Место и роль науки в средневековой культуре

Введение
I. Социально-исторические предпосылки и специфические черты средневековой науки
II. Физические концепции Cредневековья
Заключение
Список использованной литературы

Место и роль науки в средневековой культуре

Средневековье знало семь свободных искусств: грамматика, диалектика, риторика (триумвиум); арифметика, геометрия, астрономия, музыка, пение церковных гимнов (квадриум). Каждый ученый был обязан владеть всеми этими науками-искусствами.
Появившиеся в Европе с XII века университеты стали центрами научных исследований, помогая установить непререкаемый научный авторитет Аристотеля.
Особенностью средневековой культуры являлся универсализм, который проявился в стремлении понять и выразить мир как целое. Следовательно, средневековая наука (литература, искусство) - это наука о мире как о целом.
Другая особенность состоит в том, что средневековое мышление было символическим. Любая вещь - это символ, изображение чего-то ей соответствующего в ином, скрытом от взора мире. Мыслить значило открывать скрытые значения.
Мысль оформляется словом. Поэтому средневековый символизм начинался на уровне слов. «Назвать вещь уже означало ее объяснить. Понимание есть знание и овладение вещами, реальностями. В медицине поставленный диагноз означал уже исцеление, оно должно было наступить вследствие произнесения названия болезни»3.
Природа в средние века воспринималась как огромное вместилище символов. «Минералы, растения, животные - все символично, и традиция довольствовалась тем, что некоторым из них давала преимущества перед другими. Среди минералов это были драгоценные камни, вид которых поражал зрение…. Среди растительности это те цветы и растения, которые упоминаются в Библии, среди животных это экзотические, легендарные существа, звери- чудовища, удовлетворявшие тягу средневековых людей к экстравагантному... У камней и цветов символический смысл совмещался с их благотворными или пагубными свойствами. Цветовая гомеопатия желтых и зеленых камней лечила желтуху и болезни печени, а красных - кровотечения... Красный сардоникс означал Христа, проливающего свою кровь на кресте за людей. Прозрачный берилл, пропускающий свет, - это образ христианина, озаренного светом Христа».4
Число понималось как мера всех вещей, поэтому символике чисел принадлежала особая роль. Для символического мышления познавательная задача заключалась в разгадывании символов. Поэтому основой наук являлась грамматика, за ней следовали арифметика и музыка. Они составляли фундамент образования, открывали путь к теологии. Так как главным было раскрытие смысла символов, то формой научных сочинений того времени являлись комментарии к текстам, например, к текстам Нового и Ветхого заветов, отцов церкви, позднее - Аристотеля.
Пристальное вглядывание в вещи в попытке разгадать их назначение приводило к переносу свойств вещей - символов на символизируемое и наоборот. Отсюда, например, внимание к свету; с физическим светом связывались самые высокие символы: «Физический свет есть самое лучшее из всех веществ; самое сладостное, самое прекрасное, именно свет составляет красоту и совершенство телесных вещей», - говорил Роберт Гроссетест, и, цитируя Блаженного Августина, он напоминал, что, поняв «имя красоты», сразу чувствуешь изначальный свет. Этот изначальный свет есть не что иное, как Бог, светящееся, раскаленное средоточие огня. У Данте рай - это восхождение к свету». С именем Р.Гроссетеста (1168-1258) связывают первые попытки оптических исследований в средневековой Европе.5
Вещь являлась суммой ее качеств и свойств, которые она могла терять или приобретать. Именно такой подход к вещи обнаруживается во взглядах Жана Буридана (ок.1300 - ок.1350) на механическое движение: impetus (напор) внедряется в тело, может им передаваться другим телам или же сохраняться.6
Свойственное той эпохе мировосприятие позволило вплотную подойти к проблеме количественной оценки свойств и качеств, что проявилось, например, в определении мгновенной скорости. Только средневековое мышление с его специфическим представлением о времени могло разложить движение на ряд статических моментов и выразить результат этой работы с помощью понятия скорости.7
Описанную выше картину мира не следует рассматривать как некий статический образ мира, свойственный всей эпохе. Скорее это обобщенный образ, в котором выразили свое понимание Средневековья на основании изучения его культуры последующие поколения. В любом случае он не является единственным.
Самый, пожалуй, парадоксальным результатом средневековой научной культуры является возникновение на базе схоластических методов и иррациональной христианской догматики новых принципов познания и обучения. Пытаясь найти гармонию веры и разума, соединить иррациональные догмы и экспериментальные методы, мыслители в монастырях и духовных школах постепенно создавали принципиально новый способ организации мышления - дисциплинарный. Наиболее развитая форма теоретического мышления того времени была теология.
Средневековая наука не предложила новых фундаментальных научных программ. Ее значение состояло в том, что был предложен ряд новых обобщений, уточнений, понятий и методов исследования, которые подготовили основу механики Нового времени.
II. Физические концепции Cредневековья
В течение XIII и XIV веков европейские ученые всерьез расшатывали фундаментальные устои аристотелевой методологии и физики. Английские францисканцы Роберт Гроссетест и Роджер Бекон ввели в сферу науки математический и экспериментальный методы, а также способствовали дискуссии о зрении и о природе света и цвета. Их оксфордские последователи ввели количественные рассуждения и физический подход через свои исследования ускоренного движения. За Ла-Маншем, в Париже, Жан Буридан и другие ученые детально разработали концепцию импульса, в то время как Николас Орезм (1330-1382) предложил ряд смелых идей в астрономии, что открыло двери для пантеизма Николая Кузанского.
Важное место в научной культуре европейского средневековья занимала алхимия. «Химия» арабов и тексты ранних алхимиков, пришедшие в Европу через Италию, первоначально были восприняты как побудительный импульс к достижению заманчивой цели. Но лишь в собственном опыте европейских алхимиков – рукотворном и умозрительном – они приобрели поучительную наглядность и обрели статус знания.8
Алхимия была посвящена преимущественно поискам субстанции, которая могла бы превращать обычные металлы в золото и серебро и служить средством бесконечного продления человеческой жизни. Хотя ее цели и применявшиеся средства были весьма сомнительны и чаще всего иллюзорны, алхимия была во многих отношениях предшественницей современной науки, особенно химии. Первые дошедшие до нас достоверные работы европейской алхимии принадлежат английскому монаху Роджеру Бэкону и немецкому философу Альберту Великому. Они оба верили в возможность трансмутации низших металлов в золото. Эта идея поражала воображение, алчность многих людей, в течение всех средних веков. Они верили, что золото – совершеннейший металл, а низшие металлы менее совершенны, чем золото. Поэтому они пытались изготовить или изобрести вещество, называемое философским камнем, которое совершеннее золота, а потому может быть использовано для совершенствования низших металлов до уровня золота. Роджер Бэкон верил, что золото, растворенное в «царской водке» является эликсиром жизни. Альберт Великий был величайшим практическим химиком своего времени. Российский ученый В. Л. Рабинович проделал блестящий анализ алхимии и показал, что она представляла собой типичное порождение средневековой культуры, сочетая магическое и мифологическое видение мира с трезвым практицизмом и экспериментальным подходом.
Механика арабов в раннее средневековье. У арабов, создавших огромную империю, после первого периода презрительного недоверия к греческой культуре (им приписывают сожжение Александрийской библиотеки в 640 г.) примерно с 750 г. наступил период увлечения ею. На первом этапе ассимиляции, продолжавшемся немногим более столетия, труды греческих ученых были переведены на арабский с греческого и сирийского языков. В это же время в новых столицах - Дамаске и Багдаде - были основаны школы по образцу александрийской. После этого началось самостоятельное развитие арабской науки, интересы которой в первую очередь были направлены в область теологических проблем, а затем уже в область естественнонаучных.
Б. Рассел дал следующую оценку культурно-исторической роли арабов: «В философии арабы были лучшими комментаторами, чем оригинальными мыслителями. Их значение для нас состоит в том, что они, а не христиане были непосредственными наследниками той части греческой традиции, которая сохранилась только в Восточной империи. Контакт с магометанами в Испании и в меньшей степени в Сицилии способствовал ознакомлению Запада с Аристотелем, а также с арабскими цифрами, алгеброй и химией. Именно этот контакт способствовал возрождению эрудиции в 11 веке ... если бы арабы не сохранили традиции, люди эпохи Возрождения могли бы и не заподозрить, как много можно получить благодаря возрождению классической учености».9
Греческое происхождение науки естественным образом толкало арабских физиков к исследованию проблем механики и оптики - тех двух разделов физики, которые с успехом были развиты в Греции. Но, по-настоящему серьезным прогресс арабской науки был лишь в оптике.
В общей механике арабы следовали Аристотелю и не внесли в нее сколько-нибудь значительных изменений. Не питаемое новыми идеями искусство арабских механиков, как и в Александрии, растрачивалось на создание игрушек, автоматов, часов с колесами и гирями. В X веке мусульманский мир внес некоторый вклад в гидростатику. Астроном Аль-Наиризи (в латинском написании - Анариций, ум. в 922 г.) написал трактат об атмосферных явлениях. Его современник Аль-Рази (ум.. в 923 г.), живший в Багдаде, ввел в употребление гидростатические весы для определения удельного веса, что особенно интересовало арабских физиков и привело к введению «рейтера» в точных весах.
В частности, известный математик и астроном Аль-Бируни (973-1048) определил с замечательной точностью удельные веса 18 драгоценных камней и металлов. Кроме того, он объяснил действие артезианских колодцев, связав его с принципом сообщающихся сосудов; следует сказать, что на Западе артезианские колодцы еще не были известны, они появились там лишь в 1126 г. в Лилье (Артуа).
Аль-Бируни изобрел «конический прибор», позволявший определять плотность металлов и других веществ, причем с весьма высокой точностью.10
Аль-Хазини, деятельность которого развертывалась между 1115 и 1121 гг., написал замечательный трактат – «курс» средневековой физики, в который вошли таблицы удельных весов твердых и жидких тел, описания опытов по взвешиванию воздуха, наблюдения явления капиллярности, описание применения ареометра для измерения плотности жидкости. Однако влияние его на развитие западной физики весьма сомнительно.
В области физических учений Ибн Сины (980-1037), которого в Европе называли Авиценной, связано с проблемой движения брошенного тела. По данной проблеме он разработал собственную концепцию, суть которой заключается в признании того, что движимое получает склонность от движителя. По Ибн Сине, существуют три вида склонностей: психическая (связанная с жизнью), естественная и противоестественная (насильственная). Естественная склонность присуща свободно падающим телам. Противоестественная склонность (или приложенная сила) присуща противоестественно движущимся телам, причем ее действие зависит о величины веса тела, которому она сообщена. Ибн Сина утверждал, что противоестественная склонность ощущается как сопротивление насильственной попытке остановить естественное движение или перевести один вид противоестественного движения в другой. Если насильственное движение снаряда вызвано действующей в пустоте силе, то оно должно силой, то оно должно сохраняться, не уничтожаясь и не прерываясь. Если же сила существует в теле, то она должна либо оставаться в нем, либо исчезнуть. Но если она остается, то движение будет продолжаться непрерывно. Признание действия зависимости противоестественной склонности от величины веса тела, которому она сообщена, было шагом к количественной оценке склонности.11
Аристотелевские представления о роли воздуха в передаче движения Ибн Синой были отвергнуты. Таким образом, Ибн Сина полагал, что в теле может быть только одна «склонность». Веком позже аль - Баркат утверждал возможность одновременного существования в одном теле разных «склонностей» - при свободном падении тяжелого тела источник естественной склонности находится в самом теле и поэтому может непрерывно действовать, пока тело не достигнет своего естественного места.
Первые школы механики на Западе. Следует признать, что влияние этого периода на последующих физиков все еще спорно и, во всяком случае, его вклад в современную физику весьма незначителен.
Первый существенный успех связан с именем Иордана Неморария, о личности которого почти ничего не известно: мы не знаем ни его национальности, ни даже времени жизни (обычно его относят к периоду между XI и ХШ веками). В библиотеках Франции были найдены различные труды по статике, приписываемые Иордану, для которых характерно систематическое применение понятия gravitas secundum situm, т. е. изменения силы тяжести тела в зависимости от его положения. Иными словами, Иордан заметил, что сила, с которой тело давит на горизонтальную плоскость, на которую оно опирается, уменьшается, если эту плоскость наклонить, и чем больше она наклонена, тем эта сила меньше. Здесь впервые появляется понятие о составляющей силы тяжести тела в определенном направлении.
Другой Иордан, быть может ученик первого, ввел понятие статического момента, которое было еще у Архимеда, и рассмотрел его применение к равновесию коленчатого рычага и к наклонной плоскости. Заметим, что в изданной в 1565 г. брошюре Тартальи этому второму Иордану приписывается установление точного условия равновесия тела, опирающегося на наклонную плоскость. Интересно, что Тарталья привел это положение как свое собственное в 1546 г. в труде «Проблемы и различные изобретения».
Из фактов, представляющих особый физический интерес, отметим, что Альберт Саксонский, преподававший в Сорбонне с 1350 по 1361 г., предпринял попытку классифицировать движения, различая движения поступательное и вращательное (для последнего дано точное определение угловой скорости), равномерное и переменное. В его время и с его участием было создано понятие движения uniformiter difformis, или, как мы его теперь называем, равномерно-переменного движения.
Наибольший вклад в изучение равномерно-переменного движения в период средневековья внес Никола Орезм (ок. 1328-1388). Применив впервые в истории науки графическое представление движения, соответствующее современному методу координат, он установил закон, используемый, и сейчас и связывающий для равномерно-переменного движения пройденный движущимся телом путь со временем, затраченным на его прохождение.
Одновременно с Парижской школой развертывалась деятельность в. Оксфорде, где, по-видимому, Уильям Гейтсбери (начало XIV века) ввел понятие ускорения, а Уильям Коллингем сформулировал общий закон нечетных чисел, характеризующий равномерно-переменное движение.
Позднейшим последователем Оксфордской школы был Доменико Сото (1494-1560), который в комментарии к Аристотелю без какого-либо обоснования принимает, что движение падающего тела является равномерно-переменным, и дает для пройденного падающим телом пути закон, совпадающий) с современным.
Достижения в области оптики эпохи средневековья связаны, прежде всего, с именами аль-Хайсама, известного в Европе как Альхазен. Он создал капитальный труд «Сокровище оптики», оказавший большое влияние на развитие этой области физики. Он впервые дал анатомическое описание глаза и разработал концепцию, в соответствии с которой зрение вызывается лучами, приходящими в глаз от объектов, а изображение формируется внутри хрусталика прежде, чем достигнет оптического нерва. Рассматривая свет как поток частиц, Альхазен отражение света трактует как механическое явление. Установив, что нормаль к поверхности зеркала, падающий и отраженный лучи находятся в одной плоскости, он усовершенствовал формулировку закона отражения.
В Западной Европе оптические исследования начинаются в XIII веке. Р.Гросетет разрабатывает геометрическую теорию происхождения радуги как эффекта преломления света в каплях воды и концепцию прямолинейного распространения света и звука на основе представления их как волн - отражение света рассматривалось по аналогии с эхом. Несомненным достижением было и изобретение в XIII веке очков, но оно не основывалось на каких-либо теоретических разработках. К достижениям следует отнести и исследования магнетизма П. де Марикура (Перегрина), который высказал мысль о том, что стрелка компаса поворачивается не к Полярной звезде (как думали древние китайцы), а к полюсу.12