. По Ницше, все критерии морали носят чисто произвольный харак­тер, а все формы человеческого поведения маскируют «волю К власти». У людей слабых она проявляется как воля к «свободе»» у более сильных — как воля к большей власти или, если это не приводит к успеху, как воля к «справедливости», у самых силь­ных — как любовь к человечеству, чем маскируется стремление к подавлению чужой воли. Наконец, представление о хаотичности мира, об отсутствии в нем закономерного развития означает и бес­смысленность морали. Для Ницше как философа жизни критерием оценки всех явлений духа служит степень автоматической включенности человекам стихийный и нерасчлененно-целостный поток бытия.1
Ницше не только характеризовал «волю к власти» как определяющий стимул поступков человека, как главную особенность деяний, но простирал этот принцип на всю «ткань бытия». Чтобы опять, что такое «жизнь» и какой род стремления и напряжения она представляет, эту форму в одинаковой мере следует отнести как к дереву и растению, так и к животному. «Из-за чего деревья первобытного леса борются друг с другом? — ...Из-за власти!» Характеризуя жизнь как «специфическую волю к аккумуляции силы», Ницше утверждает: жизнь как таковая «стремится к мак­симуму чувства власти».
Основное внимание Ницше было сосредоточено на проблемах культуры, на вопросах этики и эстетики, в частности музыки, а также на идеях бытия человека. Современная ему культура оце­нивалась им как «культура декаданса», когда, по Ницше, воз­растание интеллекта ослабляет инстинкт человека, приглушая ощущение его слиянности с природой, умаляя смысл жизни как единственно абсолютной ценности. Над всем человечеством, ут­верждает Ницше, царит бессмыслица. Для культуры декаданса якобы характерна христианская мораль с ее культом утраченной духовности и милосердия, когда вместе с тем происходит явное умаление ценности земной жизни и усиливаются принципы со­страдания. Рассматривая искусство, Ницше выделяет в нем два начала: дионисийское — стихийное, оргиастическое, экстатичес­кое — и аполлоновское — просветленное, гармоническое, рефлек­сивное. Эти противоборствующие силы характеризуют само бытие, причем дионисийское, изначально-жизненное, лежит в ос­нове бытия. Идеал культуры заключается в опосредовании и до­стижении равновесия этих полярных начал. Искусство — это суб­лимация чувственного удовольствия: восприятие произведений Искусства сопровождается возбуждением полового инстинкта, опьянением, жестокостью как глубинным состоянием психики. Их смешение производит эстетическое состояние. Искусство, по Ницше, есть избыток, излияние цветущей телесности в мир образов и желаний. Ницше характеризует эстетику как «прикладную Физиологию», а в эстетическом чувстве усматривает интуитивную оценку явления как психофизиологически полезного или вредного для организма.
В своем труде «Рождение трагедии из духа музыки» Ницше пересматривает отношение к Сократу и последовавшей за ним ра­ционалистической традиции. Ницше утверждал, что сократизм своим рационализмом разрушил античное мифологическое мир0-осмысление и своей иронией убил его, не предложив ничего вза­мен. Рациональное знание могло, по Ницше, раскрыть только ту убийственную истину, что жизнь бессмысленна. Жизнь якобы не может быть построена на рациональных основаниях. Скептицизм убивает миф, тем самым, убивая незнание, а оно как раз и дает человеку силы к жизни и сообщает ей смысл. Вот почему траги­чески-болезненный мыслитель так резко выступал против идеоло­гов Просвещения с их гиперрационализмом, с их требованием перекроить жизнь, исходя из принципов человеческого разума, которому якобы все доступно.
Стремление Ницше создать основы новой морали «сверхчело­века» взамен христианской, найти новый путь религиозного со­знания нельзя считать продуктивным. Тем не менее, воззрения Ницше имели и по сию пору имеют большое влияние на умы людей; этому, видимо, во многом способствует удивительно изящ­ная литературная форма его произведений в виде броских афориз­мов, парадоксальных выражений, памфлетов и притч.
Нельзя, впрочем, не отметить, что главная тенденция в воззре­ниях этого незаурядно одаренного мыслителя и публициста состо­яла в совершенствовании культуры человека, в улучшении самого типа человеческой личности. А это, согласитесь, благородная цель. Совершенствование личности в ее положительном содержа­нии всегда желательно.
В своей полемике с христианством Ницше, по словам Вл. Со­ловьева, поразительно «мелко плавает» и его претензия на значе­ние «антихриста» была бы в высокой степени комична, если бы не кончилась такой трагедией.
В заключение хочется сказать: произведения Ницше критику­ет, а некоторые даже просто ругают, но очень многие ими зачи­тываются, его высоко ценят; приобщение к его творениям, несо­мненно, обогащает, утончает наш духовный мир.2
Концепция изучения культуры Ф. Ницше.
“Воды религии отливают и оставляют за собою болота или топи; нации снова разделяются, враждуют между собой и жаждут растерзать друг друга. Науки раздробляют и подтачивают всякую твердую веру; образованные классы и государства захвачены потоком грандиозного и презренного денежного хозяйства. Никогда мир не был в такой степени миром, никогда он не был беднее любовью и благостью”.
Так в те времена философ смотрел на культуру. Видя мир во всеобщей спешке и возрастающей быстроте, в прекращении созерцательности и уничтожении простоты, он воспринимал это как симптомы полного истребления и искоренения культуры. По его мнению, и культурный человек и тот превратился в величайшего врага культуры в своем слепом отрицании общей болезни и препятствии врачам. Мир во власти грубых и злых сил - "эгоизма приобретателей и военной тирании”.
Характеризуя современность как эпоху атомов и атомистического хаоса, Ницше был уверен в необходимости атомистической революции. И здесь он рассматривал мельчайшие, неделимые частицы человеческого общества, то есть человеческий образ с трех известных концепций: как человека Руссо, человека Гете и человека Шопенгауэра. Из них первый образ очень зажигательный, и ему обеспечено широчайшее влияние; второй создан лишь для немногих, именно для созерцательных натур и непонятен для массы. Третий, и наиболее близкий Ницше, ищет в качестве зрителей, самых деятельных людей, ибо лишь таковые в состоянии без вреда взирать на него; созерцательных же он ослабляет, а толпу пугает. По словам Ницше, этот третий образ и нужно взять за основу в деле спасения мира.
Нам следует научиться добровольно обрекать себя на страдание - страдание правдивости - как выражался Ницше, ибо “быстрейшее животное, которое доведет вас до совершенства, и есть страдание”. Счастья нет, есть только героический жизненный путь. Став “порядком злым” и правдивым, сильным в самозабвении во имя своей веры человек совершает этот жизненный путь. Но тут, быть может, ему уготовано разочарование, нечто невыразимое, по сравнению с которым счастье и истина лишь очертания. ”Никогда человек не найдет того, чего он ищет”.
Мыслями о человеке Ницше вводит нас в понимание культуры. Ибо культура, по его мнению, есть “дитя самопознания каждого отдельного человека и его неудовлетворенности самим собой”. Первое посвящение в культуру наступает в момент признания величия какого-нибудь человека и отдания ему своего сердца. Вторая ступень посвящения - переход от внутренних переживаний к оценке внешнего мира: его осознанию и непременному действию - борьбы за культуру. Здесь, однако, следует быть осторожным, ибо существует род “эксплуатируемой и взятой в услужение культуры”. Те силы, которые активнее всего поддерживают культуру, питают при этом задние мысли.
Это, прежде всего, эгоизм приобретателей, которые видят в ней цель и меру. Во-вторых, эгоизм государства, подчиняющего культуру в помощь существующему порядку. В-третьих, лицемеры, использующие внешний лоск для прикрытия скудного и безобразного содержания жизни. В-четвертых, эгоизм науки, разумеющий под культурой содействие науке в деле познания мира в стороне от страдающего человека.
“Сколь усердно все четыре совместно размышляют над тем, как им помочь себе при посредстве культуры, столь же вялы и бездумны они, когда не затронут их интерес”.
Личность в работах Ф. Ницше.
«Неистинный» путь, препятствующий раскрытию уникальности личности и подавляющий её творческий потенциал, Ницше связывает здесь с «историческим образованием», навязываемым каждому из нас современным обществом. Человека приучают принимать все события его бытия не в их собственном смысле, не в их значении для него самого, а в том смысле, который определен их положением в историческом процессе, их ролью в истории. Но, как считает Ницше, чисто «историческое» отношение к жизни просто невозможно, то, что мы называем историей и нашим представлением о ней, есть соединение исторического и неисторического; нет никакой «объективной» истории, есть форма взаимодействия жизни, реализующей себя в личности, с цепью событий, протекающих в мире и затрагивающих личность. На основании этого Ницше выделяет три вида истории: монументальную, антикварную и критическую, каждая из которых есть форма «организации» личностью потока событий ради реализации своих жизненных целей (монументальная – ради деятельности в мире, антикварная – ради сохранения существующего состояния, критическая – ради оправдания и искупления своих страданий).
Смысл «неисторического» чувства остаётся у Ницше не до конца выясненным; в то же время правильная его интерпретация имеет большое значение для понимания взглядов философа. Ницше выделяет здесь два момента. Первый – это собственно неисторическое восприятие мира, заключающееся в том, что человек замыкается в данном событии и не желает оценивать его исходя из исторической перспективы. Второй аспект, над — историческая точка зрения, как её называет Ницше, — это способность встать над историей, в результате чего «мир в каждое отдельное мгновение представляется как бы остановившимся и законченным». Ницше не связывает эту над – историческую позицию с причастностью личности к некоторой вечной, сверхисторической реальности, тем не менее, невозможно понять, как можно говорить об этой позиции, если не предполагать наличие вечных элементов в структуре реальности. В результате в философии Ницше все-таки сохраняется место для Абсолюта, хотя и очень непохожего на тот, который характерен для платоновской традиции (Абсолют как обособленный трансцендентный мир). В более поздних работах Ницше радикально отвергает наличие в мире Абсолюта в любом возможном смысле, но именно поэтому его взгляды становятся гораздо менее последовательными, — ведь способность человека занять над – историческую позицию по-прежнему признается им (хотя и не столь явно); на такой позиции стоит, например, его Заратустра. 3
«Эгоизм», о котором говорит Ницше и в рассматриваемой работе и в последующих сочинениях, нужно понимать как метафизическую концепцию, как утверждение абсолютности каждой личности и её ответственности за себя и за мир вокруг. Итогом подобного «эгоизма» (при его правильном понимании и правильном применении к жизни, что доступно, по Ницше, лишь немногим) является не эгоистическое поведение в нашем обычном словоупотреблении, а скорее противоположный образ действий — готовность пожертвовать собой ради великих целей, ради величия личности как такового. Как пишет Ницше в работе « О пользе и вреде истории для жизни»: «для чего существует отдельный человек – вот что ты должен спросить у самого себя, и если бы никто не сумел тебе ответить на это, то ты должен попытаться найти оправдание своему существованию, ставя себе самому известные задачи, известные цели, известное «ради», высокое и благородное «ради». Пусть тебя ждет на этом пути даже гибель — я не знаю лучшего жизненного жребия, как погибнуть от великого и невозможного».