Анатолий Собчак

Введение
1. Биография
2. Анализ общественной и профессиональной деятельности
Заключение
Список использованной литературы

Анатолий Собчак

Сохранились небольшие отрывки из бесед маршала Г. К. Жукова с писателем К. М. Симоновым о причинах военных неудач Красной Армии в 1941 году:
«Если сравнить подготовку наших кадров перед событиями этих лет, в 1936 году, и после этих событий, в 1939 году, надо сказать, что уровень боевой подготовки войск упал очень сильно.
Мало того, что армия, начиная с полков, была в значительной мере обезглавлена, она была еще и разложена этими событиями.
Наблюдалось страшное падение дисциплины, дело доходило до самовольных отлучек, до дезертирства.
Многие командиры чувствовали себя растерянными, неспособными навести порядок.
Ошибки были.
Но надо помнить и некоторые объективные данные. Надо подумать и подсчитать, что представляли тогда собой мы и наша армия и Германия с ее армией. Насколько выше былтогда ее военный потенциал, уровень промышленности, уровень промышленной культуры, уровень общей подготовленности к войне.
Наконец, надо добавить, что Гитлер со дня своего прихода к власти абсолютно все подчинил интересам будущей войны, все строилось в расчете на победу в этой войне, все делалось для этого и только для этого.
А мы такой позиции не заняли, остановились на полумерах. Столкнулись друг с другом интересы ведомств, шла бесконечная торговля по каждому вопросу, связанному с вооружением армии и подготовкой к войне. Все это также надо класть на чашу весов, объясняя причины наших поражений и неудач первого года войны.
Что такое внезапность?
То, как трактуют внезапность сейчас, да и как трактовал ее в своих выступлениях Сталин, – неправильно, неполно и однобоко.
Главная опасность заключалась не в том, что немцы перешли границу, а в том, что для нас оказалось неожиданностью их шестикратное и восьмикратное превосходство в силах на решающих направлениях; для нас оказались неожиданностью и масштабы сосредоточения их войск, и сила их удара.
Это и есть то главное, что предопределило наши потери первого периода войны. А не только и не просто внезапный переход ими границы»4.
9 сентября Жуков вылетел в Ленинград. Здесь он пришел в Смольный. В кабинете Ворошилова обсуждался вопрос о том, как взорвать 140 объектов – предприятия города и мосты – и затопить военные корабли, чтобы они не достались врагу.
Жуков долгое время молча слушал. Выслушав обсуждение, он сообщил, что назначен командующим фронтом.
Жуков отменил все меры, предпринимавшиеся на случай сдачи города, и заявил: «Будем защищать Ленинград до последнего человека».
Положение действительно было тяжелым.
Жуков распорядился: за отступление без его письменного приказа «все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу». Он потребовал бросить последние силы в непрерывные контратаки.
Сам Жуков работал, не покладая рук: у него не было времени даже спускаться в убежище во время бомбежек, и он оставался наверху.
Упорство защитников города и тем более неожиданные контратаки убедили немцев изменить тактику.
Ленинград решили взять не штурмом, а планомерной осадой. Немедленный захват городу уже не угрожал.
5 октября с Жуковым в Ленинграде по прямому проводу связался Сталин. Дело касалось столицы. Москва была в опасности.
7 октября Жуков прибыл в столицу. Положение на фронте под Москвой сложилось почти безнадежное.
Правда, ожидалось прибытие новых сил с востока, но до тех пор еще надо было продержаться. Войск для защиты города не хватало. Все, что еще оставалось, перешло в распоряжение Жукова. Он решил рискнуть и бросить все силы на защиту только основных дорог, ведущих к Москве. Жуков был уверен, что немецкие танки пойдут по шоссе. Конечно, немцы могли понять эту хитрость и двинуться там, где никакой обороны вообще не было. Поэтому риск был огромным.
Во время боев под Москвой немцы сожгли родную деревню Жукова Стрелковку. Однако он успел вывезти оттуда свою мать и других близких. Позднее Георгий Константинович писал о том, что больше всего ему запомнилась «Битва за Москву».
27 августа 1942 года Сталин вызвал Жукова и предложил ему отправиться в Сталинград (Волгоград).
Через день Жуков вылетел в город на Волге. 3 сентября И. В. Сталин направил ему телеграмму: «Положение ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра».
5 сентября по распоряжению Жукова Красная Армия провела ответное наступление. Но оно особого успеха не принесло.
Через неделю Георгий Жуков и начальник Генштаба Александр Василевский докладывали Сталину о причине неудачи. Верховный Главнокомандующий склонился над картой.
Два генерала отошли в сторону и очень тихо беседовали о том, что, вероятно, нужно искать какое-то иное решение.
Вдруг Сталин поднял голову и спросил: «А какое иное решение?» Оказывается, он, не подавая виду, прислушивался к их разговору.
Сталин предложил им поработать и через день явиться с новым планом действий. Так родился неожиданный и знаменитый замысел наступления под Сталинградом.
Еще два месяца длилась его подготовка. Затем возникший, как показалось немцам, ниоткуда советский «кулак» внезапно сжал в «клещи» целую германскую армию.
За победу под Сталинградом Жуков получил орден Суворова 1-й степени.
Еще не умолкли орудия в Сталинграде, как Жуков получил приказ: выехать в Ленинград, координировать усилия фронтов по прорыву блокады города-героя. Операция получила глубоко символичное название «Искра».
«12 января 1943 года Ленинградский и Волховский фронты ударили по обеим сторонам вражеского коридора, упиравшегося в Ладожское озеро и не допускавшего связи Ленинграда со страной по суше…
Немцы понимали: идет битва за вызволение Ленинграда из тисков блокады, что навсегда похоронит их надежды уничтожить город…
На седьмые сутки не прерывавшегося ни на минуту сражения войска Ленинградского и Волховского фронтов подали друг другу руку в районе рабочих поселков № 1 и № 5.
Жуков, находившийся там, «видел, с какой радостью бросились навстречу друг другу бойцы фронтов, прорвавших блокаду…»
В этот день, 18 января 1943 года, Президиум Верховного Совета СССР присвоил Георгию Константиновичу Жукову звание Маршала Советского Союза»5.
Жуков и Василевский стали авторами плана сражения на Курской дуге. Они предлагали встретить удар врага крепкой обороной и только потом перейти в наступление. Такой замысел выглядел непривычно, но именно он принес победу под Курском.
Георгий Константинович был одним из руководителей наступления в Белоруссии, когда десятки тысяч немцев угодили в советские «котлы». Он наблюдал, как уничтожали окруженного противника.
Сотни самолетов бомбили его с воздуха. «Горели многие десятки машин, танков…
Все поле боя было озарено зловещим огнем. Немецкие солдаты, как обезумевшие, бросались во все стороны, и те, кто не желал сдаться в плен, тут же гибли», – рассказывал он.
Маршал Жуков руководил штурмом немецкой столицы – Берлина. Именно он от имени Красной армии принял безоговорочную капитуляцию Германии.
Жуков оставался в Германии до апреля 1946 года, чтобы руководить оккупационными войсками и советской администрацией. Затем он стал заместителем министра обороны СССР.
Но в том же году началась его первая опала. Появились странные и нелепые показания некоторых арестованных, что Жуков заявлял о Сталине: «Как был, так и остался штафиркой».
После этих наговоров вопрос о Жукове обсуждало особое заседание Министерства обороны.Ряд военных выступил в защиту Георгия Константиновича. Особенно резко высказывался П. Рыбалко, который призывал не верить показаниям, которые давались насильственно.В конце заседания Сталин сказал Жукову: «Вам надо временно уехать из Москвы».
Маршал был снят со всех постов и отправлен в «ссылку» – командовать вначале Одесским военным округом, а потом – Уральским.
Со смертью Сталина в марте 1953 года опала маршала кончилась. Ему довелось арестовать Л. Берию.
Жуков снова стал заместителем министра обороны, а с 1955 года – министром. В 1956 году в Будапеште он руководил подавлением Венгерского восстания.
В июне 1957 года большинство членов президиума ЦК попытались сместить Н. Хрущева.
Жуков бросил им свою знаменитую фразу: «Армия против этого решения, и ни один танк не сдвинется с места без моего приказа». Поддержка Жукова очень помогла Хрущеву.
Но одновременно Никита Сергеевич стал опасаться чрезмерного усиления влияния армии.
Сам Жуков говорил про него, что «был момент, когда он зашатался, а я обеспечил ему поддержку армии. Он тогда меня искренне благодарил, но выводы сделал: а вдруг я пожелаю сесть на его место?
Тогда Эйзенхауэр был уже президентом США; думал, наверное, что и я мечтаю стать главой государства. Напрасно! Я никогда не хотел государственной власти – я военный, и армия – мое прямое дело».
Последующее стало полной неожиданностью для маршала.
Жуков представлялся Хрущеву опасным своим авторитетом, независимостью суждений и решений, способностью стать реальной альтернативой первому лицу в государстве.
«Многим из ближайшего окружения Хрущева казалось, что маршалу не дает покоя «корона Эйзенхауэра», бывшего Верховного главнокомандующего экспедиционными войсками союзников в Западной Европе, ставшего президентом США.
Маршал Р. Я. Малиновский в 1955 году предупреждал Хрущева: «Берегитесь Жукова, это растущий Бонапарт, он опасный человек, ни перед чем не остановится».
Столь же категоричен был маршал И. Х. Баграмян, полагавший, что Жуков «всегда стремился к личной власти и славе. Он просто больной человек. Властолюбие сидит у него в крови».
Хрущев знал о колебаниях Жукова, считавшего одно время целесообразным ликвидировать пост первого секретаря ЦК и обещавшего в случае чего «в два счета» снести КГБ и саму Лубянку.
Известно было о его пренебрежении армейскими политработниками, в отношении которых он заявил на большом собрании:
«Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты… им только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы – они перерезали бы командиров»6.