Социальное развитие Франции в 21 веке

ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Краткая характеристика Франции рубежа XX и XXIвв
Глава 2. Социальное развитие Франции в начале XXI века
2.1. Гражданские права и свободы
2.2. Иммиграционная политика Франции
Глава 3. Социальное положение современной Франции
3.1. Проблемы в социальной политике
3.2. Уровень жизни в современной Франции
3.3. Социальные забастовки в современной Франции
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ
Иллюстрации (Париж)

Социальное развитие Франции в 21 веке

Сложной и противоречивой оказалась политика правительства президента Франции Ж. Ширака в социально-экономической области. Премьер-министр Жоспен обещал пересмотреть неолиберальный курс своих предшественников. Речь шла о возвращении к традиционной кейнсианской политике8 поощрения платежеспособного спроса населения, увеличения занятости (предполагалось создать несколько сотен тысяч рабочих мест) и активизации элементов государственного регулирования. Именно эти обещания и привлекли к левой коалиции симпатии избирателей, недовольных экономическим курсом предшествующих правых кабинетов.
Однако в реальности левое правительство почти сразу продемонстрировало, что намерено сохранить преемственность в социально-экономической области. Уже через несколько дней после сформирования новой министерской команды кабинет Жоспена дал согласие на закрытие автомобильного завода французской полугосударственной фирмы «Рено» в бельгийском городе Вильвоорде. В ходе встречи лидеров стран Европейского союза в Амстердаме Жоспен подписал «пакт стабильности», обязавшись ограничить дефицит государственного бюджета и тем самым продолжать линию на сокращение расходов на социальные нужды.
Уже к концу 2000 левое правительство приватизировало больше предприятий, чем правые кабинеты в 1993–1997. Оно расширило доступ частного капитала в такие отрасли, как связь (частичная приватизация фирмы «Франс-Телеком»), энергетика, транспорт, здравоохранение и образование. Власти все больше отказывались от регулирования трудовых отношений, как в государственном, так и в частном секторе, позволяя предпринимателям все шире прибегать к мерам по обеспечению «гибкости» рабочей силы (расширению возможностей увольнения, закрытию предприятий, приспособлению ритма работы и распределения рабочего времени к интересам предпринимателей и т.д.). Левая коалиция отказалась от планов проведения налоговой реформы в интересах менее обеспеченных слоев населения (включая такие меры, как снижение НДС и увеличение налогов на крупные доходы и состояния) и прибегло к снижению налогов на лиц с более высокими доходами, надеясь, таким образом, стимулировать предпринимательскую деятельность.
В конце 1997 во Франции вспыхнули массовые протесты безработных, недовольных отсутствием реальных мер по улучшению их положения. По имевшимся подсчетам, 40% ищущих работу (св.1 млн. человек) вообще не получали никакого пособия, 38% получали суммы всего в 3–4 тыс. франков в месяц. Возникшие после 1995 организации и инициативные группы безработных требовали уплаты рождественского пособия в размере 3 тыс. франков, введение гарантированного минимума дохода для молодежи в возрасте до 25 лет, а также повышения суммы минимальной социальной помощи, составлявшей 2265 франков и служившей основным источником существования для 500 тыс. безработных, на 1,5 тыс. франков. Государство отвергло эти требования, ссылаясь на отсутствие средств, однако критики напоминали, что правительство изыскало 140 млрд. франков, чтобы поддержать банк «Креди лионнэ», и возместило долги предпринимателей в кассы социального страхования в размере 130 млрд. франков. С декабря 1997 безработные начали захватывать помещения бирж труда, происходили столкновения с полицией. В январе 1998 по всей стране прокатились мощные демонстрации и марши протеста. Движение нашло широкую поддержку многих рядовых членов профсоюзов и левых партий, что серьезно обеспокоило правительство. Кабинет Жоспена объявил о создании специального социального фонда в размере 1 млрд. франков, и тем уменьшил накал массовых выступлений. В то же время, он категорически отказался увеличить социальную помощь. Однако в декабре 1998 после новых протестов безработных правительство постановило улучшить условия предоставления социальной помощи.
Перед выборами французские левые обещали осуществить сокращение рабочего времени до 35 часов в неделю без снижения зарплаты. Эта мера, которой придавалось очень большое значение как наиболее важной из всех намеченных реформ, должна была позволить создать 210–280 тыс. новых рабочих места, уменьшить безработицу, повысить уровень жизни трудящихся и тем самым расширить их платежеспособный потребительский спрос9. Последнее рассматривалось (в соответствии с кейнсианской традицией) как важнейший стимул развития производства. Два закона, предложенных министром занятости Мартиной Обри, были приняты французским парламентом в мае 1998 и октябре 1999.
Согласно этим решениям, на предприятиях, где работали более 20 человек, 35-часовая рабочая (вместо 39-часовой) неделя вводилась с 1 февраля 2000, на остальных – с 2002. Однако разработка деталей оставлялась на усмотрение предпринимателей и профсоюзов, которые должны были договариваться о конкретных условиях на месте. В реальности это привело к тому, что эффективность нового закона оказалась куда меньшей, чем рассчитывали и обещали власти. Предприниматели смогли расширить внедрение «гибких» условий труда и так нормировать рабочее время, чтобы при среднем его сокращении усилить трудовую нагрузку и навязать выгодный им сезонный ритм, сэкономив на уплате сверхурочных и т.д. Одновременно им удалось добиться отмены ряда ограничений и гарантий, которые содержались в прежнем законодательстве о труде, а также получить от государства ощутимые субсидии на реализацию принятого закона (110 млрд. франков). Напротив, трудящимся пришлось в ряде случаев согласиться с ограничением роста заработной платы.
Проводимая правительством Жоспена политика бюджетной экономии больно ударяла по больницам и французской системе здравоохранения в целом. Кабинет подчеркивал необходимость строгого контроля над расходами на медицинские нужды и более «рационального» (т.е. экономного) ухода за больными.
Французские учащиеся и преподаватели протестовали против недостаточного государственного финансирования образования. В марте 1998 началась и продолжалась в течение двух месяцев забастовка колледжей департамента Сена-Сен-Дени к востоку от Парижа. Учителя, школьники и их родители занимали здания школ, организовали 13 многотысячных демонстраций, сопровождавшихся стычками с полицией, предприняли даже символическую оккупацию Сорбонны. По их требованию власти дали согласие создать 3000 новых учебных мест. В октябре 1998 сотни тысяч учащихся протестовали против нехватки преподавателей и недостаточного оснащения школ учебным персоналом и материалами. Вновь произошли тяжелые столкновения с полицией. Министр образования Клод Аллегр вынужден был выдвинуть экстренную программу беспроцентного кредитования с целью создания 14 тысяч преподавательских мест и ремонтных работ на 4 млрд. франков, рассчитанных на 4 года.
Весной 2006года во Франции продолжался марш протеста и движение студентов, выступающих против "договора первого найма" - нового вида трудового контракта, разработанного правительством с целью увеличения занятости среди молодежи, но вызывающего протесты как у части студенчества, так и у профсоюзов.
Как сообщали РИА Новости в министерстве образования республики, 17 университетов полностью блокированы бастующими студентами, а в 28 других вузах учебный процесс идет с большими перебоями.
В общей сложности во Франции насчитывается 84 университета. В конце минувшей недели бастовали студенты 8-ми, а в понедельник - 14-ти университетов.
В числе вузов, полностью блокированных из-за забастовки, - университеты Париж-VII и Париж-Х, а также университеты Бордо, Гавра, Гренобля, Лилля, Монпелье, Тулузы и некоторых других городов.
К студенческому движению постепенно начинают присоединяться и лицеисты. В частности, в Париже во вторник были отмечены попытки блокировать входы в здания и сорвать занятия по меньшей мере в шести лицеях10.
В 1999 увеличилось число забастовок работников частного сектора. Стимулом послужила борьба за конкретные условия осуществления закона о 35-часовой рабочей неделе. В результате количество потерянных рабочих дней возросло с 354 тыс. до 574 тыс.
В начале 2000 страну потрясла волна широких стачек и демонстраций работников почты, государственных больниц, финансовых управлений и работников образования. Они протестовали против политики, продиктованной условиями европейского Пакта о стабильности: отказа увеличить число рабочих мест в государственном секторе, экономии финансирования общественных услуг, ухудшения условий труда для сотрудников общественного сектора и т.д. Преподаватели и учащиеся выступали против планов министра образования Аллегра, направленных на большее приспособление системы учебы к требованиям экономики, т.е. предпринимателей и на углубление различий между разными видами учебных заведений. Их забастовки и демонстрации продолжались почти непрерывно в течение месяца. Налоговые служащие сопротивлялись против намерения лишить их статуса работников общественных служб, персонал больниц и клиник – против сокращения числа коек, сотрудники почты против интенсификации труда под предлогом сокращения рабочей недели. Отмены запланированных правительством мер потребовали даже многие депутаты от правящих партий.
Премьер-министр Жоспен пошел на некоторые уступки: снижение налогов на малообеспеченных, уменьшение НДС на 1% и смягчение бюджетной экономии. Кроме того, он был вынужден в марте 2000 переформировать правительственный кабинет. В него был включен лидер левого крыла Социалистической партии Жан-Люк Меленшон, получивший пост министра профессионального образования. На два места больше получили «зеленые» и коммунисты. В то же время не справившийся с административно-финансовой реформой министр экономики и финансов Кристиан Соттер был заменен представителем умеренного крыла социалистов и соперником Жоспена-Лораном Фабиусом, приверженцем неолиберальных мер (сокращения прогрессивного налогообложения и пенсионной реформы). Новым министром образования стал Жак Ланг, которому было поручено продолжать спорную реформу этой отрасли.
Несмотря на растущее недовольство населения, левая коалиция могла первое время ссылаться на некоторые успехи. Экономический рост в 1998–1999 находился на уровне 3%, уровень инфляции оставался низким (1%), во внешней торговле сохранялся положительный баланс в 100 млрд. франков. Удалось сократить уровень безработицы (число безработных с января 1996 по май 2000 сократилось на 1 млн.). Однако все это не привело к значительному смягчению социальных проблем. Св. 4,2 млн. человек жили ниже официального уровня бедности. В начале 2000 более 6 млн. человек жили за счет социальной помощи, почти 4 млн. работников трудились на условиях неполной занятости (85% из них – женщины). Семь восьмых из 1,5 млн. вновь созданных рабочих мест были низкооплачиваемыми (не более 7400 франков в месяц). Продолжали ухудшаться условия занятости: количество краткосрочных трудовых соглашений возросло в 1999 на 34%, а в 2000 – еще на 20%. В то же время, выполнение Францией критериев финансовой стабильности ЕС позволило ей в 2002 ввести в оборот европейскую денежную единицу – евро».
Падение популярности правительства Жоспена отразилось на итогах местных (коммунальных) выборов в марте 2001. Правая оппозиция отвоевала 23 города с населением св. 30 тыс. жителей и контролировала теперь 139 городов (под контролем правящей коалиции остались 114 городов)11. Но и правые, в свою очередь, утратили контроль над Парижем и Лионом. Успеха добились «зеленые» и троцкисты. Несмотря на ослабление позиций Социалистической партии, ее генеральный секретарь Франсуа Олланд заявил, что никаких изменений в социально-экономической политике правительства не будет. В начале 2002 кабинет Жоспена планировал новые реформы в неолиберальном духе. В ходе встречи лидеров стран ЕС в Барселоне премьер-министр дал согласие на приватизацию государственной электрической компании «ЭДФ», проведение пенсионной реформы, которая предусматривала увеличение пенсионного возраста на 5 лет и развитие системы капитализации пенсий, а также на дальнейшее снижение государственной задолженности в рамках жесткой экономии. В результате к моменту президентских выборов в апреле 2002 три четверти избирателей, по данным опросов, не видели существенной разницы в предвыборных платформах кандидатов правых (Ширака) и социалистов (Жоспена).
3.2. Уровень жизни в современной Франции
На 1 января 2001 года численность населения Франции составляла 60,7 млн. человек, что составляет 16% населения всего Европейского Союза. Из них 59 млн. проживают в метрополии и 1,7 млн. – в 4 заморских департаментах. За последнее десятилетие население страны увеличивалось приблизительно на 250 тыс. человек в год: примерно на 200 тыс. человек за счет естественного прироста и на 50 тыс. – за счет миграционного притока. При этом Франция является одной из густонаселенных территорий планеты, но средненаселенной в Европе: по плотности она занимает 9-е место в Европейском Союзе, находясь далеко позади Нидерландов, Великобритании, Германии и Италии12.
Необходимо отметить, что уровень жизни населения Франции - один из самых высоких уровней жизни на планете по классификации ООН. По показателю индекса развития человеческого потенциала, который рассчитывается на основе средней продолжительности жизни, уровня образования и уровня жизни, Франция занимает 12-е место, в то время как Россия лишь 62-е.
«По уровню жизни в 2025 году мы будем жить как во Франции, а в 2028 году - как в Германии по состоянию на 2003 год», - сказал министр финансов РФ А. Кудрин. По его словам, сравнение проводилось по паритету покупательной способности13.
Система социального обеспечения, созданная во Франции, считается одной из лучших в мире. Даже при неполном учете различные социальные выплаты, составляющие так называемую «социальную заработную плату», достигают приблизительно 1/3 части номинальной заработной платы наемных работников, например, в пенсионном деле она – 2 страна, уступая 1 место Италии. Среди стран ЕЭС – показатели выше средних, но ниже, чем у ФРГ, Нидерландов и Люксембурга.
Уровень грамотности взрослого населения во Франции составляет 99%, а по показателю средней продолжительности жизни женщин (82,7 года) Франция занимает лидирующее положение среди всех европейских стран.
Такие результаты достигнуты, прежде всего, благодаря одним из лучших в мире систем социального страхования и медицинского обслуживания. Так, французская система социального страхования включает в себя пособия по безработице, пенсии по старости и инвалидности, различные семейные пособия, компенсацию расходов на лечение и др. Она основывается на принципе перераспределения доходов (выплаты субъектам социального страхования производятся путем отчислений со стороны экономически активной части населения). В результате, французское общество остается одним из самых однородных и наименее несправедливых.
Однако высокая продолжительность жизни населения приводит к увеличению числа пожилых людей по отношению к экономически активному населению. Это свидетельствует о старении населения и может привести к отрицательным последствиям, особенно на фоне сокращения рождаемости, уровень которой уже сегодня невысок и составляет 1,89 ребенка на 1 женщину. Эти процессы уже привели к возникновению дефицита фондов социальной защиты, и многие специалисты высказывают очень серьезные опасения, в частности, применительно к пенсионной системе. Если прогнозы демографов оправдаются, то доля населения старше 60 лет увеличится с сегодняшних 20% до трети к 2040 г. В результате, вместо двух работников, отчисляющих средства для одного пенсионера, останется только один. В такой ситуации либо работнику придется увеличить отчисления, либо пенсионеры будут получать меньше, либо возраст ухода на пенсию придется увеличить. Ни один из этих вариантов не является политически приемлемым, к тому же возникает угроза экономической нестабильности.
Такая ситуация может быть разрешена в случае, если сам механизм формирования пенсионных фондов будет изменен, т.е. если на смену модели «солидарности поколений» придет так называемая «англосаксонская» модель формирования накопительных фондов.14 Однако французам исторически ненавистна «англосаксонская» модель, особенно тем из них, кто помнит слова президента Шарля де Голля, который 40 лет назад решил противопоставить американской модели капитализма французскую. «Франция покажет миру, – говорил де Голль, – как построить промышленную цивилизацию, которая не происходит от американской модели и в которой человек будет являться конечной целью, а не только орудием этой цивилизации».
Социальная политика Франции в последние годы, а возможно, и десятилетия была сосредоточена на нуждах граждан пожилых возрастов, что объясняется старением населения — проблемой, затронувшей страну в меньшей степени, чем соседнюю Германию или Великобританию, но все же коснувшейся и ее. Эта проблема поставила во главу угла пенсионную реформу и вопрос реформирования сферы социального вспоможения в целом.
Иными словами, молодое поколение французов оказалось на периферии внимания государственной социальной политики. Оно стало «ничейным» — и решило обратить на себя внимание.
Образно выражаясь, дети иммигрантов недополучили двойную дозу общественного внимания: они «выпали» из сферы ответственности чиновников от иммиграционно-натурализационной политики, до них «не доходили руки» деятелей социальной политики. Более того, это дети, на которых не нашлось времени и у их собственных родителей — занятых постоянными поисками работы жителей бедных иммигрантских пригородов.
Наконец, эта самая работа — ключевое понятие для иммигрантов. Ситуация на рынке труда Франции в последние годы оставляет желать лучшего: безработица в стране на несколько десятых долей, но устойчиво превышает 10%-ный показатель (вступая в должность, премьер-министр Доминик де Вильпен назвал приоритетом своей политики снижение уровня безработицы до заветных 10%). Среди молодежи, не имеющей достаточного трудового опыта, доля безработных достигает 20–30% (показатели отличаются в разных регионах страны), а среди иммигрантской молодежи, как правило не имеющей и хорошего образования, — порой 50–60%. Не окончившие даже средней школы — или окончившие лишь самое среднее во всех отношениях учебное заведение — и потому не имеющие никаких перспектив на рынке труда, «разноцветные» молодые люди стали в буквальном смысле изгоями.
Таким образом, демографический кризис – лицо гораздо более серьезного явления, которое многие исследователи называют кризисом французской идентичности, заключающимся в том, что в ряде случаев «французская модель» проявляет себя как неэффективная на данном уровне развития, но при этом французы сердцем все еще не хотят эту модель менять. Как этот кризис будет разрешен, во многом зависит от премьер-министра Франции, который объявил проведение пенсион весной 2003г.
По данным агентства MedPortal.Ru титул самой чадолюбивой нации в Европе, долгое время принадлежавщий ирландцам, может вскоре перейти к французам. После длительного периода устойчивого роста уровень рождаемости во Франции достиг рекордной отметки за последние 25 лет, и сейчас на каждую французскую женщину приходится в среднем по 2 ребенка15.
На рост рождаемости во Франции большое влияние оказало расширение практики выдачи семейных пособий, что поставило ее впереди многих стран. Так
по данным ОСДЕ затраты государства на семейные пособия в 1960-1985 составляли во Франции 2,7 % стоимости ВВП, для примера в ФРГ в это же время от 0,4 до 1,1%, США – 0,4-0,5%, Японии – 0,8-1,6% стоимости ВВП.
Большое влияние на французские демографически ресурсы оказывала эволюция семьи. Надо отметить, что Франция была страной-пионером в развитии явления, которое демографы назвали «брачностью по-европейски». Присущие ей черты: позднее вступление в брак, ограниченное количество детей, большой удельный вес разводов проявились во Франции уже в конце XIX – начале XX вв. Но в первые десятилетия после Второй мировой войны положение во многом меняется, и семья приобретает ряд новых черт: понижается средний возраст вступления в брак, укрепляется прочность семейных устоев.