Советско-германское сближение в 1939-1940 гг.: причины, проявления, последствия

1. Введение
2. Эволюция советско-германских отношений после 1933 г.
3. Ситуация в предвоенной Европе
3.1. Ситуация в Европе после Мюнхенского договора
3.2. Ситуация в Европе весной и летом 1939 года
3.3. Переговоры летом 1939 года
4. Сближение между СССР и Германией
5. Военные переговоры с Англией и Францией
6. Пакт Риббентропа-Молотова
6.1. Подписание договора
6.2. Оценки юридической стороны договора
7. Версии о причинах подписания договора
7.1. Версия о стремлении СССР избежать войны с Германией
7.2. Версия об экспансионистских мотивах Сталина
7.3. Версия имперских мотивов Сталина
7.4. «Государственные задачи СССР» в понимании Сталина
8. Выводы
9. Список литературы

Советско-германское сближение в 1939-1940 гг.: причины, проявления, последствия

28 июня Молотов принял Шуленбурга и говорил с ним о нормализации отношений с Германией как о деле желаемом и возможном.
3.3. Переговоры летом 1939 года
Политические переговоры между СССР и англо-французами, начавшиеся еще 10 апреля, шли на основе советского проекта от 2 июня, предусматривавшего вступление союза в силу в следующих случаях:
- в случае нападения одной из европейских держав (то есть Германии) на договаривающуюся сторону;
- в случае немецкой агрессии против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии или Финляндии (всем им договаривающиеся стороны давали гарантии защиты),
- в случае, если одна из сторон будет вовлечена в войну из-за предоставления помощи по просьбе третьей европейской страны.
Эти условия были приняты Лондоном и Парижем лишь частично. Переговоры, тянувшиеся до конца июля, упирались главным образом в нежелание Англии и Франции принять советское определение понятия «косвенная агрессия», при котором союзные обязательства вступали в силу. Кроме того, Советский Союз требовал заключения военной конвенции одновременно с политическим договором, а Англия и Франция настаивали на том, чтобы военные переговоры последовали после политического соглашения.
По мнению Черчилля, «…Препятствием к заключению такого соглашения с СССР служил ужас, который эти самые пограничные государства испытывали перед советской помощью в виде советских армий, которые могли пройти через их территории, чтобы защитить их от немцев и попутно включить в советско-коммунистическую систему. Польша, Румыния, Финляндия и три прибалтийских государства не знали, чего они больше страшились, — германской агрессии или русского спасения. Именно необходимость сделать такой жуткий выбор парализовала политику Англии и Франции».1
Выводы
1. Мюнхенский договор поставил Советский Союз в крайне тяжёлое положение. СССР оказался в изоляции ввиду, как казалось, прочного сближения между Гитлером, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой.
2. Весной и летом 1939 года события развивались стремительно, и Сталин инициирует скорейшее подписание с Германией договора о ненападении.
3. Переговоры не привели к взаимопониманию между СССР, Великобританией и Францией в вопросе противодействия агрессии Германии.
4. Сближение между СССР и Германией
В конце июля 1939 г. Гитлер принимает решение о сближении с СССР.
3 августа Риббентроп впервые сделал официальное заявление на тему германо-советского сближения, в котором, в частности, содержался намек на раздел сфер влияния. В ответ Молотов выдвинул предложение о заключении пакта. Он позже передал ноту, в которой заключение пакта обусловливалось заключением торгового и кредитного соглашения. Экономическое соглашение было спешно согласовано немцами 18 августа и подписано 19 августа. В тот же день Молотов выразил согласие принять Риббентропа и передал советский проект пакта с постскриптумом, в котором содержался набросок будущих секретных протоколов.
Однако были выставлены условия, отодвигавшие визит Риббентропа на 26-27 августа. Для Гитлера эта оттяжка была неприемлема, так как срок нападения на Польшу уже был назначен и Гитлер спешил закончить кампанию до начала осенних дождей. В результате, на следующий день Гитлер направил Сталину личную телеграмму, в которой просил принять Риббентропа 22 или 23 числа. 21 августа пришел ответ Сталина с согласием принять Риббентропа 23-го. Через несколько минут об этом было объявлено по берлинскому радио, немецким кораблям тотчас были отданы приказы занять боевые позиции, а на совещании с военными, состоявшемся 22 августа, Гитлер заявил о своем твердом намерении начать войну с Польшей.
5. Военные переговоры с Англией и Францией
2 августа СССР заявил, что будет вести политические переговоры только после достижения военного соглашения. В результате Англия и Франция были вынуждены послать военную делегацию. Чемберлен надеялся использовать переговоры лишь как средство давления на Гитлера и потому дал указание всемерно их затягивать. Французы были настроены на скорейшее заключение соглашения, но они целиком зависели от англичан.
Ряд историков полагает, что Сталин был твердо настроен на срыв переговоров.
12 августа начались переговоры. Ворошилов поставил перед англо-французами ряд конкретных вопросов, на которые они не смогли дать внятных ответов, так как им запрещено было разглашать секретную военную информацию. Одновременно с московскими переговорами английское правительство вело в Лондоне переговоры с германскими представителями о заключении соглашения, которое признавало бы особые германские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе; кроме того Англия была готова допустить Германию к эксплуатации «колониально-африканской зоны». Переговоры завершились неудачей из-за фактического отказа Германии рассматривать английские предложения, обусловленного глубиной взаимных противоречий.
Согласно официальной советской версии, именно после этого советское правительство перестало доверять своим партнерам по московским переговорам и согласилось рассмотреть предложение Германии о заключении германо-советского договора о ненападении.
6. Пакт Риббентропа-Молотова
Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом («Пакт Риббентропа - Молотова») был заключён 23 августа 1939 года. К договору прилагался секретный дополнительный протокол, определявший разграничение советской и германской сфер влияния в Восточной Европе на случай «территориального переустройства».
Договор был подписан после продолжительного периода охлаждения советско-германских отношений, сворачивания двусторонних экономических связей и вооруженных конфликтов, в течение которых СССР противостоял державам Оси (в Испании и на Дальнем Востоке), и стал политической неожиданностью для третьих стран. Практически одновременно появились сведения о существовании дополнительных секретных договорённостей, текст которых был опубликован в 1948 г. по фотокопиям и в 1993 г. - по вновь найденным подлинникам.
С момента нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года договор утратил силу.
6.1. Подписание договора
Риббентроп прилетел в Москву в полдень 23 августа и немедленно явился в Кремль. Встреча, продолжавшаяся три часа, закончилась благоприятно для немцев. Когда началось обсуждение проекта договора, Сталин заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем». Имелись в виду секретные протоколы о разделе сфер влияния. По словам Риббентропа, Сталин «дал понять, что если он не получит половины Польши и прибалтийские страны еще без Литвы с портом Либава, то я могу сразу же вылетать назад» (Как показывает телеграмма Риббентропа Гитлеру, речь шла о двух латвийских портах - Лиепае и Вентспилсе). В тот же вечер оба документа были подписаны. Переговоры продолжились до утра. Встреча увенчалась банкетом, открывшимся тостом Сталина: «Я знаю, как немецкий народ любит фюрера. Поэтому я хочу выпить за его здоровье».1
6.2. Оценки юридической стороны договора
Оценки юридической стороны договора противоречивы. Согласно одним мнениям, Договор о ненападении сам по себе (без протоколов) не содержит ничего криминального и представляет собой типичный договор о ненападении, примеры которых часты в тогдашней европейской истории. Другие авторы, анализируя договор, указывают на следующие черты, позволяющие характеризовать его как сознательное поощрение агрессора:
1. В договоре отсутствовал пункт, отменяющий его действие в случае, если одна из сторон совершит агрессию (в международной практике этот пункт был необязателен, но в советских договорах такого рода до тех пор присутствовал непременно).
2. Статья II договора предполагала соблюдение нейтралитета в случае, если одна из сторон станет не объектом нападения, но «объектом военных действий со стороны третьей державы». То есть СССР гарантировал Германии нейтралитет, как в случае оборонительных, так и агрессивных действий.
3. Cтатья III декларировала теснейшие формы политического взаимодействия в виде консультаций.
4. В статье IV декларировался отказ обеих сторон от участия в группировке держав, прямо или косвенно направленной против другой стороны. При этом не содержалось обычной в таких случаях оговорки, что данный договор не отменяет действия ранее заключенных договоров. Таким образом, этот договор отменял все договора, ранее заключенные СССР с противниками Германии, и заключал обещание ни в какой форме их не поддерживать. Из этого заключают, что статьи III и IV односторонне привязывали СССР к германскому блоку в ущерб отношениям с противниками Германии.
Эти авторы также указывают, что Договор тесно связан с «секретными протоколами» и не может оцениваться отдельно от них, равно как вне конкретной предвоенной ситуации тех дней. «Секретные протоколы», прилагавшиеся к договору, предоставляли в «сферу интересов» СССР в Прибалтике — Латвию, Эстонию и Финляндию, Германии — Литву; в Польше — раздел проходил по линии Нарев-Висла-Сан; при этом сам вопрос о том, желательно ли с точки зрения интересов партнеров сохранение польского государства, предоставлялся «ходу дальнейшего политического развития», но в любом случае должен был решаться «в порядке дружественного обоюдного согласия». Кроме того, Германия предоставляла СССР Беcсарабию. Юридическая оценка «протоколов» бесспорна — они были неправомерны и юридически ничтожны изначально, так как касались третьих стран.1
Советско-германские экономические соглашения предусматривали активное экономическое сотрудничество сторон. Так, Советский Союз получил выгодные контракты на сбыт продовольствия и сырья, в том числе стратегического, что сильно облегчило Германии ведение войны в условиях морской блокады. Германия выделяла СССР кредит, который шел на оплату поставок германских станков и другой техники.
Выводы
1. Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом давал возможность СССР оттянуть момент начала полномасштабной войны.
2. К договору прилагался секретный дополнительный протокол, определявший разграничение советской и германской сфер влияния в Восточной Европе на случай «территориального переустройства», которое и произошло в дальнейшем. В результате СССР отошли области Западной Белоруссии, Западной Украины и Бессарабии. Были аннексированы территории прибалтийских государств, прежде входивших в состав Российской империи.
7. Версии о причинах подписания договора
7.1. Версия о стремлении СССР избежать войны с Германией
Договор был подписан после провала московских переговоров, проводившихся весной-летом 1939 года между представителями СССР, Англии и Франции в целях заключения тройственного договора о взаимопомощи.
В ходе переговоров обнаружилось нежелание Англии и Франции дать конкретные военные обязательства и разработать реальные военные планы для противодействия возможной германской агрессии. Более того, параллельно с московскими переговорами английское правительство проводило переговоры в Лондоне с германскими представителями о разграничении сфер влияния. И это еще более усилило опасения советского правительства в том, что его западные партнеры стремятся направить гитлеровскую агрессию на восток, ту агрессию, которая уже привела к «Мюнхенскому сговору» и разделу Чехословакии. В результате провала московских переговоров СССР терял надежду на создание военной коалиции с западными державами и оказывался в обстановке враждебного окружения, когда на Западе его потенциальными противниками были как страны «санитарного кордона», так и Германия, а на Востоке в роли агрессора выступала милитаристская Япония. В этих условиях СССР был вынужден согласиться на предложения Германии о начале переговоров о заключении договора о ненападении.
Позиция западных держав предопределила срыв московских переговоров и поставила Советский Союз перед альтернативой: оказаться в изоляции перед прямой угрозой нападения фашистской Германии или, исчерпав возможности заключения союза с Великобританией и Францией, подписать предложенный Германией договор о ненападении и тем самым отодвинуть угрозу войны. Обстановка сделала неизбежным второй выбор.
Таким образом, советская историография считала подписание договора о ненападении с Германией единственной возможностью избежать войны с Германией и другими странами «Антикоминтерновского пакта» в 1939, когда СССР, по ее мнению, фактически находился в изоляции, не имея союзников.
7.2. Версия об экспансионистских мотивах Сталина
Как полагает ряд исследователей, договор стал проявлением экспансионистских устремлений Сталина, который стремился столкнуть Германию с «западными демократиями» и занять позицию «третьего радующегося», а после их взаимного ослабления — советизировать Западную Европу. С.З. Случ, полагающий, что Сталин видел в Германии прежде всего «естественного союзника» в борьбе с капиталистическим миром, так характеризует договор: «По существу, континентальная Европа еще до начала второй мировой войны была поделена между двумя диктаторами, представлявшими на международной арене модели во многом схожего поведения — политический гангстеризм нового типа, различавшиеся разве что масштабами и степенью лицемерия».1
Убедительно изложена основанная на колоссальном объеме фактического материала прежде существовавшая лишь в виде одной из гипотез версия о том, что Сталин изначально готовил превентивную крупномасштабную военную операцию против Гитлеровской Германии. Тринадцатилетний труд бывшего разведчика ГРУ Виктора Суворова (Резуна) «Ледокол Кто начал Вторую мировую войну? основан на серьезной доказательной базе, прежде не систематизированной и не представленной ни в отечественной, ни в западной историографии.2
7.3. Версия имперских мотивов Сталина
Эта точка зрения объясняет действия Сталина исключительно прагматически-имперскими соображениями. Согласно ей, Сталин некоторое время выбирал между Германией и «демократиями», но, столкнувшись с недобросовестностью последних, предпочёл остаться в стороне от войны и воспользоваться выгодами от «дружбы» с Германией, прежде всего утвердив политические интересы СССР в Восточной Европе. Такое мнение высказал уже Уинстон Черчилль непосредственно после подписания Договора.
Следует также заметить, что многие историки полагают, что Англия и Франция, вопреки версии советской историографии, не имели своей целью направление агрессии Германии на восток Европы.
В целом, каждый автор по-своему решает вопрос о соотношении в действиях Сталина моментов «вынужденности», «прагматизма» и идеологически мотивированного экспансионизма.
По мнению ряда исследователей, Сталин никогда не был приверженцем курса коллективной безопасности, официально провозглашавшегося и искренне отстаивавшегося Литвиновым. Уже после войны, в 1951 году бывший нарком жестоко поплатился за предоставление в приватной беседе рекомендаций американским дипломатам по тактике ведения переговоров со Сталиным. Литвинов погиб в автомобильной катастрофе, устроенной по приказу вождя.
Сталин «видел в остро конфронтационном развитии международной обстановки дополнительные возможности для реализации собственных имперских амбиций, отождествлявшихся с интересами безопасности страны, и стремился заставить капиталистический мир „потесниться и отступить“1
В 1935 году Сталин в шифротелеграмме писал Кагановичу: „Чем сильнее будет драка между ними <капиталистическими странами>, тем лучше для СССР. Мы можем продавать хлеб и тем и другим, чтобы они могли драться. <...> Нам выгодно, чтобы драка у них была как можно более длительной, но без скорой победы одной над другой“.2
На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, следовательно, превращение ее в мировую войну.
7.4. «Государственные задачи СССР» в понимании Сталина