Анализ правки А.П.Чеховым рассказа "Софка".

Анализ правки А.П.Чеховым рассказа "Софка".

В первой версии (до обработки) речь идет о девушке Софке, которая вместе с мамой, её подругой и их новыми знакомыми отдыхает на водах, а вернее, об одном вечере, проведенном ею вместе с ними на природе, в горах. Девочка, которой не больше шестнадцати лет, вдруг, в первый раз оказывается среди общества пьяных людей, мужчин и женщин. Кругом порок, похоть и хаос. Но Софку всё радует: первый раз с ней обращаются как со взрослой, любуются и ухаживают мужчины. Для неё всё это весело, ново, занимательно. С ней произошла быстрая перемена – «она как-то сразу из девочки сделалась почти взрослой барышней»; с одной стороны ей немного не по себе (ведь в одночасье изменилась не только она сама, но как будто бы и всё вокруг), но с другой она довольна и весела, ведь она начинает жить, как взрослая, посценарию матери – для Софки она является примером для подражания. Но дальше мы понимаем, что это не лучший пример: Мария Ивановна (мама Софки) не брезгует ни вином, ни обществом пьяных разгоряченных мужчин, как и её подруга. Всем красивым молодым людям она говорит одни и те же слова о том, что нужно брать от жизни всё и любить как можно больше, в надежде «заполучить» этого человека. Софка хочет во всём подражать матери, но в то же время ей почему-то совестно (пока она не может разобраться в себе и в причине амбивалентности своих чувств). Подражая матери, Софка играет во взрослую. Она говорит словами мамы, её поведение шаблонно (будто по прилежно выученной инструкции): «…бойкость всегда нравится и привлекательна. Это Софка хорошо знает», «…Софка очень довольная своей последней фразой, которую она часто слышит от мамы…», «Рассказы тоже входят в репертуар веселья, и Софка это знает», «Все смеются, и Софка тоже, хотя плохо понимает, что тут собственно смешно». Как губка, она впитывает пошлость, бойкость, порочность, но её душа ещё чиста, не испорчена: Софка радуется природе, замечает и ценит её красоту. Она дитя поэзии, её же тянут в пучину прозы. Какой-то незнакомец посмел насильно грубо поцеловать Софку, а затем скрылся. И это её первый поцелуй?! Она больше не ребёнок – Софка никак не может понять этого, она скована недоумением. Неужели нет ничего настоящего, и с этого момента, момента перехода во взрослую жизнь, начинается фарс?
Играет не только Софка, играет и молодой князь, недавно выпущенный в офицеры («Он приехал кутить, и старается добросовестно выполнить всё, что требуется для этого. С азартом входит он в роль, - хмурится, напевает осетинские песни, и пьет с суровым видом знатока и закаленного в боях вояки»). Разыгрывая безудержное веселье, он страдает от неразделенной любви к княгине, которая намного старше его. Свою тайну он поверяет Софке в надежде, что та поймет его, и она понимает. Вдруг её собственная проблема как-то меньше стала её волновать, «и всё было так искренно и казалось так просто и трогательно», что Софка заплакала.
Именно в конце метафорически выражена идея рассказа: «Ещё одна…» - суждено ли Софке пасть подобно этой звезде, а может, это князь или сотни молодых людей и девушек, таких же, как они, входящих во взрослую жизнь, полную фальши, и вынужденных подчиняться законам мира, в котором вся жизнь – игра?! Нет, по оригинальной версии рассказа можно предположить, что Софка не станет этой падающей звездой: она сохранит искренность и чистоту чувств, ведь она убедилась, что не весь мир фальшив, нашла поддержку.
После чеховской правки смысл рассказа меняется кардинально. Во второй версии вы не найдете подробного раскрытия характеров каждого из персонажей – они будто бы обезличены. Это не герои, а маски, не имеющие порой даже имён. Так, генерал предстает «громадной горой жира и мяса в белом кителе, проевшей два состояния и оканчивающей теперь третье», имя Марии Ивановны не называется (только «мама»). Чехов не включил в текст моменты, касающиеся развития сюжетных линий второстепенных персонажей (Адель Карловна, генерал, актер и др.); если в оригинальной версии нам отчетливо представляются их образы, поведение, то в чеховской они полностью превращаются в «массу». Что же касается Софки, то и её чувства Чехов не выставляет напоказ, позволяя читателю самому уловить настроение.