язык как средство хранения культурно-исторической информ.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Концептуальные основы изучения языка
1.1. Социолингвистические и коммуникационные теории ХХ в.
1.2. Знаковая теория языка
1.3. Теория диалога культур М.М. Бахтина
2. Научная и эстетическая сферы функционирования языка
3. Проблемы современной межкультурной коммуникации
4. Особенности репрезентации культурно-исторической картины мира в языке
Заключение………………………………………………………… .....….73
Литература

язык как средство хранения культурно-исторической информ.

(не) соблюдение нормы разновидности
Протекание
(не) разновременное
(не) ограниченность времени (!)
(не) селективный характер разновидности;
(не) соблюдение нормы разновидности;
(не) организация текста
Контекст
Отношение к конкретной ситуации
(не) связано с конкретной коммуникативной ситуацией
(не) конситуативность
(не) дейктичность
Код
Выбор кода
(не) обязательный
(не) селективный характер разновидности;
(не) соблюдение нормы разновидности
Четвертая группа теорий проводит это мысль о том, что и языковые, и общественные структуры определяются более глубокими факторами. Эти глубокие факторы могут быть разные. Для Делла Хаймса, например, таким глубоким фактором является культура. По его мысли, культура определяет как языковые, так и общественные явления. Для философа Грэймаса это набор некоторых абстрактных структур сознания. Для Наума Хомского и Дерека Бикертона, по крайней мере в области языка, это биологические врожденные модели, с которыми каждый человек рождается. Эти не зависящие ни от языка, ни от общества факторы, по мысли этих ученых, определяют как общество, так и язык.9
Исследователи, занимавшиеся вопросами языка, в какой-то момент столкнулись с факторами, которые все хуже и хуже поддавались объяснению через существующие теории языка. Социолингвистика существует примерно с того момента, когда ученые, работавшие в области наук об обществе, прежде всего лингвисты, столкнулись с непримиримым противоречием между постулатами лингвистики и реальностью. Один из постулатов современной лингвистики: структурно все языки, и все говорящие в равной степени владеют языком. Из этого следует, в частности, что не существует мало развитых, слабо развитых и плохо развитых языков – все языки структурно равны. Тем не менее, в реальности мы знаем, что языки не равны ни по статусу, ни по функции, и говорящие на них не равны: кто-то говорит лучше, кто-то говорит хуже, кто-то говорит на нескольких языках, кто-то и одного толком не знает.
В целом же социолингвистка стала ответом на общественную потребность. Если у социолингвистики задачей является пролить свет на некоторые факты, глядя на общество, то у социологии языка задача обратная – узнать нечто новое об обществе, воспользовавшись языковыми данными.
В разных культурах способы привлечения внимания, способы входа в диалог и выхода из диалога, способы поддержания внимания собеседника оказываются разными. Вопрос, которым часто задаются ученые, занимающиеся проблемами микросоциолингвистики, это каким образом приобретаются и как изменяются коммуникативные навыки людей, откуда дети, затем подростки умеют эффективно порождать и воспринимать сигналы в процессе коммуникации (то, что мы называем на бытовом языке «читать собеседника»), откуда и каким образом дети приобретают знания правил подобающей коммуникации, откуда они узнают что такое «вежливо» и что такое «грубо», что такое «полезно», «эффективно» для коммуникации, и какой именно вид коммуникации ведет к коммуникативной неудаче и так далее.
Еще одной темой микросоциолингвистики является обширная область, которая носит название «отношение к языку». Из нашего жизненного опыта мы знаем, что люди могут любить свой языка или, наоборот, стесняться. Могут считать свой родной язык или свой родной диалект выше или ниже по статусу, чем какой-либо иной. Люди оценивают своих собеседников именно по тому, как те говорят и ставят их интуитивно на вполне определенную полочку. Еще один пример тематики микросоциолингвистики – это правила, определяющие выбор языковых вариантов. Можно привести пример, как правильно выбрать форму среди разнообразных русских форм обращения. Ну, например, кого-то зовут Иван Андреевич Кузнецов, он студент, ему двадцать лет. К нему могут обратиться: «Ваня, ты», «Ванька, ты», «Ваня, Вы», «Иван, ты», «Иван, Вы», «Иван Андреевич, Вы», «Иван Андреевич, ты», «Кузнецов, ты», «Кузнецов, Вы», «студент Кузнецов, Вы» и так далее (количество вариантов очень велико). Каждое из этих обращений возможно и правильно только в определенной ситуации. По тому, как обращаются к человеку, можно многое сказать об отношениях между говорящим и слушающем, о социальной ситуации, в которую оба поставлены.
Для носителя любого, в т.ч. английского языка каждое из этих обращений нагружено трудно поддающимся формализации смыслом.
В макросоциолингвистике обычно поднимаются такие темы, как, например, языковые обследования (в том числе изучение языковых ситуаций в группах, в регионах, в странах) изучение соотношения языков в двуязычных коллективах. Другая тема – языковые контакты – изучение последствий, которые имеют для языков, а также для говорящих на них людей и групп людей столкновения с другим языком и иногда с другой культурой. Как группа справляется с многоязычной ситуацией, как группа справляется с давлением более крупного языка, как находит свое место и как меняется сам язык более слабый при таком языковом контакте, языковом столкновении.
Существуют и гендерные теории в исследовании языка. Особенности речевого поведения мужчин и женщин по мнению специалистов заключается в том, что мужчины, пользуясь властью в обществе, пользуются властью и в беседе. Корни этих различий лежат в различиях воспитания, базовых ориентирах поведения мальчиков и девочек. Общаясь между собой, девочки учатся поддерживать отношения близости и равенства, мальчики же учатся занимать доминирующую позицию, привлекать, поддерживать внимание аудитории, заявлять о себе и всячески самоутверждаться. Женщины избегают открытого соперничества в диалоге на уровне речи, ждут знаков одобрения и поддержки в виде кивков, междометий, сами проявляют знаки интереса и внимания.10
На примере молодежных субкультур можно также проследить различия мужской и женской речи. Там существует несомненная устойчивая тенденция к тому, что женщины выбирают более престижный вариант произношения и реже пользуются сниженной лексикой. Одно из объяснений этому заключается в том, что мужчины внутри самых разных субкультур гораздо чаще хотят выглядеть, так сказать, круто, или, выражаясь научным языком, маскулинно. Они скорее уклоняются в следовании культурным поведенческим речевым нормам в сторону менее образованной части населения, сознательно снижают свою речь, за счет этого в их речи чаще встречаются и черты менее престижного произношения, и сниженная, иногда бранная, лексика. Женщины, в свою очередь, неосознанно стараются подчеркнуть свою женственность, то есть непринадлежность к более низким классам, и они стараются выбрать, наоборот, более престижный вариант произношения и минимально использовать бранную, сниженную лексику.
Также ведутся исследования по этнографии коммуникаций. Эта область занимается нормами, регулирующими правила употребления речи: громкость речи, тембр, очередность реплик в диалоге, дистанция между говорящими, паузы между высказываниями и так далее. Эти характеристики речи изучаются в разных культурах.11 Например, существуют нормы, которые регулируют простое количество речи от очень большого в одних культурах до очень маленького в других. Примером сообщества, в котором нормой является крайне малое количество речи, может выступить молодежные хип-культуры. Мы можем отметить, что когда встречаются люди, принадлежащие к разным культурам, с разными нормами речевого поведения неизбежны недоразумения, а вот панки разных национальностей могут понять друг друга. Так, например, Т.Б. Щепаньская описывает, как опознавательные знаки «своих» помогли российским хиппи найти общий язык с английскими.12
Языковые репрезентативные инструментарии молодежных субкультур могут быть описаны в терминах оппозиций, сходным образом с единицами и отношениями других культурных форм. Иногда положения об изоморфизме языковых и социальных структур носят неприкрытый классовый характер. Так, английский психолог Б. Бернстайн выделяет развернутый код речи, характеризующийся сложностью синтаксической структуры и типичный для представителей высшего класса, и противопоставляет его ограниченному коду, используемому представителями рабочего класса, которым свойствен примитивизм речи, элементарные языковые структуры.13
Положение американских социолингвистов о прямом соответствии между языком и социальными структурами никак не подтверждается конкретным материалом, да и не может быть подтверждено, ибо связь языка и общества носит не прямой, а опосредованный характер. Как уже указывалось, социолингвистика выдвигает на первый план изучение социально моделированной вариативности языкового употребления, а социология языка изучает взаимодействие двух аспектов общественной жизни языка и общества.
Входящие в компетенцию социолингвистики варианты языка различаются территориально (диалекты), социально, функционально и этнически. Совокупность нескольких вариантов, используемых в данном языковом коллективе, образует речевой, или языковой, репертуар этого коллектива. Одной из наших задач и является выявление лингвистических и социо-функциональных характеристик языка в процессе хранения культурно-исторической информации.
Социология языка изучает особенности вариантов, их функции в обществе, соотношение вариантов между собой, специфику их носителей, а также процессы развития и изменения вариантов и их функционального соотношения в обществе. Существующие в обществе мнения, оценки и отношения к данному варианту также изучаются социологией языка. Выделяется несколько типов направленных и социально осознанных мер и отношений к вариантам стандартизация, кодификация, а также стремление к автономии языка (варианта). Стандартизация языка рассматривается не как внутреннее свойство языка, а как социальная обработка, способствующая нормированию определенного варианта, вызванная внешними факторами. Американские ученые считают, что для современного “индустриального” общества характерно использование нескольких языковых вариантов внутри одной языковой общности. В этом тезисе американских социолингвистов проявляются классовые позиции американских лингвистов, оперирующих понятием “индустриального” общества независимо от того, является ли это общество социалистическим или капиталистическим. Американские ученые отстаивают тезис о том, что стирание классовых различий ведет к стиранию вариантных различий в языке.14 А конкретные данные социолингвистических исследований и, в частности, работ, посвященных языку различных субкультур, опровергают утверждения о стирании таких граней.15
Американские социолингвисты обращают большое внимание на создание понятийного аппарата социолингвистических исследований. Исходным пунктом социолингвистического анализа они считают речевую общность, которая определяется общностью норм речевого поведения в определенных социальных ситуациях. Основной упор делается на речь и нормы речевой деятельности, а это ведет к игнорированию понятия языковой общности и языкового коллектива.
Минимальной единицей социолингвистического описания, по мнению американских лингвистов, является речевой акт, в качестве которого могут выступать шутка, реплика и т. д. Речевой акт является составной частью речевого события беседы, лекции, спора. На речевой акт или речевое событие большое влияние оказывает их место. Например, речевое событие в молодежной тусовке отличается от речевого события в суде.
До сих пор распространено понимание языка как статической системы, как "компетенции", отражающей систему закономерностей строения языковых единиц - предложений, словосочетаний (групп, составляющих), слов и т.д. В отрицании постгенеративизмом понятия правила, столь существенного для ранних этапов развития генеративизма, и в обращении, взамен, к понятию ограничения (constraint) есть своя логика: правила предполагают динамический подход, подход с точки зрения построения языковых единиц, в то время как ограничения, скорее, говорят о приниципах строения - говорят о том, "чего не бывает" в языке.16
Если настаивать на том, что модель языковой системы статична, что она должна быть дополнена правилами речевой деятельности, то система окажется принципиально неполной, ущербной: моделируя, по замыслу, действующую, динамическую систему, построенная лингвистом система будет лишена именно этого важнейшего свойства. Правила речевой деятельности, относящиеся к функционированию языковой системы, должны быть поэтому органической частью модели языка, разрабатываемой лингвистом.
Речевая деятельность есть система действий по порождению и восприятию речи, в рамках которой (деятельности) осуществляется обмен информацией. Коммуникация, в свою очередь, чаще всего определяется именно как "процесс обмена информацией".17 В связи с этим неизбежно возникает закономерный вопрос: каково соотношение общей теории коммуникации и лингвистики как теории языка?
С одной стороны, понятие коммуникации шире понятия речевой деятельности, поскольку коммуникация включает области, выходящие за рамки речевой деятельности - такие, например, как речевое воздействие, аргументация, внеречевые знаковые средства и т.п. С другой стороны, коммуникация уже сферы лингвистики, если считать, что общая теория лингвистики слагается из теории языковой системы, теории речевой деятельности как функционирования системы и теории текста как продукта такого функционирования.
Вероятно, наиболее адекватным подходом к выяснению соотношения двух сфер и соответственно двух теорий будет функциональный: если исходить из функций, то теория языка - лингвистика - изучает языковые средства, процесс их использования и продукт этого процесса, а теория коммуникации - цель использования языковых и неязыковых средств, а также достигаемый соответствующими процессами результат. Существенное различие состоит в следующем: лингвистика в принципе может строить абстрактные модели, не задаваясь вопросом об их адекватности естественному прототипу, но теория коммуникации непосредственно кладет в свое основание моделирование динамических связей в обществе, между людьми, а поэтому никак не может отвлечься от "человеческого фактора".
В центре теории коммуникации стоит исследование речевой деятельности под особым углом зрения, "коммуникатология" могла бы взять на вооружение целый ряд положений лингвистики - и типологию речи, и концепцию языкового существования, и теорию диалога, начиная с работ Л.П. Якубинского, и теорию текста, особенно ее семантические аспекты, и теорию речевых актов.18
Теория диалога для данного исследования особенно важна. Ведь теория коммуникации объектоцентрична, её не интересуют монологи, обращенные в пространство - просто потому, что последние не создают коммуникативного поля. Коммуникация - это всегда диалог; его субъект (адресант) порождает текст - в широком смысле, т.е. включая вербальный и невербальный компоненты, с целью изменить информационное состояние конкретного объекта (адресата), единичного или, чаще, множественного, а, как следствие, обычно и его поведение. Соответственно адресант должен обладать максимумом информации об адресате: нельзя претендовать на изменение незнакомого объекта. Чем адекватнее, чем детальнее модель объекта-адресата, тем меньшие усилия нужно прилагать для обеспечения обратной связи, ибо надежная модель дает возможность достаточно точного предсказания эффекта коммуникативных усилий. Отсюда связь теории коммуникации с заслуженно популярной в последнее время теорией рефлексивного управления, которая исходит именно из экономии затрат на получение сигналов обратной связи за счет предсказуемости реакций управляемого объекта.19
Оба аспекта речевой деятельности - порождение и восприятие речи - оказываются равно релевантными для теории коммуникации, которая существенно расширяет содержание как того, так и другого. Применительно к порождению речи, как уже отмечалось, исследователь коммуникации должен анализировать не только вербальные, но паравербальные компоненты текста. Если речь идет об обычном речевом контакте, то это мимика и жесты, поза и гораздо более детальное внимание к интонации и другим супрасегментным параметрам текста, чем это предполагает традиционный лингвистический анализ. Следует учитывать и разный темп речи, типичный для разных этноязыковых сообществ. В этой связи нужно отметить, что переход на "скороговорку" представителей молодежных субкультур фактически исключает из акта коммуникации их же собственных родителей, которые не могут адаптироваться к непривычному темпу и другим параметрам речи.
К аспектам порождения речи, релевантным для коммуникативного анализа, относятся и ее риторические характеристики. Риторику можно определить как совокупность средств, рассчитанных на обеспечение перлокутивного эффекта высказывания (текста). Если для художественного текста этот эффект носит собственно эстетический характер, то для ораторского, публицистического, пропагандистского риторические приемы - это одновременно средства компрессии информации (или, наоборот, повышения избыточности, плеонастичности текста) и побуждение слушателя взглянуть на предлагаемую информацию через информацию некоторого иного плана, обычно сильно маркированную, эстетически и эмоционально. Так, например, использование метафоры типа «крыша» в молодежном сленге, одной стороны, заменяет развернутое изложение, согласно которому официальное место работы эквивалентно социальной функции защиты, укрывающего человека от финансовых и иных проблем; с другой стороны, эта метафора призвана способствовать уважительному отношению к работе (поскольку такой же метафорой обозначаются и голова, мозг, психика, рассудок). "Нагнетание" же эпитетов или предикатов («ксивные родственники», «въехать в расклад»), естественно, повышает плеонастичность текста и способствует увеличению силы соответствующих концептов.20
Равным образом в процессах порождения речи для коммуникативного анализа важны типовые схемы аргументации. Такие схемы обладают этноязыковой специфичностью. Собственно языковые структуры, передающие те или иные логические конструкции, также могут иметь идиоэтническую специфику. Например, в ряде языков (преимущественно с порядком слов SOV) при выражении причинно-следственных связей следствие чаще всего предшествует причине, и общая схема соответствующей синтаксичской конструкции выглядит так: «S есть (не есть) P. Если спросить, почему, то потому, что Q». Это не значит, что иначе данную семантику выразить невозможно, но риторически действеннее именно приведенная схема.21
Итак, рассмотренные нами коммуникационные теории кладу в основу моделирование динамических связей в обществе, между людьми и поэтому в центре их внимания всегда находится "человеческий фактор".
Настоящее исследование не претендует, разумеется, на решение глобальных проблем, связанных с соотношением теории языка, т. е. лингвистики, и теории коммуникации, а лишь предполагает решение конкретных практических задач по теме языка как средства хранения культурно-исторической информации в рамках социологии языка.
1.2. Знаковая теория языка
Основателем знаковой теории языка считается Ф. де Соссюр, первый из лингвистов провозгласивший необходимость создания семиологии — общей науки о знаках, которая включала бы лингвистику в качестве важнейшей составной части. Именно он впервые в языкознании предложил рассматривать язык как систему (структуру).
В нашей стране знаковая теория языка связана с именем Ю.М. Лотмана. Этот известный российский историк и теоретик культуры, филолог исследовал вопросы семиотики и структурализма. В рамках символической (точнее, семиотической) школы труды Лотмана, посвященные русской литературе, журналистике, быту, театру, кино, живописи стали широко известны по всему миру. Рано заинтересовавшись семиотикой и структурализмом, применив эти новые науки к изучению русской культуры, Лотман, несмотря на замалчивание его трудов, сумел объединить вокруг себя многих независимо мыслящих ученых и стал общепризнанным основателем Тартусско-московской семиотической школы, получившей широкое международное признание. Юрий Лотман вел в те годы семинар по истории быта, утверждая, что быт в своем символическом ключе есть важнейшая часть культуры.