Вход

Религия в психоанализе Фрейда

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Курсовая работа*
Код 308019
Дата создания 08 июля 2013
Страниц 26
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 29 марта в 12:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
1 310руб.
КУПИТЬ

Содержание

Введение
Глава 1. Происхождение и сущность религии в свете психоанализа
1.2. Происхождение религии
1.2. Невроз и религия
Глава 2. Тотем и табу: природа и культура
2.1. Тотем в понимании Фрейда
2.2. Табу - как первая форма социальной регуляции
Заключение
Список литературы

Введение

Религия в психоанализе Фрейда

Фрагмент работы для ознакомления

Фрейд считал, что религия - это не просто массовая иллюзия, но иллюзия, по своему происхождению и функциям схожа с неврозом навязчивых состояний. Как и невроз, она возникает вследствие подавлении первичных природных влечений и, подобно неврозу, с помощью стереотипных действий и ритуалов создает сложную систему психологических компенсаций, помогающий людям приспособиться к невыносимым условиям своего существования. [6].
Фрейду удалось выяснить интересные параллели между ритуализмом невротика и верующего, а именно: символизм, стереотипность, принудительность совершаемых действий, иллюзорность лежащих в их основе идей. Подробно мы опишем это ниже в главе «Табу - как первая форма социальной регуляции».
У невротиков можно обнаружить многочисленные формы личного ритуала. Личность, жизнькоторой вращается вокруг чувства вины и потребности в искуплении, может выбрать себе в качестве главного жизненного ритуала навязчивое омовение; другой человек, навязчивое состояние которого проявляется скорее в мышлении, чем в действиях, станет выполнять ритуал, в соответствии с которым будет мыслить или произносить определенные формулы, предупреждающие несчастье или дающие гарантию успеха. Как мы их назовем: невротическими симптомами или же ритуалами, - зависит от точки зрения; по существу, эти симптомы суть ритуалы личной религии.
Присутствует в современной культуре и тотемизм, и он очень широко распространен, хотя люди, страдающие от него, обычно не считают необходимым обращаться к помощи психиатра. Человек, исключительно преданный государству или политической партии, для которого единственным критерием ценности и истины служат их интересы, для которого флаг, как символ группы, является священным объектом, исповедует религию клана и культ тотема, даже если ему самому все это кажется вполне рациональной системой (в рациональность своего поведения верят, разумеется, приверженцы любой примитивной религии). Неудивительно, что психоаналитики, которые занимались религиозными ритуалами, были поражены сходством личных навязчивых ритуалов, которые наблюдали у своих пациентов, с социально детерминированными церемониями, обнаруживаемыми в религии. Они думали, что религиозные ритуалы имеют тот же механизм, что и невроз навязчивых состояний. Но есть одно важное отличие религиозного культа от невроза, ставящее его значительно выше последнего, - оно касается получаемого от ритуала удовлетворения. Даже самая иррациональная ориентация, когда ее разделяет значительное число людей, дает индивиду чувство единства, определенной безопасности и стабильности. [6]
Религиозные ритуалы не всегда носят иррациональный характер, как это имеет место в неврозе навязчивых состояний; Фрейд не различал иррациональные ритуалы, основанные на подавлении иррациональных импульсов, и ритуалы рациональные, имеющие совершенно иную природу. Рациональный ритуал отличается от иррационального прежде всего по функции; он не отвращает подавленные импульсы, но выражает стремления, которые индивид считает ценными. Следовательно, у него нет того навязчиво-вынужденного характера, которым отличается иррациональный ритуал; если последний не выполняется хотя бы раз, подавленное угрожает вырваться, и поэтому любая ошибка порождает сильное беспокойство. Ошибки в выполнении рационального ритуала не имеют последствий; о невыполнении можно сожалеть, но уж никак его не бояться. Фактически иррациональный ритуал всегда можно распознать по той степени страха, который возникает при любой ошибке в его выполнении.
Подобно тому, как символический язык снов и мифов является частной формой выражения мыслей и чувств с помощью образов чувственного опыта, ритуал является символическим выражением мыслей и чувств с помощью действия.
Религия в своих учениях, как и в ритуалах, говорит на языке, отличном от нашего обыденного языка, - на языке символов. Сущность символического языка в том, что внутренние переживания, мысли и чувства выражаются таким образом, как если бы они были чувственными ощущениями. Все люди «говорят» на этом языке, пусть даже это происходит только во сне. Однако язык снов ничем не отличается от того языка, который используется в мифах и религиозном мышлении. Символический язык - единственный универсальный язык, который знает человечество. Это язык древних мифов и язык снов наших современников.
В нашей культуре, хотя на нем и говорят во сне, понимают его редко. Непонимание заключается главным образом в том, что содержание символического языка принимается за реальные события в царстве вещей; их не трактуют как символическое выражение опыта души. По этой причине сны считаются бессмысленными продуктами воображения, а религиозные мифы - ребячьими понятиями о реальности. [6]
Именно Фрейд возродил для нас этот забытый язык, открыл путь к пониманию особенностей символического языка и выявил его структуру и значение. Одновременно он показал, что язык религиозных мифов, в сущности, не отличается от языка снов, будучи осмысленным выражением значимых переживаний. И хотя верно, что его интерпретация снов и мифов узка, поскольку преувеличивает значение сексуального влечения, тем не менее он заложил основания для нового понимания религиозных символов в мифе, догме и ритуале. Это постижение языка символов - не возврат к религии, однако ведет к новому взгляду на глубокую и значимую мудрость, выраженную с помощью религии в символическом языке.
Продолжение и развитие этой мысли мы встречаем у Франкла: он говорит о религии, как о языке: «Так или иначе, разнообразие религий подобно разнообразию языков. Никто не может сказать, что его язык выше других языков: на любом языке человек может прийти к истине, к единой истине, и на любом языке он может заблудиться и даже лгать. Также посредством любой религии может он обрести бога – единого бога» [4]. В рамках изложенной выше мысли, мы можем говорить о религии как форме языка. В таком случае, религия подчиняется тем же законам, что и язык. И поскольку мы могли увидеть, что истоки религии глубоко укоренились в бессознательном, то мы можем говорить также о том, что бессознательное – тоже подчиняется законам языка. Именно на этом строил свою теорию психоанализа Ж.Лакан.
Итак, мы видим, что в своей книге Фрейд не только пытается показать, почему люди сформулировали идею бога, но и доказывает, что теистическая концепция есть иллюзия, основанная на желаниях человека. Он сравнивает религию с массовым психозом, утверждает, что в той форме, в которой она существует, религия вредит, а не помогает человеку. Она вредит его этике, его ценностям и идеалам, она даже снижает уровень интеллектуального развития человека. Но в то же время Фрейд поддерживает многие постулаты различных религий, постулаты, относящиеся к этике.
Фрейд считает, что религия – это повторение детского опыта, отражение чувства беспомощности перед внешним миром, а бог – это символ доброго и мудрого отца, чью любовь нужно заслужить выполнением поставленных им правил. Религиозные ритуалы он сравнивает с навязчивыми состояниями страдающих неврозом людей.
Глава 2. Тотем и табу: природа и культура
2.1. Тотем в понимании Фрейда
Фрейд был хорошо знаком с современной ему историко-религиоведческой и энтографической литературой по проблеме тотемизма. Правда, ни одна из этих теорий не удовлетворяла Фрейда, ибо, с его точки зрения, все они были слишком рациональными. Психологические теории связывали возникновение тотемизма с верой в духов, со страхом перед демонами, т.е. по существу, отожествляли тотемизм с анимизмом.
Фрейд предлагал другой подход, он пытается при помощи психоаналитического метода осветить то, что оставалось темным и сомнительным в психологии народов [3].
Система тотемизма у первобытных народов брала на себя роль религиозных и социальных установлений. Она представляла собой маленькие кланы или семьи в границах одного племени. Каждый клан носит имя своего тотема. Тотем обычно представлял собой животное, идущее в пищу, безвредное или опасное, внушающее страх, реже растение или сила природы (дождь, вода), находящиеся в определенном отношении ко всей семье. Тотем, во‑первых, является праотцем всей семьи, кроме того, ангелом‑хранителем и помощником, предрекающим будущее и узнающим и милующим своих детей, даже если обычно он опасен для других. Лица одного тотема связаны священным и влекущим наказание обязательством не убивать своего тотема и воздерживаться от употребления его мяса (или от другого доставляемого им наслаждения). Признак тотема не связан с отдельным животным или отдельным существом, а со всеми индивидами этого рода. От времени до времени устраиваются праздники, на которых лица одного тотема в церемониальных танцах изображают или подражают движениям своего тотема. [5].
В основе исследования сущности и природы тотемизма у Фрейда положена идея о принципиальном сходстве явлений общественной и индивидуальной психологии. «В душевной жизни народов, - пишет он, - должны быть открыты... подобные процессы и связи, какие были выявлены при помощи психоанализа у индивидуума». В каждом цивилизованном человеке, утверждал Фрейд, сидит дикарь. И это утверждение не было для основателя психоанализа простой метафорой. Каждый человек, по мнению Фрейда, от рождения несет в себе груз архаического наследия человечества, который «включает не только предрасположения, но и идейное содержание, следы воспоминаний, опыта прежних поколений».
Согласно Фрейду, отложившееся в бессознательной сфере психическое наследие прошлого не остается бездейственным. Оно постоянно дает о себе знать, проявляясь во множестве замаскированных форм, особенно когда контроль со стороны сознания ослабевает. Первым местопребыванием прошлого в духовной жизни человека Фрейд считал именно сновидения. Фрейд рассматривает сон, как пример регрессии, возвращения к прошлому, как форму возрождения древних инстинктивных импульсов, как реставрацию «первобытного нарциссизма» [3].
В первой статье, посвященной инцесту, Фрейд рассказывает многочисленных правилах, касавшихся сексуальных связей диких народов. Табу являлась любая связь, которая влекла за собой возможность кровосмешения, вне зависимости от того, сексуальная это связь или социальная. С наступлением половой зрелости родственники разного пола больше не имели права общаться друг с другом, называть друг друга по имени, находиться в одной помещении, прикасаться друг к другу. Это касалось матерей и выросших сыновей, братьев и сестер, даже зятьев и тещ.
Боязнь инцеста, таким образом, была присуща людям, начиная с очень древних времен – даже в ту пору, когда люди еще не видели связи между зачатием и сексуальными действиями. Фрейд пытается найти причину этой боязни, упоминая, что вред от кровосмешения до сих пор не доказан научными методами.
Он находит причину, рассматривая жизнь высших обезьян, где в группе обычно присутствует множество самок и только один сильный самец. Все другие самцы из группы изгоняются, и бродят в одиночестве, покуда не найдут себе самку, чтобы построить ту же систему. Фрейд уверен, что таким же образом жили и древние люди, пока однажды сыновья такого отца не объединились и не убили его (см. выше о происхождении религии от акта отцеубийства). Чтобы не допустить ссоры из-за обладания женщиной внутри племени и не создавать вновь сильного и могучего вожака, было принято решение брать женщин только со стороны, что позже переродилось в боязнь кровосмешения как такового. Но причина возвращения сыновей и устранения отца, по Фрейду, была именно в желании обладать этими женщинами, из чего он делает вывод, что инцестуозные импульсы являются глубоко укорененной человеческой страстью.
Э. Фромм [6] видит причину возникновения страха перед инцестом в другом, он идет дальше и переносит вывод, сделанный Фрейдом с сексуальной сферы на межличностные отношения. Сущность инцеста не в сексуальном стремлении к членам одной семьи. Это лишь одно из выражений гораздо более глубокого и фундаментального желания оставаться ребенком, привязанным к тем оберегающим фигурам, из которых мать - первая и самая важная. Таким образом, инцестуозные импульсы это стремление к безопасности и выражение нежелания становиться взрослым, «отдельным» человеком и принимать на себя ответственность за свою жизнь. Это, безусловно, не позволяет человеку развиваться полноценно, отчего с самых древних времен на инцест, и, как мы писали выше, не только в сексуальном плане, но и в социальном (как близкое общение), был наложен не обсуждающийся запрет, которые в будущем был подтвержден официальными религиозными учениями. Когда Иисус говорил: «...ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» (Мф. 10: 35), он не имел в виду проповедь ненависти к родителям, но высказывал в самой недвусмысленной и резкой форме тот принцип, что человек, чтобы стать человеком, должен порвать инцестуозные связи и обрести свободу. [6], [1].
2.2. Табу - как первая форма социальной регуляции
Задаваясь вопросом о том, что и почему ограничивает человека в проявлении его врожденных биологических инстинктов, Фрейд обращается к истокам культуры, к возникновению религиозных верований. Обнаруженные закономерности влияния внешней среды на мышление, поведение, деятельность человека позволили Фрейду дать свою трактовку таким важнейшим вопросам как генезис и предназначение культуры, соотношение природных и культурных начал в структуре личности, истоки нравственности и т.д. [3].
Понятие «культура» содержит целый комплекс значений, так и не обретших законченного бесспорного определения. Очевидно лишь, что механизм культуры есть путь отвлечения от природы. Чем дальше развивается человечество, тем основательнее его отрыв от органической основы жизни. Таким образом, Фрейд рассматривал культуру в этом узком смысле как систему ограничений и запретов («культурных запретов»), которые вытесняют известные влечения человека в сферу бессознательного, упорядочивают отношения людей между собой, распределяют достигаемые материальные блага. Он видел параллелизм онтогенетического и филогенетического развития и в духовной жизни человека и предполагал, что обратившись к истокам культуры, к анализу ее архаических признаков, можно разглядеть тайну происхождения культуры. [2]
Изучая жизнь племен патриархального уровня развития, еще сохранившихся в Азии, Австралии Африке и Америке, Фрейд сделал поразительное открытие. Оказалось, что во всех этих племенах каким-то поразительным образом действует система нравственных запретов, регламентирующих все важнейшие стороны жизни.
Врожденное бессознательно влечение вызвало грех, который оказался поворотным пунктом в антропогенезе, перводвигателем человеческой истории. Фрейд подчеркивал, что «совесть теперь является душевной наследственной силой, приобретена человечеством в связи с комплексом Эдипа».
Табу, как явление, впервые было обнаружено в конце ХVIII века английским мореплавателем Куком в Полинезии. Позднее аналогичные формы социального регулирования были открыты у многих народов мира. «Само понятие «табу» имеет двойственный смысл. С одной стороны оно означает – святой, освященный, с другой стороны – жуткий, опасный, запретный, нечистый. Точно перевести это слово затруднительно, ибо в нашей культуре больше нет понятия, им обозначаемого» [5].
Фрейд исследование сущности табу начинает с рассуждения о сходстве религии и невроза, иллюстрируемого на этот раз на материале первобытной табуации. Он подробно описывает все известные ему формы табу, свойственные древним народам, и тем племенам-современникам, которые еще не вышли из стадии дикости. Для них табуация была неписаным законодательным кодексом, первым сводом правил поведения, направленным, в большинстве случаев на те сферы деятельности (или территории), которые могли представлять опасности для жизни и здоровья человека.
Фрейд считал, что ограничения тех табу представляли собой не что иное, нежели религиозные или моральные запрещения, которые от запретов морали, как таковых, отличались отсутствием принадлежности к системе, требующей вообще воздержания и приводящей основание для такого требования. «Запреты табу были лишены всякого обоснования, и происхождение их неизвестно. Таким образом, с табу связано представление чего‑то требующего осторожности, табу выражается по существу в запрещениях и ограничениях. Наше сочетание «священный трепет» часто совпадает со смыслом табу» [5].
Цели табу были весьма разнообразны, они состояли в: охране важных лиц: вождей, священников, предметов и т. п. от возможных повреждений; в защите слабых – женщин, детей и вообще обыкновенных людей против могущественной магической силы священников и вождей; в защите от опасностей, связанных с прикосновением к трупам или с едой известной пищи и т. п.; в охране важных жизненных актов: родов, брака, сексуальной деятельности; в защите человеческих существ от могущества или гнева богов и демонов; в охране нерожденных и маленьких детей от разнообразных опасностей. Другое применение табу служит защите собственности какого‑либо лица, его орудий, его поля от воров и т. д.
Большей частью запрещения касались стремления к наслаждению, свободы передвижения и общения; в некоторых случаях они имели определенный смысл, означая явно воздержание и отказ, в других случаях они по содержанию своему непонятны, касались не имеющих никакого значения мелочей и являлись, по-видимому, особого рода церемониалом. Фрейд предполагал, что в основе всех этих запрещений лежит как будто своего рода теория, будто запрещения необходимы потому, что некоторым лицам и вещам свойственна опасная сила, передающаяся при прикосновении к заряженному ею объекту почти как зараза.
Нарушение табу строго наказывалось. Предполагалось, что наказание последует из высших сфер, если человек нарушает табу относительно животных, предметов, запретных мест. Если же нарушились табу относительно правил, по которым жили племена, наказание нарушителя, преступление которого навлекает опасность на его товарищей, поступало от соплеменников, и обычно представляло из себя смертную казнь. Например, таковым образом наказывались запретные сексуальные связи.
Таким образом, первые системы наказания человечества связаны с табу.
Страх нарушить табу был настолько велик, что люди, даже случайно нарушившие его, впадали в депрессию и автоматически начинали ожидать смерти, после чего в скором времени умирали.
Взглянув под таким углом зрения на табу, Фрейд приходит к мнению о том, что табу является очень древним запретом, наложенным кем-то извне, каким-нибудь авторитетом и направленным против сильнейших вожделений людей. Сильное желание нарушить его остается в бессознательном.
Такой подробный анализ природы табу Фрейд объясняет тем, что табу дикарей Полинезии не чуждо и современному человеку. Он говорит, что «запрещения морали и обычаев, которым человек сам подчиняется, по существу своему могут иметь нечто родственное этому примитивному табу, и что объяснение табу могло бы пролить свет на темное происхождение нашего собственного «категорического императива» [5].
Понимание «табу», согласно Фрейду, является результатом уподобления его навязчивым идеям. И тем и другим присущи: немотивированность - их происхождение неизвестно, рациональное обоснование отсутствует; принудительность - их соблюдение происходит как бы помимо воли и желания индивида; способность к сдвигу - табуированные объекты могут передавать свои опасные свойства другим предметам и лицам: ритуализм - соблюдение и особенно нарушение запрета обычно сопровождается сложным магическим действием церемониала.

Список литературы

1.Олпорт Г. Личность в психологии. — СПб: Ювента, 1998
2.Попова М.А. Фрейдизм и религия. - М.: Наука, 1985
3.Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеггеру. - М.: Философия, 1985
4.Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. Пер. с англ. и нем. — М.: Прогресс, 1990
5.Фрейд З. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии. СПБ: Алетейя, 1997
6.Фромм Э. Психоанализ и религия. Сумерки богов. Ф. Ницше, З. Фрейд, Э. Фромм, А. Камю, Ж. П. Сартр, М., «Политиздат», 1990
7.Фромм Э. Психоанализ и этика. — М.: Республика, 1994
8.Хорни К. Невротическая личность нашего времени: Самоанализ: Пер. с англ.— М.: Издательская группа Прогресс - Универс, 1993
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.00485
© Рефератбанк, 2002 - 2024