Время и герои в рассказах Дины Рубиной

Введение
Часть I. Проблематика творчества Д. Рубиной
Часть II. Особенности творчества Д. Рубиной
2.1. Время в рассказах
2.2. Герои в произведениях Д. Рубиной
Заключение
Список использованной литературы

Время и герои в рассказах Дины Рубиной

Далее Рубина описывает прошлое героя по фамилии Ленский. Она пишет, что в прошлом Ленский в знак протеста против ввода советских танков в Прагу сжег флаг (красный – игра с цветом) на площади Свободы в Риге. Героя за это посадили.
После освобождения он уехал в Израиль. Но и в Израиле в то время правила Рабочая партия (здесь был на трибуне бело-голубой флаг, а с другой – красный). И опять все повторилось. Ленский сжег красный флаг на площади Царей Израилевых в Тель-Авиве. Ему опять дали срок.
Здесь время четко прописано. Сначала жизнь героя в Советском Союзе, а затем в Израиле.
В конце рассказа «День уборки» четко выступают мысли автора, своеобразная линия мышления по поводу жизни:
«А кутерьма снежинок за окном становилась все навязчивей, все сумбурней.
Сухие белые крошки снега бились остекло настойчиво и исступленно, словно хотели ворваться в дом, вмешаться, внести ясность… Может, знали что-то такое, что неведомо было людям.
Или наоборот – не знали ничего, а просто безудержно и смятенно хотели жить, жить, не загадывая наперед о своей судьбе, не ведая ее»7.
В данном послесловии обнаруживается мысль о реальности жизни, какое-то философское начало. Автор делает как бы итог всему вышеизложенному.
В «Двойной фамилии» можно отметить следующий реалистичный временной момент:
«Мне было сорок лет, и я кое-что умел в своем деле и был одинок и свободен, одинок и свободен. А ведь это немало, правда? И не стоит очень вдаваться в мои чувства, сказал бы я ему. Ей-богу, не стоит очень носиться с моими тогдашними переживаниями.
Подумаешь – кто-то кого-то предал, вернее, предавал, расчетливо и долго. В жизни ведь и такое случается, верно, мужик, жизнь – штука страшная»8.
Жизнь воспринимается здесь более реалистично. Автор говорит о человеческом бытие. В какой-то мере Рубина предстает перед читателем как философ жизни.
Текст произведения «Я и ты под персиковыми облаками» говорит нам о человеческом бытие во времени и любви к ближнему своему:
«Мой возлюбленный пес! Когда вот так мы стоим с тобой, в молчаливой задумчивости, на высоком гребне нашего перевала, под персиковыми облаками нового утра, что видишь ты там, на холмах Иерусалима?
Чем ты заворожен? Что за собачий тебе интерес в этих колокольнях, и башнях, и куполах, в этих старых садах и дорогах? Или твоя преданность хозяйке достигает того высочайшего предела, когда возвышенные чувства сливаются в единой вибрации духа в тех горних краях, где нет уже ни эллина, ни иудея, ни пса, ни человека, а есть только сверкающая животная радость бытия, которую все Божьи твари – и я, и ты – чувствуют равно?
Нет такой преданности в человечьем мире.
Проклятая моя трусливая страсть заглядывать за толщу еще не прочитанных страниц уже нашептывает мне о том времени, когда тебя не будет рядом.
Возлюбленный мой пес, не оставляй меня, следуй за мной и дальше, дальше, – за ту черту, где мы когда-нибудь снова с тобой будем любоваться на вечных холмах куполами и башнями другого уже, небесного Иерусалима…»9
Здесь собака – существо преданное и верное. Героиня жаждет видеть своего четвероногого друга жизни и после смерти.
Жизнь и смерть – две вечные темы человечества. Поэтому мы можем назвать Д. Рубину философом жизни.
Один из рассказов писательницы называется «Время соловья». Сразу становится понятным, что здесь прописаны размышления о жизни.
«Название улицы, на которой стоит наш дом, в переводе с иврита звучит возвышенно и даже претенциозно: «Время соловья».
Но это вполне определенный соловей – муэдзин мечети соседней, через ущелье, арабской деревни Аль Азария, где когда-то Иисус воскрешал безнадежно умершего Лазаря…
Ежедневно, часа в четыре утра, гнусавым рыком через громкоговоритель, установленный на куполе минарета, он окликает правоверных»10.
В этом небольшом контексте ощущается философско-религиозный мотив. В творчестве Рубиной постоянно возникают библейские сюжеты, перекликающиеся с сегодняшним днем.
Итак, время у писательницы – это воспоминания о детстве, прожитых годах в Ташкенте, о молодости. Герои живут в настоящем, но иногда в памяти вспоминаются личные моменты из прошлого. Именно в этом – основное отличие Рубиной.
2.2. Герои в произведениях Д. Рубиной
Герои произведений Рубиной всегда легко узнаваемы. Они могут проявлять себя в остроконфликтных ситуациях. Герои могут быть и простыми в общении.
Особенно личным является рассказ «О себе»:
«Я – офеня.
Я – офеня. Сыр и колбаса, положим, нарезаны на бутерброды и лежат в сумочке на случай опоздания самолета (поезда, автобуса), серьги в ушах, а колечки – на пальцах…
Но в остальном я, конечно, тот самый ходебщик, торгаш в разноску по малым и большим городам. То есть я – разъездной себе писатель, промышляющий на собственных вечерах продажей собственных книг. Такова реальность моего бытия»11.
Из отрывка видно, что здесь имитируется киноизображение. Перед нами предстает главный герой рассказа. Читатель из первых же строк представляет сущность писателя, его быт.
Игровое начало повествования влияет на организацию текста, придает особенную пластичность его развертыванию. В данном примере акцент сделан на повторе.
В литературе постоянно реализуется модель общения с адресатом, когда читатель становится читателем-зрителем, побуждаемым автором к активному восприятию наблюдаемого.
Игровое начало повествования влияет на организацию текста, придает особенную пластичность его развертыванию. В данном примере акцент сделан на повторе:
«Нет-нет. Актерская – другая профессия, другой темперамент, иные приводные ремни к тому, что называется мироощущением.
Писатель – профессия оседлая, сокрытая, непубличная. По моему глубокому убеждению, писателю вообще негоже показываться публике на глаза»12.
Здесь герой объясняет читателю, чем отличается профессия актера от писателя и высказывает свою точку зрения на проблему писательства в нашей стране.
Часто Рубина в своих произведениях показывает читателю яркие и портреты героев.
Для начала, скажем, что такое литературный образ. Существуют определения термина прототип. Дословно – это изначальный образец, первообраз, прообраз, оригинал.
Применительно к искусству этим термином обозначается действительное, конкретное лицо, послужившее автору моделью для создания художественного образа.
Как известно, литературная работа, связанная с воссозданием образа реального конкретного человека, родственна работе художника – портретиста, что она самым тесным и непосредственным образом связана с проблемами портрета.
Само слово «портрет» восходит к старофранцузскому слову «pour-traict», что означает «изображение черта в черту, черта за черту»; оно восходит и к латинскому глаголу «protrahere», т. е. «извлекать наружу, обнаруживать», позднее – «изображать, портретировать».
В русском языке слову «портрет» соответствует слово «подобень». В новое время слово «портрет» в самом общем смысле приобретает следующее важное определение: «изображение (образ) подобие кого-нибудь, выполненное способом художественным или техническим».
Это значит, что портрет в самом деле предполагает не только передачу внешнего, но и передачу внутреннего, выражение свойств, сути, души человека, а не только изображение его внешности, его внешних проявлений. Портрет предполагает раскрытие человеческой личности – характера, психологии, модели, то есть создание образа реального конкретного человека.
В данном случае под многозначным словом «образ» мы понимаем «художественное изображение, художественное претворение реальной личности, реального конкретного человека.
Отметим еще и то, что в старину слово «образ» было одним из значений слова «портрет», под которым подразумевали не только изображение внешности и нрава, но и быта человека, схожее с ним.
Итак, портрет есть образ реального конкретного человека.
«Портрет, портретный образ есть своего рода частный случай понятия «образ человека», понятия «герой». Это не всякий образ человека в искусстве, а только образ реального конкретного человека.
Достоверность для образа героя как такового вовсе не обязательна. Но для портретного образа в той или иной степени она совершенно непременна.
Для портрета конкретная неповторимая индивидуальность человека всегда задана.
Задача художника состоит в возведении ее в степень образа при сохранении портретных черт этого самого, конкретного человека, т. е. выявлении типических черт этого человека в нем самом»13.
Если истоки вымышленного образа – в тех или иных лицах, преобразованных и синтезированных фантазией автора, то истоки портрета всегда в единичном, уникальном, совершенно конкретном оригинале, прототипе, отложившемся в восприятии автора.
Портрет есть своего рода художественная модель реального конкретного человека, который воспроизводит – прямо или косвенно – среду реального конкретного человека, его фон, его индивидуально-неповторимые связи с окружающим миром.
Не имея возможности передать средствами одномоментной статической пластики, изменение движения, художники научились передавать длительность движения, то есть передавать время. Они решали эту задачу, сводя в одно изображение разные действия, совершающиеся в один и тот же момент, или совмещая на одной картине разные моменты или даже разные фазы одного и того же действия.
Художники постоянно задумывались над тем, как передать действие одновременно в нескольких разных планах, аспектах и ракурсах.
Портрет живет и в слове, поэтому проблема портрета обсуждается и в теории литературы.
«Литературный портрет тоже выводят за пределы изображения внешности человека – он считается неотделимым от сюжета книги, от описания мыслей, поступков, настроений героев, от обстановки, в которой они живут и действуют:
«Портрет включает те основные моменты, которые существенны для образа в его целом».
Надо учитывать и то серьезное, вызывающее особые раздумья обстоятельство, что в теории литературы термином «портрет» иногда обозначают не только образ определенного, конкретного человека, как в изобразительных искусствах, откуда этот термин перешел в теорию литературы, но также и изображение людей вымышленных – персонажей, созданных воображением писателя»14.
Отметим, что литературный портрет иногда ошибочно трактуется только как описание внешности вымышленного персонажа и часто совершенно неправомерно сопоставляется с живописным портретом, который, как известно, всегда изображает реальную конкретную личность и тоже не сводится к воплощению ее внешности.
«Соединяя в себе черты смежных искусств, экранный портрет имеет и признаки свойственной кино и телевидению синтетичности.
Но, существуя одновременно и в обрамлении, и во времени, экранный портрет в известном смысле все-таки ближе по сути своей портрету литературному, нежели пластическому, ибо первостепенную роль в нем играет начало динамическое, повествовательное»15.
Портрет в живописи – это жанр, в литературе и в кино портрет – это элемент структуры художественного произведения – книги или фильма. Портрет в живописи как бы включает в себя всю образную систему произведения, как бы равен ей.
В литературе портрет – это только часть образной системы художественного произведения, часть художественного образа неразрывно с ним связанная.
Отметим еще одно главное средство без которого трудно передать тот или иной образ. Это цвет.
Литературный образ практически не ограничен ни временем, ни пространством.
Портрет в литературе существует внутри образной системы художественного произведения: в литературе – внутри образной системы книги.
«Литературный портрет подразумевает словесное изображение внешности персонажа, а также словесное изображение его действий и поступков.
Литературный и живописный портрет есть результат творческой индивидуальности.
Если говорить о художественном образе героя, то он в текстах писательницы живой, изображается реально, воспринимается очень четко, не двусмысленно.
Примером может служить образ героини бабы Лизы («Все тот же сон!..»).
«Баба Лиза преподавала нам литературу. Это была пожилая гипертоничка, тянущая, как запряженный вол, две ставки и общественную нагрузку – школьный драмкружок.
…Она мечтала о пенсии, но боялась, что дети повесят на нее гроздь внуков.