Психология и психоанализ власти

Содержание


Введение
Глава 1. Теоретические основы психологии и психоанализа власти
1.1. Подходы к определению власти
1.2. Психологические механизмы власти
1.3. Влияния власти на психический склад личности
Глава 2. Эмпирическое исследование типов отношения политиков к политической деятельности
2.1. Объект исследования
2.2. Методы исследования
2.3. Анализ результатов эмпирического исследования типов отношения политиков к политической деятельности
Выводы
Заключение
Список литературы
Приложения

Психология и психоанализ власти

3
4,97
17
3,93
2,9
53
3
2,7
18
5,07
4,97
54
2,73
4,77
19
4,33
3,63
55
4,2
6,17
20
3,07
2,13
56
4,87
4,97
21
2,33
2,3
57
6,2
5,13
22
5,07
5,53
58
5,6
5,73
23
2,27
2,53
59
4,07
4,97
24
3,33
5,97
60
2,8
5,2
25
3,13
4,1
61
2,67
5,33
26
6,33
3,33
62
3,73
4,2
27
4,33
5,57
63
5,4
5,3
28
6,07
5,3
64
5
6,5
29
4,33
6,13
65
4,6
6,03
30
5,4
6,3
66
2,93
4,27
31
2,67
6,17
67
2,33
3,5
32
6,13
5,8
68
4
4,33
33
2,4
2,8
69
3,2
5,07
34
5,4
4,23
70
3,2
4,93
35
1,73
1,6
71
1,6
3,63
36
4,2
3,63
72
3,73
5,03
Достаточно важным, на наш взгляд, является обнаруженная при анализе первичных статистик опросника обеих выборок тенденция к различному пониманию специфики политической деятельности. Так,обе выборки не сводят политику исключительно к публичной стороне (имидж, внешний вид, участие в избирательной кампании), хотя и понимают ее значимость. В то же время успех в политике для контрольной группы в большей степени связывается с умением лидера быть в первую очередь, «политиком» (прагматиком, управленцем, манипулятором), а потом уже человеком (с эмоциями, «слабостями», привязанностями и потребностью в счастье, друзьях, семейном благополучии).
Другое важное наблюдение касается отношения опрошенных к текущей политической ситуации и ее участникам. Обе выборки продемонстрировали негативное отношение к современным политикам как таковым, обвинив их в тщеславии и жажде наживы (п.18); не признавая их профессионализм (п.53), а также к гражданам в целом, отмечая их неспособность противостоять манипуляциям (п.58) и усиление эгоизма и меркантильности (п.32). Кроме того, в оценке перспектив развития политической ситуации выявлены достаточно негативные оценки: справедливых и честных людей в политике со временем больше не станет (п.36), и сама политика станет более жестокой (п.28).
Наибольшее расхождение между представителями контрольной и экспериментальной групп, как мы и ожидали, вызвали утверждения, касающиеся изменений, происходящих с человеком, который или становится политиком, или находится в политике достаточно долго. Политики стремятся отрицать изменения, которые касаются сдвига в сторону усиления прагматизма, рационализма в выстраивании отношений профессионального политика «со стажем», контрольная группа, напротив, настаивает на неизбежности этих изменений. В целом отношение экспериментальной группы к политической деятельности является более сложным, противоречивым и многослойным, в нем негативное отношение к политикам в целом сочетается с позитивной оценкой некоторых аспектов профессиональной политической деятельности.
Таким образом, можно предположить, что отношение политического лидера к своей профессиональной деятельности имеет сложную, противоречивую структуру, и подвергается достаточно сильному воздействию механизма идентификации с некоторым «идеальным» типом профессионального политика, сочетающего в себе человечность и профессионализм. В то же время тенденция к отрицанию очевидной связи успешной политики и власти (п.11, п.24, п.51, п.65), свидетельствует об искажении реальной картины при формировании адекватного отношения к своей деятельности, что может приводить и к изменениям личностных характеристик. Контрольная группа демонстрирует более реалистичное отношение к политической деятельности, допуская приоритет власти ради повышения эффективности, доказательством чего является высокая степень согласия с п.51: в политике главное – целеустремленность и желание победить. В целом отношение к различным аспектам жизни в связи с политической деятельностью самих лидеров является более демократичным, они допускают более широкий диапазон возможных сочетаний (совместимость дружбы и политики, семейного благополучия и политики, счастья и политики).
Еще одна тенденция, которая просматривается при анализе первичных статистик, связана в целом с позитивной оценкой обеими выборками публичной стороны политической деятельности. Испытуемые понимают, что использование выборов как процедуры прихода к власти предъявляет специфические требования к «публичной персоне» политика: он должен уделять большое внимание внешнему виду (п.47), заботиться прежде всего о своем имидже (п.27), (п.65) и испытывать удовлетворение от публичных выступлений (п.6).
Интерпретация статистически значимых различий между пунктами опросника по двум выборкам.
Сравнительный анализ средних и дисперсий позволил выявить тенденции к расхождению по пунктам опросника позитивных компонентов образа политика двух выборок по разным аспектам и предположить, что по ряду показателей эти различия могут быть статистически значимыми. Значимость различий между выборками исследовалась по критерию Манна-Уитни.
Т А Б Л И Ц А 2
Первичные статистики пунктов опросника, по которым выявлены значимые различия на выборках политиков и интеллигенции.
№ пункта
Содержание пункта
политики
научная интеллигенция
2.
С тех пор как я стал политиком, мне приходилось совершать поступки, о которых сейчас жалею.
3
5,47
8.
Став политиком, я стал лучше относиться к людям.
3,47
1,9
9.
Ответственность и чувство долга – главные профессиональные черты политика.
5,47
3,03
11.
Чтобы добиться успеха в политической деятельности, необходимо постоянно расширять свои властные полномочия.
3,8
5,47
15.
Я считаю себя более достойным заниматься политикой, чем большинство моих коллег.
3,53
5,9
16.
Я счастливый человек.
6,33
3,1
24.
Профессиональный рост политика связан исключительно с расширением его властных полномочий.
3,33
5,97
26.
Я испытываю удовольствие, помогая людям решать их проблемы.
6,33
3,33
29.
Мне легче работать с людьми, разделяющими мои убеждения, даже если они не являются экспертами в тех вопросах, с которыми я к ним обращаюсь.
4,33
6,13
31.
Как только я стал политическим деятелем, я стал относиться к себе с большим уважением.
2,67
6,17
37.
Успешный политик со временем становится более консервативным.
3,8
5,47
40.
Политик – это, прежде всего тот, кто разрабатывать планы, а не воплощает их в жизнь.
1,93
5,17
52.
Успешный политик часто принимает решения, основываясь на интуиции, т.к. у него не хватает времени на скрупулезный анализ.
3
4,97
54.
Политическая жизнь – это постоянное изменение ценностей и убеждений лидера, а консерватизм в этой сфере приводит к «смерти»
политического лидера.
2,73
4,77
55.
Политиком можно стать только благодаря нужным связям.
4,2
6,17
60.
Если раньше я формировал свою команду по принципу профессионализма, то теперь я делаю это по принципу лояльности мне и моим убеждениям.
2,8
5,2
61.
Со временем я стал меньше доверять своим коллегам
2,67
5,33
69.
Если бы у меня была возможность выбора, я никогда не стал бы заниматься политикой.
3,2
5,07
71.
В политике важна скорость принятия решений, а не их стопроцентная обоснованность.
1,6
3,63
Исследование выявило, что существуют статистически значимые различия между выборками по тому, насколько успешная политическая карьера является заслугой самого политика (п.55). Контрольная группа не согласна, что политик всего добивается сам, считая, что только нужные связи могут обеспечить успех в политической карьере. В тоже время политики категорически не согласны с данным утверждением. Психологический смысл данного явления достаточно противоречив. С одной стороны, контрольная группа таким образом может снижать значимость политической деятельности как некоторой элитной сферы, в которую обычный человек не может попасть, даже если бы и приложил максимум усилий. Следовательно, эта сфера – нечестная, она не стоит того, чтобы к ней стремится. С другой стороны, большее несогласие политиков с этим утверждением может объясняться тем, что им не нравится, когда политическая карьера ставится в зависимость от внешних факторов, поскольку в этом случае значимость собственных успехов и удовлетворенность от деятельности снижается. Итак, объекты политики в настоящий момент не готовы рассматривать политику как область, куда может попасть обычный человек, приложив определенные усилия, в то время как политические лидеры считают эту область более свободной от некоторых ситуационных факторов.
Разошлись выборки и в вопросе об отношении политика к коллегам по оценке их соответствия занимаемой позиции (п.15). С точки зрения представителей контрольной группы люди, непосредственно находящиеся у власти или стремящиеся занять какое-либо ведущее положение, считают себя более достойными заниматься политикой, чем их коллеги. С этим категорически не согласны представители группы политических деятелей. Психологическая причина этого различия может заключаться в желании политиков в некотором смысле реабилитировать ценность уважения к коллегам в современном российском обществе, когда хамство политиков в отношении друг к другу становится объектом пристального внимания общественности. В то же время представители контрольной группы более реально оценивают текущую ситуацию, понимая, что часто высокая самооценка может являться необходимым фактором успешной политической деятельности, позволяя одерживать победу над конкурентами.
Примечательно, что экспериментальная группа в большей степени склонна соглашаться с тем, что «политик, как правило, счастливый человек» (п.16). Объекты же политики не готовы согласиться с данным утверждением. Психологический смысл данного расхождения может заключаться в стремлении контрольной группы подчеркнуть «дорогую цену» политики для личности, которая вовлечена в нее профессионально. В то же время сами лидеры демонстрируют готовность устанавливать прямую связь между счастьем и политической деятельностью. В этой связи можно сделать вывод о том, что в процессе увеличения политического стажа вероятна тенденция к изменению содержания понятия «счастье» в сторону повышения ценности профессиональной деятельности. Это повышение ценности работы, труда может, напротив, снижать ценность остальных сфер (друзья, семья, дружба, любовь, общение) и являться основой для профессиональной деформации. Слишком прямолинейная зависимость «работа (политическая деятельность) – счастье» не совместима с понятием гармоничной личности, которой для счастья необходимо полноценное развитие еще по трем областям: вера, надежда, любовь (А.И.Юрьев).
Также политические деятели склонны недооценивать важность расширения властных полномочий для успешной политической карьеры (п.24; п.11). Такая оценка для профессионала является достаточно парадоксальной и скорее всего связана с задействованием механизмов политической защиты. Вероятно, стремление политического деятеля дистанцироваться от власти объясняется, с одной стороны, популизмом («я один из вас», «я обычный человек»), с другой стороны, стремлением сохранить возможность апелляции к отсутствию власти в случае профессиональных неудач (политика не предполагает использования властных полномочий, поэтому в том, что благие намерения лидера не были реализованы, виноват «паралич власти», носителем которой является не политик, а президент, правительство и т.п.). Вместе с тем умение правильно использовать властные полномочия и применять санкции является основным фактором успешной управленческой деятельности, без которой (в т.ч. и по мнению данной выборки) невозможна практическая политика. Такая противоречивость в отношении к собственной деятельности, в свою очередь, может приводить к искажению восприятия политиком себя и своего труда, его специфики. На основе этого искажения можно прогнозировать и более глубокие изменения личностных характеристик, в первую очередь, направленности личности. Вследствие таких изменений объяснение применяемых санкций может сводиться исключительно к характеристикам объектов воздействия, без учета объективной специфики политической деятельности. В то же время нельзя не отметить и возможность того, что непризнание экспериментальной группой связи успешной политики и власти может объясняться описанным Г.Хекхаузеном страхом перед расширением источников власти. В таком случае подчеркнем, что этот страх оказался больше выражен у тех, кто уже обладает властью, по сравнению с теми, кто ею не обладает. Такая сильная эмоция, как страх, также может являться основанием для изменений личностных характеристик.
Не согласны выборки и в вопросе о положительных эмоциях политика при решении проблем конкретных людей. Политик хочет видеть себя человеком, которому нравится быть помощником и защитником людей, в то время как контрольная группа не связывает оказание политиками помощи людям с такой эмоцией, как удовольствие (п.26). Психологическая причина такого расхождения может заключаться в общей негативной оценке контрольной группой современных политиков, отсутствием позитивного опыта получения помощи от лидеров. В то же время экспериментальная группа настаивает на том, что помогать другим людям – это удовольствие для политика, стремясь к своего рода «идеализированию» профессиональной политики. Об этой же тенденции свидетельствуют и статистически значимые различия по п.8: став политиком, человек начинает лучше относиться к людям. Контрольная группа категорически не согласна с данным утверждением, в то время как экспериментальная скорее согласна, чем не согласна.
Достаточно логичными представляются и статистически значимые различия по п.29 и п.60: «политику легче работать с людьми, разделяющими его убеждения, даже если они не являются экспертами в тех вопросах, с которыми он к ним обращается» и «если молодой политик формирует свою команду по принципу профессионализма, то политик «со стажем» делает это по принципу лояльности ему и его убеждениям». Политики, в отличие от контрольной группы, показывают меньшую степень согласия с этими утверждениями. Здесь опять-таки, как и по п.11, п.24, более реалистичным оказывается, на наш взгляд, мнение объектов политики. Умение строить команду в первую очередь по принципу создания коллектива единомышленников, по мнению большинства экспертов в области политического лидерства (Е.В.Егорова-Гантман, Е.Б.Шестопал, Д.Винтер, А.Стюарт), является условием для успешной политической карьеры. Эксперты в политике – условное понятие, т.к. большинство из них не лишено собственных карьерных амбиций. В то же время формирование команды по принципу лояльности для самого политика может ассоциироваться с признанием слабости, боязни конкуренции. Естественно, они хотят видеть себя самыми сильными среди сильных, достойных конкурентов, оказываясь под воздействием определенных стереотипов. Известно, что стереотип более конкретен, чем потребность, что это определенное, зримое, слышимое, представляемое предубеждение – отношение человека к себе, каналам информации, продвигаемым объектами. Стереотипы относятся к миру мыслей, чувств, то есть, к сфере идеального. Но их влияние на реальность, поступки людей всегда огромно. Возможно, изменить такой стереотип довольно сложно и поэтому человек, стремящийся к власти, оказывается более уязвимым для его влияния.
Субъекты политики в большей степени, чем представители контрольной группы согласны с утверждением, что «ответственность и чувство долга – главные профессиональные черты политика» (п.9) и это различие является статистически значимым. Объекты политики, возможно меньше, чем представители экспериментальной группы, связывают политику с ответственностью и чувством долга.
Разошлись ответы выборок и по вопросу об увеличении с течением времени элемента консервативности в политической деятельности (п.37). Политики склонны считать, что успешность в политике не обязательно связана с большим консерватизмом. Можно предположить, что свою роль в такой оценке сыграло слово «консерватизм», которое имеет для политических деятелей ярко выраженную негативную оценку и они хотели бы избежать обвинения в нем. И в этом случае мы можем констатировать тенденцию к большей подверженности сознания политических деятелей, в отличие от объектов политики, влиянию стереотипов. Доказательством этого может являться статистически значимое различие по п.54: политическая жизнь – это постоянное изменение ценностей и убеждений лидера, а консерватизм в этой сфере приводит к «смерти» политического лидера. В этом случае (что прямо противоречит только что отмеченному показателю) уже политические лидеры настаивают на ценности консерватизма в противовес готовности к изменениям, опасаясь, по-видимому, обвинений в непоследовательности.
Еще одной попыткой идеализировать политику может являться показатель по п.52: успешный политик часто принимает решения, основываясь на интуиции, т.к. у него не хватает времени на скрупулезный анализ. Политические деятели демонстрируют более высокую степень несогласия с этим утверждением и различия между выборками статистически значимы.
И контрольная, и экспериментальная группа скорее не согласны, чем согласны, с тем, что политическая деятельность привлекает человека только, если у него нет других сфер интересов (п.43), в то же время степень несогласия экспериментальной группы гораздо выше, и различия также статистически значимы. Лидеры настаивают на возможности сознательного, целенаправленного выбора политической профессиональной деятельности как способа самореализации личности, для них этот аспект отношения оказывается очень значимым.
Еще одним важным моментом при анализе показателей контрольной группы по сравнению с экспериментальной стало расхождение по п.2: когда человек становится политиком, ему приходится совершать поступки, о которых он жалеет. Политика, как область неизбежного столкновения государственных и индивидуальных интересов, подразумевает объективный конфликт и сложный выбор между альтернативами, при котором всегда есть «пострадавшая сторона». Отрицание этой объективной характеристики политической деятельности также является, скорее всего, следствием действия механизмов политической защиты и может приводить к формированию убежденности политика в собственной непогрешимости.
Статистически значимым оказалось также различие в показателях по п.31: как только человек становится политическим деятелем, он начинает относиться к себе с большим уважением. Политики категорически не согласны связывать завоевание позиции политического лидера с повышением самоуважения, хотя после победы в сложной конкурентной борьбе (выборах) это могло бы являться вполне естественным. Такое отрицание собственных заслуг может лишать личность возможности испытывать удовлетворение от профессиональных достижений, «не разрешать» себе этого. Следствием описанной тенденции может быть фрустрация потребности личности в самоуважении и другие изменения личностных характеристик.
Политики также категорически не согласны с тем, что со временем они меньше начинают доверять своим коллегам (п.61), в то время как контрольная группа настаивает на истинности данного утверждения. Это подтверждает стремление политиков связать счастье и политику теперь уже через категорию «веры» (доверие). В то же время политики не отрицают возможности вступить в коалицию с неприятным человеком ради достижения собственных целей (т.е. использования такого способа взаимодействия, как манипуляция, п.64), хотя их степень согласия с этим утверждением значительно (на статистически значимом уровне) ниже, чем у контрольной группы. Видимо, контрольная группа считает необходимость таких видов взаимодействий объективной спецификой политики, напротив, представители экспериментальной группы, хотя и признают их возможность, хотели бы избежать их использования.
Признанием особой ценности политической деятельности для ее субъектов являются показатели по п.69: если бы у меня была возможность выбора, я никогда не стал бы заниматься политикой. Представители экспериментальной группы не согласны с данным утверждением, стремясь подтвердить целенаправленность и сознательность своего нынешнего выбора. Можно отметить, что в этом случае не проявился стереотип «я пошел в политику, потому что вынужден это сделать». Вероятно, по мнению политических деятелей, сильный политик не должен апеллировать к обстоятельствам и ситуации при выборе профессии.